В конце концов передо мной замаячила дверь. Я открыл ее. По другую сторону воздушного тамбура ждали Рикки и Бобби Лембек, криками подбадривавшие нас.Двери тамбура зашипели, я втолкнул в него Мэй. Она смогла устоять, хоть кашель и сгибал ее вдвое. Я отступил на шаг. Воздушные струи начали сдувать с Мэй частицы.Я смотрел, как Бобби помогает Мэй выбраться из тамбура и уводит ее по коридору. Рикки остался, дожидаясь меня.– Твоя очередь, Джек. Заходи, – сказал он. Я не сдвинулся с места.– Что с Чарли? Где он?– Он не смог добраться сюда, Джек. Так и не вылез из машины.– Но он жив.– Пока еще жив.– Кто-то должен за ним сходить, – сказал я.– Джек, – сказал Рикки. – У нас жуткие потери. Больше мы никем рисковать не можем. Давай, заходи.И я вошел в воздушный тамбур.
Взревели насосы. В глазах у меня сразу прояснилось, дыхание выровнялось. Я держал перед собой руку, наблюдая, как из черной она становится сероватой, а там и вновь приобретает свой нормальный цвет. Я сделал еще один вдох. Нельзя сказать, чтобы я чувствовал себя хорошо. Однако мне было гораздо лучше.Стеклянные двери разошлись. Рикки протянул мне руку:– Джек, слава богу, ты цел.Я молча развернулся и снова вошел в тамбур.– Джек… Что ты делаешь?Двери тамбура с глухим ударом закрылись.– Я его там не оставлю, – ответил я. День шестой: 16.22 Ветер дул порывами. Роев видно не было, и до навеса я добрался без приключений. Наушники я потерял, а потому от комментариев Рикки был избавлен.Задняя пассажирская дверца «лендкрузера» была открыта. Чарли лежал на спине не двигаясь. Он еще дышал, хоть и неглубоко. С большим трудом мне удалось усадить его. Он смотрел на меня потухшими глазами. Губы отливали синевой, кожа была мучнисто-серой. Слеза скатилась у него по щеке, он шевельнул губами.– Не пытайся говорить, – сказал я. – Береги силы. Кряхтя, я вытащил его ноги наружу, теперь он сидел лицом к выходу. Чарли был малый крупный, килограммов на десять тяжелее меня. Я понимал, что дотащить его на себе не смогу. Однако из-за заднего сиденья «лендкрузера» очень кстати торчали покрышки мотоцикла Дэвида. Он мог помочь.– Так, Чарли… – Я стянул его на подножку машины. – Сиди здесь, ладно?Я отпустил его, и он остался сидеть, глядя перед собой.Обойдя вокруг «лендкрузера», я поднял дверцу багажника. Вытащил мотоцикл и положил его на землю. Ключа в замке зажигания не было. Я вернулся к передним сиденьям, открыл бардачок – не было ключей и там. Тут я заметил между сиденьями плоскую, запертую на замок коробку. Возможно, она открывается автомобильным ключом зажигания.Я заглянул в лицо Чарли. Может, ему стало лучше? Нет, скорее еще хуже. Я снял с него наушники, нацепил на себя и услышал негромкий разговор Рикки и Бобби. Сдвинув микрофон к губам, я сказал:– Ребята, поговорите со мной. Пауза.Удивленный голос Бобби:– Джек?– Да, я.– Джек, тебе нельзя там оставаться. Ветер понемногу стихает. Сейчас уже десять узлов.– Понятно. Черт, Чарли мне не дотащить. А Дэвид не оставил в машине ключей…Я умолк.А что, если Дэвид держал ключи снаружи машины. Он был инженером, человеком очень предусмотрительным. Нет, Дэвид должен был где-то спрятать ключи.Я пробежался пальцами по внутренней стороне переднего и заднего бамперов. Ничего. Прощупал снизу все подножки машины. Ничего. Я опустился на землю, заглянул под машину. Ключей нет. Где еще их можно спрятать?В углу навеса зажужжала видеокамера. Глянув поверх красовавшегося на крыше машины каркаса для крепления лыж, я увидел, что объектив камеры вращается – Бобби и Рикки навели ее на меня и теперь увеличивают изображение. Зачем Дэвиду понадобился каркас для лыж, смутно подумал я, он же не катался на лыжах. Наверно, получил его вместе с машиной, как стандартное оснащение, и…Я выругался. Это же так очевидно.