В течение последних двух недель Коннел пытался серьезно поговорить с Бетани. Рассказать о том, что поместье находится под угрозой краха, а ему, возможно, придется принять в создавшихся обстоятельствах очень важное решение. Но всякий раз, оказываясь с ней в одной комнате, или просто при мимолетной встрече, он удерживался от разговора, потому что надеялся: все как-нибудь устроится и ему удастся справиться с трудностями.
Если только, завтра день будет удачным, если завтра ему удастся заполучить достаточное количество заказов для расчета с кредиторами и для спасения Гленмидских конюшен, он, Коннел, непременно попросит руки Бетани. Ох, слишком уж много этих «если», слишком уж много…
«Я знаю, что ты за человек…» Кажется, так сказала Бетани во время их встречи в новых конюшнях. И еще она сказала, что он человек, достойный уважения. Коннел был сражен прямотой и откровенностью этой женщины. Оказывается, нечестивец в глазах Бетани был человеком, достойным уважения!
И Коннелу отчаянно хотелось быть именно таким, каким его считала Бетани. Хотелось быть мужчиной, способным дать ей счастье. Но что, если он не сможет обеспечить ей достойную жизнь, а жить им придется тем не менее вместе? Что, если завтра он потерпит поражение и не сможет заключить столько сделок, сколько требуется для того, чтобы успокоить кредиторов?
Увы, действительность грубо ставила его на место именно здесь и сейчас, когда он сидел на постели Бетани, держа ее в объятиях, целуя ее… Господи, неужели он действительно потерпит поражение? Если так, то его едва ли можно назвать достойным уважения человеком.
«Вивиан может стать ключом к твоему спасению… Все могло быть гораздо хуже…» – прозвучали у него в ушах слова Джеймса, и Коннел невольно содрогнулся.
Что ж, если завтра он действительно потерпит поражение, если будет вынужден последовать плану Джеймса и жениться не на Бетани, а на Вивиан Браун, жениться ради спасения Гленмидских конюшен, то это только лишний раз докажет, что Бетани в нем ошиблась и он, Делейни, именно такой, каким его считают, то есть совершенно недостойный уважения. В глазах Бетани он станет лжецом и предателем.
Но нельзя говорить сейчас о возможном поражении, нельзя говорить Бетани такие вещи, сжимая ее в объятиях. Уж лучше подождать до завтра, а потом… Коннел невольно вздохнул, подумав о том, что рано или поздно рассказать придется.
Вероятно, ему следовало давно уже рассказать все Бетани, рассказать всю историю своей многолетней задолженности. Бетани и Росс заслуживают лучшего положения, чем то, в котором оказались, приехав сюда. Годами он жил в долг, урезал свои расходы и экономил на всем с единственной целью – накопить денег, и выкупить любимые конюшни с условием, что дальнейшее их развитие сможет давать прибыль, чтобы компенсировать начальные издержки. Но приезд Бетани с Россом подстегнул инвесторов, и они потребовали возврата займа раньше времени. Сможет ли он сказать… хотя бы часть правды, сказать так, чтобы Бетани не возложила всю вину на себя? Будет, ли она смотреть на него теми же глазами, что сейчас, когда поймет, что он вполне может разрушить ее жизнь так же, как в свое время Финн?
Вопросы эти ледяным душем: охладили страсть Коннела и тяжелой глыбой легли на душу.
Он не мог допустить, чтобы Бетани винила себя за его, Коннела, ошибки. Вначале финансовый крах конюшни потерпели из-за пристрастия дяди Бреннана к азартным играм. А теперь, его собственная опасная игра могла привести к тому, что они опять потеряют конюшни, на этот раз уже навсегда. Приезд Бетани с сыном, возможно, и осложнил ситуацию, но Бетани была здесь ни при чем, она вела себя безупречно и заслуживала лучшей участи.
– Знаешь, милая, мне сегодня ночью надо как следует отдохнуть. Завтра очень важный день. Тебе, тоже не мешает отдохнуть. Прости за вторжение, за то, что напугал тебя.
Коннел сгреб со стула свою одежду и открыл дверь, чтобы направиться в свободную комнату напротив.
– Спокойной ночи, Коннел. – В голосе Бетани было столько грусти, что он едва не вернулся к ней.
– Спи спокойно, дорогая.
– Тетушка Бриджет, я действительно не могу привыкнуть к такой ширине, – проговорила Бетани, осматривая свое бледно-желтое кашемировое платье. – Не уверена, что смогу благополучно спуститься с лестницы теми мелкими шажками, которых требует такой покрой.
Бриджет еще раз придирчиво осмотрела трехслойную юбку.
– Да, действительно… Вот эти складки, если бы я не пощупала их собственными руками, я вряд ли приняла бы за настоящие. Но не беспокойся, ты выглядишь замечательно, айшон. Приятно видеть тебя в доетойном наряде Давненько такого не было.
Коннел настоял на том, чтобы они потратили часть средств, выделенных на поездку, на покупку тканей. С их помощью Бетси и Бриджет отреставрировали дорожные платья и кое-что другое, необходимое для поездки. Как ни странно, но Вивиан сдержала свое слово и прислала очаровательное бальное платье.
