Технологические особенности мошенничеств за прошедшие годы изменились и об этом будет ещё сказано, но наиболее общий принцип остался прежним4 в сущности, подобные преступные организации возникают и поныне и, если уступают описанной по числу вовлеченных лиц, значительно превосходят по размеру сумм, которые пытаются похитить и иногда, увы, похищают...
Банки Нью-Йорка получает десятки тысяч писем со всех континентов. В один из апрельских понедельников 1964 года, отделениями пяти банков были получены шесть писем из Цюриха, Швейцария. Одно было адресовано Первому Национальному Городскому Банку Нью-Йорка, другое - отделению Манхэттан Банк, два прибыли в Траст Компани Хановер, одно в Национальный Банк Мидбрук и одно в Доверительную Компанию Ирвинга.
У всех пяти банков имелись вкладчики из Южной Америки, и шесть писем были от некоторых из этих депозиторов. Типичное письмо: Первый Национальный Городской Банк получил от Мартина Отеро из Сан Пауло, Бразилия, авиапочтой из Цюриха обычную просьбу о срочном переводе $ 24, 000 телеграммой со счета Отеро в Первом Национальном на счет номер M-538-0101 в Банке Rohner в Цюрихе. (Имена, используемые в этой главе, вымышленные, чтобы сохранить анонимность людей, которые были фактически вовлечены.) Подпись на письме соответствовала образцу в банке, средства на депозите имелись, и все другие детали были в надлежащем виде, так что деньги были незамедлительно перечислены.
Письмо в Манхэттен бэнк из Цюриха было от уважаемого вкладчика Артуро Неснера из Буэнос-Айреса. Им поручалось перечислить с его счета $ 25, 000 телеграфом на счет 825-391-9 в Объединенном Банке Швейцарии в Цюрихе. Снова, подпись соответствовала той, которая имелась на контрольной карточке в банке, запрос был выполнен в надлежащей форме, и требуемые средства были на депозите. Банк произвел срочное перечисление денег.
Остальные три банка получили подобные платежные поручения от бразильского и аргентинского вкладчиков. Все средства имелись на депозите, все поручения были с подписями, выдерживающими проверку; в сущности, речь шла о рутинных операциях, ничто не вызывало особых подозрений и банки все как один исполнили поручения клиентов и произвели перечисления. К среде $ 96, 000 было перечислено в шесть различных банков в Цюрихе. В четверг и пятницу кто-то посетил каждый из Цюрихских банков и забрал депозиты.
Это было только первая волна.
Следующая вовлекала четыре нью-йоркских банка и началась в понедельник и вторник этой же самой недели. Три письма с платежными поручениями прибыли в три уже упомянутых банка, и одно в Банк Кемикл. Письма были отправлены из Париже бразильским и аргентинским вкладчиками, которые, похоже, посещали Париж в одно и то же время. Каждый требовал срочного перечисления возможно, кто-то из клерков даже усмехнулся про себя, представляя аргентинцев или бразильцев, которые поиздержались во французской столице.
Банки в Нью-Йорке, за одним исключением, исполнили поручения. К четвергу и пятнице $ 130, 000 были отправлены телеграфом и легли на депозит в шести Парижских банках. В следующие понедельник и вторник кто-то посетил каждый из Парижских банков и снял $ 130, 000 в наличных деньгах. Исключением был "Хановер Траст компани".
Одно из этих двух писем, которые они получили, было от аргентинского вкладчика по имени Бернардо Эмьер. В нем содержалось поручение о переводе $ 20, 000 с его нью-йоркского счета на счет 44711 в Банк Международной Торговли. Актива счета Эмьера в "Хановер Траст", однако, было недостаточно для осуществления перечисления без превышения остатка.
Эмьер - богатый бизнесмен, который жил в одном из наиболее фешенебельных районов Буэнос-Айреса и много лет пользовался счетом в "Хановер Траст". Как раз перед этим инцидентом, он столкнулся с чрезмерной банковской щепетильностью и пребывал в некотором раздражении. Два чека, которые он выписал, каждый на $ 10, 000, не были вовремя доставлены и, естественно, не оплачены предъявителям - как полагал сеньор Эмьер, банк слишком долго осуществлял проверку и проводку. Когда Эмьер узнал об этом, он остановил оплату по обоим чекам и выписал новые чеки, которые на этот раз были своевременно получены и оплачены. Теперь перед ним оказалась озадачивающая телеграмма от банка касательно "его поручения" о передаче $ 20, 000 на счет в Париже, в Банке Международной Торговли. Телеграмма сообщала, что его баланс составляет только $ 13, 000, и просила уведомить, как разрешить данный вопрос - произвести ли частичную оплату или предоставить кредит на недостающую сумму.
