– Разумеется. Я одна. А в чем дело?
– Я, собственно, вот о чем. Вы упомянули, что ваш брат Патрик намерен сделать политическую карьеру. Это правда?
– Да, да, правда!
От волнения у нее засосало под ложечкой.
– Превосходно! Я буду краток, леди Маргарет. Одна значительная персона из числа парламентариев попала в скандальную историю. Что-то там насчет мальчиков. Карьере, естественно, конец. Нам нужен молодой энергичный человек, который мог бы его заменить. Поскольку эта история наверняка попадет в газеты, к новой кандидатуре будут особенно пристально присматриваться. Словом, тут должен быть безупречно чистый претендент, с незапятнанной репутацией. И, естественно, так сказать, по правую сторону забора.
– Понятно.
Она старалась говорить сдержанно, но волнение перехватывало ей горло. Неужели он имеет в виду Патрика?
– Вот и хорошо. Поскольку сейчас активно муссируется вопрос о доверии к внутренней социальной политике, на этом месте крайне желателен человек с медицинским образованием. Я рискнул без вашего позволения упомянуть имя вашего брата в разговоре с коллегами. Они крайне заинтересовались им, леди Маргарет, так что хотелось бы встретиться с ним сегодня в Лондоне. Вот почему я звоню в столь ранний час. Надеюсь, он сможет приехать?
Леди Маргарет проглотила подступивший к горлу комок.
– Ну конечно, конечно, сможет. Утром он выедет.
– Хорошо.
Она слышала, как он разговаривает с кем-то на том конце провода. Кровь забурлила в ее жилах. Она чувствовала, как колотится в груди сердце.
– Итак, вы сказали, что хотите предложить вакансию Патрику? – Ей безумно хотелось, чтобы он подтвердил свои слова, убедиться, что она все правильно поняла.
– Да, именно так. Конечно, ему придется выдержать конкурс, но это, я думаю, пустая формальность. Нам нужен как раз такой человек, как он: молодой, динамичный, с большим будущим. Это отличное место для начала хорошей карьеры, леди Маргарет. Вы ведь это хотели от меня услышать, насколько я понимаю?
– Да, это.
Она не отваживалась верить в то, что ее победа так близка. Ее уже пьянил запах триумфа.
– Отлично. Мне кажется, мы с вами прекрасно понимаем друг друга, леди Маргарет, не правда ли?
Смысл этих слов был вполне прозрачен. Благодеяния просто так с неба не сыплются. Она улыбнулась.
– Я тоже так считаю, Чарльз.
– Тогда, может, мы как-нибудь поужинаем вместе, когда вы появитесь в Лондоне? Вам же захочется приехать навестить брата, например?
– Гм.
Она подняла руку над головой и оглядела свои упругие груди под тонким шелком ночной рубашки. Соски ее затвердели от прохлады.
– Это будет волшебный ужин, – промурлыкала она.
Желание власти было в ней сильнее даже жадности к деньгам.
– Значит, договорились. Жду вашего звонка.
– Непременно позвоню.
– Значит, я скажу моим коллегам, что мы можем ожидать Патрика в Палате… в котором часу?
– Я думаю, в четыре, Чарльз. С поправкой на транспортные пробки.
– Значит, в четыре. Простите, что разбудил вас, леди Маргарет.
– О, не извиняйтесь. – Она понизила голос. – Я рада, что вы это сделали. – Она, не попрощавшись, положила трубку на рычаг и прилегла, чтобы возбуждение, подкатившее к горлу, мерно разошлось по всему телу.
Через несколько минут она поднялась. Сон как рукой сняло. Надо было идти будить Патрика, обсудить в ним все. Такие вещи с ходу не решаются. Ей потребуется еще немало потрудиться, чтобы довести братца до кондиции, но ей не привыкать. Тем более что все это будет делаться ради него.