Осталось всего одно место, где я еще не искал. Я запрыгнул на подножку и оглядел крышу машины. Повел пальцами по каркасу и нащупал кусок клейкой ленты. Я отодрал ленту и увидел серебристый ключ. Спрыгнув на землю, я вернулся к передним сиденьям, к плоской коробочке. Вставил серебристый ключ в ее замок, повернул. В коробке лежал другой ключ – маленький, желтый.– Джек? Девять узлов.– Хорошо.Я торопливо обежал машину, вставил ключ в замок зажигания мотоцикла, оседлал его и запустил мотор.– Джек? Что ты делаешь?Я подкатил мотоцикл к сидевшему на песке Чарли. Вот здесь меня ожидают серьезные сложности. Распорок, удерживающих мотоцикл в вертикальном положении, у этого не было. Я постарался, не слезая с мотоцикла, помочь Чарли забраться на заднее сиденье.К счастью, он, похоже, понял, что я задумал. Наконец мне удалось усадить его на мотоцикл – руки обнимают меня за живот, голова у меня на плече.– Джек, они здесь. С южной стороны. Направляются к тебе, – раздался в наушниках голос Бобби.Я дал полный газ, но с места не тронулся.– Держись крепче, Чарли, – сказал я.Он кивнул.Я уже видел вылетавшие из-за здания рои. На этот раз их было девять и шли они прямо на меня, построившись журавлиным клином.– Джек, ты их видишь? – спросил Бобби.– Вижу.Еще бы я их не видел.Я ждал. Оставался на месте, пока они не приблизились метров на десять. Правда ли они теперь движутся быстрее или мне это только кажется?Я подождал, пока они подлетят почти вплотную, потом дал полный газ и рванул вперед. Я пронесся прямо сквозь головной рой и полетел к двери силовой подстанции, не решаясь оглянуться через плечо.Гонка продлилась всего несколько секунд. Домчав до подстанции, я выключил двигатель, подставил плечо под руку Чарли и проволок его к двери.Рои были от нас метрах в пятидесяти, когда мне удалось повернуть ручку и распахнуть дверь. При этом я потерял равновесие, и мы с Чарли сквозь дверной проем рухнули на бетонный пол. Начавшая закрываться дверь с силой ударила нас по ногам. Я почувствовал резкую боль в лодыжке, но, что еще хуже, дверь, удерживаемая нашими ногами, оставалась открытой. К ней приближались рои.Кое-как поднявшись, я втащил обмякшее тело Чарли внутрь. Дверь захлопнулась, однако я знал: эта дверь не герметична.Только попав в воздушный тамбур, только когда его двери с шипением закроются, мы оба окажемся в безопасности.Кряхтя и потея, я усадил Чарли в тамбуре. Поскольку через воздушный тамбур мог пройти за раз только один человек, я вышел наружу и отступил на шаг, ожидая, когда закроются двери.Однако они не закрылись.В помещение на другой стороне тамбура выбежали Бобби Лембек и Мэй. Они размахивали руками, непонятно жестикулировали, похоже, зазывая меня обратно в тамбур. Но какой в этом смысл? Головных телефонов на них не было, они отчаянно махали руками: входи, входи.Под ногами у себя я увидел наночастицы, уже начавшие просачиваться сквозь щели по краям двери. У меня оставалось пять-десять секунд.Я вошел в воздушный тамбур. Бобби и Мэй одобрительно закивали. Теперь жесты их стали другими: подними.Чарли мертвым грузом обмяк на полу. Я склонился над ним, попытался поднять его на ноги, но он не подавался.– Чарли, ради бога, помоги мне.Простонав это, я сделал еще одну попытку. Чарли вцепился в меня, и я смог на полметра приподнять его над полом. Наконец, последним рывком я поставил его на ноги, и мы замерли, обнявшись, точно ошалелые влюбленные. Я оглянулся на стеклянные двери.Они не закрылись.