Тео, стоящая совсем рядом, фыркнула откуда-то сверху, и Гринер подумал, что уж она-то не боится упасть, в то время как он опасается даже голову повернуть, не то что встать на ноги. Так и остался стоять на четвереньках – обидно.
– Так вот кто испортил нам выходные… – протянула Тео. Гринер, полностью согласный с ней, кивнул и прищурился. Но никого не увидел. Возможно, его учительница имела в виду старый флюгер в виде петуха, косо торчавший из центра крыши? Явно имелось в виду что-то другое.
Тео тем временем, прижав руку к сердцу, преувеличенно вежливо кланялась пустоте шагах в пяти от себя, на самом краю крыши. Гринер некоторое время просто пялился туда же, но потом вспомнил объяснения Тео о том, что некоторые сущности невидимы для обычного зрения, и тут же сменил его на магическое, благо знал, что делать – это было первое, что Тео вбила в его многострадальную голову, как только он въехал в ее жилище. «Умение видеть – основа магии», – сказала она тогда. Гринер в который раз убедился в правильности сказанного – теперь он видел, что в воздухе перед ними висела призрачная женщина. Красота ее сразу бросалась в глаза – точеные черты лица, черные волосы, алые губы и грациозный наклон головы. Только вот саркастическая усмешка ее портила.
– Ваших рук дело, сударыня? – Тео ткнула пальцем вниз.
Прозрачная женщина улыбнулась и склонила голову набок, рассматривая магичку и стоящего рядом на четвереньках Гринера.
– Или вы просто попали под заклинание? Хотя вряд ли, – Тео, судя по всему, ничуть не смущало, что она разговаривает как бы сама с собой, ведь призрак не отвечал на ее вопросы. – Зомби и призраки – разные вещи. Смотри, Гринер, когда еще увидишь настоящего Вернувшегося.
– Смотрю, – послушно глядя на просвечивающую женщину, ответил юноша.
Тео не успокаивалась:
– И зачем эти зомби идут неведомо куда? Может, просветите нас?
Красавица с точеным профилем внезапно запрокинула голову и засмеялась. Гринер понял, что в жизни не слышал ничего более красивого и более жуткого. То есть… Ему нравилось нежное, запредельное и искрящееся дуновение призрачного смеха, но тело его, словно само по себе, съежилось в ужасе. Тео, словно поняв по поведению женщины, что та отвечать не собирается, сделала шаг вперед, но призрак растаял в воздухе так быстро, что можно было подумать, будто он им привиделся. Можно было бы – если б не ощущение холода в желудке.
– Мне это не нравится. – Тео нагнулась, ухватила Гринера за шиворот. – Ты что, падать собрался?
– Н-н-нет.
– Ползи назад.
Кое-как добравшись до люка, Гринер задался вопросом – зачем ему понадобилось лезть на крышу, ведь наставница и дух сами прекрасно поговорили? Тяжко и глубоко вздохнув (внутри все еще воняло трупами, поэтому он сразу же об этом пожалел), он стал спускаться вниз по лестнице, аккуратно прощупывая ногой каждую ступеньку. Отсюда, сверху, очень хорошо было видно, сколько именно лететь вниз, цепляясь по пути за веревки, крюки и балки, поэтому он еще и держался руками за оба поручня по бокам. Тео нетерпеливо стукала ему коленками по спине и уговаривала идти быстрее. Но Гринер упрямо проверял каждый свой шаг – и, как оказалось, не напрасно. Вернее, он-то все равно провалился, но не так сильно, как мог бы – под ногой сломалась трухлявая ступенька, он пошатнулся вперед, но Тео вовремя ухватила его за шиворот, резко наклонившись. Именно это движение спасло ее от сильнейшего удара по голове – буквально в волосе от макушки магички просвистела когтистая грязная рука. Последующие за этим события произошли буквально за пару секунд, хотя их (событий) было довольно-таки много. Тео выругалась и, уцепившись за Гринера, попыталась развернуться, чтобы ударить (заколдовать?) мертвяка, юноша же, не медля, хоть и чувствовал, что упадет, обернулся и выпалил вторым известным ему заклинанием в зомби. Тот, вначале больше похожий на неясную тень, прилепившуюся к столбу, поддерживающему потолок, вдруг засиял синим цветом и с невнятным, но удивленным мычанием свалился вниз. Оттуда же, снизу, послышалось шипение. Все это Гринер успел заметить в тот отрезок времени, что прошел до того, как он начал падать, потому что потом перед глазами все завертелось, заболели плечи, колени и копчик – все сразу; а следом за ним, проламывая на ходу ступеньки, держась только за перила, соскальзывала Тео, почему-то хохоча во все горло.
Где-то на середине узкой винтовой лестницы они замедлили падение, цепляясь за все, что под руку попадалось.
– Вот везучие идиоты. – Поумерив смех, Тео ухватилась за перила так сильно, что те заскрипели. – Ты положительно влияешь на мою удачу, ученик.
– Всегда пожалуйста. А те, что внизу, – сколько их?
– Вроде двое. Держись за перила.
