Под солнечными лучами засверкала веселыми бликами река Стретспей. Франческа с изумлением любовалась ее красотой.
Стоя у окна детской, она наблюдала за фантастическими кружевами, которые сплетали в небе облака, за игрой света и причудливых теней. Все находилось в непрестанном движении – свет, краски, листва на деревьях, земля жила своей непонятной жизнью. Франческа чувствовала, как эта неведомая жизнь зачаровывает ее. Малышка Софи дернула ее за рукав.
– Франческа, ну что ты тут делаешь, все стоишь и стоишь, давай поиграем! – Софи потянула ее за подол. – Идем, ты будешь у нас покупательницей. Мы в магазин играем.
Франческа зажмурилась, повернулась в девочке и протерла глаза руками.
– Да, Софи, прости, я задумалась. Что ты сказала? – Она взглянула на часы. – Боже милосердный! Уже обедать пора! – Она совсем потеряла счет времени. – Сколько же я тут простояла!
– Вот я и говорю. – Софи взяла Франческу за руку. – Я прямо помираю с голоду, – заявила она и добавила: – Угадай, что скажу!
Франческа пожала плечами.
– А Милли стошнило!
Спустившись в кухню за кувшином воды, Франческа застала там миссис Маккензи. Она бесшумно двигалась, шаркая по каменному полу мягкими туфлями. На ней был цветастый халат. Волосы безжалостно скручены в тугой узел на макушке. Губы плотно сжаты.
– Када будити кушить, мисюсь?
Франческа повернулась, оторвав глаза от крана. Она не сразу поняла, о чем ее спросили. Миссис Маккензи помахала в воздухе ножом, которым нарезала бутерброды.
– Ах, да, пожалуйста, и Софи надо покормить.
Франческа закрыла кран и осмотрелась в поисках подходящей тряпки.
– А Милли, наверно, не будет обедать, ее опять стошнило.
– Миня ни дивлят. И доктора ни надоть, сразу видать, совсем плахой рибенок.
– Да.
Франческа нашла тряпку и направилась к двери. Она ни слова не поняла из того, что сказала миссис Маккензи.
– Леди Маргарет оставила листок. Грит, оставить тебе кушить на вечер, так, что ль?
Франческа остановилась на пороге. Она не знала, как ей ответить, чтобы не попасть впросак: покачать головой или кивнуть в знак согласия? Решила кивнуть.
– Что ж мене самой сгатовить, иль ты чего по-своему настряпашь?
Франческа опять кивнула. Беда с этой миссис Маккензи. И что у нее за язык такой – ни слова не понять.
– Знать, сама сгатовишь?
– Да.
– Харшо.
Миссис Маккензи принялась опять строгать мясо, а Франческа вздохнула с облегчением. Она была готова сквозь землю провалиться от смущения, оставаясь наедине с миссис Маккензи. Слава Богу, та была женщиной не слишком разговорчивой.
Франческа убрала комнату и накормила девочек. Миссис Маккензи уселась в кухне отдохнуть в кресле, а Франческа осталась в детской. Софи маялась – она слишком долго просидела взаперти, и ей хотелось побегать. Франческа решила вывести ее погулять. Погода была хорошая, им обеим не мешало глотнуть свежего воздуха.
– Милли, побудешь одна, пока мы немножко погуляем?
– Ладно уж. – Милли скисла. Ей очень хотелось сказать: «Останьтесь дома, мне скучно», но мать приучила ее не капризничать. – Я тогда посплю, – сказала Милли, стараясь улыбнуться. Такой замечательной няни, как Франческа, у них никогда еще не было. С Франческой было гораздо веселее, чем с мамой.
– Вот и хорошо. Если тебе что-нибудь понадобится – внизу миссис Маккензи. Она зайдет тебя проведать. Сейчас я принесу тебе попить, и мы пойдем. Мы не надолго – ты и проснуться не успеешь!