– Тетушка Бриджет, ты сегодня тоже выглядишь необыкновенно привлекательной. Тебе очень идет этот синий оттенок. Правда, мне кажется, что особый блеск придает тебе сияющее в твоих глазах счастье.
Бриджет покраснела. По пути в «Каррэ» Джек ехал верхом рядом с их экипажем и развлекал всевозможными историями о привидениях. Коннел же в основном проводил время в обстоятельных беседах со своим старшим конюхом Лаки Тависом. Он тщательно избегал общения с Бетани – и тогда, когда они останавливались, чтобы расправиться с содержимым продуктовой корзины, приготовленной для них Дженной, и даже тогда, когда она пристально смотрела на него. Такое поведение Коннела ужасно расстраивало Бетани, расстраивало и приводило в отчаяние.
Тихо постучавшись, в комнату вошла одна из сестер Дуглас с запиской. Престарелые сестры были очень похожи, и Бетани ни за что не могла отличить одну от другой. Пожилая дама откашлялась.
– Записку только что доставили для миссис Делейни. Девочка, которая принесла записку, уже ушла, – сообщила миссис Дуглас, передавая листок Бетани. – Кроме того, вам оставил сообщение ваш муж, – добавила она.
– Мой муж? – переспросила Бетани, разворачивая письмо от Вивиан.
– Да, с рассветом он отправился на ярмарочную площадку. Он просил передать вам, что вы увидитесь на ярмарке.
Разумеется, миссис Дуглас имела в виду Коннела.
– Мистер Делейни мой шурин, – сказала Бетани. – Двоюродный брат моего мужа.
– Что ж, тогда понятно, почему вы заняли разные комнаты. – Высохшее личико миссис Дуглас просияло. – А моя сестра посчитала, что вы в интересном положении, поэтому мистер Делейни вынужден входить в ваши деликатные обстоятельства. Но я решила, что у вас очередная размолвка и вы выгнали его из своей постели.
Бетани не знала, что на это ответить. Вежливо улыбнувшись, она сказала:
– Выходит, и вы, и ваша сестра ошиблись, миссис Дуглас. Видите ли, мы с мистером Делейни просто родственники, не более того.
Ах, если бы миссис Дуглас только знала, как ей хотелось, чтобы Коннел остался в ее комнате прошедшей ночью! Впрочем, ей ужасно этого хотелось постоянно, каждый вечер.
– Очень жаль. – Миссис Дуглас покачала седой головой. – Увы, правда, как правило, гораздо скучнее того, что говорят люди. А мы так разволновались, когда узнали, что в нашем доме остановится нечестивец. Мы были уверены, что узнаем несколько очень интересных историй… Но оказалось, что кузен вашего мужа думает только о своих лошадях. Ни малейшего намека на скандальное поведение за всю прошедшую ночь. Тем не менее моя сестра не теряет надежду и делает ставку на сегодняшний бал.
И тут вдруг Бетани увидела на полу, рядом с умывальником, какую-то… деталь одежды. В следующее мгновение она сообразила, что это не что иное, как жилет Коннела, который он, очевидно, уронил, когда уходил накануне ночью. «Наверное, скандала все-таки не избежать», – подумала Бетани. Стараясь не смотреть на жилет, она принялась читать записку.
– О Господи, тетушка Бриджет! Оказывается, миссис Браун хочет встретиться с нами через четверть часа. Ты готова?
– Мне надо лишь надеть шляпу и перчатки:
– Одевайся быстрее, а я пока еще раз проверю, все ли взяла. Встретимся внизу. – Бетани постаралась задвинуть ногой злополучный жилет чуть дальше под умывальник и принялась выпроваживать старушку из комнаты. – Вы уж нас простите, миссис Дуглас.
– Да, конечно. Я приду прибрать в вашей комнате сразу после того, как мы с сестрой выпьем утренний чай. Сестра просто жить не может без чашки утреннего чая, и ей не важно, какая в это время погода – дождь или светит солнце. К счастью, сегодня солнечный денек, как раз для торгов.
Бетани бросилась к жилету. Конечно же, Коннел не мог отыскать его в темноте во время своего поспешного ухода. От жилета пахло лошадьми и свежескошенной травой. Плотно свернув жилет, Бетани затолкала его в свою дорожную сумку. Затем, подхватив шляпу и перчатки, поспешила к Бриджет.
Менее всего Бетани хотелось провести этот день в обществе Вивиан Браун, прогуливаясь по улицам или по ярмарке. Но их поездку финансировал Джеймс Кэри, поэтому Бетани никак не могла отказаться от приглашения его кузины.
Облаченная в синее мексиканское платье из гренадина и пепельного цвета жакет, с черной бархатной лентой поперек груди, по лестнице спускалась Вивиан, протомившая Бетани и Бриджет почти часовым ожиданием. Все это время Бриджет ворчала по поводу шикарной обстановки жилища Вивиан, гораздо более богатого и комфортабельного, чем их с Бетани приют.
