В день двухсотлетия округа, который должен настать, если, конечно, не разразится ядерная война, мемориальную капсулу выкопают, и участники празднества прочтут, что волновало граждан Талиа в конце двадцатого века.– Вино, наркотики и секс, – тут же выдала Карла, когда услышала об этой идее. – Больше людей ничего не волнует.– Мы напишем это на листке бумаги и опустим его в бутылку, – сказал Дуэйн.– Ни за что! – заявила Карла. – Мои праправнуки могут оказаться в живых к тому времени. Ты хочешь, чтобы я предстала перед ними как «озабоченная» старуха?Дуэйн не ответил. Маленький Майк растет такими темпами, что к двухсотлетнему юбилею может смениться несколько поколений Муров. Один из внуков маленького Майка, возможно, будет сидеть на этом самом месте и заниматься вопросами подготовки следующего юбилея.Комитет с энтузиазмом отнесся к идее о «капсуле времени» и единогласно проголосовал «за».– Я считаю, что надо хорошенько подумать, прежде чем писать послания людям будущего, – заметила Дженни Марлоу, – поглядывая на Дуэйна.– Вот именно, – поддержал ее Дуэйн. – И поэтому я объявляю заседание на сегодня закрытым, чтобы мы немедленно приступили к размышлениям.Бьюла Болт, дочь старика, сидела в древнем «плимуте», поджидая отца, чтобы отвезти его домой. Дуэйн помог старому человеку спуститься по ступенькам и осторожно повел к машине. Старый Болт ему нравился, и он любил наблюдать за тем, как тот старательно вытряхивает содержимое банки на ухоженную зеленую лужайку.– Быстрее полезай в машину, папа, – заторопилась Бьюла. – А то мы пропустим «Уолтонов».Только они сделали два шага к машине, как с одной стороны их обошла Сюзи Нолан, с другой – Дженни Марлоу. Старый Болт медленно перебирал ногами, и Дуэйн почувствовал себя так, словно его автомобиль заглох на оживленном шоссе. В конце концов они достигли машины, и старик благополучно уселся на сиденье.– Осторожней, мистер Болт, – произнес Дуэйн. – Мы очень рассчитываем на вас на нашем празднике.– Папа не подведет, – заверила дочь. – Для него это будет большим событием.Сюзи и Дженни одновременно тронулись с места. На углу улицы они остановились на красный сигнал единственного в городе светофора. Но вот светофор мигнул, и Дженни повернула направо, а Сюзи – налево. Ни одна из женщин не направилась в сторону своего дома.Дуэйн поехал к скромной больнице, рассчитанной на шесть пациентов. Хотя он старался ступать как можно тише, его ботинки громыхали по твердому, натертому воском полу. Медсестры нигде не было видно, и по коридору он направился в ту комнату, где горел свет. Лестер Марлоу полулежал в кровати, читая шпионский роман в мягкой обложке.– Как настроение? – спросил Дуэйн.– Умираю от скуки, – пожаловался Лестер. – Никак не могу заснуть.Но не было похоже, чтобы Лестер скучал. Скорее складывалось впечатление, что он подключен к источнику тока. Его каштановые волосы, всегда остававшиеся непокорными, торчали во все стороны, равно как и ноги из-под одеяла.– Если бы я закончил колледж, то мог бы работать в ЦРУ, – сказал он. – Говорят, что простые люди, вроде меня, лучшие разведчики. Вероятно, они не подвергаются таким стрессовым нагрузкам, как президенты банков в крошечных городах.Дуэйн сел на стоявший рядом стул и спросил:– Тебе так хочется стать разведчиком?– Я готов стать кем угодно, только не финансистом, – вздохнул Лестер, ероша свои вихры. У него была большая голова и широкое лицо. Вид у Лестера был самый несчастный.– Ты думаешь, меня в тюрьме будут насиловать? – спросил он.– Я сомневаюсь, что ты вообще отправишься туда, – попытался успокоить его Дуэйн. – Может, ты отделаешься общественными работами. Тебя, к примеру, могут направить стричь траву на футбольном поле.– Перспектива трахания с мужиками мне не улыбается, – мрачно заметил Лестер.– С другой стороны, тебя могут направить в загородную тюрьму для избранных, – сказал Дуэйн.– Ты не собираешься признать себя банкротом, не так ли? – спросил Лестер.– Нет, пока что не собираюсь.– Почему? – наседал Лестер. – Твое положение безнадежно. Масса людей в твоем положении ухватилась бы за одиннадцатую статью.– У Лути есть план разбомбить ОПЕК. После того как он осуществит его, нефтяной бизнес пойдет в гору. Пока живу – надеюсь.– Мой брак безнадежен, – признался Лестер. – Дженни утверждает, что я лишен здравого смысла. Мы с ней не спали уже несколько месяцев. По ночам она уезжает на машине, а я даже не знаю, куда. Впрочем, у нас милые дети, – поспешно прибавил он. – Я надеюсь, что они не отвернутся от меня, когда я попаду за решетку.