Настя набросила спортивный костюмчик - халат взять не сообразила - и высунулась из своей комнаты. Элеонора поставила на стол огромный таз с горячей водой и мыла в нем посуду. Батарея пустых бутылок, составленных у входа, зримо напоминала о вечерней "баталии".
- Просыпайся, соня, - бодро приказала Элеонора. - Порядок наведем и сядем кофейку попить.
Настя брезгливо глянула на объедки, которые Элеонора сваливала в бумажный мешок.
- Но-но! - прикрикнула на неё Элеонора. - Убираться - это наша, бабья работа. Головка бо-бо?
Настя кивнула. В голове был неясный шум, чувствовала она себя усталой и разбитой.
Элеонора налила ей полрюмки коньяка:
- Опрокинь, станет легче.
Настя с трудом осилила коньяк и ей действительно стало легче. Она вроде бы возродилась, жизнь снова приобрела краски: через окна пробивалось яркое солнце и в оттаявших в хорошо натопленном доме оконных стеклах виден был белый искрящийся снег.
- Не так люблю пить, как похмеляться, - улыбнулась, глядя на неё Элеонора, - чувствуешь, как забегала кровь по венам, все жилки затрепетали?
- Угу, - пролепетала Настя, прожевывая ломтик лимона. Ей и в самом деле стало лучше, отступила тошнота, руки освободились от сковывавшей их тяжести.
- Значит так, - деловито распорядилась Элеонора, - все убираем, мужик любит чистоту и порядок, пьем кофе, идем гулять - приводить себя в норму...
Она бросила быстрый взгляд на Настю:
- Ты глянь на себя в зеркало, девица! Круги темнющие под глазами, мордашка в пятнах от макияжа, как линялая блузка после стирки, волосенки дыбом... Немедленно под душ - холодный и горячий! Три себя мочалкой до посинения, разгоняй кровь! Ты с собой что-нибудь кроме этого задрипанного костюмчика взяла, пионервожатая? Нет? Ладно, одолжу халатик, да такой, что мужики взвоют волками на луну...
Она весело тараторила, грохоча посудой, ей нравилось направлять Настю - молоденькую и необструганную ещё - на ту дорожку, по которой шла уже давно сама. И еще, что Настю немного удивило, она не видела в ней соперницу, конкурентку. Да и с какой стати ей было это делать? Два мужика, две бабы... Но Насте ещё предстояло многое для себя уяснить, в том числе и этот вариант: два да две...
Элеонора, которая была на охоте со "своим" Алексеем в прошлый раз, объяснила Насте, что их мужики обязательно завалят и лося, и кабана, уж они-то не упустят шанс. Да и местные охотники постараются, слышала ведь вчера уговор, что мясо делится поровну. Половина лосихи, это килограмм по тридцать на каждого чистого мяса - всем хватит, а для мужиков этого мяса на месяц.
- А что, Алексей женат? - поинтересовалась Настя.
- Конечно. Я с его женой знакома - ничего особенного. Типичная история: в нужный момент затащила на себя, немедленно забеременела и тут же в ЗАГС - шлеп печать!
- А ты с ним... давно?
- Да перестань ты выспрашивать! Давно... Недавно... Сегодня я с ним!
Они выпили ещё по рюмке коньяка и как лакомство к нему - крепкий черный кофе.
- Если у мужиков будет удачная охота и хорошее настроение, они за нами пришлют кого-либо из егерей, выпить "на крови", это для них запредельный кайф. Поэтому, телочка, одевайся потеплее, пойдем погуляем, чтобы освежиться, оклематься. День у нас с тобою будет трудный.
- С чего бы это? - удивилась Настя.
- Увидишь, - загадочно ответила Элеонора.