– Бет, дорогая, как же я рада вновь видеть тебя и твою тетю! – воскликнула Вивиан. – Но могу поклясться, я назначала встречу на одиннадцать.
– Вивиан, сейчас половина двенадцатого. Миссис Браун изобразила удивление.
– Что ж, в таком случае мы опаздываем. И нам следует поторопиться, а то наши мужчины начнут о нас беспокоиться.
Бетани весьма сомневалась в том, что хоть кто-то заметит их отсутствие.
– Прежде всего, я надеюсь, они слишком заняты, чтобы обращать на нас внимание.
– Ну и ладно, – надула губки Вивиан. – Морин, гости устали ждать. Подай, пожалуйста, мою шляпу и сумочку.
– Слушаюсь, мэм. – Девушка сделала глубокий реверанс.
– Морин превосходно укладывает волосы. – Вивиан с улыбкой тронула свою прическу; ее великолепные волосы, аккуратно уложенные от висков, были немного завиты на концах, свободно падавших на плечи. – Если хочешь, смогу упросить, ее сделать что-нибудь и с твоей прической перед сегодняшними празднествами.
– Ты очень добра. Но может быть, мы решим это после посещения ярмарки?
Вивиан взяла у служанки широкополую шляпу, украшенную такими же, как и платье, лентами, и пару черных перчаток. Промурлыкав слова благодарности, она водрузила шляпу на голову и завязала тесемки кокетливыми бантами. Бросив последний взгляд в висевшее, в холле зеркало, она покосилась на Бетани:
– Что ж, пойдем. Джеймс оставил нам брошюрку, по которой мы сможем ориентироваться на ярмарке.
Они стали пробираться по улицам, городка, ведущим к месту, где были расставлены ярмарочные палатки. Бриджет взяла на себя роль проводника, но шла так быстро, что ее спутницам пришлось не спускать с нее глаз, чтобы не потерять в многоликой толпе.
Вивиан оказалась весьма забавной спутницей: она ни на минуту не умолкала, говорила же главным образом о модах и о магазинах модной одежды, которых в городе в период проведения ярмарки появилось великое множество.
– И о чем только она думала, когда покупала эту шляпу? – Вивиан перевела взгляд на проходившую мимо даму. – Я имею в виду, что наряжалась она, как пить дать, у модистки в каком-нибудь провинциальном городишке. Но даже если она думала, что три павлиньих пера и розовые рюши – это все, чего ей недоставало, то они могли бы по крайней мере предложить ей посмотреться в зеркало.
– Ты слишком категорична, Вивиан.
– Ну спасибо, Бет. – Миссис Браун посмотрела на собеседницу, и Бетани показалось, что в глазах ее вспыхнули какие-то зловещие огоньки – точно также она смотрела на Росса, когда приезжала с Джеймсом в Гленмид.
К величайшему удивлению Бетани, поиски ярмарки доставляли ей немало удовольствия, особенно забавляли комментарии Вивиан относительно встречавшихся им дам. Бетани указала глазами на проходившую мимо них женщину в шляпе из пурпурного вельвета и с фиолетовыми розочками.
Вивиан усмехнулась и, понизив голос, изрекла:
– Фиолетовый котелок.
Бетани пришлось прикрыть рот ладошкой, чтобы не расхохотаться. Когда речь шла о безвкусице в одежде, в остроумии Вивиан не было равных.
Зайдя за угол, они были ошеломлены открывшимся перед ними многоцветием палаток, знамен, повозок, вагончиков и прочего. И все это оглушительно шумело и грохотало, а из котлов, где варились сосиски и картофельный суп, поднимался густой пар. Тут же тушилась рыба и готовились многие другие блюда.
– Удивительно! – воскликнула Бетани.
– Да, действительно… – подтвердила тетушка Бриджет.
Вивиан окинула взглядом ярмарку, потом сказала:
– Давайте подумаем, как нам лучше добраться до нашей площадки. Похоже, наших мужчин поблизости нет. Действительно, где же они?
– Кажется, Джеймс написал номер в верхнем углу карты, – вызвалась помочь Бетани. – Надпись должна быть в районе, где находится палатка Гленмида, – продолжала она, указывая пальцем на примечание – «Номер 17-8».
Бриджет тоже осмотрелась, потом взглянула на карту и досадливо сморщилась. Бетани с Вивиан также уставились на карту, но так и не поняли, в какую сторону им надо идти.
– Нам нужно просто у кого-нибудь спросить, – сказала наконец Вивиан. – Мы не собираемся торчать здесь весь день. Полагаю, тут можно найти человека, который покажет нам верную дорогу.
– Прошу прощения, леди. Надеюсь, вы не сочтете мое вмешательство чрезмерной дерзостью. Вы разрешите предложить вам помощь?
Низенький пожилой джентльмен в старомодном, но безукоризненно сшитом сюртуке снял шляпу и поклонился. Рядом с ним стояли еще два джентльмена; один из них, судя по всему, являлся сыном старика, второй же был совсем юнец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32