Все сидели молча, глядя на нее. Наконец она снова заговорила.
- Они много работали, но у них почти ничего не было. Соседи поблизости
отсутствовали - слишком близко от Диких Земель. Но нас это не смущало.
Никто нас не беспокоил. Мы выращивали рожь и пшеницу. У нас был домик
и огород. В лесу было много дров.
Была и корова, но однажды зимой она сдохла, а получить другую было не-
возможно. Были у нас и свиньи. Отец - я всегда звала его отцом - уби-
вал медведей, оленей и других животных из-за шкур. Шкуры мы обменивали
на поросят. Такие хорошенькие поросята. Мы держали их в доме, чтобы их
не унесли волки. Я помню, как отец входил в дом, держа под мышкой ма-
леньких поросят. Он нес их много миль.
- Но вы не остались с ними, хотя и были счастливы,- сказал Корнуэлл.
- Прошлая зима была очень суровая. Выпал глубокий снег и стояли силь-
ные холода, а они были старые и слабые. Они простудились и умерли. Я
делала все, что могла. Но вначале умерла она, потом он. Я развела кос-
тер, чтобы оттаяла земля, и выкопала могилу, одну на двоих. Боюсь, что
могила получилась мелкая - слишком промерзла земля. После этого я не
могла там оставаться. Понимаете, почему не могла?
Корнуэлл кивнул.
- И вы пошли в гостиницу?
- Верно. Хозяева обрадовались мне, хотя это и не улучшило их отноше-
ний. Я молода и вынослива, и охотно работала. Но все равно они меня
били.
- Когда мы доберемся до Башни, вы сможете отдохнуть,- сказал Корну-
элл,- и спокойно решить, что делать дальше. Кто-нибудь знает, что та-
кое Башня?
- Я немного знаю,- ответил Хол.- Это старый защитный пост против Диких
Земель, теперь покинутый. Когда-то был военный пост, но теперь на нем
не осталось военных. Там живет только Епископ, хотя никто не знает,
зачем он там и что там делает. С ним живут несколько слуг, а в окрест-
ностях Башни есть одна или две фермы. И все.
- Вы мне не ответили,- сказала Мери.- Вы идете в Дикие Земли?
- Некоторые из нас,- сказал Корнуэлл.- Я иду. И Оливер тоже. Его не
удержишь. Я бы удержал, если бы мог.
- Я в этом деле с самого начала,- сказал Оливер,- и буду в нем до кон-
ца.
- Долго ли идти до Башни? - спросил Джиб.
- Три дня,- сказал Хол.- Мы будем там через три дня.


Глава 15.

Епископ Башни был стар. "Не так, как отшельник,- подумал Джиб,- но все
же стар".
Одежда, когда-то богатая, расшитая золотом, после длительного ношения
износилась. Но глядя на него, вы забывали об изношенной одежде. В нем
было не только глубокое сочувствие, но и большая внутренняя сила, ка-
кое-то беспокойство за всех. Это был епископ-воин, состарившийся в
этом мире. Лицо у него было плоское, с выделяющимся носом, с жесткими
чертами лица.
Его голову покрывали седые волосы, такие редкие, что казалось, ветер,
дувший в щели Башни, поднимет и унесет их.
Огонь, горевший в очаге, почти не разгонял холода. Комната была обс-
тавлена по-нищенски: грубый стол, за которым на шатавшемся стуле сидел
Епископ. На холодном каменном полу никаких ковриков. На импровизиро-
ванной полке несколько десятков книг и свитков, изъеденных мышами.
Епископ взял со стола изъеденную и переплетенную в кожу книгу и начал
медленно листать ее. Наклонившись, он всматривался в страницы. Наконец
он закрыл книгу и отложил ее в сторону.
- Вы говорите, что мой брат во Христе отошел с миром? - спросил он у
Джиба.
- Он знал, что умирает,- ответил Джиб,- но не боялся. Просто он был
очень стар и слаб.
