Оглядываясь назад и стараясь отыскать положительные моменты (а все постоянно советовали ему поступать именно таким образом), Дуэйн утешался тем, что страшно выгадал, не заказав десять установок, которые сейчас могли бы здесь ржаветь и за которые пришлось бы платить проценты по ссуде.Лестер Марлоу, президент местного банка, которому недавно было предъявлено обвинение в мошенничестве по семидесяти трем пунктам статей уголовного кодекса, настоятельно советовал ему построить десять бурильных установок. Это было в самый разгар бума, когда все газеты кричали о разразившемся энергетическом кризисе. Бурение велось бешеными темпами, но все равно спрос на сырую нефть западного Техаса трудно было быстро удовлетворить. Четыре небольшие установки Дуэйна работали круглые сутки из месяца в месяц, хотя они и не могли проникать на большие глубины. Но и на неглубоких скважинах можно было тогда сделать кучу денег, и Дуэйн, как и большинство живущих поблизости, не упустил своего, хотя каждый банкир, с которым он общался, уверял его, что будущее за глубокой нефтью. Лестер Марлоу как бы между прочим предложил ему тридцать миллионов на строительство глубинных установок.После томительного и глубокого размышления Дуэйн решил ограничиться четырьмя. Еще до того как они были построены, нефтяной бум пошел на убыль, и Дуэйн оказался вместе с другими нефтедобытчиками за бортом. Энергетический кризис каким-то образом перерос в избыток нефти. Четыре буровые установки остались без движения на складе, но деньги, потраченные на их строительство, вылетели в трубу, плюс проценты, которые в месяц составляли более ста тысяч долларов.Суд над Лестером Марлоу, обвиняемым в банковских махинациях, должен состояться через три месяца. Он собирался сослаться на незнание закона. Все в городе соглашались с этим аргументом, что не мешало им с радостью признать, что тюрьма – самое подходящее для него место.Бобби Ли, который ненавидел Лестера, изъявшего у него однажды пикап за неплатеж, требовал для того смертной казни. Никогда и нигде не служивший, он занимал жесткую позицию в отношении преступлений, совершаемых «белыми воротничками».– Я хотел бы увидеть, как Лестер пройдет свою последнюю милю, – любил говаривать при случае Бобби Ли.– Никакую милю он не пройдет, – возражал ему Эдди Белт. – Слишком жирный. От силы одолеет футов триста.Эдди, который работал у Дуэйна, был реалистом.Надо признать, что Лестер Марлоу отличался сверхизбыточным весом. Как президент банка он развил слишком бурную деятельность, и на активный отдых у него времени не оставалось. Самой подвижной формой его отдыха было и оставалось перебирание груды заявок на получение ссуды. Не будучи никогда худым, он начал полнеть. По мере того как на финансовом горизонте стали сгущаться тучи, его разносило все больше и больше. В «Молочной королеве» его видели ежедневно, где он уписывал огромное количество бананов с мороженым, сбитыми сливками и орехами, стараясь забыть свои проблемы.Дуэйн остановился перед своим офисом, но двигатель не выключил и из машины не вылез. На другой стороне улицы располагались новые муниципальные теннисные корты – последнее добавление к городскому пейзажу. Западный район Талиа был так сер и безобразен, что теннисная сетка на законном основании служила деталью, оживляющей этот унылый ландшафт.Теннисные корты служили также еще одним напоминанием о вспышке популярности активного отдыха. Построенные в разгар массового увлечения спортом, эти сооружения раньше использовались много месяцев в году. Однако теннис оказался более сложным видом спорта, чем бег трусцой или сидение в горячей ванне. Так, несколько браков распалось из-за непривычного напряжения при игре в смешанной паре, впрочем, и без того они были обречены. Теперь редко кто заглядывал на корты. Дуэйн, который прилично играл в теннис, держал в офисе ракетку. Иногда в конце рабочего дня он выходил с ведерком мячей и развлекался, разгоняя ими кучи перекати-поле, растущие у северной ограды.Сейчас вместо того, чтобы идти в пустой офис, Дуэйн развернул машину и направил ее к «Молочной королеве». Возле кафе стояли пикапы, многие из которых принадлежали его работникам. Бобби Ли и Эдди Белт также были там.Когда Дуэйн выбрался из машины, Шорти положил лапы на приборную панель и принялся внимательно наблюдать за хозяином. Несмотря на то, что Дуэйн не меньше двух раз за день отправлялся в «Молочную королеву», собака беспокойно воспринимала его отсутствие. Шорти нравилось держать Дуэйна в поле зрения, а когда тот входил в кафе, это трудно было сделать. Прижавшись головой к ветровому стеклу, Шорти мог видеть только расплывчатое изображение хозяина, сидящего в «Молочной королеве». Но все лучше, чем ничего.