- сказал ведьме Оливер.- Он убежит, как толь-
ко будет возможность, и еще эти церберы.
- Ха! - возмущенно сказала ведьма.- Эти щенки знают, что со мной лучше
не связываться. Я им покажу свою метлу, а что касается бегства, то я
наложу на него заклятие, и он не убежит. Я его хорошо использую. Я по-
кажу ему такую любовь, какой он и не видывал.
- Мне кажется,- сказал Корнуэлл Беккету,- теперь у вас три возможнос-
ти: церберы, меч или.
- Что за ерунда! - завопила ведьма.- Нет у него выхода. Вы слышали - я
его забираю.
Стоя перед Беккетом, она начала руками делать жесты, и из ее рта поли-
лась тарабарщина. При этом она приплясывала и пристукивала пятками.
- А теперь освободите его.
Корнуэлл на всякий случай попятился. Хол и Джиб освободили Беккета, и
тот, повернувшись, встал на четвереньки и стал ласкаться к ведьме.
- Как пес,- изумленно сказал Корнуэлл.
- Посмотрите, какой он милый,- обрадовано сказала ведьма,- и он меня
любит.
Она потрепала его по голове. Беккет в экстазе заизвивался.
- Идем, мой дорогой,- сказала ведьма.
Она повернулась и пошла к дому, а Беккет, по-прежнему на четвереньках,
побежал за ней.
После этого все занялись чаепитием. Ведьма, которой помогли множество
добровольцев, принесла чай и печенье. Все это поставили на столе рядом
с норой людоеда.
Корнуэлл осмотрелся, но ни неуклюжего гиганта, ни церберов, не было
видно. Совершенно неожиданно место приобрело счастливый и безмятежный
вид. Мягкое осеннее солнце клонилось к горизонту, снизу доносилось
бормотание ручья.
- Где лошади? - спросил Корнуэлл.
- Они ниже по ручью,- ответил Хол,- на маленьком лугу по колено в тра-
ве и наслаждаются ею. За ними присматривает Снивли.
Прискакал на трех лапах Енот, сжимая в четвертой печенье. Хол подобрал
его, и Енот, удобно устроившись у него на коленях, начал жевать пе-
ченье.
- Я думаю, все кончилось,- сказал Корнуэлл.- Присоединимся к осталь-
ным.
- Интересно, как будут действовать церберы, когда поймут, что до Бек-
кета им не добраться? - сказал Джиб.
Людоед сунул в рот печенье и искоса взглянул на Корнуэлла.
- А кто эта "тряпка", что тебя сопровождает? - спросил он у Мери.
- Он не "тряпка",- ответила девушка,- и если вы не прекратите говорить
гадости, то на себе испытаете его силу.
Она сказала Корнуэллу:
- Он вовсе неплохой, просто так привык.
- Ну что ты стоишь? - проворчал людоед.- Садись рядом и бери чай. Я бы
предложил и печенье, но его уже нет. Никогда не видел таких прожорли-
вых гостей: набросились на печенье так, как будто умирают с голоду.
- После вчерашнего пира,- сказала Мери,- они не могут умирать с голо-
ду.
- Они прожорливы,- заявил людоед.- Такова их природа. Несмотря на хо-
рошие лица, они всего лишь утробы, прикрепленные к большим кишкам.
Корнуэлл сел рядом с людоедом, и одна из фей налила ему чай. Чашка бы-
ла полна наполовину: чаю тоже осталось мало.
- Людоед хочет рассказать мне о родителях,- сказала Мери.- Он как буд-
то хорошо их знал.
- Особенно твоего отца,- сказал людоед.- У нас с ним оказалось очень
много общих интересов. Мы часто по вечерам сидели здесь, где сидим
сейчас втроем, и разговаривали. Он был разумным и проницательным чело-
веком, и разговаривать с ним было приятно. Он был ученым и джентльме-
ном, уважал нашу землю и ее жителей и не боялся их, а это не часто
встретишь у людей. Хотя леди я видел меньше, мне она тоже очень нрави-
лась. А их девчонку я любил, как свою дочь. Я лежал в норе, когда она
в нее бросала камни и грязь, и представлял себе, как она дрожит в ди-
ком ужасе, трясся от хохота.