Они одели тулупчики, которые в домике, очевидно, специально держали для "дам", валенки, ушанки. От домика к домику вели протоптанные в глубоком снегу тропинки. Элеонора дурашливо толкнула Настю и та завалилась в сугроб - только валенки наружу. Сделала вид, что не может встать, протянула Элеоноре руку и вдруг тоже свалила в снег. Они валялись в снегу, взвизгивая, хохоча, швыряясь снежками - до изнеможения. Эта возня изгнала остатки хмеля и девушки встали на ноги свеженькими и бодрыми.
- Телки стоялые, - процедил сквозь зубы мужик, покуривавший на крылечке конторы охотхозяйства.
Настя услышала, залилась багровым румянцем.
- Ты чего? - удивилась Элеонора. - Мы и есть телки. Только мужичку завидно, уж он-то знает, что такие как мы не простаивают, мы всегда в деле. Но не для него. Так что упрячь, подруга, свою совесть в самый дальний кармашек...
Но Насте сложно было последовать её совету.
Они шли молча, Насте хотелось крикнуть на весь этот примолкший под снегом и низким сереньким небом лес, что она - не такая, она... А какая она? Как объяснить, что она здесь, в лесу, с мужиком, который на десяток лет старше её, женат и все такое прочее? Позвал и поехала, потащил в постель - и легла, не задержалась.
Элеонора угадала, почему примолкла Настя и тихо сказала:
- Ничего, Настюха, это пройдет... Я тоже, когда первый, второй раз попала в такие ситуации, начала было себя терзать, слюни пускать. А потом сказала: угомонись, пользуйся тем, чего у тебя нет, а у них есть! Да тебе надо полгода свою вожатскую зарплату копить, чтобы вот так в лес выехать, сидеть за столом, заваленным выпивками и закусками, у костра постоять, в баньке попариться...
- А что, будут баня и костер? - спросила Настя.
- Много ещё чего будет! - заверила Элеонора. - Так вот, продолжу лекцию... Тебя ублажают не просто на все сто, как мы говаривали девочками, а на сто тысяч и выше! И чего от тебя в ответ желают? Ага... Сообразила! Так отдавай, не скупись, самой ведь не только не противно, а совсем наоборот! Отдавай так, чтобы снова позвали!
- Замолчи, Эля! - попросила Настя. И добавила: - Ты говоришь так, словно мы проститутки какие-нибудь.
- Проститутки на рынках да вокзалах клиентов выискивают! А мы с тобой, подруга,.. породистые лошадки. И дорогие, заметь! Таким, как Олег и Алексей, дешевки ни к чему. Они за свои деньги и возможности хотят иметь качественный товар!
- Доходчиво объясняешь, - уныло пробормотала Настя. - Лошадки... Товар... Они, что, купили нас?
- А то нет? Только не финти-винти, Настюха, купля-продажа произведена по согласию всех сторон. И вот что я тебе советую... Погоди... Во-он точка черная на краю леса... Это вездеход за нами прет, чтобы мы, значит, своими глазами увидели подвиги мужиков наших. Советую тебе, вначале пей чуть-чуть, как бы ни пытались в тебя влить побольше... Силы тебе потом понадобятся. Как и мне тоже. Попозже хлопнем от души... Но пока вездеход снег буравит, хочу тебе дать несколько советов. Бесплатно... Выбрось из головки своей всякие мыслишки про любовь... И кончай маяться, терзаться. Мужики у нас с тобой неплохие, много чего повидавшие. Вот спроси, к примеру, Олега: помнит ли он всех. с кем переспал? И он ответит честно - нет. А заметь, карьеру делает стремительно. И это для тебя тоже главное...
- Мне-то что с его карьеры? - с трудом втиснулась в непрерывный монолог Элеоноры Настя.
- Потом поймешь, когда чуть поумнеешь... А пока, говорю, мужики у нас неплохие, по-своему надежные, но с придурью... И придурь эта у них - от того, что уже давно наелись и вожатыми, и прочими активисточками. Так что не строй из себя целку-мацелку, никого этим здесь не удивишь.