В кафе собралась обычная деловая и пребывающая в унынии публика: бывшие нувориши, оказавшиеся у разбитого корыта.– Я вижу, ты опять прихватил свою береговую акулу, – заметил Эдди Белт, когда Дуэйн подсел к столу нефтяников. Эдди имел в виду Шорти, голова которого, прижавшаяся к ветровому стеклу, была видна из огромного окна кафе.Это прозвище Дуэйн слышал несколько раз в неделю. Бобби Ли, интеллект которого в основном ограничивался статьями из «Сатердей найт лив», когда-то так обозвал Шорти, и с тех пор кличка приклеилась к псу. Шорти ненавидел весь промысел за его привычку нападать неожиданно. Пес мог часами без движения лежать в пикапе, как бы разморенный тепловым ударом, но если какой-нибудь рабочий или старый приятель Дуэйна касался локтем машины, Шорти никому не давал спуску, предпочитая хватать за пятки, хотя не пренебрегал и руками, как в этом очень скоро могли убедиться работавшие у Дуэйна.– Доброе утро, – поздоровался Дуэйн. Ему не хотелось ни защищать Шорти, ни вообще говорить о нем. Мысль, что многие, кого он знал, не могли говорить ни о чем другом, как только о привычках его собаки, действовала на него угнетающе.Особенно плохо выглядел Джуниор Нолан. У Джуниора была светлая кожа и ярко-красный от загара лоб. В «Молочной королеве» он всегда сидел в ковбойской шляпе, часто забывая покрыть голову, выходя на улицу. Обычно она лежала на сиденье его машины.Джуниор на нефтяном бизнесе сделал столько денег, что мог позволить себе купить ранчо и осуществить свою давнишнюю мечту–стать ковбоем. К сожалению, ему почти в одиночку пришлось работать на своем ранчо, поскольку почти все ковбои из местных давно оставили прежнее занятие, подавшись на буровые. Джуниор довольствовался одним помощником, стариком по имени Митч Мотт, любившим курить, пуская кольца дыма. Вот и сейчас он сидел рядом с боссом, пуская в потолок кольца.– Митч, я думал, ты бросил курить, – сказал Дуэйн.– Бросил, – согласился Митч, закуривая новую сигарету от только что выкуренной. – Последнюю неделю держался, но потом так приспичило, что не выдержал.Джуниор Нолан имел все шансы потерять свою нефтяную компанию и ранчо тоже. Ростом он был выше всех в округе: шесть футов и пять дюймов.Карла проявляла к нему интерес, но никак конкретно его не выражала.– Я скорее удавлюсь, чем первой проявлю инициативу, – призналась она мужу во время одной из многочисленных бесед на любовную тему. – Непонятно, почему я должна лежать первой шаг?– Мне тоже непонятно, дорогая, – поддержал ее Дуэйн. О моментах, проведенных в горячей ванной за обсуждением амурной жизни жены на стороне, он всегда вспоминал с особым удовольствием. Карла придерживалась того мнения, что ее личная жизнь складывается не очень удачно.Дуэйн испытывал неопределенное чувство вины в связи с этим, но не более того. Его слишком мучили страхи по поводу предстоящего банкротства, чтобы хотя бы для вида вникнуть в намеки жены и заняться устройством ее личной жизни.Джанин Уэллс, его любовница, сидела от него через столик и пила кофе с подругами из здания суда. Джанин добилась того, что ее выбрали окружным сборщиком налогов. Это была изящная блондинка, которая тоже непрестанно жаловалась на неустройство личной жизни.Дуэйн был рад, что они с Джанин согласились на людях игнорировать друг друга, хотя порой он подумывал, что было бы лучше договориться так, чтобы он мог не замечать ее и в приватной обстановке. Их последние свидания прошли, по словам Джанин, неровно, хотя Дуэйн даже дважды засыпал, желая восстановить столь необходимые ему силы.– Ты не должен быть равнодушным ко мне, когда мы наедине, только на публике, – упрекала она его. Он однажды проснулся, совершенно обессиленный и холодный, в дорогом отеле Форт-Уэрта, куда они прибыли, чтобы заодно посетить театр и посмотреть пьесу, в которой главную роль исполнял Джек Пэленс.– Я не равнодушен к тебе – мы же в Форт-Уэрте, – заметил он.– Дуэйн, не валяй дурака. Если ты переживаешь за Карлу, то не стоит – у нее роман с Джуниором Ноланом.– Откуда тебе это известно? – спросил Дуэйн, недовольный тем, что надо отправляться смотреть пьесу. Как было бы хорошо поспать еще пару часиков!– Это известно всем, кроме тебя, Дуэйн. Понятие «всем» включало в себя Руфь Поппер, которая была в курсе всех местных амурных похождений. Спустя месяц после визита в Форт-Уэрт Дуэйн спросил Руфь, не кажется ли ей, что Карла крутит роман с Джуниором Ноланом. Руфь проработала с ним пятнадцать лет, и Дуэйн не боялся говорить с ней начистоту. В принципе, сама Руфь не боялась ни с кем говорить откровенно.– Нет, – ответила она, услышав его вопрос. – Он слишком высок.– Я думал, что женщины любят высоких мужчин, – сделал удивленное лицо Дуэйн.