Купил тут сайт Wodolei.ru
– подал голос Росс.
Сколько Бетани ни убеждала сына, что Блэк Джек – это не настоящее имя Джека, все было напрасно. Мальчик твердо стоял на своем. К тому же он был абсолютно уверен в том, что старая тетушка Бриджет влюблена в пирата, и в этом случае он нисколько не ошибался.
– Да, паренек, боюсь, что это именно то, что я собираюсь сейчас сделать. Причем с этого момента собираюсь делать это каждый день. – Джек подмигнул Россу и, подтверждая серьезность своего намерения, запечатлел на щеке Бриджет жаркий, но вполне целомудренный поцелуй.
– Ловлю тебя на слове, дорогой. Росс, ты будешь моим свидетелем, – с улыбкой заявила Бриджет, щеки ее зарделись.
– С какой стати я должен быть свидетелем каждый день? Одного раза достаточно, – проговорил Росс с серьезнейшим видом. Все вокруг дружно расхохотались, а мальчик в досаде нахмурился.
– Ладно, парень, не сердись. – Джек протянул Россу руку, и они обменялись рукопожатиями.
Джек и Бриджет выглядели по-настоящему счастливыми. Бетани то и дело поглядывала на тетушку, она улыбалась Бриджет и даже немного завидовала ей. После возвращения из Оук-Бенда они с Коннелом с головой погрузились в подготовку предстоящей поездки, и Коннел целыми днями пропадал на конюшнях. Но если Джеку удавалось вырваться на короткое время в поместье под предлогом обеденного перерыва, то Коннел в доме почти не появлялся.
Бетани старалась успокоить себя мыслью о том, что Коннелу необходимо должным образом приготовиться к поездке в «Каррэ». В конце концов, они намеревались принять участие в лошадиных торгах.
Но на сердце у Бетани лежал камушек сомнения, становившийся с каждым днем все тяжелее. Ей становилось все яснее: Коннел избегает встреч с ней. Бетани мучили сомнения и многочисленные вопросы, и на главный из них она никак не находила ответа. Действительно, почему Коннел уклонялся от встреч с ней, особенно от встреч наедине?
За прошедшие несколько дней они обменялись лишь несколькими фразами относительно приготовлений к сегодняшнему отъезду. И даже в этих разговорах Коннел, казалось, выдерживал дистанцию, словно между ними возникла какая-то невидимая стена. В чем же причина? В том, что она, Бетани, – вдова Финна? Или в том, что сама рассказала о своем замужестве? А может, Коннел счел ее слишком назойливой?
– Я хотела бы взять что-нибудь из этого тоже. – Бетани предложила свою помощь в переноске багажа. Ей хотелось хоть чем-то отвлечь себя от тревожных мыслей, не покидавших ее ни днем, ни даже в долгие бессонные ночи.
Через несколько минут все приготовления были закончены, и Джек принялся загружать багаж в карету. Бриджет же, взглянув на племянницу, сказала:
– Пока джентльмены занимаются с поклажей, айшон, нам следует наведаться на кухню и посмотреть, как там поживает Дженна О’Тул. Она должна приготовить для нас дорожную корзину с продуктами.
Бетани кивнула:
– Да, конечно. Похоже, погрузка действительно займет некоторое время.
– Надеюсь, они не забудут оставить местечко и для нас, – хохотнула Бриджет. Они пересекли дворик, вошли в холл и тотчас же наткнулись на небольшую холщовую сумку. – Ах, забыли! – воскликнула тетушка Бриджет. – Сюда я сложила нашу обувь.
Бетани взялась за сумку:
– Я отнесу ее к карете и через минуту буду на кухне.
– А я пока посмотрю, не забыла ли Дженна положить несколько запасных чайных чашек, договорились?
Женщины разошлись в разные стороны. Открыв парадную дверь, Бетани увидела, что ее сын что-то обсуждает с Джеком.