- Да, стар,- согласился Епископ.- Я его помню с того времени, когда
сам еще был мальчишкой. Он уже тогда был взрослый, лет тридцати. Веро-
ятно, уже тогда он шел по стопам господа. Я в его возрасте был воен-
ным, капитаном гарнизона этого самого места, которое противостояло ор-
дам Диких Земель. Только много лет спустя, уже состарившись, я стал
человеком бога. Так вы говорите, что моего друга любили?
- Я не знаю ни одного, кто не любил бы его,- сказал Джиб.- Он был дру-
гом для всех: и для болотников, и для жителей Холмов, и для гномов.
- А ведь вы не его веры,- сказал Епископ.- Может быть, у вас вообще
нет веры?
- Это верно, ваша милость, у большинства из вас нет веры. Если я толь-
ко правильно вас понял, что вы имеете в виду, говоря о вере.
Епископ покачал головой.
- Это так похоже на него. Он никогда не спрашивал о вере. Думаю, что
его это и не интересовало. Возможно, он и ошибался, но ошибался блис-
тательно. И я поражен. Вас так много. Вы принесли мне посланное им. Не
в том дело, что я вам не рад. Посетители в таком отдаленном месте -
всегда радость. У нас почти нет связи с миром.
- Ваша милость,- сказал Корнуэлл,- болотник Джиб единственный из нас,
кто должен был принести вам наследие отшельника. Хол из Дуплистого Де-
рева согласился проводить нас сюда.
- А миледи?
- Она под нашей защитой,- ответил Корнуэлл.
- Но вы ничего не сказали о себе.
- У меня и у этого гоблина,- сказал Корнуэлл,- есть дело в Диких Зем-
лях. Ну а что касается Енота, то он просто друг Хола.
- Меня не интересует Енот,- сказал Епископ,- хотя я не возражаю против
его присутствия. Хитрое создание. Хорошее животное.
- Он мой друг, ваша милость,- сказал Хол.
Епископ не обратил внимания на его слова. Он сказал, обращаясь к Кор-
нуэллу:
- Дикие Земли? Мало кто в наши дни осмеливается идти в Дикие Земли.
Поверьте мне, там не безопасно. У вас, должно быть, очень веская при-
чина.
Он имел в виду Корнуэлла.
- Он ищет истину.
- Это хорошо. Не погоня за мирскими сокровищами. Искать знания полезно
для души, хотя, боюсь, это не поможет вам при опасности.
- Ваша милость,- сказал Корнуэлл,- вы смотрели книгу.
- Да,- ответил Епископ.- Хорошая книга и очень ценная. Это работа це-
лой жизни. Сотни рецептов и способов лечения от всех болезней. Я уве-
рен, что многие из болезней этих были известны только отшельнику. Те-
перь пора о них узнать всем.
- Есть еще один предмет,- напомнил Корнуэлл.
- Да, я совсем забыл. Что-то я стал забывчив. Годы не улучшают память.
Он взял топор, закутанный в ткань, и осторожно развернул. Молча осмот-
рел топор, поворачивая его в руках, потом отложил в сторону.
Подняв голову, он обвел всех взглядом, и остановил его на Джибе.
- Вы знаете, что это? Отшельник говорил Вам?
- Он сказал, что это ручной топор.
- Вы знаете, что такое ручной топор?
- Нет, ваша милость, не знаю.
- А вы? - спросил Епископ у Корнуэлла.
- Да, ваша милость. Это древнее оружие. Говорят.
- Да, я знаю. Всегда есть такое, о чем говорят, и есть такое, о чем
спрашивают. Интересно, откуда он у отшельника и почему он послал его
мне? Святой человек не может ценить такие вещи. Топор принадлежит
Древним.
- Древним? - спросил Корнуэлл.
- Да, древним. Вы слышали о них?
- Конечно, слышал,- ответил Корнуэлл.- Именно их я и ищу. Поэтому я
иду в Дикие Земли. Существуют ли они, или это только миф?
- Они существуют. И топор нужно вернуть им. Кто-то, должно быть, украл
его.