– Твои дети не отвернутся от тебя, – заверил его Дуэйн. У Лестера и Дженни было двое девочек-тинейджеров, Мисси и Сисси. Все в городе любили их. Они отличались не только живостью и разговорчивостью, но и хорошим воспитанием и уже подавали большие надежды в софтболе.– Скорей бы упал топор, – тихо проговорил Лестер, уставившись на потолок, как бы ожидая, что он вот-вот низвергнется на него.– Какой топор? – спросил Дуэйн, не уверенный в том, что тот имеет в виду: свой брак, свой банк или свой приговор.– Любой, – слабым голосом ответил Лестер. – Я устал постоянно думать об этом. Возможно, в тюрьме будет легче… за изготовлением номерных знаков. С такой работой я справился бы. Я просто не хочу физических контактов с заключенными.– Не забивай себе голову ерундой, – сказал Дуэйн. – Я собираюсь на рыбалку. Поедем со мной. Сейчас должны брать краппи.– С моим везением, скорее, они заберут меня, – мрачно пошутил Лестер. – Как по-твоему, что происходит с Дженни?– Не имею понятия.– Дженни нужны треволнения, – проговорил Лестер. – Она заявила мне, что я больше ее не волную. Она заявила, что я не волную ее с тех пор, как родилась Мисси.– Трудно волновать кого-то всю жизнь, – изрек Дуэйн, вставая. – Ну, не падай духом! ГЛАВА 22 Сюзи Нолан ждала на стоянке, когда Дуэйн вышел из больницы. Приблизившись, он заметил слезы на ее щеке, наклонился и сочувственно спросил:– Что с тобой?– Я чувствую себя совершенно потерянной, – вздохнула Сюзи. – Я так сильно люблю Дики, Дуэйн. Я люблю его всеми фибрами души.– Сюзи, лучше бы ты так любила меня, – пожаловался Дуэйн. – Даже не знаю, можно ли полагаться на такого парня, как Дики.– Я не могу, конечно, на него полагаться, – призналась она. – От этого никуда не денешься. Вот почему я такая потерянная. Для него это развлечение, для меня – вопрос жизни или смерти. Бедный, бедный Джуниор… все летит кувырком… я не знаю, что делать…Она заплакала, положив голову ему на руку. Дуэйн молчал, поглаживая ее волосы, думая о том, какой это удар для женщины в ее возрасте до безумия влюбиться в Дики. Потом его сознание переключилось на собственную пассию, Джанин Уэллс, которая последнее время все меньше и меньше ему нравилась. Он попытался припомнить, всегда ли он недолюбливал Джанин или же такое случилось с ним недавно. Если он ее не любит, тогда почему спит с ней? Она, вероятно, в данный момент сидит в неглиже и ждет, когда он приедет. Он не говорил ей об этом, но не раз после заседаний наведывался к ней. В такие вечера она всегда встречала его в неглиже цвета лаванды.Дуэйн решил, что причина его охлаждения к Джанин кроется в неглиже, а не в ее решительном характере. По части решительности он сам мало кому уступит, давно поняв, что в этой жизни нельзя быть слишком чувствительным.верх машины Сюзи он взглянул на дом Джанин, заметив, что в нем горят огни. Она жила в двух кварталах от больницы в уютном доме, доставшемся ей от родителей. Ее родители погибли в автомобильной катастрофе, когда Джанин еще училась в школе. Она начала работать в суде на следующий же день после окончания школы. Непродолжительное время была замужем за сыном местного священника, Джо Бобом Блантоном, с которым познакомилась на похоронах родителей. Джанин не пользовалась чрезмерной популярностью у мужчин, и слишком большого выбора у нее не было.Их брак продлился одно лето. Джо Боб сначала отправился в колледж Уичита-Фолс, затем перешел в колледж Дентона, оттуда – в университет штата Оклахома, далее – в Канзас, а потом жители Талиа потеряли его из виду. Ни в одном из перечисленных учебных заведений он долго не задерживался. Кто-то слышал, что в последний раз его видели в Сиракузах, штат Нью-Йорк, но это были только слухи.Дуэйн терзался угрызениями совести. Ему не хотелось видеть Джанин. Одновременно он понимал, как тяжело сидеть одному в доме, в котором когда-то жили твои родители, в одном неглиже цвета лаванды, а в это время мимо тебя проезжает твой возлюбленный и даже не желает навестить… Потом его мысли переключились на «крикунов»; может быть, Карла с Джуниором нашли общий язык. Но больше всего его волновало то, что заказанный кусок мяса ему, судя по всему, не достанется.Когда он разрывался между долгом перед Джанин и голодом, депрессией и прочими чувствами, Сюзи Нолан принялась покусывать его руку, плача под его поглаживание. Затем она принялась слизывать свои слезы с его руки. Сначала ее зубы лишь едва касались его тела, но постепенно впивались в него все сильнее и сильнее.Когда же Дуэйн попытался убрать руку, Сюзи лишь крепче сжала зубы. Ее широко раскрытые глаза, не мигая смотревшие на него, на мгновение напомнили ему о Шорти, который выглядел примерно так же, когда Дуэйн шутки ради попытался вырвать из его пасти аппетитную кость.