– Вы ведь не будете слишком заняты, мистер Блэк Джек? – спросил мальчик. – Помните наш договор?
– Буду смотреть во все глаза, парень. Обещаю.
– Что именно? – спросила Бетани. Собеседники вздрогнули и повернулись к Бетани. Причем вид у обоих был виноватый.
– Ну, дело в том… – пробормотал Джек.
– Нет-нет, – перебил Росс. – Лучше я сам ей скажу, мистер Блэк Джек. Мама считает, что я еще маленький мальчик, а я вовсе не маленький. Мужчина, берет ответ… ответственность, вот так-то.
– Ты прав, парень, – кивнул Джек. – Мужчина всегда берет на себя ответственность, что бы ни случилось.
Бетани внимательно посмотрела на сына:
– Росс, скажи мне, в чем дело?
– Я попросил мистера Блэк Джека, чтобы он присмотрел там для меня пони. Только не делай такое лицо, мама! Я не просил купить мне пони, а только найти хорошего, чтобы ты могла увидеть, какие они замечательные. Не очень большого и не очень быстрого. – Росс перевел дух. – Я подумал, что если мистер Блэк Джек или дядя Коннел покажут тебе, то ты наконец-то серьезно об этом задумаешься. Ты должна понять, что я уже не маленький и мне совершенно необходим пони.
Глядя на сына, Бетани вдруг подумала о том, что он и впрямь повзрослел в последнее время. Возможно, Росс стал уже вполне взрослым для пони. Но что случится, если Росс, получив долгожданное сокровище, будет вынужден тут же с ним расстаться? Ведь не исключено, что им с сыном придется уехать отсюда, когда вопрос с наследством будет решен. И такая перспектива выглядела более чем реальной, если учесть сложившееся положение дел. Бетани не могла оставаться в Гленмиде с Коннелом, не став его женой.
– Если мистер Брениген покажет мне подходящего пони, обещаю тебе подумать очень серьезно, – ответила Бетани. – Но из этой поездки мы, разумеется, не привезем никакого пони. Надеюсь, это тебе понятно.
– Да, мама, – кивнул Росс. Расправив плечи, он потянулся к руке матери за сумкой: – Давай сумку. Мы почти закончили.
– Спасибо, Росс.
В этот момент прямо за спиной Бетани послышался голос Коннела – должно быть, он пришел с конюшен. Впервые за несколько дней они оказались так близко друг от друга, и сердце Бетани сжалось от жалости, когда она взглянула на него. Он выглядел так, словно не спал уже несколько дней. Бетани подавила в себе жгучее желание протянуть руку и поправить прядь волос, упавших ему на лоб. Коннел же обвел всех взглядом и проговорил:
– Я хочу еще раз проверить, все ли бумаги у нас в порядке, а потом мы можем выезжать. – Посмотрев на Бетани, он добавил: – Мы не могли бы пройти на минуту ко мне в кабинет?
– Да, конечно. – Бетани покосилась на сына: – Не уходи далеко, Росс, чтобы мы могли попрощаться.
– Хорошо, мама.
Бетани прошла следом за Коннелом в дом, а затем в его кабинет. Не успела она переступить порог, как Коннел заключил ее в объятия. Несколько мгновений он с жадностью всматривался в ее лицо. Бетани же была настолько ошеломлена, что не сразу сообразила, что происходит. Она понимала только одно: Коннел держит ее в объятиях и смотрит ей прямо в глаза.
«Ах, наконец-то он наступил, этот миг, наконец-то…» – подумала она. И в тот же момент Коннел поцеловал ее с такой страстью, что вмиг разлетелись все преграды, возникшие за эти дни отчуждения. Бетани прильнула к Коннелу столь порывисто, что они оба едва устояли на ногах.
– Дорогая… – пробормотал он в смятении. – Господи, Бетани, как же я по тебе соскучился!
– Но я была здесь все это время.
