Путники достигли Драконова Запустения, и достигли на
исходе года. Они подъехали к самому подножию Горы, не встретив ничего
угрожающего. Гора высилась прямо над ними, темная и жуткая. Они разбили
лагерь на западном склоне большого отрога, кончавшегося бугром, который
назывался Вороньей Высотой. Там когда-то находился сторожевой пост, но
туда они пока не осмелились подняться - уж слишком это было оголенное
место.
Прежде чем искать на западной стороне Горы потайную дверь, Торин
выслал отряд разведчиков исследовать южный склон, где должны были
находиться Главные ворота. Для этой цели он выбрал Балина, Фили с Кили
и Бильбо. Те пробрались вдоль серых молчаливых утесов к подножию
Вороньей Высоты. Там река Быстротечная, сделав широкую петлю по долине,
где некогда стоял Дейл, уходила от Горы в сторону озера, бурная и
шумливая, как все горные реки. Берега ее, голые и скалистые, обрывались
в поток. Глядя сверху через узкую реку, которая пенилась и бурлила
между валунов, они увидели в широкой долине темнеющие руины крепостных
стен, башен и старинных домов.
- Вот все, что осталось от города Дейл, - промолвил Балин. -
Склоны горы когда-то зеленели лесами, долина была изобильна и отрадна
для глаз, в городе раздавался звон колоколов.
Голос Балина звучал печально, лицо помрачнело: он сопровождал
Торина в тот день, когда появился дракон.
Идти дальше они не рискнули, а обогнули отрог и, спрятавшись за
большим камнем, высунули головы: они увидели черное отверстие в высокой
стене - Главные ворота. Оттуда выбегала река Быстротечная и оттуда же
вырывались пар и черный дым. Вокруг все было неподвижно, двигались лишь
пар, вода, да изредка проносилась мрачная зловещая ворона. Тишину
нарушал лишь шум потока, бегущего по камням, да хриплое карканье. Балин
содрогнулся.
- Вернемся! - сказал он. - Здесь нам делать нечего. Очень мне не
нравятся эти противные птицы, они смахивают на вражеских лазутчиков.
- А дракон, значит, жив, сидит где-то под горой, если судить по
дыму, - вставил хоббит.
- Скорее всего ты прав, хотя дым еще ничего не доказывает, -
возразил Балин. - Если бы даже дракон улетел или притаился где -нибудь
на одном из склонов, подкарауливая добычу, дым и пар, наверное, все
равно выходили бы наружу. Гора изнутри, вероятно, заполнена его
зловонными испарениями .
Подавленные, стараясь не шуметь, возвращались они в лагерь под
карканье ворон. Еще так недавно, в июне, они гостили в прекрасном доме
Элронда; сейчас только-только начиналась осень, но казалось, что прошла
целая вечность. Они очутились в безлюдном, заброшенном месте, без
всякой надежды на помощь. Путешествие их закончилось, но до конца
приключения было по-прежнему далеко, а мужества и выдержки могло
хватить лишь ненадолго.
Как ни странно, у мистера Бэггинса их осталось больше, чем у
других. Он часто брал у Торина карту и рассматривал ее, вдумываясь в
значение рун и лунных букв. Именно он заставил гномов начать опасные
поиски потайной двери на западных склонах. Они перенесли лагерь в
длинную узкую долину, укрывшуюся за низкими отрогами. На этом западном
склоне было меньше следов разбойничьих набегов дракона, даже
сохранилось немного травы для их пони. Из этого нового лагеря, всегда
закрытого тенью Горы, день за днем, разбившись на отряды, они выходили
на поиски. Если верить карте, где-то здесь высоко по склону пряталась
потайная дверь. День за днем они возвращались в лагерь не солоно
хлебавши.
И вдруг совершенно неожиданно они нашли то, что искали. Однажды
Фили, Кили и хоббит прошли в конец узкой долины и копошились там среди
камней. Около полудня, заглянув за большой, торчащий, точно столб,
обломок скалы, Бильбо увидел нечто вроде грубых ступеней. Он подозвал
двух гномов, и они в волнении начали подниматься втроем по ступенькам,
которые вывели их на тропку, местами пропадавшую, местами все-таки
заметную, и так, по ней, пришли на гребень южного отрога, а оттуда - на
узкий выступ, огибавший Гору. Поглядев вниз, они увидели, что прямо под
ними лежит лагерь. Осторожно поднимаясь по скале, они прошли гуськом по
узкому выступу, свернули за угол и очутились на небольшой укромной
площадке, заросшей травой. Вход на нее снизу, от лагеря, виден не был.
Скала, к которой примыкала площадка, была совершенно гладкая и ровная,
точно сложенная каменщиком. Ни трещин, ни стыков, ничего похожего на
косяки, притолоку или порог, никаких следов засова, щеколды или
скважины - и однако они не сомневались, что перед ними та самая дверь.