Сам Шорти наблюдал за происходящим с переднего сиденья «бьюика» Минервы. Шорти был счастлив, что хозяин так близко. Периоды времени, когда Дуэйн находился в суде и в больнице, были настоящим испытанием для собаки, и потому он ничего не имел против того, что Дуэйн стоял возле машины с женщиной, сосущей его палец. Шорти мог вытерпеть все, исключая отсутствие хозяина.Сюзи слегка повернула голову, чтобы поудобнее взять палец в рот. Воспользовавшись моментом, Дуэйн хотел было отдернуть руку, но не тут-то было: зубы Сюзи впились в него мертвой хваткой. Он беспомощно огляделся вокруг. Никого не видать. Люди всегда болели в Талиа, и любой мог подъехать к больнице.У Дуэйна все смешалось в голове от удивления, смятения и желания. Страстными покусываниями Сюзи добилась своего. Вместе с тем Дуэйн ни на секунду не забывал, что она любит его сына… она его любовница или одна из них. Конечно, она остается женой Джуниора Нолана, но Джуниор быстро вылетел у него из головы. Дуэйн давно смирился с супружеской изменой. Но делить женщину с собственным сыном – другое дело. Это должно быть другим делом, но из-за нервозности он не мог определить, в чем же заключается это различие и что оно означает.Жизнь постоянно преподносит нам сюрпризы, которые на первый взгляд кажутся невероятными. Он хотел остановиться, выбраться из безнадежного эмоционального хаоса, но вопреки этическому здравомыслию страсть пересиливала все. Она разрасталась, усиливая удивление и путаницу в голове. Подобного сексуального стремления он не испытывал года два или три. Он пытался ему что-то противопоставить – и никак не мог с собой совладать.– Сюзи, прекрати, – прошептал Дуэйн, но та, не отвечая, продолжала лизать его руку. – Не делай этого. Ведь ты любишь Дики.Она освободила его палец с легким хлопком, и этот негромкий интимный звук возбудил его еще больше, чем все страстные покусывания, почти сломив сопротивление.– Он не любит меня, – ответила она. – Для него я простая забава, хотя и ужасно люблю этого крысенка… Но не покидай меня, Дуэйн. Я не хочу, чтобы ты уходил.Она протянула его руку к своей груди и высунулась из окна машины, чтобы поцеловать его. В отличие от агрессивных зубов ее губы были мягкими и робкими, а дыхание обжигающим. Он прекратил всякое сопротивление, когда она, обхватив Дуэйна за шею и расстегивая ему рубашку, стала увлекать его в салон, – очевидно, считая, что он пролезет в окно.Возбуждение Дуэйна передалось всем его членам и в первую очередь половому, который уперся в дверную ручку. Сюзи удалось подтянуть колени к его плечам и расстегнуть ремень, но толку от этих манипуляций было чуть, поскольку Дуэйн застрял в окне.Все это время она осыпала его удушающими поцелуями, не понимая, чего он медлит.– Мне не пролезть, – пыхтя, заметил Дуэйн, давно не испытывавший такого возбуждения и, одновременно, не попадавший в такое глупое положение. Отчаянным усилием воли ему удалось освободить взбудораженный член, но до того, чтобы очутиться внутри машины, было еще далеко.– Проклятье! Сколько раз твердила Джуниору, чтобы купил автофургон, – проговорила Сюзи. Прильнув снова к его губам, она схватила его руку и сунула между своих ног, надеясь, что это вдохновит Дуэйна.Дуэйн и так был вдохновлен донельзя, но вдохновение не могло сделать окно шире, убрать рулевую колонку и раздвинуть крышу. Он хотел уже вытащить свой застрявший торс из окна салона и просто открыть дверцу, как вдруг в лобовом стекле что-то мелькнуло. По узкой дороге к госпиталю на бешеной скорости летела легковая машина. Сюзи тоже ее заметила.– О, черт! – воскликнула она. – Так некстати!– Да… не повезло, – согласился Дуэйн. – Знаешь, я застрял.Вылезать из окна оказалось не менее трудным делом, чем влезть в него. В этот момент он пожалел, что не обращал должного внимания на различные диеты, про которые Карла читала ему, когда он сидел в горячей ванне.Его освобождению мешало еще то, что Сюзи не отпускала его руку, прижав ее к промежности. Она откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза свободной ладонью.– Еще… еще, – прошептала она. – Машина пока далеко. Пожалуйста… Как хорошо!.. Я знала, что у нас получится… Ты должен понимать… все понимать…Дуэйн хотел было что-то сказать, как Сюзи поднесла руку ко рту, чтобы заглушить крик, исполненный чувственной радости. Дуэйн решил, что, пока не поздно, ему надо опустить ноги на землю. Громыхание машины нарастало с каждой секундой.Преодолев ломоту в пояснице, он высвободил голову и плечи и на секунду перевел дыхание. Но его палец остался у Сюзи, которая еще два раза вскрикнула от экстаза. Дуэйн, испытывая сильное разочарование, был страшно рад, что выбрался из окна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65