– Да, конечно, но мне в жизни не приходилось терпеть такие муки, какие я испытал, избегая тебя. Но видишь ли, мне надо было готовиться, и если бы не это, то я не думаю, что смог бы… Я… Просто мне нужна была ты, понимаешь? Я хочу, чтобы ты запомнила: все, что я делаю… я делаю… чтобы защитить тебя… защитить Росса… Гленмид… будущее, которого ты заслуживаешь. – Коннел по-прежнему смотрел ей прямо в глаза, и Бетани казалось, что он заглядывает в ее душу. – Обещай мне, что ты поймешь. Обещай, что будешь помнить об этом, когда по дороге начнешь думать о нашем будущем. И не важно, что там может случиться. Главное – обещай, что всегда будешь знать о том, что для меня только это имеет значение.
Бетани не знала, что ответить. Мысли ее спутались, и ей казалось, что в словах Коннела не было ни малейшего смысла. Внезапно вспомнились все те вопросы, что мучили ее в последнее время, но она чувствовала, что не в состоянии задать их, по крайней мере сейчас. Да и сейчас было не до этого – ведь на его плечах лежал непомерный груз забот.
Что ж, пока ей хватит и объятий Коннела, хватит его чудесного поцелуя. Не вполне понимая, о чем, собственно, идет речь, Бетани ответила:
– Обещаю, Коннел. Я буду помнить.
Он с облегчением вздохнул.
– Вот и хорошо. – Снова ее поцеловав, добавил: – А теперь приготовь свои наряды и шляпки. Мы должны поразить наших покупателей.
Глава 16
– Ваша комната – вверх по лестнице, мистер Делейни. Вторая дверь направо. Все ваши спутники устроены на ночь. Все необходимое вы найдете внизу, у задней лестницы.
Престарелая дама, сопровождавшая Коннела и благоухавшая запахами жимолости и увядших цветов, указала куда-то в сторону, и пламя свечи в ее руке затрепетало, создавая игру теней на высоких оконных створках.
Перехватив в левую руку сумку, в которой лежали его бритвенные принадлежности и свежая рубашка на утро, Коннел правой рукой взялся за перила. От его прикосновения перила, словно протестуя, заскрипели. Час был поздний, и сил на разговоры совсем не осталось. Коннел вздохнул и начал подъем по ступенькам, казавшимся бесконечной тропинкой на вершину узкой и высокой горы. В Гленмиде таких крутых лестниц не было, и к тому же он слишком устал…
Остановившись на несколько секунд, Коннел изобразил вежливую улыбку и сказал своей древней проводнице:
– Благодарю вас, миссис Дуглас.
– Вам нужна свеча, чтобы добраться? – Старушка посмотрела на Коннела сквозь роговые очки, стекла которых были такими толстыми, что глаза за ними казались огромными. – Хотя я не люблю давать свечи постояльцам, если сама могу проводить их до комнаты. Тем более что два года назад какой-то пьяный, болван поджег дом О’Нилов на Милк-стрит. Но вам, если хотите, я дам свечку. Если вы считаете, что она вам нужна.
– Нет, уверен, что и так прекрасно доберусь. Вторая дверь налево?
– Поскольку вам с утра пораньше надо быть на ярмарке, на рассвете моя сестра приготовит вам кофе и бисквиты, – сказала старушка, после чего направилась в сторону кухни, унося с собой крошечный источник света.
Оставшись в полной темноте, Коннел пробурчал:
– Значит, вторая дверь налево… – Он очень надеялся, что ему удастся поспать хотя бы несколько часов, чтобы завтра, когда потребуется, он смог бы действовать решительно и принимать верные решения. Бетани же спала по соседству, и ей, конечно же, тоже следовало хорошенько выспаться.
