https://wodolei.ru/catalog/mebel/rakoviny_s_tumboy/120/
Сандерс никогда не посмеет этого сделать. Не в наше время.
Ну и, конечно, подобные правила существовали и в бизнесе. Сандерс знавал мужчин, которые старались не ездить в командировки вместе с сотрудницами, а если не было выхода, то не садились рядом с ними в самолете. Многие никогда не подсаживались к женщинам-коллегам в баре, чтобы выпить по глотку после работы – если только не присутствовал кто-нибудь еще, кто мог бы впоследствии свидетельствовать в их пользу: Сандерс всегда считал, что подобное поведение граничит с паранойей. Сейчас он уже не был в этом уверен.
Гудок парома отвлек Сандерса. Он поднял глаза и увидел черные контуры Колмановских доков. Темные тучи продолжали низко висеть над городом, обещая дождь. Сандерс встал, затянул пояс плаща потуже и пошел по трапу к своей машине.
* * *
По дороге в третейский суд Сандерс на пару минут заскочил к себе в кабинет, чтобы прихватить кое-какие документы, касающиеся работ над «мерцалками», полагая что они понадобятся ему для работы. Не без удивления он увидел у себя в приемной Джона Конли, о чем-то разговаривавшего с Синди. Было пятнадцать минут девятого.
– А, Том! – сказал Конли. – Я как раз пробую назначить встречу с вами. Синди сказала, что вы сегодня очень заняты и что, возможно, вас не будет в кабинете большую часть дня.
Сандерс посмотрел на Синди. Лицо секретарши было напряженным.
– Да, – подтвердил он, – во всяком случае, утром.
– Ну, мне достаточно пары минут…
Сандерс жестом пригласил гостя в кабинет. Koнли прошел вперед, и Сандерс прикрыл за ними дверь.
– Я готовлюсь к завтрашнему совещанию с участием Джона Мердена, нашего директора, – сказал Конли. – Вы, конечно, тоже выступите?
Сандерс неопределенно кивнул. Он ничего не знал о каком совещании. Да и будет ли оно, это завтра… Сандерс с большим трудом постарался сосредоточиться на словах Конли.
– Нас попросят рассказать об отношении к некоторым пунктам повестки дня, – объяснял тот. – И я осд бенно озабочен Остином.
– Остином?
– Ну, я имею в виду продажу завода в Остине.
– Понятно, – сказал Сандерс. – Значит, это правда.
– Как вы знаете, Мередит Джонсон с самого начала твердо заняла позицию в пользу продажи, – продолжил Конли. – Это была одна из первых рекомендаций, которые она дала на самой ранней стадии наших переговоров. Мердена интересует источник поступления денег после приобретения вашей фирмы. Нам придется залезть в долги, и он беспокоится о финансировании перспективных разработок. Джонсон полагает, что мы можем облегчить бремя долгов, продав завод в Остине. Но я не чувствую себя достаточно компетентным, чтобы верно взвесить все «за» и «против». Хотелось бы знать ваше мнение.
– О продаже завода в Остине?
– Да. Очевидно, предполагается, что интерес к приобретению завода проявят «Хитачи» и «Моторола», так что за продажей дело не станет: Я думаю, именно это Мередит и имеет в виду. Она обсуждала эту проблему с вами?
– Нет, – ответил Сандерс.
– Ну, у нее сейчас очень много забот на новом месте, – сказал Конли, внимательно следя за Сандерсом. – Так что же вы думаете по поводу продажи завода?
– Я не вижу для этого веских причин, – ответил Сандерс.
– Даже не беря в расчет вопрос о покрытии наших расходов, Мередит имеет еще один довод в пользу продажи завода: она считает, что производство портативных телефонов уже достаточно развито, – пояснил Конли, – и прошло фазу роста. Теперь завод производит товары широкого потребления. Высокие прибыли закончились. Теперь возможны только локальные увеличения прибыли за счет сбыта, которые к тому же будут достигаться в суровой борьбе с иностранными конкурентами. Так что телефоны не представляют надежного источника доходов в будущем. Ну и, конечно, стоит вопрос о том, стоит ли вообще развивать производство в Штатах, в то время как уже сейчас многие производственные мощности «Диджи-Ком» находятся за рубежом.