Эмьер ответил сразу, что у него нет никакого банковского счета во Франции; он не выезжал из Буэнос-Айреса в течение года; и, конечно же, не требовал перевода никаких долларовых фондов в Париж. В последующем письме он припомнил два не доставленных вовремя чека, на $ 10, 000 каждый. Теперь Эмьер подумал, что они могли быть украдены на почте, и кто-то заменил поручения на перечисление той же суммы, но на другой банк и счет - чтобы совершить мошенничество через сообщника в Париже. Эмьер также немедленно уведомил Буэнос-Айресскую полицию.
Третья волна всколыхнулась в среду той же незабываемой недели. "Хановер Траст" получил письменное распоряжение от вкладчика из Сан Пауло, Хуана Гуэрто, в котором предписывалось срочно перечислить $ 19, 000 на счет некоей Марии Леве в Банке Ламберт в Брюсселе. Письмо было отправлено из Брюсселя в понедельник. Запрос был срочным и требовал телеграфного перечисления. "Хановер траст" исполнил поручение. В тот же самый день, три подобных письма прибыли из Брюсселя в уже знакомые нью-йоркские банки и Смиттаун бэнк. Поручения были выполнены немедленно, и $ 35, 000 были переведены банкам в Брюсселе, где, в пределах нескольких дней, кто-то снова появился и снял поступления наличными деньгами.
Смиттаун бэнк, однако, оказался ещё одним исключением.
Сравнительно небольшой банк, традиционно обслуживающий жителей одного из пригородов, Смиттаун имел не слишком много вкладчиков из Южной Америки. Одним из них был пастор, недавно направленный миссионером в Сан Пауло с сохранением счета в Смиттаун бэнк. Письмо из Брюсселя было якобы от пресвитера, Преподобного Харрисона Рассела и содержало поручение о срочном переводе $ 10, 000 с его счета на счет Марии Леве. Подобно другим письмам из Брюсселя, оно было отправлено в понедельник и получено банком в среду. Фонды на счете Преподобного Рассела как раз были заморожены в связи с проведением расчетов по недавно депонированному чеку, и требовалось несколько дней, прежде чем банк переведет $ 10, 000 в банк в Брюсселе. Кроме того, поскольку Смиттаун бэнк не имел собственного корсчета в Бельгии, он попросил "Хановер траст" произвести перечисление с внутренним клирингом межбанковских расчетов. Но к тому времени в "Хановер Траст" уже знали, что среди иностранных запросов на перечисления встречаются фальшивки. Чиновник банка предложил Смиттаун бэнк произвести проверку этого перевода.
Преподобный Рассел был человеком с весьма скромными средствами. Незадолго до этих событий случалось так, что другие церкви специально выделили ему $ 14, 400 в форме чека, который он внес в Смиттаун бэнк почтой. Должным образом Преподобный Рассел получил по почте извещение о получении депозита от банка, хотя, надо отметить, извещение шло несколько дольше обычного. И затем он получил удивительное обращение по телефону.
Расселу позвонил исполнительный вице-президент Смиттаун бэнк. Он спросил Преподобного Рассела относительно его поездки в Бельгию, относительно письма, которое он послал им из Брюсселя, и относительно перевода $ 10, 000 Марии Леве. Когда миссионер наконец убедился, что его не разыгрывают, он проинформировал чиновника, что никогда в жизни не был в Брюсселе, не знал никого по имени Мария Леве и не имел никакого намерения переводить ей или кому-либо ещё деньги церкви. Заодно он пожаловался, что извещение о получении средств на его депозит поступило с задержкой. Это озадачило чиновника - Смиттаун бэнк всегда отправлял извещения в день получения депозита.
Позже, размышляя об этом, и чиновник банка и священнослужитель задавалось вопросом, как и почему некто выбрал Преподобного Рассела объектом банковского мошенничества. Никогда прежде он не имел более тысячи долларов на счете, но в тот самый момент, когда существенная сумма была депонирована, кто-то в Бельгии попытался её украсть и почти преуспел в этом.
Специалисты Интерпола, работающие на этом случае, начали с вопроса: кто смог бы сделать такое? Преступники разработали систему для беспрепятственного получения на руки $ 261, 000 в две недели - $96, 000 в Цюрихе, $ 130, 000 в Париже и $ 35, 000 в Брюсселе.