Коннел предполагал, что их с Джеком поселят в одном номере, и очень удивился, когда встретившая их по прибытии сухощавая дама сообщила, что в связи со «сложившимися обстоятельствами» они будут жить в отдельных комнатах. Им продемонстрировали «апартаменты», в которых предстояло остановиться на время ярмарки. Комнатушки эти были немного шире лестницы, по которой ему сейчас предстояло подняться. И очень трудно было повернуться в такой комнатке, не ударившись обо что-либо локтем или коленом.
Особенно сейчас, когда вокруг кромешная тьма.
Верный, как всегда, своему слову, Джеймс обеспечил не только их приезд и демонстрационную площадку на ярмарке, но и условия проживания. К сожалению, в это время спрос на комнаты в «Каррэ» резко возрастал, а поэтому условия проживания, были далеко не блестящими. Но с этим, вероятно, следовало смириться; главное – чтобы можно было преклонить голову и переодеться.
Поднявшись по лестнице, Коннел начал потихоньку продвигаться в темноте на ощупь. Через минуту-другую ему наконец-то удалось нащупать дверь, и, открыв ее, он шагнул внутрь. Остановившись, он немного постоял, чтобы глаза привыкли к темноте, и вскоре, заметил что-то похожее на свет, проникавший через единственное окно в комнате. Прошло еще немного времени, и глаза его стали различать смутные контуры некоторых предметов. Самым большим из них был, скорее всего, контур кровати. Коннел вытянул руку в сторону, и наткнулся на спинку стула, стоявшего у стены, рядом с дверью. А рядом находился умывальник. Что ж, очень хорошо.
Быстро сняв куртку и жилет, Коннел бросил их на стул и, шагнув к умывальнику, смыл с себя дорожную пыль. Затем прошел по комнате и присел на край кровати, чтобы снять ботинки. Кровать громко скрипнула, и тотчас же раздался громкий шепот:
– Кто здесь? Здесь есть кто-то?
Женский голос с хрипотцой был сонным, и в нем звучала тревога. Удивительно знакомый и бесконечно дорогой голос, а запах, исходивший от этой женщины, казалось, проникал в самое сердце Коннела.
– Бетани, ты?
– Да.
– Это я, Коннел.
Может, он ошибся дверью? Или сестры Дуглас догадались воплотить в жизнь его желание? А может, Бетани пришла сюда, желая видеть его?
– Дорогая, что ты здесь делаешь?
Коннел почувствовал, как под ним зашевелились простыни и одеяло, а пружины матраца жалобно скрипнули, когда Бетани села в постели. В темноте Коннел смог различить лишь расплывчатые контуры ее фигуры.
– Миссис Дуглас прислала меня сюда. Она сказала: вторая дверь налево.
Она сказала ей «налево»? Значит, он ошибся? Да, вероятно, ошибся.
– Все правильно, дорогая. Выходит, я просто ошибся.
– А-а-а… понятно.
Ее улыбка овеяла теплом душу Коннела. Ему следует немедленно встать и убраться за дверь. Быстро, пока еще кто-нибудь не обнаружил его ошибку. Но Коннел чувствовал, что ему ужасно не хочется уходить. Хотелось остаться… хотя бы на несколько минут, А еще лучше – забраться под одеяло и оставаться в постели Бетани всю ночь.
– Дорогая, мне следует извиниться за ошибку. И за то, что побеспокоил тебя.
– Не надо.
– Мне следует уйти…
– Останься.
Потянувшись к Бетани, он заключил ее в объятия – такую теплую и такую восхитительную.
– Коннел…
Бетани произнесла его имя с легким придыханием, от чего он окончательно потерял голову. В следующее мгновение Коннел крепко прижал ее к себе и губы их слились в страстном поцелуе. В эти мгновения Коннел чувствовал, что ему хочется одного: оставаться с этой женщиной как можно дольше – оставаться всю жизнь.
– О Коннел, – прошептала Бетани, когда поцелуй их прервался.
