Других таких выходных уже не будет.
16
Пятница, 18:30, ресторан «Наездник»
На торжество явилось много народа — в конце концов, платила-то фирма. Ричи Гант маячил по залу, силясь урвать себе кусок славы, но все внимание было обращено на Жожо с Джимом. Они и сидели-то рядом, как царь с царицей, и пили коктейли с водкой.
— Видишь, не так это и плохо, — сказал Джим. — Помнится, в прежние времена ты на коллективные пьянки чаще хаживала.
— Ты прав, — согласилась Жожо. Она раскраснелась и была совершенно счастлива. — У меня давно не было такого хорошего настроения. Это, наверное, от алкоголя, но кто бы возражал? А у тебя как дела, Джим? Как Аманда?
— Жожо, ты совсем отстала от жизни. Аманда меня уже больше месяца как выставила.
— Да? Прости. А новую девушку не завел?
— Пока нет. Провожу аудит.
Повисла странная пауза, и Жожо, повинуясь какому-то шестому чувству, сказала:
— Но ты не спросил, есть ли у меня парень. Еще одна неловкая пауза — и Джим сказал:
— Я сам знаю, что есть. Время остановилось.
— Я знаю про Марка.
В животе у Жожо екнуло, как если бы она ехала в лифте и тот резко остановился.
— Это он тебе сказал?
— Я сам догадался.
— А он подтвердил? И когда же?
— Сегодня.
Она разом протрезвела и разозлилась. На Марка. Он нарушил уговор. Не он один пострадает, если об их отношениях станет известно. Во всяком случае, это не поможет ей быстрее продвинуться в партнеры. Тут она вспомнила о тесных отношениях Джима с Ричи Гантом, и ее затошнило.
Марк должен был ее предупредить! Кто-то знает их тайну, а она об этом даже не догадывается — это ставит ее в крайне опасное положение.
— Не суди его строго, — сказал Джим. — Надо же ему с кем-то поделиться.
Даже позвонить Марку и наорать на него она не могла. Вот досада!
— Не волнуйся, — продолжал Джим. — Я не проболтаюсь.
Жожо не знала, можно ли ему верить. И насколько он вообще надежен. Она вдруг задергалась.
— Мне пора. — Она собрала свои вещи, куда-то позвонила и на такси отправилась к Бекки и Энди.
В машине на нее вдруг накатила такая злость, что она решила не дожидаться личной встречи, а послала ему сообщение: «Позвони мне».
Он почти тут же перезвонил.
— Что это за дела с Джимом Свитманом? — спросила она.
— Он и так знал.
— Нет, не знал. Ты передергиваешь, Марк. Может, он догадывался, но наверняка он знать не мог, пока ты ему не сказал. Понимаешь?
— Жожо, в прошлое воскресенье он меня видел возле твоего дома в половине десятого утра.
— Да? Каким образом?
— Он ехал мимо.
— Зачем?
— Он живет в Уэст-Хэмпстеде, недалеко от тебя. Меня поймали с поличным. Поверь мне, Жожо, как бы я ни старался, в этой ситуации мне нечем было отмазаться. В противном случае я бы, конечно, так и сделал.
Она не ответила. Они настолько рискованно себя вели, что разоблачение было неизбежным. Рано или поздно. Но почему, почему обязательно это должен быть кто-то с их работы?
— Джиму можно доверять, — сказал Марк.
— Надеюсь. — Но вина Марка этим не исчерпывалась. — Почему ты мне ничего не сказал?
— Я сказал. — Он был озадачен. — Послал тебе имейл. Сразу, как он от меня ушел.
— В котором часу?
— В четыре — полпятого.
Почту после обеда она не проверяла. Пребывая в праздничном, пятничном настроении, она решила не утруждать себя и прямиком поехала в паб. Это на нее не похоже. Тут она допустила оплошность.
— Ладно. — Марка можно простить, он чист. — Ты прощен.
— Ну, слава богу! А то уж подумал, ты мне сейчас огласишь мои права и разрешишь сделать один звонок.
— Права? Звонок? — Она рассмеялась. — Так легко ты бы не отделался.
— До чего мне жаль, что мы не увидимся в эти выходные.