Она запахнула шелковый халат и подвязалась поясом. Не закрыв дверь в спальню, выскользнула в коридор. Шла, стараясь ступать неслышно. Ей не хотелось будить Генри, пусть это будет их с Патриком семейным делом. Не постучав, она отворила дверь в спальню брата и тихо вошла.
Шторы на окнах не были задернуты, и утренний свет, пробиваясь сквозь тучи, скудно заливал комнату. Маргарет остановилась, не дойдя несколько шагов до кровати. На постели можно было различить две спящие фигуры. Франческа лежала, прижавшись к Патрику, безмятежная, как дитя. Даже во сне он держал ее как драгоценную хрупкую вещь.
Леди Маргарет задохнулась от возмущения и схватилась за голову. Ее поразила не откровенность их наготы, не их сексуальная связь; она ясно увидела, что эти двое любят друг друга. Очевидность этого факта ударила ее в самое сердце; она почти физически ощутила, как разбиваются ее сокровеннейшие мечты. Она не могла сдержать гнева.
– Патрик! Ты что, сукин сын, себе позволяешь! – закричала она. Теперь ее было не удержать.
Патрик проснулся. Сперва он услышал дикий крик, а открыв глаза, увидел свою сестрицу с искаженным от ненависти лицом.
– О, Боже! – он мгновенно сел, прикрыв Франческу простыней. – Какого черта ты сюда явилась? – Он тоже вышел из себя. – Пошла вон, Маргарет! Выметайся!
Она не тронулась с места. Но она успела взять себя в руки, и ее горячая ненависть превратилась в холодное негодование.
– Не забывайся, Патрик! Ты находишься в моем доме. Уж если кому-то и придется выйти вон, то не мне.
Франческа тоже проснулась и села в кровати, смущенная и испуганная.
– Не волнуйся, все в порядке, – шепнул ей Патрик.
– Нет, совсем не в порядке, – ледяным тоном произнесла леди Маргарет. – Прошу тебя встать, Патрик. Немедленно. Я пришла, чтобы обсудить с тобой серьезное дело. Так что будь добр, оденься и спустись в гостиную. – Не дождавшись ответа, она продолжила: – Ты слышал, что я сказала, Патрик?
– Маргарет, ради Христа! Я прекрасно тебя слышал. Но что ты тут из себя строишь?
– Я твоя сестра, а этой девице я хозяйка.
Ее нижняя губа злобно искривилась.
– Итак, вставай, Патрик. Не жди второго приглашения. – Она повернулась, чтобы идти к двери. – Через пять минут в гостиной.
С этими словами она вышла, оставив дверь открытой, так что им слышен был звук ее шагов по лестнице.
Патрик взглянул на Франческу. Она побелела как бумага. Патрик возненавидел сестру за эту незаслуженную обиду, нанесенную его любимой.
– Знаешь, мне все же лучше пойти. – Он склонился над ней и поцеловал в лоб. – Я скоро, обещаю.
Она кивнула и следила глазами, как он одевается.
– Только этого мне не хватало – скандала с собственной сестрицей! – ворчал Патрик. Застегнув рубашку, он направился к двери, на ходу бормоча: – Ничего себе, попал в переделку!
И, не поглядев на Франческу, вышел из комнаты, продирая глаза и дрожа от ярости.
Леди Маргарет стояла у окна гостиной, устремив глаза в пространство. Перед ней расстилались мокрые от дождя поля, уходящие к серому небу на горизонте. Она жадно курила, выпуская кольца дыма.
Вошел Патрик, и она обернулась.
– Садись, Пэдди, – сказала она с плохо скрываемым раздражением.
– Ты забываешь, что я давно не ребенок, Мэгги.
– Неужели?
Он остановился у камина.
– Так что там у тебя за важное дело?
– Сначала о другом, Пэдди. – Она потушила сигарету в пепельнице, которую держала в руке. – Скажи на милость, ты соображаешь, что делаешь?
– Тебя это не касается. – Его ответ прозвучал четко и грубо.