Элеонора лихо поддала носком валенка ком снега, замахала руками и закричала во всю мочь:
- Мы здесь!
Но водитель вездехода их уже увидел, сделал красивый разворот дугой, рассыпав веером снег, и резко затормозил.
- Пошустрее, дамочки, забирайтесь в кабину, у мужиков там души пылают!
- Что взяли? - тоном бывалой охотницы спросила Элеонора.
- Хорошо взяли! - возбужденно, захлебываясь на морозном воздухе словами, доложил водитель, молодой, курносый парень с шальными от азарта глазами.
- Корову центнера на полтора и секача хлопнули. С коровой твой отличился, - он ткнул пальцем в Настю. - С первого выстрела свалил! Шустрый мужик!
Насте стало приятно, что этот парень, от которого аппетитно пахло лесом, морозом, бензином и, кажется, спиртным, сказал именно так: твой.
Он быстро домчал их на своей машине, для которой, казалось, не существовало ни канав, присыпанных снегом, ни сугробов, до лесной поляны. Посреди поляны, окруженной, словно сказочным кольцом, стройными рыжими соснами, приодевшимися в снежные шубы, пылал огромный костер. Мужики свежевали лосиху и кабана. Лосихе вспороли шкуру на брюхе, вывернули внутренности на снег, двое держали её за задранные вверх ноги, остальные сноровисто подрезали шкуру, оттягивая её от мяса. Все вокруг было в крови и руки у всех тоже в крови. Глаза у лосихи были открытыми, и Настя мимоходом, краешком сознания, отметила, что они - как стеклянные, большие голубовато-темные шары.
Рядом другие охотники свежевали кабана. Все работали молча, дружно, каждый знал, что ему делать, охотничья бригада была слаженной, сработавшейся. И Настя вдруг подумала, что вот перед нею - настоящие мужики, без нервных вывихов, охотники и добытчики, которым по нраву запах крови и законы леса.
К своему удивлению, она не почувствовала отвращения или тошноты при виде уродливо распластанной, наполовину освежеванной лосихи, лепешек загустевшей крови на белоснежном снегу, отрезанной головы с ушами-лопатками. Она вдруг вспомнила любимого ею Сальвадора Дали: вкус крови слаще меда...
Олег и Алексей расстелили брезент, положили на него крупно нарезанную колбасу, луковицы, черный хлеб, поставили алюминиевые кружки, бутылки.
- Оторвитесь, мужики, - скомандовал Олег Петрович. - Дамы прибыли с поздравлениями. Давайте на крови законные сто грамм.
- Одну минуточку! - остановил его один из пожилых егерей. Он лично проверил ружья, не остался ли в каком стволе патрон. И лишь после этого скомандовал шутливо:
- На исходный рубеж шагом марш!
Все вытерли руки от крови снегом, разобрали кружки. Настя поймала себя на жгучем желании выпить, но вспомнила совет Элеоноры и позволила Олегу налить себе всего ничего.
Закусив, мужики погрузили туши на вездеход. Настю и Элеонору отправили на базу на санях. И много лет спустя Настя вспоминала, как сказочно было ехать по чуть пробитой лесной дороге на санях, когда справа и слева березы в серебряном инее, а впереди - угасающие сиренево-розовые просторы солнце уже садилось на пики дальних сосен.
И на базе ей было жутко интересно, потому что никогда ничего подобного не видела. Олег и один из егерей отправились на кухню жарить печенку, Алексей умело накрывал на стол, доставая припасы из сумок и рюкзаков, остальные мужики, отрубив от туш положенное владельцам лицензий, солидный кусок мяса - директору охотхозяйства, остальное разделили на равные доли по количеству участников охоты и по честному тянули жребий - кому что. Голову лосихи отдали Олегу - "убийце", как шутили, но он от неё отказался, и её тоже разыграли.
Потом каждый сложил свою долю в полиэтиленовые мешки, в рюкзаки. Мужики сняли ватники, вымыли руки ледяной водой из проруби и степенно вошли в столовую, приглаживая разлохмаченные головы ладонями.