— Ничего страшного. Завтра вечером Мейзи Уайатт — из знаменитых сестер Уайатт — устраивает пиршество по случаю своего тридцатилетия. Бал-маскарад. Так что мне будет чем развлечься.
— Напомни-ка мне, к которой из сестер ты неравнодушна?
— Магда. Но…
— …не в сексуальном плане, — в унисон закончили оба.
— Спасибо, что предупредила, — вдруг очень серьезно произнес Марк.
— А?
— Она отличный писатель, будет жалко ее потерять. Судя по всему, в комнату вошла Кэсси.
— До понедельника.
Она рассказала Бекки и Энди о том, что произошло.
— Раз на работе узнали, скоро об этом будут знать все, — сказала она.
— Но вы и так рисковали, — возразил Энди. — Даже сами нарывались! Почему не повести себя честно и не сказать его жене, пока кто-то не сделал это за вас?
Жожо набрала побольше воздуха.
— Объясню почему. Потому что нет ничего хуже, чем разрушить чужую семью. А тут не только жена, еще и дети, и все будут страдать. Как они это перенесут?
— Не знаю, — ответил Энди. — Но такое сплошь и рядом случается. Ну, скажем… часто.
— Это не для меня. Это все равно что выйти на тропу войны. Не верится даже, что я об этом рассуждаю. Почему у других все так легко получается? Иной мужик возненавидит жену, повесит на нее всех собак — что, мол, растолстела или в рот в жизни не возьмет, — только и делов. Почему у меня все так сложно? Почему мне все время стыдно?
— Тогда брось его. — Энди устал от этого разговора. Что с мужика взять?
— Мне стыдно, но не до такой степени. А от этого — еще более стыдно.
— Для меня это что-то слишком сложно.
— Если… или когда… или если… Если мы с Марком когда-то решим сделать наши отношения достоянием гласности, в любом случае придется вытерпеть массу гадости. Как ни крути.
— Но это все-таки произойдет? Да или нет? — Не дав ей ответить, Энди продолжал: — Ты меня разочаровала, Жожо. Вот все вы, женщины, такие: только говорите, а делаете мало. Одни разговоры! Возьми хоть Бекки с ее работой. Прости, лапуль, — повернулся он к Бекки. — Я знаю, ты это не нарочно. Но от тебя, Жожо, я ожидал большего. Докажи, что я не ошибался. Докажи, что у тебя слова не расходятся с делом. Должен же я во что-то верить.
— У них сегодня управляющего уволили, — пояснила Бекки.
— О'кей, — нервно сглотнула Жожо. — Это произойдет. Вопрос времени. Но как вспомню себя в возрасте Сэма… — Она помолчала, а когда заговорила вновь, голос у нее дрожал: — Как подумаю, что Софи с Сэмом лишатся отца…
Слезы ручьем хлынули по ее щекам, Жожо уронила голову на грудь, а Бекки и Энди обменивались недоуменными взглядами. Жожо плакать не полагалось.
Ночью, в постели, она решила быть честной с собой. Она ждет, когда боль от расставания с Марком пересилит ее переживания по поводу его разбитой семьи и детей, лишенных по ее милости отца. Но пока этот момент не настал.
Она любила Марка, но не давала себе волю. Она ни разу всерьез не сказала ему, что любит, и он частенько укорял ее: «Ты от меня что-то утаиваешь, Жожо».
Беда в том, что она боялась, что чувства захлестнут ее настолько, что она совершит что-то вразрез со своими принципами.
Но Энди был прав. Они с Марком слишком рискуют. Как будто ждут, что их застукают и тогда им не придется самим принимать решение.
А какая жизнь их ждет вдвоем? Где они поселятся? Наверное, придется продать квартиру? Но это бы ничего. Правда, тогда надо будет записаться в спортзал, сейчас-то ей лестница помогает держаться в форме. До определенной степени. Может быть, им придется купить дом в пригороде.
Но это ее больше не страшило. Я готова, поняла она вдруг. Почти. Они с Марком станут вместе ездить на работу, каждую ночь спать в одной постели, каждое утро вместе просыпаться, и не надо будет больше ни от кого скрываться.
