- Черт возьми! - ругнулась Настя. - А куда вы смотрели, господин юрист?
- Меня никто не спрашивал и альбом до выхода в свет я не видел.
Он был тысячу раз прав, и Настя это понимала. А Лисняковский изучал её с явным интересом: маленький тест на сообразительность дамочки-хозяйки. "Дамочка" оказалась не из глуповатых:
- С книгами, сделанными по нашему заказу и нашими авторами все ясно. Они принадлежат нам и на них будем шлепать знак копирайт. Но нам придется вступать в отношения с другими издательствами, в том числе и с зарубежными, покупать права на издания книг на русском языке. И конечно же, что-то захотим использовать из опубликованного у нас в разные годы, в том числе и давние. А там если уж нет среди живых их авторов, то всегда отыщутся наследники. Правильно я мыслю?
- Абсолютно точно, - подтвердил Лисняковский.
- Странная это система, - размышляла вслух Настя. - Талантливый человек творил, сочинял, писал, вложил в свои творения душу и сердце, умер часто в безвестности и одиночестве и тут же налетает стая воронья - всякие тетки, троюродные братья, племянницы, словом родственники, о которых говорят: десятая вода на киселе - и начинают рвать на куски плоды его труда...
- Зачем же так? - рассудительно сказал Лисняковский. - Конечно, в таких правилах есть много несправедливого, но других пока не придумали. И надо остерегаться, чтобы нас не нагрели на их незнании.
- Решаем так. Ищите высококвалифицированного специалиста по авторскому праву. Он будет подчиняться непосредственно вам. Еще один специалист-юрист нам нужен для отношений с нашими авторами - договоры, авансы, сроки выплат. Принцип оплаты все тот же: на пятнадцать процентов выше того, что они имеют сегодня. Вы на себя возьмите юридические отношения с типографиями, поставщиками, то есть с нашими крупными контрагентами. Вы трое и составите юридическую службу "Африки". Вы - её руководитель. Без вашей визы я не пропущу больше ни один документ, в котором затрагиваются наши финансовые интересы. Ваша зарплата будет увеличена...
- Спасибо.
- Надеюсь, вы надолго вписались в мою команду.
- Мне нравится с вами работать, - заявил Лисняковский. - У вас здравый подход и умение мыслить перспективно.
- Наглец, - улыбнулась Настя, ничуть не обидевшись. - Идите и займитесь нашими общими делами.
Ей всегда нравились симпатичные, ухоженные мужчины.
- Мадемуазель Кэтрин Стоун у телефона, - сообщила по "переговорнику" Нина.
- Дорогая Настя! - голос Кэтрин разносился по всему кабинету, словно она звонила из соседней комнаты.
- Мадам генеральный директор, - суховато одернула её Настя. - Можно просто госпожа Соболева...
- Простите, госпожа Соболева, - несколько притихла Кэтрин. - Я звонила несколько раз, чтобы сообщить...
- Я была в Африке...
- У нас все идет неплохо...
- Мне господин Лисняковский доложил. Я довольна. Счет в отделении Цюрихского банка открыт?
- Да, господин Роше все сделал молниеносно, он вообще неоценимый человек, у него обширный круг деловых знакомств...
- Кэтрин, - со смешком сказала Настя, несколько отступив от сухого, формального тона, - господин Лисняковский такого же мнения. Думаю, нам такой работник нужен...
- Ой! - не сдержала эмоций Кэтрин. - Ты... Вы...
- Вот именно! ты, вы, мы... Приглашай его к нам на работу.
- Госпожа Соболева, дорогая Настя, он как бы это сказать, достаточно высокого мнения о себе. Я для него - всего лишь служащая, только рангом повыше. Он всерьез будет обдумывать предложение, если его пригласишь ты, хозяйка...
- Когда ты предлагаешь провести презентацию?
- У меня все готово. Хоть завтра.
- Завтра не надо. Минуточку,.. - Настя полистала "Деловой календарь". - Сегодня двадцать пятое... Двадцатого в будущем месяце тебя устроит? И не строй предположений, сроки оттягиваю потому, что прежде хочу провести презентацию всей "Африки" в Москве.
- Как скажешь, - Кэтрин даже не помышляла оспаривать мнение госпожи генерального директора.
- Слушай, дорогая, у тебя сохранились связи в журналистских кругах?
- Конечно, госпожа Соболева, - Кэтрин запомнила преподнесенный ей урок.
- Организуй в газетах заметку о том, что в Париж прилетает госпожа Соболева-Демьянова для открытия отделения своего Издательского дома. Миллионерша, недавняя журналистка, вдова трагически погибшего журналиста Алексея Юрьева и прочая лабуда...
- Лабуда? - удивилась Кэтрин. - Что значит это слово?
- Только то, что значит, - со смешком ответила Настя. - И, наконец, ещё одно. С твоим Жаком Роше я поговорю о работе в Париже.
- О-о!
- И намекни ему, что я пригласила на презентацию президента его банка. Предварительное согласие есть, так что сразу все и решим.
