– Да, я помню вас. Чем могу быть полезен, миссис О’Халлоран?
– Это судьба, – пьяно всхлипнула она. – Ведь я тогда уехала из Оклахомы и вернулась лишь два месяца назад. Я думала, теперь все забыто, ан нет… Вы даже не представляете себе, что мне пришлось пережить у Хансингера. Мужчина не может этого вообразить.
– Я постараюсь понять вас, – мягко проговорил Тернер, уже въезжая в Маунт-Кодор.
– Когда мой парень бросил меня, было уже поздно делать аборт, и ребенок появился на свет в клинике Хансингера, – пролепетала Линда. – У меня не было денег, ни для того, чтобы воспитывать дочь, ни даже для того, чтобы заплатить Хансингеру за помощь… И тогда он сделал мне “деловое предложение”. Я должна была отработать эту сумму… собственным телом. По двадцать пять долларов за каждую ночь, проведенную в постели Хансингера во время его визитов в город… Я согласилась… – Линда снова расплакалась. – Я оставила ему мою дочь, которую мне так и не позволили увидеть. Медсестры говорили, она прехорошенькая… Я все время вспоминаю ее, каждый день…
– Значит, вы хотите теперь найти ее? – вздохнул Тернер.
– Нет! Что было, то прошло. Обратной дороги нет. Я только хочу узнать, хорошо ли ей живется, но вмешиваться в ее жизнь не стану. А позвонила я вам затем, чтобы все узнали, какой подлец и негодяй этот Хансингер!
– Разумеется, нелегальные аборты и торговлю младенцами не назовешь благовидными поступками.
– Он не просто негодяй, он… он убийца!
– Что?
– Однажды я послала к нему другую женщину, и это мучает меня всю жизнь! Это была моя сестра… Она была не такой, как я. Сестра была настоящим чудо-ребенком, вундеркиндом! В ней был заложен огромный потенциал, огромный талант! Я всегда ненавидела учиться, а она упорно занималась науками. Она была на восемь лет младше меня. Когда умерла наша мать, сестра переехала жить ко мне в Оклахома-Сити. С отличием окончив школу, она без труда поступила в Калифорнийский университет, да еще получила государственную стипендию за успехи в науке… Там все и случилось. Чистая и наивная, она сошлась с каким-то парнем и почти сразу забеременела. Когда сестра в панике позвонила мне и сообщила эту ужасную новость, я отослала ее к Хансингеру, чтобы ей сделали аборт. Я не хотела, чтобы сестре пришлось пройти через все то, через что прошла я сама. Она должна была окончить университет и жить дальше, не обременяя себя внебрачным ребенком… От Хансингера она не вернулась.
– Как это?
– Я больше никогда ее не видела. Думаю, он просто убил ее…
Глава 22
Тернер сразу вспомнил слова Джуди Свенстар о том, что в клинике Хансингера кто-то умер.
– Когда это случилось? – отрывисто спросил он.
– В апреле шестьдесят восьмого. Он прислал за ней машину, за рулем сидела женщина по имени Дороти.
“Дороти Нейшенз!” – догадался Тернер.
– Я проводила сестру до машины, посмотрела вслед… но не запомнила номер.
– А что сказал вам Хансингер?
– Что она сбежала. К ней якобы приехал какой-то парень, и они вместе куда-то уехали. Сначала я поверила ему, потому что хотела верить… Потом стала искать ее. Она никогда бы не сбежала от меня! Сестры нигде не было, никто ничего о ней не знал, она словно сквозь землю провалилась… Я отправилась к Хансингеру и сказала, что хочу знать правду.
Он заорал, что и я, и моя сестра Лиза – отъявленные шлюхи! Заявил, что Лиза даже не переступала порог его клиники, так как у ворот ее уже поджидала машина. Как только Дороти остановилась, Лиза выскочила из машины, быстро пересела в другую и была такова! Несколько медсестер якобы видели это своими глазами… Вот так!