Они колотили по ней, толкали, пихали и наваливались на нее,
умоляли открыться, произносили обрывки заклинаний, отворяющих двери, -
скала оставалась неподвижной. Наконец, выбившись из сил, они
растянулись на траве, а когда завечерело, начали спускаться вниз.
В ту ночь в лагере не утихало возбуждение. Наутро все покинули
лагерь, оставив Бофура и Бомбура караулить пони и те припасы, что они
захватили с реки. Остальные, пройдя долину, взобрались по найденной
накануне тропе на узкий выступ. Там было не пронести тюков - тропинка
обрывалась с одной стороны вниз на глубину пятидесяти метров. Зато
каждый гном обмотал вокруг пояса веревку. Они благополучно достигли
травянистой ниши, там, наверху, устроили новый лагерь и подняли на
веревках из нижнего все необходимое. Таким же способом они потом
опускали друг друга, чтобы обменяться новостями с караульными или
сменить Бофура. Бомбур ни под каким видом не желал подняться наверх -
ни на веревках, ни по тропе.
- Я не муха, чтобы порхать над обрывом, - отвечал он. - Закружится
голова, наступлю себе на бороду, и опять вас станет тринадцать. А
веревки меня не выдержат.
Как вы увидите позже, веревки, к счастью для него, выдержали...
Тем временем друзья обследовали выступ дальше и обнаружили
тропинку, которая вела наверх. Но далеко уходить побоялись, да и не
видели надобности. На вершине царила тишина, лишь ветер шуршал в
трещинах. Они разговаривали тихо, не пели, не перекликались - опасность
подстерегала повсюду. Те, что возились с дверью, пока ничего не
добились. В своем нетерпении они махнули рукой на руны и лунные буквы и
без устали пытались определить на глаз, где именно на гладкой
поверхности скалы прячется дверь. Они привезли из Озерного города кирки
и другие инструменты и сперва попробовали применить их. Но при первом
же ударе о скалу рукоятки раскололись, чуть не повыдергав им руки из
плеч, стальные части сломались или погнулись, точно свинцовые. Гномы
поняли, что их навыки в горном деле бессильны против чар, которые
заперли эту дверь. Они испугались и того шума, который сами же
наделали: каждый удар усиливался эхом.
Бильбо до смерти надоело сидеть на пороге. То есть никакого
порога, разумеется, не было, просто гномы в шутку назвали так
травянистый пятачок; они припомнили Бильбо его слова, сказанные ох как
давно, когда к нему в норку нагрянули нежданные гости. Он тогда сказал,
что они посидят на пороге и что-нибудь придумают. И вот теперь они
сидели и сидели, думали и думали или бесцельно топтались поблизости, и
лица их все вытягивались и вытягивались.
Они было воспрянули духом, обнаружив тропу, но теперь совсем
приуныли. И все же не хотели сдаться и уйти ни с чем. Теперь и хоббит
был не бодрее других. Он ничего не делал, только сидел, прислонившись к
скале, и глядел на запад, поверх отрогов, поверх широких просторов, за
черную стену Черного Леса, туда, где ему все мерещились Туманные горы.
Если его спрашивали, что он делает, хоббит отвечал:
- Вы же говорили, что мое дело сидеть на пороге и думать, как
попасть внутрь, вот я и думаю.
Но подозреваю, что он думал не столько о деле, сколько о той
стране, что лежала в голубой дали, о тихой родной стране и о своей
хоббичьей норке под Холмом.
В траве посредине площадки лежал серый камень. Бильбо обычно
сидел, уныло уставившись на него или следя за большими улитками. Тем,
видно, нравилась укромная площадка, прохладные стены, и они медленно
ползали по ним, с удовольствием присасываясь к камню.
- Завтра пойдет последняя неделя осени, - сказал однажды Торин.
- А за ней последует зима, - добавил Бифур.
- И наступит следующий год, - закончил Двалин, - и бороды у нас
будут расти, пока не свесятся со скалы до самой долины, а здесь
по-прежнему ничего не произойдет. Чем только занимается наш Взломщик?
Раз у него есть кольцо-невидимка, - значит, теперь с него и спрос
больше, вполне мог бы пройти в Главные ворота и разведать как и что.
Бильбо услышал его слова (гномы находились наверху, как раз над
нишей) и подумал: "Боже милостивый, так вот что они придумали!
Несчастный я несчастный, вечно я должен вызволять их из неприятностей,
во всяком случае, после отъезда волшебника. Что же мне делать? Так я и
знал, что в конце меня ждет что-то совершенно ужасное. Нет, я просто не
в состоянии видеть еще раз ту злосчастную долину Дейла. А дымящиеся
ворота чего стоят!.."
Он так расстроился, что ночью почти не сомкнул глаз. На следующий
день гномы разбрелись кто куда; одни, спустившись вниз, совершали
моцион на пони, другие лазали по склону. Весь день Бильбо в унынии
просидел в нише, глядя на камень или вдаль через узкий проход.У него
было странное чувство, будто он чего-то ждет. "Может, волшебник вдруг
объявится", - думал он.