Сколько людей вовлечены в операцию? Письма, которые, возможно, были написаны семнадцатью различными людьми, незнакомыми друг другу и, возможно, путешествующими по трем различным европейским странам, были сформулированы почти одинаково. Имелись также и другие подобия. Мошенничества происходили в период от десяти дней до двух недель от дня, в который группа писем достигла американских банков до дня, в который наличные деньги были забраны из европейских банков. И все письма, с помощью которых осуществлялось мошенничество, были напечатаны на той же самой пишущей машинке.
Чтобы проделать эту работу, кто-то был должен знать имена богатых вкладчиков, названия и адреса их банков, и размеры их банковских балансов. Кто-то также был должен получить образцы их подписей и коды опознавания их счетов. Чтобы получить такую информацию, кто-то как минимум был способен перехватить почту, проходящую между банками и их вкладчиками без того, чтобы возбудить подозрение.
Простейший способ сделать это - купить сотрудничество службы доставки почты, предпочтительно той, которая обслуживает богатых клиентов в предместьях Сан Пауло, Монтевидео или Буэнос-Айресе.
Следователи Интерпола в прежние времена раскрыли несколько заговоров, которые использовали эту технологию. В сущности, здесь не надо было изобретать нечто экстраординарное, а весьма просто было "договориться" с нужным человеком - всего с одним. Заговорщики находят почтальона, который доставляет почту в нужные районы - и который весьма не прочь получить некоторые дополнительные наличные деньги каждый месяц. Они договариваются, встречаются каждый день и ревизуют мешок его почты. Некоторые письма изымают - и возвращают их на следующее утро.
Следующий шаг требует применения кипящего чайника и некоторого фотографического оборудования. Письма от банков о движении счетов, выдаче и отмене чеков, бланки извещений и заявок фотографируются. Письма вновь запечатываются и отдаются почтальону для доставки, и никто ничего не подозревает. Сфотографированный материал снабжает названиями и адресами банков, номерами счетов, информацией о состоянии депозитов, кодами идентификации счетов и подписями. Все, что остается сделать, должно гарантироваться услугами хорошего фальсификатора.
До этого пункта, схема остается относительно простой - перлюстрация писем, фотографирование, изготовление поддельных документов и копирование подписей. Это было, очевидно, только частью картины. Требовалось проведение ещё целого комплекса действий. "Свои" банковские счета должны быть открыты в множестве иностранных городов; вклады на них должны быть перечислены; наличность следовало получить, также не вызывая подозрений. Действия многочисленных вовлеченных в аферу людей должны быть скоординированы; расходы должны быть оплачены и объясняться; собранные средства следовало разделить; и каждый этап следовало рассчитать и выполнить по графику. Все поддельные письма-поручения банкам должны быть подписаны опытным фальсификатором. Даже Интерпол был увлечен расследованием этой международной аферы, особенно люди, которые работают в Группе D, специализирующейся только на случаях банковских мошенничеств.
Хищения из банков, вероятно, начались, как только открылся первый банк - приблизительно 2, 500 года назад, хотя развитые формы банковского мошенничества не появлялись до начала средневековья. Банки того времени оказывали, главным образом, услуги торговцам, поскольку пираты и дорожные грабители делали перемещение наличных денег судном или по суше опасным предприятием. Венецианские купцы в Александрии, александрийские в Персии, немецкие в Венеции - все они были понятно осторожными при перевозе или посылке денег. Альтернатива проведения оплаты привезенной наличностью за товары была необходима. Такой альтернативой стала система "обменных счетов", по которой венецианские торговцы, например, хранили деньги на депозите в Александрии, и давали (или посылали письменные распоряжения) держателям их депозитов на оплату купленных товаров. Это защитило их деньги от пиратов и разбойников, но не, как они скоро убедились, от грамотных мошенников. Один венецианский фальсификатор обменных счетов, например, был настолько квалифицирован и настолько плодовит, что в одно время парализовал всю банковскую систему, обслуживающую торговцев Венеции.
С фальсификаторами, также как с фальшивомонетчиками, в одно время поступали весьма круто, но когда возобладали более гуманные концепции отправления правосудия, наказания за банковское мошенничество были уменьшены. В конце концов, подобные случаи происходили нечасто, так как в прежние времена совсем немного людей могли свободно читать и писать, и большинство грамотных были служителями церкви или просто добропорядочными обывателями. Кроме того, число банков и оборот были небольшими, ограничивая возможности и эффект обмана банка.
Но по мере развития банковского дела, однако, обман банков стал более "популярным времяпрепровождением"; и как обменные счета постепенно развивались в современную систему безналичных платежей (чеками и по кредитным карточкам), подделки и мошенничества приобретали более серьезные размеры.
Формально система письменных чековых платежей была введена в действие в Соединенных Штатах в 1681 г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54