Воздух понемногу становился все чернее. Я взглянул на Мэй и Бобби, оба, подняв вверх по два растопыренных пальца, отчаянно трясли ими в воздухе. Я их не понимал. Что за чертовщина творится с этими дурацкими дверьми? Наконец Мэй наклонилась и очень неторопливо потыкала указательными пальцами обеих рук в наши ступни. Я увидел, как ее губы складывают слова: «Две ступни».Кожу кололо, и от этого мне было трудно думать. Я чувствовал уже знакомое оцепенение мысли. Что она имеет в виду – две ступни?Воздушный тамбур заволакивало темнотой. Мэй и Бобби я теперь видел неясно. Они разыгрывали какую-то пантомиму, но какую, я не понимал.Две ступни. Что это значит?И тут до меня дошло. Я повернулся к Чарли спиной, прижался к нему и сказал:– Обхвати меня руками за шею.Он сделал это, а я вцепился в его ноги и оторвал их от пола. Двери мгновенно захлопнулись, шипя, на нас обрушились потоки воздуха. Что было дальше, я не помню. День шестой: 18.18 Я очнулся в жилом модуле, в своей кровати. Вентиляторы ревели здесь так громко, что мне показалось, будто я в аэропорту. У кровати сидел, с улыбкой глядя на меня, Рикки.– Как ты себя чувствуешь?– Что с Чарли?– Похоже, в порядке. Он спит. Я хочу, чтобы ты знал, как мы все благодарны тебе за то, что ты сделал, – я хочу сказать, компания благодарна…– Пошла она, твоя компания!..– Джек, пожалуйста. Мне так тяжело из-за всего случившегося. Правда. Если бы существовал способ вернуться назад и все изменить, поверь, я бы это сделал.– Я тебе не верю, Рикки.– Ты же знаешь, я всегда ценил нашу дружбу. Для меня она всегда была важнее всего.Я лишь молча смотрел на него. Рикки просто-напросто не слышал меня. Может, он принял какой-нибудь наркотик? – подумал я. Вел он себя, безусловно, странновато.– Ладно, как бы там ни было, – вздохнул он, – вечером прилетает Джулия. Вот тебе хорошая новость.– И зачем же?– Ее беспокоят эти беглые рои.– Сильно беспокоят? – поинтересовался я. – Их ведь можно было уничтожить еще несколько недель назад, когда только-только появились признаки эволюции. Однако никто этого не сделал.– Дело в том, что в то время никто по-настоящему не понимал…– Думаю, многие понимали, Рикки. Когда я летел сюда, пилот сказал, что ему запрещено выходить из вертолета. А отсюда следует, что здесь было опасно.Рикки покачал головой:– Я не понимаю, о чем ты говоришь.
Душ помог – я простоял под ним минут двадцать. Когда я вышел из ванной, у моей двери сидел Рикки. Он принес недостающий программный код, которым я интересовался, – это было подобие мирного предложения.– Извини, что так вышло, – сказал он. – Мне понадобилось время, чтобы отыскать его.Я просмотрел листок и, закончив, сказал:– Этот код почти ничем не отличается от начального варианта.– Ну да. Изменения были минимальными. Не понимаю, зачем он тебе так понадобился. – Он пожал плечами. – Я хочу сказать, как только мы потеряли управление роем, точный код программы утратил, по-моему, особое значение.– А как вы потеряли управление? В этом коде эволюционный алгоритм отсутствует.Рикки развел руками:– Джек, если бы мы знали это, мы знали бы все.– Да, но меня-то просили приехать сюда, чтобы разобраться в проблемах с программой, которую написала моя команда. Меня уверяли, будто агенты просто сбиваются со следов цели.– Они перестали слушаться радиосигналов – это и значит сбиться со следа цели.– Но код же не изменился.– Да, однако код сам по себе никого уже особо не волнует. Поведение, порожденное кодом, – вот что теперь важно. Потому тебя и попросили нам помочь. Ведь это же твой код, правильно?– Правильно, а рой – твой.– Тоже верно.Он пожал плечами и ушел. Я некоторое время вглядывался в листок, потом скомкал его и бросил в мусорную корзину.