- Настя, ты волшебница! - завопила Кэтрин.
- Госпожа Соболева. - С улыбкой, совсем не строго снова поправила её Настя.
Кушкин был единственным сотрудником Издательского дома, который пользовался правом входить к Насте в любое время. И сейчас он появился перед Настей, едва погасла красненькая лампочка на пульте у Нины - знак того, что госпожа генеральный директор закончила разговор по телефону.
- Меня бросает в дрожь, когда ты вот так внезапно появляешься, Михаил Иванович, - пошутила Настя. - Информация у тебя обычно экстраординарная. Что на этот раз?
- Хотя ты мне и не давала на этот счет поручений, но, извини, я и сам должен соображать.
- Начало многообещающее. - Настю не оставляло хорошее настроение после разговора с Кэтрин и Лисняковским.
- Мы установили, где снимал комнатенку бывший майор Уланов.
- Мы?
- Что ты наивничаешь, госпожа директор? В одиночку сегодня только тронутые работают... Мы установили эту комнатенку и побывали там, к сожалению, уже после милиции.
Настя напряглась, её охватили дурные предчувствия.
- Ну и,.. - поторопила она Кушкина.
- Судя по всему, Уланов все таки пошел туда, за своими погонами и орденами. Но там его ждали. И была большая стрельба - все разворочено и посечено пулями.
- А Уланов? - едва слышно спросила Настя.
- Милиция утверждает, что трупов там, в комнатухе, не было. Только кровь, много крови... А Уланов исчез в неизвестности.
- От него что-нибудь осталось?
- Ничего. Ни одной его вещицы. Милиция в абсолютном неведении: что произошло, почему такая бешеная стрельба, кто на кого накатил, и почему нет ни жмуриков, ни подранков...
- Что думаешь ты, Михаил Иванович?
- Ждали Уланова там... Высчитали, что придет. Он отстреливался. И его или захватили и увезли, или после стрельбы собрали все трупы и тоже увезли.
- Значит... - отчаянно произнесла Настя и отвернулась к окну, чтобы Кушкин не увидел её слезы.
- Ничего это не значит, - сердито ответил Кушкин. - Мертвым Уланова никто не видел. Но...
- Что же делать?
Настя с надеждой посмотрела на Кушкина. Ей показалось, что Михаил Иванович - сильный, спокойный, прошедший многие испытания во время службы в своей "конторе", подскажет, как поступить, что сделать, чтобы отыскать если не Уланова, то хотя бы его следы.
Но Кушкин лишь пожал плечами:
- Есть разные пути, но как я понимаю ситуацию, ни один из них не гарантирует успеха.
- Какие, к примеру?
- Обратиться в частное сыскное агентство, нанять моих отставных коллег... Ну и тому подобное... Все это, Анастасия Игнатьевна, приведет к одному - из тебя выкачают деньги при нулевом результате.
- Что же ты посоветуешь, Кушкин?
- Ждать. Если Уланов жив, он подаст о себе весточку, если его грохнули - то следов уже не найти.
- Гады! - прошипела Настя. - Под землей найду, на кусочки буду шинковать. Это я обещаю - себе и Уланову.
Она вдруг перекрестилась:
- Господи, помоги.
- Ты чего? - опешил Кушкин. - Разве можно к Богу с такими просьбами?
- Можно, - убежденно сказала Настя. - Ибо Господь наш - за справедливость. И пусть поможет мне покарать нелюдей.
Сейчас перед Кушкиным была другая Настя - та, которую он не знал. Не энергичная, самоуверенная, безоглядная, а мадонна с сухими холодными глазами. Мадонна - в глазах её ненависть была настояна на любви.
- Тебе Артем рассказал о придурке, который пиво пил на твоей лестничной клетке?
- Да.
- Мы пытались выследить его, но упустили. Профессиональная сволочь. По некоторым признакам можно определить, что птенец из того гнезда, что на Ленинградском проспекте.
- Подручный Строева?
- Похоже на то. Обкладывают нас, Настя.
- Ничего, Кушкин, прорвемся...
Следующий день Настя выделила для визитов и приемов. Начался он хорошо. С утра заглянула Таисия Абрамовна и с искренним волнением в своих некогда цвета спелого каштана глазах сообщила:
- К нам пришли деньги.
- Очень хорошо, - ответила Настя.
- Большие деньги, - Таисия Абрамовна, верная своим привычкам, написала на листочке ряд цифр. - Вы, дорогая Анастасия Игнатьевна, понимаете, какие это большие деньги? Мой бедный папа даже и в волшебных снах не видел таких денег. А у него, между нами, конфисковали столько, что хватило бы даже правнукам на безбедную жизнь.
- Валюта? - спросила Настя. Ее не очень интересовала судьба бедного папы Таисии Абрамовны, которую Лисняковский рекомендовал как кристально честную женщину, она задала свой вопрос из чисто женского любопытства.
- Она самая. Вы, конечно, помните дело Рокотова? Хотя откуда вам помнить этого Рокотова, если вы тогда еще, пардон, на горшке сидели? Простите за вульгарность. Так этот Рокотов был-таки молокососом по сравнению с моим бедным папой...