– Все это так, – возразил Сандерс, – но утверждать так близоруко. Во-первых, производство портативных телефонов, может быть, и перекрывает потребности рынка, но вся отрасль беспроводной связи пока находится в эмбриональном состоянии. И рынок продолжает развиваться независимо от телефонов. Во-вторых, я берусь доказать, что беспроводные коммуникации являются важнейшей частью нашего будущего, поскольку информационные беспроводные сети получают все большее развитие. Единственный путь оставаться конкурентоспособными – это производить продукцию и продавать ее. Это, в свою очередь, вынуждает поддерживать постоянные контакты с потребителями и находиться в курсе их будущих интересов. Другого пути я не вижу. И если «Моторола» и «Хитачи» видят выгоду, то почему ее не видим мы? В-третьих, я полагаю, что у нас есть определенные обязательства – социальные обязательства, если хотите – сохранять высокооплачиваемые рабочие места для квалифицированных работников здесь, в США. Другие страны не экспортируют дорогие рабочие места. Почему это должны делать мы? Каждое из наших заграничных предприятий было создано по конкретной причине, и, как я лично надеюсь, со временем мы переведем их сюда, в Америку, потому что офшорное производство имеет множество скрытых расходных статей. Но основная причина – это то, что, имея целью развитие именно новейших технологий, мы нуждаемся, тем не менее, в производстве. Если прошедшие двадцать лет и научили нас чему-то, так это тому, что конструирование и производство – единый процесс. Отделите своих конструкторов от производственников – и окажетесь с никуда не годной продукцией. Окажетесь под «Дженерал моторз».
Сандерс остановился. Конли тоже молчал. Сандер не хотел говорить так резко – просто как-то само выскочило.
Конли задумчиво покачал головой:
– Значит, вы считаете, что продажа завода в Остине нанесет ущерб развитию предприятия.
– Безусловно. Ну и, в конце концов, производство – это дисциплина.
Конли сменил позу:
– А что, вы считаете, думает об этом Мередит Джонсон?
– Я не знаю.
– Дело в том, что все это порождает еще один вопрос, – объяснил Конли, – имеющий отношение к способности некоторых администраторов принимать верные решения. Честно говоря, я слышал у вас в отделе разговорчики насчет назначения мисс Джонсон. Ну, в смысле, есть ли у нее достаточный опыт, чтобы руководить техническим отделом…
– Боюсь, что Ничего не могу сказать по этому поводу, – развел руками Сандерс.
– Да я и не требую от вас ответа, – сказал Конли. – По-моему, она пользуется поддержкой Гарвина?..
– Да, пользуется.
– И это прекрасно. Но я клоню вот к чему, – пояснил Конли. – Классическая проблема всех покупок – это то, что компания-покупатель толком не понимает, что она приобретает, и порой убивает курицу, несущую золотые яйца. Парадокс, но именно так подчас получается. Покупатель уничтожает своими руками именно то, что хотел купить. Я бы очень не хотел, чтобы «Конли-Уайт» совершили такую ошибку.
– Угу…
– И строго между нами: если этот вопрос всплывет на завтрашнем совещании, будете ли вы придерживаться позиции, которую высказали мне только что?
– Против Джонсон? – Сандерс пожал плечами. – Это будет нелегко.
Говоря это, он подумал, что вообще может не оказаться на завтрашнем совещании, но не стал говорить об этом Конли.
– Ну, – Конли встал и протянул Сандерсу руку, – благодарю вас за вашу искренность. Да, еще одно: было бы здорово, если бы мы завтра услышали подробна отчет о положении дел с дисководами «Мерцалка».
– Я знаю, – ответил Сандерс. – Поверьте мне, мы над этим работаем.
– Прекрасно.
Конли повернулся и вышел. Сразу после его ухода заглянула Синди:
– Как вы сегодня?
– Немного нервничаю.
– Я могу что-нибудь для вас сделать?
– Подними данные по «мерцалкам». Мне нужны копии всего, что я передал Мередит в понедельник вечером.
– Все это у вас на столе.
Сандерс сгреб стопку папок. Сверху лежала маленькая ДАТ-кассета.
– Что это?
– Это запись вашего разговора по видео с Артуром.