– Что? – успел спросить Гринер, но ответа получить не успел, вцепился в перила, как и посоветовала наставница, – и не зря. Тео, оттолкнувшись от лестницы, спрыгнула вниз, сделав сальто. Приземлившись, она крутанула непонятно как оказавшийся в руках меч пару раз. Из-за груды мешков, пошатываясь, вышли зомби. Гринер закрыл глаза… Три раза коротко просвистело в воздухе.
– Готово. Можешь спускаться.
Юноша, оказавшись внизу, судорожно выдохнул. Покосился на обезглавленные трупы.
– Значит, это только одна группа?
– Да. Сомневаюсь, что нам так повезет и во второй раз, тем более что земли с другого кладбища у нас нет. Можно за ней съездить, но мы потеряем много времени. Как думаешь, может, все-таки отправиться в эту, как ее… Шпыньку?
– Вот уж не знаю. Я – простой подмастерье мага…
– Ты пока не подмастерье, а ученик.
Гринер поджал губы. Теперь, когда смертельная опасность не угрожала из-за каждого угла, напряжение отпустило его, и настроение его значительно ухудшилось. От усталости или еще от чего, но он чувствовал себя, как выжатая тряпка.
– Хотя вел ты себя очень достойно, как настоящий маг, – примирительно добавила Тео. – Выйдем наружу, тут воняет.
Снаружи все так же ярко светило солнце, легкие тучки неслись по небу так быстро, словно боялись не успеть к горизонту. Гринер удивился – по его ощущениям, на мельнице они торчали очень долго; а если верить солнцу, прошло не более часа.
Неподалеку, на другом берегу высохшего русла реки, выстроились в ряд старые ивы, длинными ветвями касаясь земли. Наверное, в те времена, когда река была полноводной, там в тенечке любили сидеть ребятишки, дети мельника. Но что-то произошло, край обезлюдел, река превратилась в ручеек, и ссохшиеся, хрупкие деревья не обещали уютной прохлады; наоборот, они производили жуткое впечатление.
Перед тем как уехать, Тео подожгла мельницу с четырех сторон, сказав, что так будет надежнее и спокойнее. Дождавшись, когда огонь, мгновенно пожравший сухое дерево и мешки, улегся, магичка загасила пламя полностью, чтобы оно не перекинулось по высохшей траве на ближайший лесок. Это задержало их еще на час.
Когда последние языки пламени превратились в чахлые, тонкие струйки дыма, а потом и вовсе исчезли, Тео скомандовала выдвигаться. Ехали шагом, магичка курила.
– Скажи-ка, Гринер… – вдруг спросила она, – почему ты пошел ко мне в ученики?
Озадаченный ученик явно не ожидал такого вопроса.
– Я… Вы же сами. Ну я не знал…
– Почему ты вообще куда-то пошел? Сбежал из замка, где у тебя была крыша над головой, и пища, и какое-никакое дело. Рискнул всем – ведь могли же тебя зарезать разбойники на дороге. Или, попав под дождь, ты заболел бы лихорадкой и умер. Ну даже учитывая, что ты избежал всех этих злоключений, объясни мне, почему ты пошел ко мне в ученики, а? Я прошу тебя ответить искренне, это важно.
– Я… – Гринер собрался с мыслями. – Понимаете… Все мои сверстники, да что там – даже те, кто младше… Они кем-то были. Подмастерьями у ремесленников, помощниками булочников, пажами или оруженосцами. Двоюродный брат моего приятеля Ренни в четырнадцать лет пошел в матросы – и его взяли! Даже сам Ренни – он стал учеником вора. Пусть это и не самая почетная профессия. Многие славные рыцари в семнадцать лет женились на принцессах и подвиги совершали. А я что? Вытирал полы, выносил горшки и таскался с места на место, ничего толком не умея. Я способен на большее! Ну я так думаю… – Он стушевался.
– Хорошо… С этим ясно.
Тео будто бы задумалась, склонив голову и глядя на облачка, плывущие по небу. А, может, ее совсем не впечатлил эмоциональный рассказ Гринера и она забыла об ученике, любуясь небом, – кто знает? Гринер склонялся ко второму варианту. Разговор был странный. Впервые его наставница спросила о причинах его поступков. Более странным было бы, только если б она начала объяснять свои.
Тео выпустила аккуратное колечко дыма.
– Второй вопрос. Почему ты не уходишь? – Гринер открыл было рот, но она не дала ему ответить, взмахнув рукой. – Я поясню, не пучь глаза. Ты, как я поняла, сбежал из замка в поисках славы, приключений, принцесс и достойного дела, которым можно было бы заниматься всю жизнь. Но, как ты, наверное, уже успел понять, зомби нам встречаются чаще принцесс, достойным делом с точки зрения обывателей нашу профессию назвать нельзя – наоборот, магов боятся и вообще не верят в них. Со славой тоже плоховато: опять-таки из-за необходимости скрываться ты никогда не сможешь стать известным как ученик мага или маг. Имя твое не впишут в книги по истории. Приключения наши опасны. Совсем не то, на что ты рассчитывал, не так ли?
– Ну-у-у-у, – протянул Гринер.