Я решил сходить проведать Чарли. Он все еще спал. Мимо проходил по коридору Бобби Лембек.– Давно он спит? – спросил я.– С самого возвращения.– Ты не думаешь, что его надо разбудить и осмотреть?– Да нет, пусть себе спит. Осмотрим его после ужина.– А когда ужин?– Через четверть часа. Я за повара.
Это напомнило мне, что к ужину я должен позвонить домой. Я вернулся к себе, набрал номер. На звонок ответила Эллен:– Алло? Слушаю!Судя по голосу, она пребывала в запарке. На заднем плане плакала Аманда, Эрик кричал на Николь.– Привет, Эллен, – сказал я.– О, слава богу! Ты должен поговорить с дочерью. Николь, это твой отец.Она явно протягивала Николь трубку.Я смотрел на стоявший передо мной монитор. На нем сменялись картинки, получаемые со всех камер системы безопасности. На одной из них был виден мотоцикл, валявшийся у двери силовой подстанции. На другой – наружная стена склада с распахнутой дверью, за которой различались очертания тела Рози. Что-то в этой картинке не давало мне покоя. Что-то тревожило.– Пап, ничего особенного не произошло, – говорила Николь. – Эрик пришел ко мне в комнату и сбросил на пол все мои книги. Я велела ему их собрать. Он отказался и обозвал меня нехорошим словом, тогда я взяла его компьютерную игру и спрятала. Только и всего.Сегодня не стало двоих людей. Я сам едва не погиб. И теперь моя семья, еще вчера бывшая самым важным, что есть в моей жизни, казалась мне далекой и незначительной.– Николь, ты должна слушаться Эллен. До моего возвращения она – главная в доме. Поэтому, если она велит тебе сделать что-то, будь добра, делай.Потом я поговорил с Эллен и постарался, как мог, ободрить ее. Во время нашего с ней разговора на мониторе опять появилось изображение с установленной у склада камеры. Я снова увидел дверь, стену склада. Я не понимал, что же не дает мне покоя.А потом понял.Тела Дэвида там не было. Я же видел, как оно сползло по двери и исчезло из виду, стало быть, ему полагалось лежать снаружи.Тем не менее тело отсутствовало.Возможно, я ошибался. А возможно, тело утащили койоты. В любом случае, если тело Дэвида исчезло, я сейчас ничего на этот счет предпринять не мог.
Было около семи, когда мы уселись за ужин в маленькой кухне жилого модуля. Бобби раздал нам тарелки с овощной смесью и равиоли под томатным соусом. Я был очень голоден и быстро проглотил все, что лежало у меня на тарелке.Мэй за едой по обыкновению молчала. Сидевший рядом с ней Винс Рейнольдс шумно чавкал. Рикки сидел на другом конце стола, глядя в тарелку и стараясь не встречаться со мной взглядом. Никому не хотелось упоминать о Рози и Дэвиде, однако их пустые стулья говорили сами за себя.Бобби спросил меня:– Так ты собираешься выйти ночью?– Да. Когда здесь темнеет?– Солнце заходит примерно в семь двадцать, – сказал Бобби.– Значит, выходить надо где-то около десяти.– Думаешь, получится выследить рой? – спросил Бобби.– Может быть. Чарли основательно его опрыскал.– И в результате сам теперь свечусь в темноте, – хохотнув, сообщил Чарли.Он вошел в кухню и уселся за стол. Все с радостью поприветствовали его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21