Сандерс пожал плечами и кинул кассету в чемоданчик.
– Что-нибудь еще? – спросила Синди.
– Нет, – ответил Сандерс и посмотрел на часы. – Уже опаздываю.
– Удачи вам, Том, – пожелала Синди.
Сандерс поблагодарил ее и вышел из кабинета.
* * *
Выруливая на запруженную автомобилями улицу, Сандерс думал о том, что единственной неожиданностью, которую принес разговор с Конли, был незаурядный ум молодого юриста. Что до Мередит, то ее поведение Сандерса не удивило: многие годы ему приходилось борой с менталитетом, присущим выпускникам бизнес-школ После долгого общения с ними Сандерс наконец понял, чем их основной недостаток. Их учили, что они в cocтоянии управлять любым предприятием в любой отрасли. Но на свете нет такого понятия, как универсальный управленческий опыт. В конце концов, приходится решать специфические проблемы, включающие особенности конкретного производства, и пытаться решать такие проблемы, используя какие-либо общие методы, значило провалить дело. Нужно знать рынок, нужно знать потребителей, нужно знать возможности производства и возможности ваших сотрудников. Мередит не понимает, что Дон Черри и Марк Ливайн своими успехами обязаны производству. Сколько раз, видя новый образец, Сандерс задавался одним-единственным вопросом: выглядит это прекрасно, но возможно ли его поточное производство? Можно ли будет быстро и надежно производить это с приемлемыми затратами? Иногда ответ был положительным, а иногда – нет, и если не задаться этим вопросом, все пойдет по-другому. И не в лучшую сторону.
Конли был достаточно умен, чтобы понимать это, и достаточно умен, чтобы держать ухо поближе к земле. Интересно, подумал Сандерс, насколько Конли знает больше, чем счел нужным показать во время их разговора… Знает ли он о жалобе Сандерса на Мередит? Вполне возможно.
Боже, Мередит хочет продать Остин… Эдди был прав. Надо бы ему позвонить, но Сандерс не мог сейчас этого сделать. В любом случае у него много своих неотложных дел. Заметив указатель с названием Посреднического центра Магнуссона, Сандерс повернул направо. Ослабив узел галстука, он заехал на автостоянку.
* * *
Магнуссоновский посреднический центр располагался сразу на выезде из Сиэтла, на склоне холма, нависшего над городом. Он состоял из трех невысоких зданий, окружавших двор с фонтанчиками и бассейнами. Общая атмосфера была мирной и успокаивающей, но Сандерс чувствовал себя не в своей тарелке, выходя со стоянки и видя меряющую шагами двор Фернандес.
– Сегодняшние газеты видели? – с ходу спросила она.
– Видел, все видел…
– Не позволяйте им смутить вас. С их стороны это очень скверный тактический ход. Вы знаете Конни Уэлш?
– Нет.
– Она стерва, – живо сказала Фернандес. – Очень неприятная и очень талантливая. Но я думаю, что суш Мерфи выстоит перед ее натиском. Вот что мы с Блэкберном решили: начнем с вашей версии событий вечера понедельника, а потом Джонсон выскажет свою версию.
– Подождите. Почему это я должен начинать первым? – спросил Сандерс. – Если я начну первым, у нее будет преимущество…
– Жалобу подали вы, поэтому вас будут слушать первым. И я думаю, это будет нашим преимуществом, – возразила Фернандес. – В этом случае ее будут заслушивать уже перед ленчем. – Они направились к центральному зданию. – Так, остались две вещи, которые вы должны запомнить. Во-первых, всегда говорите только правду: я важно, нравится ли вам это, но говорите правду. Говоря все так, как было на самом деле, даже если вам покажется, что это может повредить вам. Договорились?
– Договорились.
– И во-вторых, не злитесь. Ее адвокат попробует я разозлить и воспользоваться этим. Не клюйте на это. Если вы почувствуете себя рассерженным или начнете злиться, возьмите пятиминутный перерыв для консультации со мной. Вы имеете на это право в любую минуту. Мы выйдем наружу и охладимся. Но что бы вы, мистер Сандерс, ни делали, оставайтесь хладнокровным.
– Хорошо.