Олег поставил на стол огромную сковороду с печенкой, Настя попыталась было накладывать куски на тарелки, но Элеонора её остановила:
- Не мельтеши, мы всего лишь гости на мужском пиру.
Когда налили в стаканы, Олег Петрович поднялся и спросил:
- Ну как, мужики, нормально? Без обид?
Настя сообразила, что он интересуется, довольны ли все своей долей в общей удаче.
- Нормально, Петрович! - заверили его мужики. - Все по-честному, по-охотничьи.
Перед второй рюмкой начальник охотхозяйства теперь спросил уже Олега Петровича:
- Ну, а вы как, уважаемые? Есть претензии?
Олег Петрович со своей стороны заверил, что все "нормально" и лучше быть не может.
Настя не удержалась, выпила наравне со всеми. Хмельное не ударило, не подрезало настроение, наоборот, ей стало очень уютно, и все люди казались очень милыми, вроде бы и хорошо знакомыми.
Шофер вездехода откровенно пялил на неё глаза:
- Ух ты!
- Ну? - захихикала Настя.
- Не была бы ты бабой Олега Петровича, я бы тебе показал "ну"! - Глаза у шофера разгорались все жарче.
Элеонора позвала:
- Настя! Иди сюда!
И когда Настя села рядом с нею, негромко, но резко выговорила:
- Не балуй! А то паренек всерьез подумает, а это - ни к чему... Мужички сами же его и "поучат", чтоб место знал.
Олег поднялся с рюмкой в руке, удивительно трезвый и сдержанный:
- Что же, мужики, хорошее всегда быстро кончается. Давайте по последней!
Охотники уже и сами начали собираться, разбирать амуницию. Прощаясь, растроганно жали руки, напоминали, чтобы в следующий раз про них тоже не забыли.
Начальник охотхозяйства сказал Олегу Петровичу:
- Когда напаритесь, баню заприте, как обычно.
- Там все готово?
- По первому классу, даже ледок в проруби сняли, чтобы не поцарапались. Веники, полотенца, простыни - на обычных местах, в шкафах. Посуду и стеклотару отсюда не берите - все есть. Да что я говорю вам, Олег Петрович, не первый ведь раз...
- Супруга твоя расстаралась?
- Она. Огурчики соленые, помидорчики, капустка своя... Как вы любите.
Олег Петрович одобрительно кивнул:
- Передай нашу благодарность. После, перед отъездом, рассчитаемся.
Настя, "городское дите", никогда не была в деревенской бане.
- Что надо с собой взять? - тихо спросила у Элеоноры.
- А ничего. Сунь ноги в валенки, набрось тулупчик... Баня - вон она, двадцать метров, пробежимся по морозцу...
Олег Петрович и Алексей подхватили собранные заранее сумки:
- Ну, вперед и выше!
Настя с разбега влетела в предбанник и ахнула от восторга. Просторная комната, обшитая "вагонкой", источала ароматы липы, мяты и ещё каких-то незнакомых Насте запахов. Стены были мягкой, ласковой желтизны, дерево не стали покрывать лаком и оно словно бы светилось изнутри. Умельцы, сооружавшие баню, тщательно подобрали, подогнали узоры на досках и они образовали причудливые естественные рисунки, чем-то напоминавшие картины модернистов. Стены украшали трофеи былых охотничьих битв - оленьи и лосиные рога, кабаньи головы, на специальных полочках-подставках чучела птиц. И над всем витал легкий дух теплого воздуха, ароматного дымка, вялого листа.
Посредине комнаты стоял грубо сколоченный деревянный стол. Но это была та "грубость", от которой за версту несло изяществом и вкусом. На столе в глиняные - под стиль! - тарелки аппетитно были разложены нарезанное ломтиками сало, огурцы, помидоры, моченые яблоки, в жбанах коричнево темнел квас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58