Она замолчала, и Тернер осторожно спросил:
– И вы не обратились в полицию?
– Он пригрозил мне обвинением в вымогательстве. Говорил, что всем расскажет о моем внебрачном ребенке и объявит меня проституткой. Мне оставалось только винить себя во всем произошедшем с моей сестрой. После этого моя жизнь покатилась под гору… Два замужества, два развода, два выкидыша… теперь я совсем одна. Говорят, Хансингер еще жив, но очень болен. Надеюсь, ему приходится туго! Должен же он заплатить за все свои подлые дела!
– Рано или поздно правда все равно выйдет наружу, – утешил ее Тернер, – будем надеяться, что так и случится с Хансингером.
Он попросил Линду описать внешность ее пропавшей сестры. К немалому его удивлению, выяснилось, что Джей, дочь Линды, – почти точная копия пропавшей Лизы. Теперь Тернер понял, почему появление Джей в Кодоре вызвало такой переполох. Хансингеру и его семье было что скрывать.
Достав из кобуры пистолет, он зарядил его, снова засунул в кобуру и спрятал ее под пиджак.
Джей лежала на полу рядом с задним сиденьем в машине Лабони в наручниках и кляпом во рту. Ноги ее были связаны. Напоследок Лабони швырнул в Джей сумку так, что она ударила ее по лицу, и набросил на девушку сверху грязное, пропахшее псиной одеяло.
Мужчины ушли несколько минут назад. Из их разговора Джей поняла, что они хотят дождаться Тернера и схватить его.
Несмотря на ужасную боль во всем теле, она лихорадочно думала о том, как спасти Тернера и себя.
Машина была припаркована рядом с домом миссис Долл.
Она должна помочь Тернеру и Патрику! Но как?
Джей отчаянно извивалась всем телом, и вскоре ей удалось сбросить с себя пропахшее псиной одеяло. Обнадеженная первым успехом, она пролезла сквозь щель между передними сиденьями и ударила ногой в дверь. Ей удалось выбить ее с четвертого захода. Оставалось только выбраться наружу. Но что потом?
Джей вспомнила про зажигалку, подаренную Патриком. К счастью, она лежала у нее в кармане. Предположим, ей удастся поджечь какую-нибудь тряпку, засунув один конец в топливный бак “блейзера”. Тогда сама она упадет на землю и попытается откатиться как можно дальше, моля Бога о спасении, потому что взрыв будет нешуточный. Только вот где взять тряпку? Джей вспомнила о шарфике Ноны. Вот оно, спасение! Лучше уж погибнуть от взрыва, лишь бы Лабони на этот раз не выиграл!
В этот момент Джей услышала шум подъезжающей машины. Тернер! О нет, только не сейчас!
Тернер остановился рядом с машиной, взятой Джей напрокат. Вокруг было темно и тихо. Наверное, миссис Долл уже легла спать. Как бы там ни было, Тернер собирался увезти Джей в какое-нибудь более безопасное место и обстоятельно поговорить с ней.
Выходя из машины, он захватил с собой портфель с дневником Хуаниты Брэгг. Прикрывая голову от моросящего дождя, Тернер быстро направился к дому, но тут неожиданно раздался автомобильный гудок. Тернер невольно обернулся, и в этот момент из кустов к нему шагнул незнакомый мужчина. Тернер хотел выхватить пистолет, но незнакомец оказался проворнее. Через секунду Тернер лежал на земле. Навалившийся на него сверху мужчина прошипел ему в ухо:
– Лежи спокойно, иначе тебе несдобровать. У меня твоя подружка. Тебе придется пойти со мной.
Между тем снова раздался автомобильный гудок, потом еще и еще раз…
Второй мужчина, появившийся из-за кустов, тревожно крикнул:
– Господи, Лабони, да это же она!