– Вот и ладно. – Она распахнула двери. – А тем займемся делом…
* * *
Зал для заседаний был просторным, с отделанными деревянными панелями стенами. Посреди стоял полированный деревянный стол с графином воды, стаканами и блокнотами; в углу стоял маленький – с кофе и подносом пирожных. Окна выходили в маленький внутренний дворик с фонтанчиком. Оттуда доносилось мягкое журчание воды.
Команда юристов «ДиджиКом» была уже здесь, расположившись вдоль одной стороны стола в полном составе: фил Блэкберн, Мередит Джонсон, адвокат по имени Бен Хеллер и две женщины-адвокатессы с хмурыми лицами. Перед каждой женщиной на столе высилась приличная пачка ксерокопий.
Фернандес представилась Мередит Джонсон, и обе женщины пожали друг другу руки. Затем Бен Хеллер пожал руку Сандерсу. Это был румяный плотный мужчина с серебристыми волосами и густым голосом. У него были хорошие связи в Сиэтле, и он выглядел так, как, в понимании Сандерса, должен выглядеть политикан. Хеллер представил двух своих помощниц, но Сандерс тут же забыл их имена.
– Привет, Том, – поздоровалась Мередит.
– Привет, Мередит…
Сандерс был потрясен тем, как прекрасно выглядела Мередит. На ней был синий костюм и кремовая блузка. В очках, с волосами, откинутыми назад, она походила на миленькую, прилежную студентку. Хеллер успокаивающе похлопал ее по руке, будто разговор с Сандерсом был для Мередит тяжким испытанием.
Сандерс и Фернандес сели напротив Джонсон и Хеллера. Все приготовили бумаги. Наступило неловкое молчание, затем Хеллер спросил у Фернандес:
– Как там идет дело о «Королевской Власти»?
– Нас все устраивает, – ответила Фернандес.
– Они подписали условия компенсации?
– На следующей неделе, Бен.
– А сколько вы запросили?
– Два миллиона.
– Два миллиона?!
– Сексуальное преследование – дело серьезное, Бен. Размеры компенсации растут постоянно. Сейчас их размер составляет в среднем больше миллиона доллара Особенно когда фирма ведет себя так скверно.
В дальнем конце зала открылась дверь, и вошла женщина лет пятидесяти пяти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Ну и, конечно, подобные правила существовали и в бизнесе. Сандерс знавал мужчин, которые старались не ездить в командировки вместе с сотрудницами, а если не было выхода, то не садились рядом с ними в самолете. Многие никогда не подсаживались к женщинам-коллегам в баре, чтобы выпить по глотку после работы – если только не присутствовал кто-нибудь еще, кто мог бы впоследствии свидетельствовать в их пользу: Сандерс всегда считал, что подобное поведение граничит с паранойей. Сейчас он уже не был в этом уверен.
Гудок парома отвлек Сандерса. Он поднял глаза и увидел черные контуры Колмановских доков. Темные тучи продолжали низко висеть над городом, обещая дождь. Сандерс встал, затянул пояс плаща потуже и пошел по трапу к своей машине.
* * *
По дороге в третейский суд Сандерс на пару минут заскочил к себе в кабинет, чтобы прихватить кое-какие документы, касающиеся работ над «мерцалками», полагая что они понадобятся ему для работы. Не без удивления он увидел у себя в приемной Джона Конли, о чем-то разговаривавшего с Синди. Было пятнадцать минут девятого.
– А, Том! – сказал Конли. – Я как раз пробую назначить встречу с вами. Синди сказала, что вы сегодня очень заняты и что, возможно, вас не будет в кабинете большую часть дня.
Сандерс посмотрел на Синди. Лицо секретарши было напряженным.
– Да, – подтвердил он, – во всяком случае, утром.
– Ну, мне достаточно пары минут…
Сандерс жестом пригласил гостя в кабинет. Koнли прошел вперед, и Сандерс прикрыл за ними дверь.
– Я готовлюсь к завтрашнему совещанию с участием Джона Мердена, нашего директора, – сказал Конли. – Вы, конечно, тоже выступите?
Сандерс неопределенно кивнул. Он ничего не знал о каком совещании. Да и будет ли оно, это завтра… Сандерс с большим трудом постарался сосредоточиться на словах Конли.