- Трудно представить вас трясущимся от хохота,- сказал Корнуэлл.
- Мой дорогой сэр, это лишь потому, что вы меня не знаете. У меня есть
качества, которые не сразу обнаруживаются.
- Я со вчерашнего дня думаю: может, мои родители пришли из того же ми-
ра, что и мистер Джоунз? - сказала Мери.
- Может быть,- ответил людоед.- В них было что-то общее с этим вашим
Джоунзом. Но это выражалось не в словах и поступках, а в том, как они
смотрели на мир, в какой-то их самоуверенности, которая временами пе-
рерастала в высокомерие. Они не явились с теми магическими машинами,
которых так много у Джоунза, напротив, они пришли как скромные пилиг-
римы, с мешками за спиной. Я как раз сидел на солнышке, когда вы втро-
ем спустились по склону холма и перешли мост. Это было прекрасное зре-
лище, лучше которого мои старые глаза ничего не видели. У них было с
собой очень мало вещей, только самое необходимое.
- И они вам нравились? - спросила Мери.
- Очень. Печален был тот день, когда они ушли на запад к Сожженной
равнине. Они собирались взять тебя с собой, но я отговорил их. Я знал,
что их самих бесполезно отговаривать идти. Я уже говорил, что в них не
было страха: они верили, что если идут с миром, то им позволят пройти.
У них была детская вера в доброту. Я думаю, что единственная причина,
по которой они оставили тебя, была в том, что они ни на минуту не сом-
невалась в своем возвращении. Они успокаивали себя тем, что думали,
что избавят тебя от трудностей пути. Не от опасности, как они считали,
так как им ничего не грозит, а от трудностей.
- Значит, они ушли на запад,- сказал Корнуэлл.- Что они там искали?
- Не знаю,- ответил людоед.- Они ничего не говорили мне об этом. Ког-
да-то мне казалось, что я знаю, но теперь я не уверен. Они что-то ис-
кали. У меня сложилось впечатление, что они хорошо знали, что ищут.
- Вы думаете, что теперь они мертвы? - спросила Мери.
- Вовсе нет. Я сижу здесь у входа в свою нору, год за годом, и смотрю
на холм. Честно говоря, я не жду их, но если бы они вернулись, я бы не
удивился. В них было, несмотря на свою внешнюю мягкость, что-то несги-
баемое. Они казались бессмертными, как будто смерть существовала не
для них. Я знаю, что все это звучит странно, и я, несомненно, ошиба-
юсь, но временами испытываешь чувства, которые сильнее логики. Я смот-
рел, как они уходили, до тех пор, пока они не скрылись из виду. Теперь
я увижу, как уходите вы. Ведь вы собираетесь идти за ними? Мери тоже
пойдет с вами, и ее, кажется, не остановить.
- Я хотел бы ее оставить,- сказал Корнуэлл.
- Это невозможно,- сказала Мери,- пока у меня есть надежда найти их.
- Что я могу на это сказать? - констатировал Корнуэлл.
- Ничего не скажешь,- ответил людоед.- Надеюсь, что вы лучше владеете
мечем, чем кажется на первый взгляд. Вы, честно говоря, не похожи на
бойца. От вас пахнет книгами и чернилами.
- Вы правы,- сказал Корнуэлл.- Но я иду в хорошей компании. У меня
добрые товарищи, а меч у меня сделан из волшебного металла. Я бы толь-
ко хотел побольше потренироваться с мечом.
- Я думаю,- сказал людоед,- что с присоединением еще одного спутника
ваша компания станет сильнее.
- Вы имеете в виду Джоунза?
Людоед кивнул.
- Он объявляет себя трусом, но в его трусости великое достоинство.
Храбрость - это болезнь, часто смертельная. От нее нередко умирают.