- Я могу взять его,- сказал Корнуэлл,- и проследить, чтобы он вернулся
к своим хозяевам.
- Нет,- возразил Джиб.- Отшельник вручил его мне. Если его надо вер-
нуть, то именно я должен это сделать.
- Вам не нужно идти,- сказал Корнуэлл.
- Нужно. Вы позволите идти мне с вами?
- Если пойдет Джиб, то пойду и я,- вмешался Хол.- Мы слишком долго бы-
ли с ним друзьями, чтобы я позволил ему одному идти навстречу опаснос-
ти.
- Похоже, что вы все решили идти навстречу смерти,- сказал Епископ,-
за исключением миледи.
- Я тоже пойду,- сказала она.
- И я,- послышалось от двери.
Джиб обернулся.
- Снивли! - закричал он.- Что вы здесь делаете?


Глава 16.

Епископ обычно ел мало: кашу, немного свинины. Он понимал, что таким
образом спасет свою душу и подаст пример пастве.
Но, едок по натуре, он был рад гостям, которые давали ему возможность
попировать и поддержать гостеприимством доброе имя церкви.
На столе был молочный поросенок с яблоками во рту, задняя нога оленя,
ветчина, седло барашка, пара куропаток и вишневый пирог. И еще торты и
сладкие пироги, огромные блюда фруктов и орехов, сливовый пудинг и че-
тыре сорта вина.
Наконец, Епископ оторвался от трапезы и вытер рот льняным платком.
- Вы уверены, что больше ничего не хотите? - спросил он у гостей.- Мне
кажется, что повара.
- Ваша милость,- сказал Снивли,- вы закормили нас. Мы не привыкли ни к
такой разнообразной пище, ни к такому ее количеству.
- Что же, у нас мало посетителей,- сказал Епископ,- и когда они появ-
ляются, нам следует принимать их как можно лучше.
Он откинулся в кресле и похлопал себя по животу.
- Когда-нибудь ненасытный аппетит прикончит меня. Я так и не привык к
роли священника, хотя и стараюсь умерщвлять плоть и смирять дух, но
голод во мне растет и годы не смягчают его. И хотя я понимаю, что вы
делаете глупость, что-то внутри меня кричит, чтобы я тоже шел. Это бу-
дет поход воинов и храбрых дел.
Хотя сейчас мир, но в течение столетия это место было оплотом Империи
против народов Диких Земель. Башня подразрушилась, но когда-то она бы-
ла мощной крепостью. Вокруг нее, ближе к реке, шла стена, которая сей-
час почти исчезла. Камни ее растащили местные жители для своих постро-
ек, но когда-то Башню и стену обороняли люди, ограждая Империю от
вторжения несчетных орд Диких Земель.
- Ваша милость,- мягко сказал Снивли,- хотя вы и говорите о столетиях,
ваша история еще коротка. Были времена, когда люди и члены Братства
жили как соседи и товарищи. Лишь когда люди начали рубить и уничтожать
леса, уничтожать священные деревья и зачарованные поляны, когда они
начали строить дороги и города, между нами началась вражда. Вы не мо-
жете с чистой совестью говорить о вторжении, потому что именно люди.
- Люди имеют право делать с землей, что захотят,- прервал его Епис-
коп.- У них священное право использовать землю наилучшим образом. Без-
божные создания, такие, как.
- Вовсе не безбожные,- возразил Снивли.- У нас были священные рощи,
пока вы не вырубили их, и феи танцевали на полянах, пока вы их не
превратили в поля. И теперь даже такие простодушные существа как феи.
- Ваша милость,- сказал Корнуэлл,- боюсь, что вы в меньшинстве. Лишь
двое из нас могут считать себя истинными христианами, хотя все осталь-
ные истинные и благородные друзья. Я рад, что они решили идти со мной
в Дикие Земли.