– Нас попросят рассказать об отношении к некоторым пунктам повестки дня, – объяснял тот. – И я осд бенно озабочен Остином.
– Остином?
– Ну, я имею в виду продажу завода в Остине.
– Понятно, – сказал Сандерс. – Значит, это правда.
– Как вы знаете, Мередит Джонсон с самого начала твердо заняла позицию в пользу продажи, – продолжил Конли. – Это была одна из первых рекомендаций, которые она дала на самой ранней стадии наших переговоров. Мердена интересует источник поступления денег после приобретения вашей фирмы. Нам придется залезть в долги, и он беспокоится о финансировании перспективных разработок. Джонсон полагает, что мы можем облегчить бремя долгов, продав завод в Остине. Но я не чувствую себя достаточно компетентным, чтобы верно взвесить все «за» и «против». Хотелось бы знать ваше мнение.
– О продаже завода в Остине?
– Да. Очевидно, предполагается, что интерес к приобретению завода проявят «Хитачи» и «Моторола», так что за продажей дело не станет: Я думаю, именно это Мередит и имеет в виду. Она обсуждала эту проблему с вами?
– Нет, – ответил Сандерс.
– Ну, у нее сейчас очень много забот на новом месте, – сказал Конли, внимательно следя за Сандерсом. – Так что же вы думаете по поводу продажи завода?
– Я не вижу для этого веских причин, – ответил Сандерс.
– Даже не беря в расчет вопрос о покрытии наших расходов, Мередит имеет еще один довод в пользу продажи завода: она считает, что производство портативных телефонов уже достаточно развито, – пояснил Конли, – и прошло фазу роста. Теперь завод производит товары широкого потребления. Высокие прибыли закончились. Теперь возможны только локальные увеличения прибыли за счет сбыта, которые к тому же будут достигаться в суровой борьбе с иностранными конкурентами. Так что телефоны не представляют надежного источника доходов в будущем. Ну и, конечно, стоит вопрос о том, стоит ли вообще развивать производство в Штатах, в то время как уже сейчас многие производственные мощности «Диджи-Ком» находятся за рубежом.
– Все это так, – возразил Сандерс, – но утверждать так близоруко. Во-первых, производство портативных телефонов, может быть, и перекрывает потребности рынка, но вся отрасль беспроводной связи пока находится в эмбриональном состоянии. И рынок продолжает развиваться независимо от телефонов. Во-вторых, я берусь доказать, что беспроводные коммуникации являются важнейшей частью нашего будущего, поскольку информационные беспроводные сети получают все большее развитие. Единственный путь оставаться конкурентоспособными – это производить продукцию и продавать ее. Это, в свою очередь, вынуждает поддерживать постоянные контакты с потребителями и находиться в курсе их будущих интересов. Другого пути я не вижу. И если «Моторола» и «Хитачи» видят выгоду, то почему ее не видим мы? В-третьих, я полагаю, что у нас есть определенные обязательства – социальные обязательства, если хотите – сохранять высокооплачиваемые рабочие места для квалифицированных работников здесь, в США. Другие страны не экспортируют дорогие рабочие места. Почему это должны делать мы? Каждое из наших заграничных предприятий было создано по конкретной причине, и, как я лично надеюсь, со временем мы переведем их сюда, в Америку, потому что офшорное производство имеет множество скрытых расходных статей. Но основная причина – это то, что, имея целью развитие именно новейших технологий, мы нуждаемся, тем не менее, в производстве. Если прошедшие двадцать лет и научили нас чему-то, так это тому, что конструирование и производство – единый процесс. Отделите своих конструкторов от производственников – и окажетесь с никуда не годной продукцией. Окажетесь под «Дженерал моторз».
Сандерс остановился. Конли тоже молчал. Сандер не хотел говорить так резко – просто как-то само выскочило.
Конли задумчиво покачал головой:
– Значит, вы считаете, что продажа завода в Остине нанесет ущерб развитию предприятия.
– Безусловно. Ну и, в конце концов, производство – это дисциплина.
Конли сменил позу:
– А что, вы считаете, думает об этом Мередит Джонсон?
– Я не знаю.