- Хорошо, хорошо, Таисия Абрамовна... Но что вас так возбудило?
- Такие деньги... И как с неба...
- Почему это с неба? Из Африки.
- Так вы знаете?
- Конечно. Это взнос моих африканских партнеров в работу нашей "Африки". Но вы, конечно, понимаете, Таисия Абрамовна, что наше финансовое положение - это коммерческая тайна. Никому ни звука. И вообще, мы живем бедно, но достойно.
- Меня об этом не надо предупреждать, - гордо заявила Таисия Абрамовна. - Этому меня учил ещё мой бедный папа...
Значит, вот как выглядел сюрприз Бираго Диопа! Он перечислил на счет "Африки" значительную сумму, и Настя не совсем понимала, почему. Или опасается, что позже не сможет это сделать. Или просто это щедрый жест - с него станется. Или прощальный подарок своей бывшей "старшей жене"? Ведь говорил же он как-то, что в его стране мужчина обязан до конца её жизни содержать покинутую женщину? Нет, постигнуть тайны африканского характера европейке не по силенкам.
Но Настя не обманывала себя - это был прощальный подарок её "шоколадки". Все оставалось на своих местах: очаровательная Клэр, африканское отделение издательства, работа над новыми книгами... Но она, Настя, уже никогда не сможет сказать Бираго: "Любимый мой!.." Завершилась романтическая драма, все осталось в прошлом, повторение пройденного невозможно. Так решил президент, а кто она такая, чтобы его ослушаться? И щедрый взнос в "Африку" - прощальный привет ей, Насте. Деньги шли к деньгам. Но не стоит трубить об этом на весь белый свет...
"Он меня любил и я его любила"
Утром Настя написала на листке "Делового календаря": Посол, Еремин, Фофанов, МИДовец.
С ними она намечала встретиться или переговорить по телефону.
С послом страны Бираго Диопа разговор был выдержан в восторженных тонах. Посол восхищался Настей, а Настя господином президентом и его страной. Она продиктовала господину послу текст благодарственного послания президенту - за гостеприимство, радушный прием и незабываемые впечатления. После паузы добавила:
- Запишите вот это: "Дорогой господин президент, высоко ценю ваш сюрприз. Он открывает мне новые возможности".
- Господин президент поймет, о чем идет речь? - осторожно спросил посол.
- У нас с вами нет поводов сомневаться в сообразительности господина президента, - колко сказала Настя.
- Что вы, что вы! - испугался посол. - Я всего лишь уточнил, жалкий слуга мудрого вождя.
- Подпишите мое послание так: "Всегда в твоем распоряжении - Анастасия Соболева-Демьянова".
- Может быть, добавить обычную формулу: "с совершенным почтением"? рискнул уточнить посол.
- Именно потому что она обычная, не добавляйте. Не надо. Ваш президент необыкновенный человек и к нему не применимы, как вы говорите, обычные формулы.
- Вы правы, госпожа Соболева! - пылко произнес посол. - Мы с огромным интересом прочитали очерк господина Волнухина о нашем великом президенте в "Российских новостях". И его статью о перспективах наших отношений тоже изучили. Почти все послы из африканских стран позвонили мне и выразили свое доброе отношение к выступлениям такой влиятельной газеты, как ваша. Передайте нашу искреннюю благодарность господину Волнухину...
- Господин посол, я бы советовала поступить иначе...
- Я весь внимание...
- Позвоните главному редактору газеты Юрию Фофанову, моя секретарь после нашего разговора продиктует его телефон вашему секретарю. И поблагодарите его. У вашей страны появится ещё один влиятельный друг. А я его подтолкну к этой дружбе - в этой газете у меня контрольный пакет акций.
- Мне бы такого советника, как вы, мадам, - мечтательно произнес посол.
Они попрощались, вполне довольные друг другом.
Генерал Еремин приехал к Насте через час после её звонка. Они встретились, как добрые знакомые. Настя преподнесла генералу сувениры из Африки: старинный щит из кожи буйвола и короткий африканский меч, выкованный в бог знает какие времена.
- Подарочек с намеком, - растрогался генерал. - Щит и меч... Но это стоит огромных денег! Я ведь вижу - не новоделы, раритет.
- Да уж конечно не сувениры для туристов, - с достоинством сказала Настя. - Да вы не беспокойтесь, я богатая, вам это хорошо известно.
Она позвала Нину:
- Аккуратно упакуйте и передайте водителю генерала.
- Он не возьмет, - усмехнулся генерал.
- Прикажите ему.
Генерал набрал номер мобильного телефона и произнес четко и властно:
- Поднимись в приемную госпожи Соболевой, спроси Нину Геннадиевну и возьми в машину то, что она передаст.
Настоящего офицера видно по тому, как он распоряжается, отдает приказы, подумалось Насте. Попробуй такого не послушаться, даже если прикажет ножки раздвинуть... Ей всегда нравились настоящие мужчины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58