Когда он поднимал голову,то видел кусок дальнего леса. Вот солнце
повернуло на запад - и на лес легло желтое пятно, как будто солнце
осветило последнюю осеннюю листву. Вскоре большой оранжевый шар
скатился к горизонту. Бильбо увидел довольно высоко над краем земли еле
заметный бледный узенький серп новорожденной луны. В тот же момент он
услышал у себя за спиной резкое щелканье. Он обернулся: на сером камне
сидел большущий дрозд, угольно-черный, с бледно-желтой грудкой,
пестревшей темными точками. Щелк! Дрозд схватил улитку и ударил ею об
камень. Щелк! Шелк!
И вдруг Бильбо осенило! Забыв про осторожность, стоя на самом краю
карниза, он стал громко звать гномов и махать руками. Гномы, спотыкаясь
о камни, бросились к нему, недоумевая, что случилось.
Бильбо быстро все объяснил. Все замолчали: хоббит стоял у серого
камня, гномы нетерпеливо ждали. Солнце спускалось все ниже, и надежды
их таяли. Солнце село в полосу багровых облаков и скрылось. Гномы
застонали, но Бильбо по-прежнему стоял не двигаясь. Узенький серп начал
спускаться к горизонту. Стало темнеть. И вдруг, когда все уже совсем
отчаялись, сквозь просвет в облаках прорвался красный луч. Он проник
через узкий проход в нишу и упал на гладкую поверхность скалы. Дрозд,
который, склонив голову набок, тоже следил за ним со своего насеста
бусинками глаз, вдруг застрекотал. От стены с треском отскочил каменный
осколок. На высоте трех футов от земли, в том месте, куда упал луч, в
скале вдруг появилась дырочка.
Испугавшись, как бы не пропустить момент, гномы кинулись к скале и
навалились на нее - она не подавалась.
- Ключ! Ключ! - крикнул Бильбо. - Где Торин? Подбежал Торин.
- Ключ! - закричал ему Бильбо. - Который был при карте! Скорее, а
то будет поздно!
Торин выхватил ключ, висевший у него на груди, и вставил в
дырочку. Ключ подошел! Торин повернул его. Дзинь! Луч пропал, луна
исчезла, небо почернело.
Они опять нажали на дверь,и часть стены медленно-медленно отошла.
Появились длинные прямые щели. Очертилась дверь в пять футов вышиной и
в три шириной и беззвучно и тяжело распахнулась внутрь. Из глубины,
словно пар, выплыла темнота, глазам их предстала глубокая зияющая
чернота - разверстый вход в глубь Горы.




















ГЛАВА 12 . Что ждало их внутри

Гномы долго стояли перед дверью и спорили, и наконец
Торин произнес речь:
- Настало время для того, чтобы высокочтимый мистер Бэггинс,
проявивший себя за долгое время пути как превосходный компаньон, как
хоббит, исполненный отваги и находчивости, поражающими несоразмерностью
с его небольшим ростом, и, если я могу так выразиться, наделенный
запасом удачливости, который превышает обычный, отпущенный судьбой...
Настало, повторяю, время для того, чтобы он оказал нам услугу, ради
которой его включили в нашу Компанию, и заработал обещанную долю.
Вы уже знакомы со стилем Торина в исключительно важных случаях,
поэтому не буду пересказывать его речь дословно. Он распространялся еще
довольно долго. Случай был действительно важный, но хоббитом овладело
нетерпение. Он тоже достаточно хорошо изучил Торина и сразу сообразил,
к чему тот клонит.
- Если от меня ждут, чтобы я первым вошел в потайную дверь, о
Торин Оукеншильд, сын Трейна, да удлинится бесконечно твоя борода, -
сказал Бильбо с раздражением, - то так и скажите! Я мог бы, конечно,
отказаться. И так я уже вызволял вас дважды, а это в сделку не входило,
так что кое-какую награду я уже заслужил. Но, как говаривал мой отец,
"третий раз за все платит". И пожалуй, я не откажусь. Я теперь больше
верю в свою счастливую звезду, чем в былые времена (он имел в виду
прошлую весну, перед тем как покинул родной дом, но ему казалось, что
то было тысячу лет назад). Ладно, чтобы отвязаться, я согласен
заглянуть туда разок. Кто составит мне компанию?
Он не ожидал, что раздастся хор добровольцев, поэтому и не был
разочарован. Фили и Кили явно чувствовали себя неловко и переминались с
ноги на ногу. Все остальные даже и не скрывали своего нежелания
присоединиться к Бильбо - все, кроме старого Балина, вечного
караульного, который очень привязался к хоббиту. Он сказал, что во
всяком случае зайдет внутрь и, может быть, даже сделает с десяток
шагов, чтобы в крайнем случае было кому позвать на помощь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34