– Скажите, пожалуйста! Он, видите ли, не ребенок! Должна тебе сказать, что не позволю тебе трахаться в моем доме с кем попало! Это мой дом, а эта девка – моя работница!
– С нынешних пор уже нет.
– Что ты хочешь этим сказать?
Он перевел дух. Все-таки тяжко вести подобные разговоры в столь ранний час.
– Слушай, может, хватит? Извини, что я тебя огорчил, но я не намерен обсуждать этот вопрос. Во всяком случае, сейчас.
Он зажег сигарету и бросил спичку в камин.
– О чем ты собиралась поговорить?
Леди Маргарет изучающе посмотрела брату в лицо. Оно было непроницаемым. Она подумала, что, возможно, перегнула палку. Прикурила сигарету и присела на краешек дивана. Времени было в обрез.
– Мне позвонил Чарльз Хьюит, – сказала она. – У них образовалась вакансия, и он предлагает тебе ее занять. – Она стряхнула пепел и посмотрела на Патрика. – Тебе нужно явиться сегодня на собеседование, хотя это чистая формальность, дело верное. – Она сделала глубокую затяжку и продолжила: – Я обещала, что ты приедешь.
Патрик непонимающе уставился на сестру. До чего же она тщеславна. Сидит тут в халате, покуривает и рассуждает о его жизни, будто о своей собственной.
– Я сказала, что ты вылетишь из Абердина утром, – закончила она.
– Что? – Его рот искривился язвительной усмешкой. – А тебе не пришло в голову, что неплохо бы сперва спросить меня?
– Вот как? – с неменьшим сарказмом отозвалась она. – А что, я нарушила твои планы?
– Не твое дело! – Будь же наконец взрослым человеком, Пэдди. Я столько сил угробила, чтобы организовать твою карьеру, а ты хочешь пустить мои труды псу под хвост, потому что для тебя, оказывается, важнее трахаться с этой малолетней шлюхой!
– Не смей так говорить о Франческе! – Он повысил голос, уже не в силах сдерживать ярость. – И что ты имеешь в виду, перечисляя свои заслуги? Сколько раз я повторял: не вмешивайся в мои дела со своими благодеяниями!
– Мои благодеяния ему не нравятся! А как иначе смог бы ты получить такое место? По мановению волшебной палочки?
– Значит, это ты все подстроила? – недоверчиво переспросил он.
– В той или иной степени. Что тут особенного? Только так дела и делаются.
– Нет, это уж слишком! Не желаю больше тебя слушать.
Он сделал шаг к двери.
– Ни с места! – Она крикнула так громко, что он и впрямь застыл на месте.
– Ты сейчас же отправишься в Лондон, Патрик! Я обещала, что ты приедешь, и ты приедешь!
Он в оцепенении не спускал с нее глаз. Потом его прорвало.
– Забудь и думать! Я сказал, что не позволю водить себя на поводке!
– Нет, ты поедешь! – Она подлетела к нему. – Ты прекрасно знаешь, о чем идет речь, Пэдди. И всегда знал – я никогда не скрывала своих намерений на твой счет. И всегда прямо говорила, чего жду от тебя. Тебе нужна политическая карьера не меньше, чем мне, Пэдди. Ты должен ее сделать ради меня.
– Ради тебя?
Он не верил своим ушам. Ее откровенность поразила его своим цинизмом.
– С какой стати?
Ему казалось, что земля уплывает у него из-под ног.
– Я за все заплатила, Пэдди, за все. За твое образование, за ученую степень, за квартиру в Лондоне, пока ты плесневел у себя в больнице на Чаринг-кросс. За все! И все это я делала только для того, чтобы в один прекрасный день ты сделался политиком!