– Дело в том, что все это порождает еще один вопрос, – объяснил Конли, – имеющий отношение к способности некоторых администраторов принимать верные решения. Честно говоря, я слышал у вас в отделе разговорчики насчет назначения мисс Джонсон. Ну, в смысле, есть ли у нее достаточный опыт, чтобы руководить техническим отделом…
– Боюсь, что Ничего не могу сказать по этому поводу, – развел руками Сандерс.
– Да я и не требую от вас ответа, – сказал Конли. – По-моему, она пользуется поддержкой Гарвина?..
– Да, пользуется.
– И это прекрасно. Но я клоню вот к чему, – пояснил Конли. – Классическая проблема всех покупок – это то, что компания-покупатель толком не понимает, что она приобретает, и порой убивает курицу, несущую золотые яйца. Парадокс, но именно так подчас получается. Покупатель уничтожает своими руками именно то, что хотел купить. Я бы очень не хотел, чтобы «Конли-Уайт» совершили такую ошибку.
– Угу…
– И строго между нами: если этот вопрос всплывет на завтрашнем совещании, будете ли вы придерживаться позиции, которую высказали мне только что?
– Против Джонсон? – Сандерс пожал плечами. – Это будет нелегко.
Говоря это, он подумал, что вообще может не оказаться на завтрашнем совещании, но не стал говорить об этом Конли.
– Ну, – Конли встал и протянул Сандерсу руку, – благодарю вас за вашу искренность. Да, еще одно: было бы здорово, если бы мы завтра услышали подробна отчет о положении дел с дисководами «Мерцалка».
– Я знаю, – ответил Сандерс. – Поверьте мне, мы над этим работаем.
– Прекрасно.
Конли повернулся и вышел. Сразу после его ухода заглянула Синди:
– Как вы сегодня?
– Немного нервничаю.
– Я могу что-нибудь для вас сделать?
– Подними данные по «мерцалкам». Мне нужны копии всего, что я передал Мередит в понедельник вечером.
– Все это у вас на столе.
Сандерс сгреб стопку папок. Сверху лежала маленькая ДАТ-кассета.
– Что это?
– Это запись вашего разговора по видео с Артуром.
Сандерс пожал плечами и кинул кассету в чемоданчик.
– Что-нибудь еще? – спросила Синди.
– Нет, – ответил Сандерс и посмотрел на часы. – Уже опаздываю.
– Удачи вам, Том, – пожелала Синди.
Сандерс поблагодарил ее и вышел из кабинета.
* * *
Выруливая на запруженную автомобилями улицу, Сандерс думал о том, что единственной неожиданностью, которую принес разговор с Конли, был незаурядный ум молодого юриста. Что до Мередит, то ее поведение Сандерса не удивило: многие годы ему приходилось борой с менталитетом, присущим выпускникам бизнес-школ После долгого общения с ними Сандерс наконец понял, чем их основной недостаток. Их учили, что они в cocтоянии управлять любым предприятием в любой отрасли. Но на свете нет такого понятия, как универсальный управленческий опыт. В конце концов, приходится решать специфические проблемы, включающие особенности конкретного производства, и пытаться решать такие проблемы, используя какие-либо общие методы, значило провалить дело. Нужно знать рынок, нужно знать потребителей, нужно знать возможности производства и возможности ваших сотрудников. Мередит не понимает, что Дон Черри и Марк Ливайн своими успехами обязаны производству. Сколько раз, видя новый образец, Сандерс задавался одним-единственным вопросом: выглядит это прекрасно, но возможно ли его поточное производство? Можно ли будет быстро и надежно производить это с приемлемыми затратами? Иногда ответ был положительным, а иногда – нет, и если не задаться этим вопросом, все пойдет по-другому. И не в лучшую сторону.
Конли был достаточно умен, чтобы понимать это, и достаточно умен, чтобы держать ухо поближе к земле. Интересно, подумал Сандерс, насколько Конли знает больше, чем счел нужным показать во время их разговора… Знает ли он о жалобе Сандерса на Мередит? Вполне возможно.
Боже, Мередит хочет продать Остин… Эдди был прав. Надо бы ему позвонить, но Сандерс не мог сейчас этого сделать. В любом случае у него много своих неотложных дел. Заметив указатель с названием Посреднического центра Магнуссона, Сандерс повернул направо. Ослабив узел галстука, он заехал на автостоянку.