- Вы правы,- сказал Епископ, более добродушно, чем можно было ожи-
дать.- Не следует за этим веселым столом спорить друг с другом. Есть
другие дела, которые мы должны обсудить. Я понял, сэр ученый, что вы
ищете древних из интеллектуального любопытства. Вероятно, это идет от
ваших ученых знаний?
- Да, и они были трудными,- сказал Оливер.- Я много ночей смотрел, как
он сидел за столом в библиотеке, брал книги, которые не снимались с
полок столетиями и вобрали в себя горы пыли, читал при слабом свете
огарков, потому что из-за бедности вынужден был пользоваться огарками.
Зимой он дрожал в библиотеке от холода, потому что университет - древ-
нее здание, во все щели которого проникает ветер.
- Прошу вас, расскажите, что вы обнаружили,- сказал Епископ.
- Не очень много,- ответил Корнуэлл.- Предложение здесь, предложение
там. Но достаточно, чтобы убедить меня, что древние - это не миф. Есть
книга, очень тонкая и совершенно неудовлетворительная, которая излага-
ет сведения о языке древних. Я могу немного говорить на этом языке,
никаких подробностей, оттенков и полутонов. Но я не верю, что такая
работа была проделана без всякого основания. Конечно, человек, напи-
савший эту книгу, считал, что у древних был язык.
- Но почему он так думал? Он не рассказал, как изучил этот язык?
- Нет. Я иду, основываясь на одной вере.
- Если подумать, это не самая плохая из причин,- сказал Епископ.
- Для меня она хороша,- сказал Корнуэлл.- Для других, может, и нет.
- Для меня она тоже хороша,- сказал Оливер.- Для меня это лишь повод.
Я не хочу провести всю жизнь гоблином со стропил.
- Я понимаю вас, Оливер,- сказал Корнуэлл.- В университете есть нечто
такое, что проникает в кровь. Это место не от мира сего, оно развивает
фантазию. Во многих отношениях оно не вполне разумно. Поиски знаний
становятся целью, уже не связанной с реальностью. Но я беспокоюсь о
Джибе и Холе. Я мог бы сам отнести топор древним.
- Вы так думаете, потому что плохо знаете отшельника,- сказал Джиб.-
Он так много сделал для нас, а мы для него так мало. Когда мы смотрели
на утес, где находилась его пещера, и знали, что он там, мир казался
правильным. Не могу сказать, почему так было, но это было. Я укрыл его
одеялом, когда жизнь его покинула. Я построил каменную стену, чтобы
защитить его тело от волков. И еще одно я должен для него сделать.
Никто другой, понимаете, только я. Он дал мне топор в руки, и я понесу
его.
Епископ зашевелился.
- Я вижу, вас не остановить. Все вы собираетесь разбить свои головы, и
вам еще повезет, если вы это сделаете сразу, без страданий. Но я не
понимаю, почему этот ребенок, Мери, так настаивает.
- Ваша милость,- сказала Мери,- вы не знаете, потому что я не говорила
вам. Когда я была маленькой, я пришла по тропе, и двое стариков подоб-
рали меня и вырастили. Я всегда старалась вспомнить, откуда я пришла.
Дело в том, что тропа эта вела из Диких Земель.
- Вы не должны думать, что пришли из Диких Земель,- сказал Епископ в
раздражении,- это бессмысленно.
- Иногда мне кажется что я что-то вспоминаю: старый дом на вершине
холма, странные товарищи по играм, которых я никак не могу узнать. Не
знаю, кто они были.
- Вам и не нужно знать,- сказал Епископ.
- Мне кажется, Епископ, нужно,- возразила Мери.- Ведь если я не найду
их, то никогда не узнаю.
- Пусть идет,- сказал Снивли.- Не нужно опекать ее. Она идет в хорошей
компании и имеет все права идти. Может быть, больше прав, чем у любого
из нас.
- А вы, Снивли,- сказал Хол, стараясь говорить как можно мягче,- вы-то
лучше проживете дома.
Снивли фыркнул.
- Я не могу спать по ночам, думая о своем участии в этом деле, о том,
как судьба безошибочно направила мою руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24