В этот момент автомобильный гудок замолчал. Чувствуя щекой холодное дуло пистолета, Тернер с ужасом подумал о том, что Джей тоже в руках бандитов.
– Заткнись! – приказал Лабони громким шепотом. – Иди посмотри, что там происходит! А ты, сукин сын, – повернулся он к Тернеру, – сейчас ответишь на мои вопросы! Иначе я буду отрезать от твоей подружки один кусочек ее сладкого тела за другим, и делать это у тебя на глазах!
Джей не собиралась давить на сигнал, просто случайно задела его локтем, пытаясь незаметно выбраться из машины. Оглушительный звук испугал ее до смерти, но она продолжала свои попытки выбраться наружу, что оказалось не таким уж простым делом, как представлялось вначале.
Наконец усилия Джей увенчались успехом. Она стояла в ночной мгле, прислонившись спиной к машине. В висках стучала кровь, сердце бешено колотилось. Нащупав крышку бензобака, Джей осторожно повернула ее, и та сразу поддалась. Взяв шарфик, Джей щелкнула зажигалкой. Пламя обожгло ей руки.
Увидев, что к ней бежит мужчина, Джей быстро сунула конец шарфика в бензобак и отпрыгнула от машины. В этот момент она вспомнила Патрика, Тернера, Нону…
– Слушай, ты, педик вонючий, – прошипел Лабони, – полезай обратно в свою машину. Сейчас мы с твоей сучкой поедем кататься.
– Это какая-то ошибка! – выдохнул Тернер, притворяясь искренне недоумевающим и возмущенным. – Вы меня с кем-то спутали!
В этот момент раздался сильный взрыв, в воздух взметнулся огненный шар, послышался чей-то отчаянный вопль. Лабони грязно выругался. Из дома выскочила миссис Долл.
– Что случилось? Что тут происходит? – взвизгнула она.
– Ступай в дом! Не твоего ума дело! – рявкнул Лабони.
– Пожар! – завопила миссис Долл, словно не слыша его. Тот повернулся, чтобы крикнуть ей что-то, но в этот миг Тернер нанес ему сильный удар ребром ладони по запястью, одновременно достав правой рукой свой пистолет. Лабони все же не выпустил оружие из рук, и Тернер выстрелил прямо ему в живот.
Миссис Долл отчаянно закричала.
Лабони навалился на Тернера, обнял его за плечи, словно старого друга, и медленно сполз на землю.
– Свити, – чуть слышно прошептал он, – взять его!
Тернер не понял ни слова.
На крыльце продолжала кричать миссис Долл. В соседних домах зажегся свет, раздались встревоженные и недоумевающие голоса людей.
Тернер ничего этого не слышал, он думал только об одном – где Джей? Он побежал к тому месту, где горела машина, вернее, то, что от нее осталось.
Второй мужчина лежал на траве, закрыв лицо руками.
– Где женщина? – заорал Тернер, хватая его за ворот рубашки.
– Я ранен, – жалобно заныл тот. По его лицу струилась кровь из глубокой раны на лбу.
– Где женщина, я тебя спрашиваю? – рявкнул Тернер.
– Она была в машине.
Тернер бросил его и помчался к остову машины. Подойти близко он не смог из-за нестерпимого жара. Внутри остова бушевало злое пламя. Тернер не видел ничего, кроме жадных красно-оранжевых языков.
– Джей! – отчаянно закричал он. – Джей!!!
Из высокой травы позади него раздался негромкий женский стон. Тернер резко обернулся и увидел ее.
Джей лежала в траве в наручниках. Склонившись над ней, Тернер увидел, что ее одежда обгорела со спины. Он попытался взять Джей на руки, но она застонала от боли. Почувствовав, что его руки в крови, Тернер испугался не на шутку. Потом догадался вынуть кляп у нее изо рта. Она жадно вдохнула прохладный ночной воздух. Досгав сотовый телефон, Тернер дрожащими пальцами набрал 911 и обстоятельно рассказал дежурному о случившемся. Ему обещали немедленно выслать “скорую помощь” и полицейский наряд.