Милли улыбнулась уже веселее. Только бы опять не затошнило, а так ничего, можно немножко и одной побыть.
Франческа сходила вниз за водой и поставила стакан на тумбочку рядом с кроваткой. Наклонилась над девочкой, поцеловала в лобик и, подойдя к окну, задернула занавеску.
– Ну, пока, Милли, – шепнула она и, взяв за руку Софи, тихонько вывела девочку из комнаты.
Они спустились по лестнице в холл, там Франческа отыскала пальтишко Софи, одела ее, завязала шарф и надела свой жакет. Потом, торопясь не упустить солнышко до заката, они вышли за дверь и побежали в поле навстречу холмам. Теплые лучи ласкали их лица, мягкий ветерок развевал волосы.
Они бродили, взявшись за руки, и Франческа с удивлением замечала, как легко ей двигаться. Они полюбовались овечками, потом лазили по холмам – так здорово было смотреть сверху, откуда было видно далеко-далеко. Они пели, Франческа читала девочке стихи по-итальянски, а Софи считала от одного до десяти, и снова от одного до десяти цветы ярко-лилового татарника, которые встречались им на пути. Они незаметно удалились от дома довольно далеко, переходя от одного стада барашков к другому. Их тут паслось великое множество. Ветер стал крепчать. Он хлестал по щекам и растрепал волосенки Софи, облепив ими ее личико. А она стояла, вытянув руки на уровне плеч и радостным смехом встречала порывы ветра, которые отбрасывали ее прямо в объятья Франчески.
Они гуляли уже около часа, но даже не заметили, как промчалось время. У Франчески не выходила из головы больная Милли, она начала торопиться домой. Вдруг резко похолодало, облака сгустились и потемнели, совсем закрыв солнце, ветер усилился. Франческа сказала, что надо быстрее возвращаться.
Спуск с холма занял у них больше времени, чем подъем. Может быть, это только так казалось. Небо стало совсем свинцовым, низким, воздух – сырым, а ветер делался сильнее с каждой минутой. Теперь он уже не радовал; он дул им навстречу, и идти было трудно.
Франческа заволновалась. Она не привыкла к такой внезапной перемене погоды. Ей стало страшно. Она посмотрела на Софи, которая изо всех силенок старалась казаться храброй, и заметила, как побелели ее стиснутые в кулачки пальцы.
И тут хлынул дождь.
Гигантская молния пронзила небо, на секунду озарив все вокруг мертвенным светом, и через мгновение откуда-то с вершины горы прокатился раскат грома – будто заговорила сама земля, внезапно обретшая страшный, недобрый голос. Франческа содрогнулась. Софи испуганно вскрикнула. Дождь полил как из ведра.
– Софи, сюда! Скорей!
Франческа взяла девочку на руки, крепко прижав к себе. Софи была слишком маленькой и легкой для своих пяти лет. Она обняла Франческу за шею, спрятав личико в ее волосах, прижавшись к ней всем своим крохотным тельцем. Холодные тяжелые струи безжалостно били их по плечам, по спинам. Они мигом промокли до нитки. Снова прогремел гром.
– Не бойся, Софи, – бормотала Франческа. – Держись за меня и ничего не бойся, малышка. – Она чувствовала, как девочка дрожит от страха и холода. – Не бойся, держись! – И она бросилась бежать, а дождь сплошным потоком лился с небес. Лицо и руки Франчески горели от холода.
Патрик Девлин стоял у кухонного окна Лэрбека и смотрел на открывающиеся перед домом просторы, за которыми высились холмы, и дальше, на дикий скалистый пейзаж. Разразившаяся буря делала его устрашающим. Патрик высматривал две затерявшиеся где-то фигурки. Дождь заливал оконное стекло, выл ветер, от окна веяло промозглым холодом. Наконец его взгляд поймал тех, кого он искал.