Джоунз этого не допустит. Он не предпримет действий, которые сочтет
рискованными. Я думаю, что у него есть, кроме всего прочего, еще и мо-
гущественное оружие, хотя и не знаю, какое именно. У него есть магия,
но не такая как у нас, более слабая, и в тоже время более сильная. Его
хорошо иметь рядом.
- Не знаю,- нерешительно сказал Корнуэлл.- Что-то в нем меня беспоко-
ит.
- Власть его магии,- сказал людоед.- Не власть, а ее необычность.
- Может быть вы и правы. А, впрочем, все равно мне нужно с ним перего-
ворить.
- Возможно, он этого хочет, - сказала Мери.- Хочет идти глубже в Дикие
Земли, но боится идти один.
- А как вы? - спросил Корнуэлл у людоеда.- Вы не хотите присоединиться
к нам?
- Нет,- ответил людоед.- Я давно покончил с такими глупостями. Спать в
норе и смотреть на окружающий мир - вот и все, что мне нужно.
- Но вы расскажете, чего нам ожидать?
- Только слухи,- сказал людоед,- а слухов у нас достаточно. Их вам пе-
рескажет любой, и вы будете дураками, если поверите.
Он пристально взглянул на Корнуэлла.
- Я думаю, что вы не дурак.

Глава 23.

Лагерь Джоунза казался покинутым. Три палатки стояли по-прежнему, но
около них никого не было видно. Виден был грубый столик, следы кост-
ров, на которых готовили пищу. Тут и там были разбросаны кости и пив-
ные кружки, а на козлах лежали две пивные бочки. Бродячий ветер чуть
шевелил листвой и поднимал пыль на дороге, ведущей к полю битвы.
Мери вздрогнула.
- Как здесь одиноко. Есть ли тут кто-нибудь?
Лошади, на которых они приехали, нетерпеливо переступали ногами - им
хотелось вернуться на пастбище с густой травой. Они трясли головами,
позвякивая уздечками.
- Джоунз! - позвал Корнуэлл.
Он хотел крикнуть, но какое-то чувство заставило произнести это имя
негромко.
- Посмотрим,- сказал он.
И он направился к самой большой палатке. Мери последовала за ним.
Палатка была пуста. На месте были и военная койка, и стол, и стул.
Противоположный угол по-прежнему был завешен темной тканью, и рядом
стоял большой металлический шкаф. То, что Джоунз называл своим фотоап-
паратом, исчезло. Точно так же исчез и ящик, в котором он держал свои
маленькие цветные миниатюры. Исчезло и множество других удивительных
предметов.
- Он ушел,- сказал Корнуэлл.- Он оставил этот мир и вернулся в свой.
Корнуэлл сел на койку, сжимая руки.
- Он так много мог сказать нам. Он начал говорить об удивительных ве-
щах прошлым вечером, перед тем, как появились церберы.
Он осмотрел палатку и впервые ощутил в ней какую-то чуждость, иномир-
ность - не самой палатки и не предметов в ней, потому что в них разли-
чия были не так велики, но какое-то загадочное чувство, какую-то
странность, запах происхождения в другом мире и в другом месте. Впер-
вые с начала путешествия он ощутил страх и одиночество.
Он посмотрел на стоявшую рядом Мери, и в этот волшебный момент ее лицо
стало для него всем миром - ее лицо и глаза, глядевшие на него.
- Мери,- сказал он.
Корнуэлл, едва сознавая, что говорит, протянул руки, и она очутилась в
его объятиях. Ее руки обвились вокруг него, и он прижал ее к себе,
ощутив мягкие податливые линии ее тела. В ее тепле, в ее запахе было
успокоение и в то же время экзальтация.
Она шептала ему на ухо: "Марк, Марк", как будто одновременно и молила
его о чем-то и молилась ему.
Напрягая руки, он положил ее на койку, и сам лег рядом. Она подняла
голову и стала целовать его. Он просунул руку под ее платье и ощутил
ее обнаженное тело, полноту грудей, упругость живота, нежный пушок во-
лос.