– Это миф, – отрезала Руфь, обладавшая исключительно твердыми убеждениями в отношении того, что является и что не является мифом.– Женщины любят симпатичных мужчин, – добавила она.– Джуниор производит довольно приятное впечатление, – заметил Дуэйн. – У него милая жена и милые дети. Если обмен женами войдет в ближайшее время в моду, подобно тому, как все помешались на беге, я хотел бы заполучить Сюзи Нолан.– Карла исключительная жена, – заявила Руфь, которая в молодые годы была неудачлива, но зато в зрелом возрасте встретила улыбку счастья.– Разве высокий мужчина не может быть симпатичным и приятным? – спросил Дуэйн. Он всегда немного завидовал высоким мужчинам, считая, что женщинам они нравятся больше.– Мужчина любого роста может быть приятным, – ответила Руфь. – Но беспокойный мужчина не станет приятным – в отличие от того, кто наделен душевным спокойствием. Я думаю, что Карле нужен именно мужчина, у которого мир в душе.– Тогда здесь лучше всего подходит Сонни, – сказал Дуэйн.Руфь с яростью посмотрела на него.– Сонни апатичен и вял, – изрекла она. – Ему наплевать, будет ли он жить или умрет. Покорность – не то же самое, что душевное спокойствие.– Мне тоже в высшей степени наплевать, буду ли я жить или умру, учитывая то, что творится вокруг, – мрачно проговорил Дуэйн.– Нет, тебе, глупому, не наплевать, – строго сказала Руфь, – Ты можешь так уверять себя, но на самом деле тебе не наплевать. ГЛАВА 5 Глядя через стол на Джуниора Нолана, Дуэйн не испытывал вообще никаких чувств по поводу того, что у того роман с Карлой. Джуниор выглядел очень встревоженным, что, как Дуэйн знал по собственному опыту, приводит не к любовным приключениям, а к апатии.Единственным человеком за столом, источавшим оптимизм, был Лути Сойер. Лути владел небольшой бурильной компанией и, подобно всем, обанкротился, но он говорил так много и находился в таком постоянном движении, что, наверное, и не заметил этой детали. Лути оставался неисправимым оптимистом, наделенным богатым воображением. Его неожиданные решения какой-нибудь проблемы не раз ставили в тупик окружающих.– Мне кажется, что я нашел ответ, как бороться с избытком нефти, – заявил Лути, помешивая кофе в чашке так быстро, что образовалась воронка.– Отлично, – сказал Дуэйн. – В чем он заключается?– Надо разбомбить ОПЕК, Организация стран – экспортеров нефти (аббревиатура в тексте по английскому названию) (Примеч. ред.).

– ответил Лути. Это был невысокий, сильно загорелый и полный энергии мужчина.– М… да, – неопределенно произнес Дуэйн. Бобби Ли и Эдди Белт обменялись задумчивыми взглядами.– Напалмовыми или водородными бомбами? – спросил Бобби Ли.Лути, очевидно, в своем планировании не заходил так далеко.– Я не знаю, можно ли купить водородную бомбу, – неуверенно ответил он.– Почему это нельзя? – спросил Эдди Белт. – У нас пока что свободная страна, не так ли?– Я не думаю, что здесь уместно ядерное оружие, – возразил Лути. – Я думаю, что подойдут обычные бомбы.– Если это означает призыв в армию, то я «за», – подхватил Бобби Ли.– Ни одна армия в мире не возьмет тебя, – заметил Эдди Белт. Он и Бобби Ли были давнишними врагами.– А ты забыл Росса Перо? – спросил Лути. – Его инженеров упрятали в тюрьму, а он нанял «зеленых беретов» и вызволил их оттуда.– Кто такие «зеленые береты»? – захотел узнать Митч Мотт.– Сам знаешь – наемники, – пояснил Лути.Ненавистное имя Росса Перо, миллиардера, захватившего в свои руки компьютерный рынок и пытавшегося навести порядок в системе образования, нашло живой отклик в сердцах посетителей «Молочной королевы».Несколько человек повернулись в сторону нефтяников, бросая на них злобные взгляды за то, что они осмелились произнести это имя. Всякий раз, когда двери кафе распахивались, слышалось приглушенное скандирование со стороны средней школы, стоящей на расстоянии трех кварталов. Весенняя подготовка была в самом разгаре, и вечно подающая надежды спортивная команда «Талийского чертополоха» готовилась к предстоящему сезону под палящим солнцем.Благодаря новому закону, принятому штатом, ученики, не сдавшие хотя бы один зачет, не допускались к соревнованиям в течение шести недель после «неуда». Росс Перо сделал все, что было в его силах, для проталкивания этого законопроекта, а он, как многие с горечью признавали, был способен на все.Для «Талийского чертополоха» это означало, что некоторым молодым людям, занимающимся сейчас физподготовкой, грозило отлучение от любимой игры после первой же контрольной работы, что, в свою очередь, могло привести к такой ситуации, когда школа не сможет даже выставить полную команду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65