Он обнял ее еще крепче, губы их снова слились в поцелуе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Сколько Бетани ни убеждала сына, что Блэк Джек – это не настоящее имя Джека, все было напрасно. Мальчик твердо стоял на своем. К тому же он был абсолютно уверен в том, что старая тетушка Бриджет влюблена в пирата, и в этом случае он нисколько не ошибался.
– Да, паренек, боюсь, что это именно то, что я собираюсь сейчас сделать. Причем с этого момента собираюсь делать это каждый день. – Джек подмигнул Россу и, подтверждая серьезность своего намерения, запечатлел на щеке Бриджет жаркий, но вполне целомудренный поцелуй.
– Ловлю тебя на слове, дорогой. Росс, ты будешь моим свидетелем, – с улыбкой заявила Бриджет, щеки ее зарделись.
– С какой стати я должен быть свидетелем каждый день? Одного раза достаточно, – проговорил Росс с серьезнейшим видом. Все вокруг дружно расхохотались, а мальчик в досаде нахмурился.
– Ладно, парень, не сердись. – Джек протянул Россу руку, и они обменялись рукопожатиями.
Джек и Бриджет выглядели по-настоящему счастливыми. Бетани то и дело поглядывала на тетушку, она улыбалась Бриджет и даже немного завидовала ей. После возвращения из Оук-Бенда они с Коннелом с головой погрузились в подготовку предстоящей поездки, и Коннел целыми днями пропадал на конюшнях. Но если Джеку удавалось вырваться на короткое время в поместье под предлогом обеденного перерыва, то Коннел в доме почти не появлялся.
Бетани старалась успокоить себя мыслью о том, что Коннелу необходимо должным образом приготовиться к поездке в «Каррэ». В конце концов, они намеревались принять участие в лошадиных торгах.
Но на сердце у Бетани лежал камушек сомнения, становившийся с каждым днем все тяжелее. Ей становилось все яснее: Коннел избегает встреч с ней. Бетани мучили сомнения и многочисленные вопросы, и на главный из них она никак не находила ответа. Действительно, почему Коннел уклонялся от встреч с ней, особенно от встреч наедине?
За прошедшие несколько дней они обменялись лишь несколькими фразами относительно приготовлений к сегодняшнему отъезду. И даже в этих разговорах Коннел, казалось, выдерживал дистанцию, словно между ними возникла какая-то невидимая стена. В чем же причина? В том, что она, Бетани, – вдова Финна? Или в том, что сама рассказала о своем замужестве? А может, Коннел счел ее слишком назойливой?
– Я хотела бы взять что-нибудь из этого тоже. – Бетани предложила свою помощь в переноске багажа. Ей хотелось хоть чем-то отвлечь себя от тревожных мыслей, не покидавших ее ни днем, ни даже в долгие бессонные ночи.
Через несколько минут все приготовления были закончены, и Джек принялся загружать багаж в карету. Бриджет же, взглянув на племянницу, сказала:
– Пока джентльмены занимаются с поклажей, айшон, нам следует наведаться на кухню и посмотреть, как там поживает Дженна О’Тул. Она должна приготовить для нас дорожную корзину с продуктами.
Бетани кивнула:
– Да, конечно. Похоже, погрузка действительно займет некоторое время.
– Надеюсь, они не забудут оставить местечко и для нас, – хохотнула Бриджет. Они пересекли дворик, вошли в холл и тотчас же наткнулись на небольшую холщовую сумку. – Ах, забыли! – воскликнула тетушка Бриджет. – Сюда я сложила нашу обувь.
Бетани взялась за сумку:
– Я отнесу ее к карете и через минуту буду на кухне.
– А я пока посмотрю, не забыла ли Дженна положить несколько запасных чайных чашек, договорились?
Женщины разошлись в разные стороны. Открыв парадную дверь, Бетани увидела, что ее сын что-то обсуждает с Джеком.