Мир загремел вокруг них, и Марк закрыл глаза. Он, казалось, очутился в
мире, где были лишь Мери и он. Никого, кроме них. И все, кроме них, не
имело значение.
Зашуршал клапан палатки, и напряженный голос проговорил:
- Марк, где ты?
Он вынырнул из тесного мира, где были лишь только он и Мери, мигая, он
сел и свирепо взглянул на фигуру у входа.
- Простите,- сказал Хол.- Мне, право, очень жаль, что помешал вашему
развлечению.
Корнуэлл вскочил на ноги.
- Черт бы вас побрал! - закричал он.- Это не развлечение.
Он сделал шаг вперед, но Мери схватила его за руку.
- Марк, все хорошо,- сказала она.- Все в порядке.
- Извиняюсь перед вами обоими,- сказал Хол,- но я должен вас предупре-
дить. Появились церберы.
Во входе появился Джиб.
- Почему вы ушли одни, без остальных? - гневно спросил он.
- Все было спокойно,- ответил Корнуэлл.- Никакой опасности не было.
- Опасность есть всегда, пока мы в этих землях.
- Я хотел отыскать Джоунза и спросить его о том, присоединится ли он к
нам. Но похоже, что он ушел и не вернется.
- Нам не нужен Джоунз,- сказал Хол.- Нас четверо, с Оливером и Снивли,
и этого вполне достаточно.


Глава 24.

Маленький народец покинул их, и теперь они шли одни. Приближался ве-
чер, и местность слегка изменилась. Через пять миль от холма, на кото-
ром стоял Ведьмин Дом, началась Сожженная равнина. До самого горизонта
простиралась пустыня. Тут и там лежали песчаные дюны, а между ними
земля была высохшей и пустой. Трава, превратившаяся в сено6 лежала в
низких местах, где когда-то была вода, но теперь воды здесь не было.
Изредка мертвые деревья поднимали свои высохшие стволы над землей,
цепляясь за небо изогнутыми скрюченными пальцами ветвей.
Три лошади везли воду, а на двух оставшихся ехали члены отряда. На
следующее утро Мери восстала против бессловного согласия, по которому
ей позволялось все время ехать верхом. За исключением песчаных участ-
ков, идти были не трудно, но конечно, если бы все они ехали верхом, то
продвигались бы значительно быстрее.
Хол и Корнуэлл шли впереди. Хол, щурясь, взглянул на солнце.
- Скоро нужно будет остановиться,- сказал он.- Все мы устали, и нужно
разбить лагерь до наступления темноты. Как насчет того хребта слева?
Он высокиq, и всё вокруг будет видно. И там есть сухое дерево для
костра.
- Но костер будет видно за много миль,- возразил Корнуэлл.
Хол пожал плечами.
- Нам нет смысла прятаться, и вы это знаете. Может сейчас за нами и не
следят, но они знают, что мы выступили, и знают, где нас найти.
- Церберы?
- Кто знает, может и церберы, а может еще кто-нибудь.
- Вы, похоже, беспокоитесь?
- Конечно, я беспокоюсь. Глупо было бы не беспокоиться. Я даже боюсь.
Лучший из советов мы получили у людоеда. Он советовал нам не идти, но
мы должны идти. Нет смысла зайти так далеко и вернуться назад.
- Совершенно согласен с вами,- сказал Корнуэлл.
- Во всяком случае, вы с Джибом все равно пошли бы. Остальных мучила
бы совесть, если бы они оставили нас.
Некоторое время они шли молча, и лишь песок и камни поскрипывали под
ногами. Хребет, на который указывал Хол, приближался.
- Согласны? - спросил Хол.- Хребет?
Корнуэлл кивнул.
- Вы у нас лесовик.
- Здесь нет леса.
- Тем не менее, вы ориентируетесь лучше меня. Я горожанин, и мало что
знаю о дикой природе.
Когда они поднялись на хребет, Хол указал на ущелье сбоку.
- Там есть сухая трава,- сказал он,- и лошади еще успеют попастись до
темноты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24