Они появились из-за деревьев. Высокая худенькая девушка, прижимавшая к груди его племянницу, отчаянно бежала сквозь шквал ливня к дому. Он бросился к дверям, открыл щеколды и, распахнув дверь, кинулся через луг к холмам, размахивая руками и громко крича, чтобы привлечь их внимание. Шум ветра и дождя заглушал его голос.
Франческа сперва увидела его, а потом услышала его призывный крик, который ветер относил в сторону. Она прикинула, сколько ей осталось бежать до этого незнакомца, который что-то кричал, – слов из-за шума дождя и свиста ветра было не разобрать. По крайней мере, теперь она знала, куда точно надо бежать, но, боясь упустить его из виду, перестала смотреть под ноги. Подскользнувшись, она потеряла равновесие. Нога подвернулась, и острая боль пронзила ее до самого бедра. Спотыкаясь, она продолжала бежать, отчаянно пытаясь не упасть и не уронить Софи. Но силы покинули ее, и, сделав еще несколько неверных шагов, она рухнула, стараясь упасть так, чтобы не придавить Софи. Франческа инстинктивно зажмурилась.
Патрик успел подхватить ее в последнюю секунду.
– Уф!
Он подхватил обеих на руки, удивившись их легкости. Франческа высвободилась, и Патрик принял девочку из ее рук, придерживая Франческу плечом. Потом он обнял ребенка одной рукой, а второй обхватил за талию Франческу, пытаясь помочь ей идти. Но дождь и ветер не давали ей идти.
Он заглянул ей в лицо.
– Что с вами? Вы можете идти?
Ее лицо побелело от боли. Она отрицательно помотала головой.
– Ладно. Подождите здесь.
Он посадил Софи на землю, быстрым движением сдернул с себя плащ и набросил его на Франческу.
– Я отнесу Софи домой и вернусь за вами, – крикнул он, пересиливая дождь. – Подождите меня здесь, ладно? Укройтесь как следует и ждите.
Патрик снова подхватил Софи и побежал. Глядя, как он легко и быстро бежит по склону, она, прижимая к себе полы плаща, медленно оседала на землю. Ноги отказывались ей служить.
Ей казалось, что она провела здесь, на холме, под проливным дождем целую вечность. На самом деле прошло всего несколько минут, прежде чем Патрик, оставив Софи у теплой плиты на кухне, без передышки примчался за Франческой. Найдя ее на том же месте, он поднял ее на руки и понес к дому. Крепко, но осторожно держа ее в объятьях, он бежал к дому, стараясь защитить ее лицо от ужасного ветра и потоков дождя.
Через несколько минут они уже были в теплой, сухой кухне.
– Господи, ну и буря!
Патрик, тяжело дыша, усадил Франческу в кресло возле плиты. Потом взял табурет и, осторожно приподняв ее ногу, поместил ее туда, подложив под щиколотку подушку. Промокшая насквозь, Франческа дрожала. На пол натекла лужица воды.
– Софи! – позвал Патрик. – Иди сюда, малышка.
Едва отдышавшись, он взял девочку на руки и сказал:
– Я пойду отведу Софи наверх и сделаю ей горячую ванну. Побудете пока здесь? Надо посмотреть ваш сустав, прежде чем вы захотите встать.
Франческа молча кивнула.
– Хорошо.
Он снял полотенце, сушившееся над плитой, и подал ей.
– Вот, оботритесь. С вас течет.
Он улыбнулся. Такой обаятельной улыбки Франческа еще ни у кого не видела.
– Я вернусь через несколько минут, – сказал он с порога. Он знал, кто она – Милли успела ему рассказать, – но только сейчас до него дошло, что она-то понятия не имеет, кто он такой.
– Кстати, – добавил он, – я Патрик Девлин, брат леди Маргарет. – Он рассмеялся. – А вы и не знали о моем существовании, так ведь?
С этими словами он понес Софи наверх, и Франческе было слышно, как нежно он разговаривает с племянницей, пока они не зашли в ванную.