* * *
Магнуссоновский посреднический центр располагался сразу на выезде из Сиэтла, на склоне холма, нависшего над городом. Он состоял из трех невысоких зданий, окружавших двор с фонтанчиками и бассейнами. Общая атмосфера была мирной и успокаивающей, но Сандерс чувствовал себя не в своей тарелке, выходя со стоянки и видя меряющую шагами двор Фернандес.
– Сегодняшние газеты видели? – с ходу спросила она.
– Видел, все видел…
– Не позволяйте им смутить вас. С их стороны это очень скверный тактический ход. Вы знаете Конни Уэлш?
– Нет.
– Она стерва, – живо сказала Фернандес. – Очень неприятная и очень талантливая. Но я думаю, что суш Мерфи выстоит перед ее натиском. Вот что мы с Блэкберном решили: начнем с вашей версии событий вечера понедельника, а потом Джонсон выскажет свою версию.
– Подождите. Почему это я должен начинать первым? – спросил Сандерс. – Если я начну первым, у нее будет преимущество…
– Жалобу подали вы, поэтому вас будут слушать первым. И я думаю, это будет нашим преимуществом, – возразила Фернандес. – В этом случае ее будут заслушивать уже перед ленчем. – Они направились к центральному зданию. – Так, остались две вещи, которые вы должны запомнить. Во-первых, всегда говорите только правду: я важно, нравится ли вам это, но говорите правду. Говоря все так, как было на самом деле, даже если вам покажется, что это может повредить вам. Договорились?
– Договорились.
– И во-вторых, не злитесь. Ее адвокат попробует я разозлить и воспользоваться этим. Не клюйте на это. Если вы почувствуете себя рассерженным или начнете злиться, возьмите пятиминутный перерыв для консультации со мной. Вы имеете на это право в любую минуту. Мы выйдем наружу и охладимся. Но что бы вы, мистер Сандерс, ни делали, оставайтесь хладнокровным.
– Хорошо.
– Вот и ладно. – Она распахнула двери. – А тем займемся делом…
* * *
Зал для заседаний был просторным, с отделанными деревянными панелями стенами. Посреди стоял полированный деревянный стол с графином воды, стаканами и блокнотами; в углу стоял маленький – с кофе и подносом пирожных. Окна выходили в маленький внутренний дворик с фонтанчиком. Оттуда доносилось мягкое журчание воды.
Команда юристов «ДиджиКом» была уже здесь, расположившись вдоль одной стороны стола в полном составе: фил Блэкберн, Мередит Джонсон, адвокат по имени Бен Хеллер и две женщины-адвокатессы с хмурыми лицами. Перед каждой женщиной на столе высилась приличная пачка ксерокопий.
Фернандес представилась Мередит Джонсон, и обе женщины пожали друг другу руки. Затем Бен Хеллер пожал руку Сандерсу. Это был румяный плотный мужчина с серебристыми волосами и густым голосом. У него были хорошие связи в Сиэтле, и он выглядел так, как, в понимании Сандерса, должен выглядеть политикан. Хеллер представил двух своих помощниц, но Сандерс тут же забыл их имена.
– Привет, Том, – поздоровалась Мередит.
– Привет, Мередит…
Сандерс был потрясен тем, как прекрасно выглядела Мередит. На ней был синий костюм и кремовая блузка. В очках, с волосами, откинутыми назад, она походила на миленькую, прилежную студентку. Хеллер успокаивающе похлопал ее по руке, будто разговор с Сандерсом был для Мередит тяжким испытанием.
Сандерс и Фернандес сели напротив Джонсон и Хеллера. Все приготовили бумаги. Наступило неловкое молчание, затем Хеллер спросил у Фернандес:
– Как там идет дело о «Королевской Власти»?
– Нас все устраивает, – ответила Фернандес.
– Они подписали условия компенсации?
– На следующей неделе, Бен.
– А сколько вы запросили?
– Два миллиона.
– Два миллиона?!
– Сексуальное преследование – дело серьезное, Бен. Размеры компенсации растут постоянно. Сейчас их размер составляет в среднем больше миллиона доллара Особенно когда фирма ведет себя так скверно.
В дальнем конце зала открылась дверь, и вошла женщина лет пятидесяти пяти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51