– Вы ведь не будете слишком заняты, мистер Блэк Джек? – спросил мальчик. – Помните наш договор?
– Буду смотреть во все глаза, парень. Обещаю.
– Что именно? – спросила Бетани. Собеседники вздрогнули и повернулись к Бетани. Причем вид у обоих был виноватый.
– Ну, дело в том… – пробормотал Джек.
– Нет-нет, – перебил Росс. – Лучше я сам ей скажу, мистер Блэк Джек. Мама считает, что я еще маленький мальчик, а я вовсе не маленький. Мужчина, берет ответ… ответственность, вот так-то.
– Ты прав, парень, – кивнул Джек. – Мужчина всегда берет на себя ответственность, что бы ни случилось.
Бетани внимательно посмотрела на сына:
– Росс, скажи мне, в чем дело?
– Я попросил мистера Блэк Джека, чтобы он присмотрел там для меня пони. Только не делай такое лицо, мама! Я не просил купить мне пони, а только найти хорошего, чтобы ты могла увидеть, какие они замечательные. Не очень большого и не очень быстрого. – Росс перевел дух. – Я подумал, что если мистер Блэк Джек или дядя Коннел покажут тебе, то ты наконец-то серьезно об этом задумаешься. Ты должна понять, что я уже не маленький и мне совершенно необходим пони.
Глядя на сына, Бетани вдруг подумала о том, что он и впрямь повзрослел в последнее время. Возможно, Росс стал уже вполне взрослым для пони. Но что случится, если Росс, получив долгожданное сокровище, будет вынужден тут же с ним расстаться? Ведь не исключено, что им с сыном придется уехать отсюда, когда вопрос с наследством будет решен. И такая перспектива выглядела более чем реальной, если учесть сложившееся положение дел. Бетани не могла оставаться в Гленмиде с Коннелом, не став его женой.
– Если мистер Брениген покажет мне подходящего пони, обещаю тебе подумать очень серьезно, – ответила Бетани. – Но из этой поездки мы, разумеется, не привезем никакого пони. Надеюсь, это тебе понятно.
– Да, мама, – кивнул Росс. Расправив плечи, он потянулся к руке матери за сумкой: – Давай сумку. Мы почти закончили.
– Спасибо, Росс.
В этот момент прямо за спиной Бетани послышался голос Коннела – должно быть, он пришел с конюшен. Впервые за несколько дней они оказались так близко друг от друга, и сердце Бетани сжалось от жалости, когда она взглянула на него. Он выглядел так, словно не спал уже несколько дней. Бетани подавила в себе жгучее желание протянуть руку и поправить прядь волос, упавших ему на лоб. Коннел же обвел всех взглядом и проговорил:
– Я хочу еще раз проверить, все ли бумаги у нас в порядке, а потом мы можем выезжать. – Посмотрев на Бетани, он добавил: – Мы не могли бы пройти на минуту ко мне в кабинет?
– Да, конечно. – Бетани покосилась на сына: – Не уходи далеко, Росс, чтобы мы могли попрощаться.
– Хорошо, мама.
Бетани прошла следом за Коннелом в дом, а затем в его кабинет. Не успела она переступить порог, как Коннел заключил ее в объятия. Несколько мгновений он с жадностью всматривался в ее лицо. Бетани же была настолько ошеломлена, что не сразу сообразила, что происходит. Она понимала только одно: Коннел держит ее в объятиях и смотрит ей прямо в глаза.
«Ах, наконец-то он наступил, этот миг, наконец-то…» – подумала она. И в тот же момент Коннел поцеловал ее с такой страстью, что вмиг разлетелись все преграды, возникшие за эти дни отчуждения. Бетани прильнула к Коннелу столь порывисто, что они оба едва устояли на ногах.
– Дорогая… – пробормотал он в смятении. – Господи, Бетани, как же я по тебе соскучился!
– Но я была здесь все это время.