Когда Софи обсохла и ее как следует одели, Патрик снова привел ее на кухню и усадил на край стола.
– Милли в восторге от истории спасения в бурю, – сказал он Франческе, заворачивая в полотенце кусочки льда, которые он вынул из холодильника. – Она с нетерпением ждет, когда вы подыметесь наверх и покажете ей свою распухшую лодыжку.
Франческа улыбнулась.
– Кровожадный ребенок!
Патрик подошел с компрессом к креслу, в котором сидела Франческа, и стал на колено, чтобы расшнуровать ей ботинок.
– На редкость изящный башмачок!
Он со всеми предосторожностями стянул с ее ноги тяжелый кожаный башмак и завернул носок. Сустав страшно распух. Патрик поразился терпению девушки.
– Сейчас будет немножко больно.
Он положил компресс на опухшую ногу. Франческа сдавленно застонала.
– Я же говорил.
Оборачивая полотенце вокруг щиколотки, он впервые посмотрел в лицо девушки.
Какое странное лицо у этой девушки, думал он, вглядываясь в ее черты. Очень красивое, но такое необычное. Прекрасные глаза, ярко-зеленые, обрамленные длинными черными ресницами, каких он ни у кого не видел. Да, все дело, наверно, в глазах, а может быть, в овале лица. Переведя взгляд на больную ногу, он снял компресс и осмотрел опухоль.
– Кажется, уже лучше. Как вы думаете, встать сможете?
Она кивнула.
– Хорошо. Если я помогу вам подняться по лестнице и приготовлю ванну, вы сможете ее принять?
Она недолго помолчала и застенчиво ответила:
– Вряд ли мне нужна ванна, мне и так тепло.
– Что за ерунда!
Ее голос прозвучал совсем не так, как он ожидал. Милли говорила, что эта девушка – итальянка, но по ее говору в ней нельзя было заподозрить иностранку, акцент был почти неуловим.
– Обязательно нужно принять ванну, – настаивал он. – Чтобы как следует прогреться.
– Нет-нет, я обойдусь, – сказала она, густо покраснев, и отвернулась.
– Постойте-ка, а куда Мэгги, моя сестрица, вас поселила? – спросил он, вставая.
– В боковую комнату, под башней. А что?
– В ту, что рядом со старой ванной комнатой? Теперь понятно, почему вы отказываетесь принять ванну!
Он посмотрел ей в глаза и понимающе покачал головой. И они оба улыбнулись друг другу.
– Знаете, что я вам скажу? Сейчас мы поднимемся наверх, и вы пойдете в ванную возле моей комнаты. Она самая лучшая во всем доме.
– Спасибо.
Она опять зарделась, на этот раз растроганная его добротой.
– А потом, если вы соберете ваши вещи, я вас переведу на второй этаж, как раз рядом со мной есть свободная комната, и обогреватель туда поставим.
– Но…
– Никаких «но»! Вы за эти недели насмерть замерзнете в вашей каморке! А леди Маргарет мы скажем, что вы просто не в состоянии подниматься по лестнице – вот и все!
Он протянул ей руку, она оперлась на нее и поднялась из кресла. Она сделала шаг, припадая на одну ногу, и он, видя ее беспомощность, поднял ее на руки.
– Софи, будешь нашим лоцманом! Иди вперед и открывай двери.
Девочка с готовностью вскочила с места и побежала к двери. Открыв ее, она пропустила дядю с Франческой на руках вперед. Франческа смутилась от такого неожиданного внимания к своей особе и слегка встревожилась за его последствия. Вряд ли это понравится хозяйке Мотком-парка.
Через некоторое время, впервые согревшись за все время пребывания в Шотландии, Франческа осторожно спустилась вниз. Она заметно прихрамывала и держалась сначала за перила, а потом за стенку. Она постучала в дверь кабинета лорда Генри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56