– Да, но к этому надо подготовиться… Я думал…
– Что ты думал? Ты думал, что я делаю это из чистой бескорыстной любви к своему братику? Или что я буду вечно ждать у моря погоды, пока ты созреешь для важных решений? Думал, что я выхожу замуж за мужика, который на двадцать лет меня старше только для того, чтобы поддержать тебя материально и опять-таки безропотно ждать, когда ты накопишь сил для самостоятельных действий? Ты думал, что я позволю тебе профукать такую редкую возможность? Променять ее на забавы с этой шлюшкой? Опомнись, Патрик!
Он слушал ее, опустив голову.
– Не делай из меня марионетку, Мэгги, – тихо вставил он. – Я буду действовать по своему усмотрению.
– Ты можешь поступать как знаешь. Но не забывай, что ты Девлин и должен доказать, что фамильная честь для тебя – не пустой звук.
– А, вот в чем дело! В нас заговорила старинная ирландская семейная гордость, да, Мэгги? – В голосе его звучал цинизм, смешанный с печалью. До чего же это все глупо! – Неужто такая чепуха имеет для тебя значение?
– Да, – пробормотала она. – Очень большое значение.
Она вспомнила вдруг отцовские долги и тот способ, которым ей приходилось за них расплачиваться. Припомнила презрение в глазах мужчин, этих безымянных выродков, которые давали ей деньги за полученное удовольствие. Она передернулась и перевела дыхание.
– Ты представляешь, во что обходится мне твоя квартира в Холланд-парке? А содержание усадьбы в Ирландии? Которая не продается ради твоих будущих детей! Интересно, сколько нынче платят ординатору в больнице?
– Маргарет, – холодно прервал он ее, – если бы я знал тебя хуже, чем знаю на самом деле, мог бы подумать, что ты меня шантажируешь.
– Моли Бога, чтобы мои предостережения не оказались реализованными, Патрик!
Он прочел в ее глазах ледяную решимость. Он больше не мог сдерживать себя.
– Черт с тобой, Маргарет! – заорал он. – Я не позволю так с собой обращаться! Плевать я хотел и на квартиру, и на усадьбу! И не смей мне угрожать, Маргарет! – Он двинулся к двери. – Сейчас же отсюда сматываюсь. Прежде, чем сделаю что-нибудь, о чем потом могу пожалеть. Да, кстати, найди себе другую няньку – Франческа едет со мной.
Леди Маргарет преградила ему путь и схватила за локоть.
– Никуда ты не поедешь, Пэдди! – Она вцепилась ему в рубашку и больно ущипнула. – И оставь в покое эту маленькую дрянь! Я тебе приказываю! Делай, что я велю! Иначе я с ней разделаюсь. Черт подери! Уж я устрою вам обоим веселую жизнь!
Он вырвался и пошел к двери.
– Слышал, что я сказала! Стой! Я приказываю!
– Приказываешь? Мне?
Это была последняя капля, переполнившая чащу его терпения. В слепой ярости он занес руку и с размаху ударил сестру по спине. Надо вырваться от нее, освободиться от этой глупой опеки.
Маргарет упала и больно ударилась о край дивана.
– Какого черта! Маргарет!
Лорд Генри вбежал в гостиную и склонился над лежавшей на полу женой. Потом бросил взгляд на Патрика.
– Вон из моего дома! Вон! Сейчас же!
Патрик постоял, сожалея о том, что натворил, потом повернулся и выбежал, громко хлопнув дубовой дверью. Леди Маргарет позвала его, но он не откликнулся.
Пытаясь стряхнуть с себя ярость, которая никак не желала уходить, он шагал по полю в сторону гор. Мыслей в голове не было – им владели только боль, гнев и глубокий стыд за то, что он ударил родную сестру.
Леди Маргарет не вставала с пола, ожидая, пока муж принесет воды. Ушиб был не страшный, ее беспокоил другой удар – впервые в жизни она чувствовала, что вот-вот потерпит поражение. Поражение в игре, ставкой в которой было самое главное в ее жизни.
Не для того она столько трудилась, чтобы дать ему ускользнуть, когда дело на мази. Она не позволит ему смыться за здорово живешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56