Джей слабо пошевелилась.
– Обними меня, – едва слышно сказала она и потеряла сознание.
Эдон сидел в полной темноте. Он ждал.
Барбара давно спала в своей комнате на втором этаже. Старик Хансингер до сих пор смотрел канал рок-музыки, мерно вышагивая по дорожке тренажера, которая вела в никуда.
Услышав сигнал пейджера, Эдон вздрогнул. Должно быть, это Лабони хочет сказать ему о благополучном завершении задуманной операции по устранению адвоката и мисс Гаррет. Однако, взглянув на дисплей, он понял, что это был сигнал от Элтона Делрея. Он хотел срочно встретиться с Эдоном у поворота к его дому.
Добравшись до условленного места, Эдон остановил джип у обочины и стал ждать, включив печку. Он не любил холод.
Вскоре подъехал на служебной машине департамента, шерифа и Делрей. Не выключая фар, он вышел из машины и направился к Эдону. У него был усталый и мрачный вид.
– Лабони ранен, – сообщил он, подойдя к Эдону. – В него стреляли. Сейчас он в больнице Маунт-Кодора, но его собираются отправить санитарным вертолетом в Талсу. Он может умереть по дороге. Стрелял адвокат.
Эдон не верил своим ушам.
– Женщина тоже ранена, но не так серьезно, как Лабони, – продолжал Делрей. – Коуди ранен. Он сильно напуган и уже очень много рассказал офицерам из федеральной полиции.
– Что именно? – дрожащим голосом спросил Эдон.
– Про убийство Лютера, про то, что Хансингер в свое время убил в клинике одну из тайных пациенток, а потом приказал сжечь ее труп… Рассказал о том, как собирались разделаться с адвокатом и женщиной из Бостона. Он выложит им все! Коуди хочет, чтобы его показания были оформлены как добровольное признание, иначе его приговорят к смертной казни. Он рассказал и о Бобби Мидусе, которому ты приказал убить Холлиза. Выяснилось, что Холлизу удалось каким-то образом ранить Бобби вагой. Сейчас они оба тоже в больнице. Полагаю, и Бобби не станет молчать, потому что будет спасать собственную шкуру.
– Холлиз не погиб?
– Нет, Бобби стрелял в него, но только ранил. Послушай, Эдон, я приехал сюда только потому, что ты и старик Хансингер сделали в свое время немало добра для меня и моей семьи. Теперь власть перешла в руки федеральной полиции, и я вряд ли смогу вам обоим чем-то помочь. Скоро за тобой пришлют полицейских, которые доставят тебя на допрос. Извини, я ничего не могу сделать…
– Спасибо, Элтон, ты настоящий друг.
– Я должен ехать. Береги себя, Эдон, – кивнул на прощание Делрей, и вскоре его машина уже мчалась обратно.
Вернувшись домой, Эдон поставил джип в гараж. Войдя в дом, снял у порога сапоги, чтобы не наследить на ковре, повесил дождевик на вешалку и подстелил внизу тряпку, чтобы стекавшая с него вода не испортила пол.
Феликса в доме не было. Эдон дал ему выходной и позволил уехать к семье. В доме не было никого, кроме Барбары и старика Хансингера.
В одних носках Эдон прошел в свой кабинет и открыл сейф. Достав оттуда автоматический пистолет с глушителем, он зарядил его и стал подниматься на второй этаж.
Он вошел в комнату Барбары. Она спала. В ногах ее свернулась белая собачка.
“Любимая! – подумал Эдон. – Я так старался оградить тебя от боли и страданий… но у меня ничего не вышло. Я люблю тебя”.
Трясущейся рукой он приставил дуло пистолета к виску жены и нажал на курок. Пистолет издал странный хлопок, тело Барбары дернулось и застыло. По подушке быстро расплывалось большое темное пятно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33