– Да, конечно, но мне в жизни не приходилось терпеть такие муки, какие я испытал, избегая тебя. Но видишь ли, мне надо было готовиться, и если бы не это, то я не думаю, что смог бы… Я… Просто мне нужна была ты, понимаешь? Я хочу, чтобы ты запомнила: все, что я делаю… я делаю… чтобы защитить тебя… защитить Росса… Гленмид… будущее, которого ты заслуживаешь. – Коннел по-прежнему смотрел ей прямо в глаза, и Бетани казалось, что он заглядывает в ее душу. – Обещай мне, что ты поймешь. Обещай, что будешь помнить об этом, когда по дороге начнешь думать о нашем будущем. И не важно, что там может случиться. Главное – обещай, что всегда будешь знать о том, что для меня только это имеет значение.
Бетани не знала, что ответить. Мысли ее спутались, и ей казалось, что в словах Коннела не было ни малейшего смысла. Внезапно вспомнились все те вопросы, что мучили ее в последнее время, но она чувствовала, что не в состоянии задать их, по крайней мере сейчас. Да и сейчас было не до этого – ведь на его плечах лежал непомерный груз забот.
Что ж, пока ей хватит и объятий Коннела, хватит его чудесного поцелуя. Не вполне понимая, о чем, собственно, идет речь, Бетани ответила:
– Обещаю, Коннел. Я буду помнить.
Он с облегчением вздохнул.
– Вот и хорошо. – Снова ее поцеловав, добавил: – А теперь приготовь свои наряды и шляпки. Мы должны поразить наших покупателей.
Глава 16
– Ваша комната – вверх по лестнице, мистер Делейни. Вторая дверь направо. Все ваши спутники устроены на ночь. Все необходимое вы найдете внизу, у задней лестницы.
Престарелая дама, сопровождавшая Коннела и благоухавшая запахами жимолости и увядших цветов, указала куда-то в сторону, и пламя свечи в ее руке затрепетало, создавая игру теней на высоких оконных створках.
Перехватив в левую руку сумку, в которой лежали его бритвенные принадлежности и свежая рубашка на утро, Коннел правой рукой взялся за перила. От его прикосновения перила, словно протестуя, заскрипели. Час был поздний, и сил на разговоры совсем не осталось. Коннел вздохнул и начал подъем по ступенькам, казавшимся бесконечной тропинкой на вершину узкой и высокой горы. В Гленмиде таких крутых лестниц не было, и к тому же он слишком устал…
Остановившись на несколько секунд, Коннел изобразил вежливую улыбку и сказал своей древней проводнице:
– Благодарю вас, миссис Дуглас.
– Вам нужна свеча, чтобы добраться? – Старушка посмотрела на Коннела сквозь роговые очки, стекла которых были такими толстыми, что глаза за ними казались огромными. – Хотя я не люблю давать свечи постояльцам, если сама могу проводить их до комнаты. Тем более что два года назад какой-то пьяный, болван поджег дом О’Нилов на Милк-стрит. Но вам, если хотите, я дам свечку. Если вы считаете, что она вам нужна.
– Нет, уверен, что и так прекрасно доберусь. Вторая дверь налево?
– Поскольку вам с утра пораньше надо быть на ярмарке, на рассвете моя сестра приготовит вам кофе и бисквиты, – сказала старушка, после чего направилась в сторону кухни, унося с собой крошечный источник света.
Оставшись в полной темноте, Коннел пробурчал:
– Значит, вторая дверь налево… – Он очень надеялся, что ему удастся поспать хотя бы несколько часов, чтобы завтра, когда потребуется, он смог бы действовать решительно и принимать верные решения. Бетани же спала по соседству, и ей, конечно же, тоже следовало хорошенько выспаться.