– Так почему ты не ушел? Не бросил все это? Я ведь тебя не держу, и ты это знаешь.
– Вы… вы хотите, чтобы я ушел?! – Гринер вцепился пальцами в поводья.
– Да нет же, дуралей! Я хочу знать, почему ты не уходишь. Менее часа назад ты стоял, окруженный толпой жуткой нечисти, помнишь?
– Я… понимаю. Наверное, мне неловко было бы уйти, бросить вас. Я же вроде как обязался быть вашим учеником. И мне нравится, когда происходит много неожиданного, быть магом – это не похоже ни на что другое. Куда интереснее, чем быть учеником плотника, например. Я коряво объясняю, просто я не задумывался над этим…
Тео кивнула. Слушала она Гринера внимательно, со странным блеском в глазах.
– А еще… Я чувствую, что делаю нечто важное, полезное. Помогаю людям – и пусть даже они ничего об этом не узнают. Вот…
Магичка посмотрела на Гринера с легкой улыбкой, немного грустной. Выбила трубку и тихо сказала:
– Так, к слову: мой первый ученик сбежал куда подальше, столкнувшись с первой же жутью.
– А с чем он…
– Я сказала то, что сказала.
Гринер проглотил вертевшийся на языке вопрос и примирительно улыбнулся.
– Через пару часов подъедем к баронскому замку.
– Разве мы прошли через Дверь? Не заметил… – удивился Гринер.
– Ты, как я вижу, вообще мало что вокруг себя замечаешь и отличаешься почти полным отсутствием наблюдательности. Ты ведь тренировался в чувствах?
Гринер сразу понял, о чем она. Несколько недель назад Тео предложила ему тренировать чувства: зрение, слух, обоняние. Для этого велела ученику какое-то время походить с завязанными глазами, полагаясь только на свои уши, потом – с затычками в ушах и так далее. Гринер, хоть и не спорил с ней о методах обучения, все же, положа руку на сердце, пренебрегал тренировками. Стоило ему представить, как он, с повязкой на глазах, больно тычется лбом в стены, пытаясь найти очередную дверь, как энтузиазм пропадал. Теперь ему было стыдно.
– Ну… не часто.
– А надо часто, – отрезала Тео, – потому что это имеет прямое отношение к наблюдательности. Вот скажи, сколько голубых цветков было на левой обочине дороги до поворота, на который мы только что свернули? Не оглядывайся!
– Три? – предположил Гринер.
– Шестнадцать. Да-а-а… Дорогой мой ученик, если я говорю, что что-то надо сделать, я не просто сотрясаю воздух.
– Хорошо, теперь я буду все делать, что вы скажете. Честное слово! – Гринер покраснел. В свете разговора об уходе ему тем более не хотелось вызывать недовольство наставницы. Сейчас – особенно. Ведь он только сегодня по просьбе Тео задумался о том, что его держит у нее в учениках, и понял, насколько ему нравится быть подмастерьем мага.
– Ахххрм! – произнес трактирщик и с сомнением посмотрел на новоприбывших. Коренастый мужчина с неприятным лицом человека, вечно недовольного окружающими, и пронырливый юнец, не внушающий доверия. Трактирщику очень хотелось сказать, что комнат нет, но, к сожалению, он плохо врал. Жена говорила, что именно поэтому дела у них идут неважно… Эх, ну что стоило этим столичным остановиться ну хотя бы в «Хромом поросенке»!
– Нам только на одну ночь, – процедил хмырь постарше, с тяжелым взглядом, ясно дав понять, что только жестокая необходимость заставляет его ютиться в этом клоповнике. Трактирщик сам слышал, как он шепнул своему слуге: «Клоповник» и брезгливо передернул рот.
– У нас не гостиница, – ворчливо отозвался хозяин. – Без роскошеств. Но кормим хорошо.
– Я надеюсь. Что там у вас есть – по два на тот стол… нет, на этот, он чище… и лучшего вина.
Трактирщик ушел, ругаясь про себя, а «хмыри» уселись, оглядываясь по сторонам.
– По-моему, он наплюет нам в вино… а то и похуже что… – сказал младший.
– Тогда я влеплю ему штраф за оскорбление должностного лица… более того – королевского ревизора при исполнении.
Гринер протер рукавом стол по старой привычке и буркнул под нос:
– А меня Нобюс заставлял их чуть ли не полировать…
Он все еще нервничал каждый раз, когда его взгляд наталкивался на «личину» магички, как она ее называла. Ну и рожа… Хотя наблюдать, как раздаются плечи Тео и как в мгновение ока у нее проступает щетина на подбородке, было занятно. Черты лица ее полностью изменились – рядом с Гринером сидел грузный мужчина с тяжелой челюстью и недобрым взглядом.
– А разве не могли вы явиться сюда… ну, в своем обычном виде?
– Ты слышал что-нибудь о женщинах-ревизорах? И я нет. К тому же единственная женщина на службе у короля, которую он мог бы послать уладить некое щекотливое дело – что он, собственно говоря, и проделал, – известна многим… баронам. – Сквозь отталкивающе-презрительное лицо «ревизора» Гринер углядел мгновенный проблеск знакомой усмешки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41