Коннел предполагал, что их с Джеком поселят в одном номере, и очень удивился, когда встретившая их по прибытии сухощавая дама сообщила, что в связи со «сложившимися обстоятельствами» они будут жить в отдельных комнатах. Им продемонстрировали «апартаменты», в которых предстояло остановиться на время ярмарки. Комнатушки эти были немного шире лестницы, по которой ему сейчас предстояло подняться. И очень трудно было повернуться в такой комнатке, не ударившись обо что-либо локтем или коленом.
Особенно сейчас, когда вокруг кромешная тьма.
Верный, как всегда, своему слову, Джеймс обеспечил не только их приезд и демонстрационную площадку на ярмарке, но и условия проживания. К сожалению, в это время спрос на комнаты в «Каррэ» резко возрастал, а поэтому условия проживания, были далеко не блестящими. Но с этим, вероятно, следовало смириться; главное – чтобы можно было преклонить голову и переодеться.
Поднявшись по лестнице, Коннел начал потихоньку продвигаться в темноте на ощупь. Через минуту-другую ему наконец-то удалось нащупать дверь, и, открыв ее, он шагнул внутрь. Остановившись, он немного постоял, чтобы глаза привыкли к темноте, и вскоре, заметил что-то похожее на свет, проникавший через единственное окно в комнате. Прошло еще немного времени, и глаза его стали различать смутные контуры некоторых предметов. Самым большим из них был, скорее всего, контур кровати. Коннел вытянул руку в сторону, и наткнулся на спинку стула, стоявшего у стены, рядом с дверью. А рядом находился умывальник. Что ж, очень хорошо.
Быстро сняв куртку и жилет, Коннел бросил их на стул и, шагнув к умывальнику, смыл с себя дорожную пыль. Затем прошел по комнате и присел на край кровати, чтобы снять ботинки. Кровать громко скрипнула, и тотчас же раздался громкий шепот:
– Кто здесь? Здесь есть кто-то?
Женский голос с хрипотцой был сонным, и в нем звучала тревога. Удивительно знакомый и бесконечно дорогой голос, а запах, исходивший от этой женщины, казалось, проникал в самое сердце Коннела.
– Бетани, ты?
– Да.
– Это я, Коннел.
Может, он ошибся дверью? Или сестры Дуглас догадались воплотить в жизнь его желание? А может, Бетани пришла сюда, желая видеть его?
– Дорогая, что ты здесь делаешь?
Коннел почувствовал, как под ним зашевелились простыни и одеяло, а пружины матраца жалобно скрипнули, когда Бетани села в постели. В темноте Коннел смог различить лишь расплывчатые контуры ее фигуры.
– Миссис Дуглас прислала меня сюда. Она сказала: вторая дверь налево.
Она сказала ей «налево»? Значит, он ошибся? Да, вероятно, ошибся.
– Все правильно, дорогая. Выходит, я просто ошибся.
– А-а-а… понятно.
Ее улыбка овеяла теплом душу Коннела. Ему следует немедленно встать и убраться за дверь. Быстро, пока еще кто-нибудь не обнаружил его ошибку. Но Коннел чувствовал, что ему ужасно не хочется уходить. Хотелось остаться… хотя бы на несколько минут, А еще лучше – забраться под одеяло и оставаться в постели Бетани всю ночь.
– Дорогая, мне следует извиниться за ошибку. И за то, что побеспокоил тебя.
– Не надо.
– Мне следует уйти…
– Останься.
Потянувшись к Бетани, он заключил ее в объятия – такую теплую и такую восхитительную.
– Коннел…
Бетани произнесла его имя с легким придыханием, от чего он окончательно потерял голову. В следующее мгновение Коннел крепко прижал ее к себе и губы их слились в страстном поцелуе. В эти мгновения Коннел чувствовал, что ему хочется одного: оставаться с этой женщиной как можно дольше – оставаться всю жизнь.
– О Коннел, – прошептала Бетани, когда поцелуй их прервался.
Он обнял ее еще крепче, губы их снова слились в поцелуе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32