И она не боится, что от этого Марк станет ей менее интересен. Бытует мнение, что роман — это только безумный секс, влечение не выдерживает столкновения с повседневной скучной рутиной, но с Марком ей никогда не бывает скучно. Помимо секса, который еще далеко не потерял своей притягательности, они еще много чем занимались вместе. Она готовила ужин, они читали журналы, разгадывали кроссворды, говорили о работе. Не хватало только мягких тапочек. Не далее как в прошлое воскресенье она смеялась:
— Марк, ты посмотри на нас: мы как старички-супруги.
— Это можно устроить.
— Не болтай!
Она вздохнула. Она причинит страдания другим, накличет позор на себя, и все это надо будет пережить. Хорошо еще, что она умеет делать то, чего делать не хочется, но уметь не означает получать удовольствие.
17
Суббота, вечер, фамильный особняк Уайаттов
Магда распахнула массивную деревянную дверь и что было сил закричала:
— Жожо Харви! Моя красавица! Марина, Мейзи! Скорее сюда! Жожо приехала!
Вокруг Жожо в ее допотопных черных леггинсах, с покачивающимися красными рожками и пристегнутым сзади красным хвостом возник целый рой блондинок, осыпавших ее своей любовью. Даже миссис Уайатт, — «Магнолия, очень приятно», — которая вполне могла сойти за четвертую сестру, была тут как тут:
— Вы настоящая секс-бомба!
— Какая хитроумная идея — явиться в облике беса, — похвалила Магда.
Вот вам подтверждение того, что некоторые люди заслуживают быть богатыми и красивыми, подумала Жожо. Наряды самих сестер были взяты напрокат — а может, и сшиты специально к случаю, — но они дружно восторгались ее гадкими рожками и хвостом так, будто в жизни не видели более великолепного костюма.
Мейзи была в роли Мэрилин Монро в белом платье на тонких лямочках, Марина — в светло-голубом костюме от Шанель с нашитыми на него чучелами малиновок, изображала Типпи Хедрен в хичкоковских «Птицах», а Магда явилась величественной королевой эльфов из «Властелина колец».
— Знаешь, Жожо, смешно, но мне никогда не нравились мои уши. Я их считала чересчур плоскими и острыми и даже хотела сделать пластическую операцию. Теперь вот радуюсь, что не сделала.
Магнолия согласилась.
— Я всегда говорила, никогда не нужно ни от чего отказываться — в конце концов все входит в моду.
Вокруг Жожо хлопотали воспитанные девочки — дочери брата Магды, Михаила. Одна приняла у нее из рук пальто, вторая — подарок и с серьезным видом сообщила, что отнесет его в «комнату для подарков», а третья преподнесла ей коктейль с шампанским.
Торжество было продумано до мелочей, как будто его устраивал профессионал, но все это было делом рук Магды. Она предусмотрела место для отдыха с мягким светом; обеденную зону со шведским столом и мягкими диванами; в большой комнате была установлена стереоаппаратура и барная стойка — это называлось комнатой «для проказ». Стоило вам одолеть половину бокала, как перед вами появлялся поднос с напитками; мягкое кресло оказывалось под вами ровно в тот момент, как в голове мелькала мысль, не приземлиться ли, а стоило вам усомниться в своей привлекательности (ведь больше никто не пришел в самодельном наряде!), как вас одаривали восхищенными взглядами красавцы-мужчины. Все, буквально все взяли себе костюмы напрокат. За первые пять минут Жожо повстречала гориллу, Гэндальфа, Розовую Пантеру, рыцаря в доспехах, юную даму в печали, еще одного Гэндальфа, монашку, Бэтмена, третьего Гэндальфа и двух Марий-Антуанетт, причем обе были мужчины. Даже Энди явился в костюме Супермена, а Бекки в облегающем черном трико и маске изображала Женщину-Кошку.
Потом Жожо увидела Шейну с Брэндоном и облегченно выдохнула. Шейна, тощая, как палка, в коричневом трико «под крокодила», явилась в облике Твигги, а Брэндон, в огромных бесформенных клочьях монтажной пены по всему костюму, представлял собой попкорн.
— Жожо, у нас для тебя есть замечательные кавалеры, просто замечательные, — сказала Магда. — Первый — в костюме Али-Бабы. Куча денег, и действительно милый парень. Лучше не придумаешь. Есть только одна загвоздка, но ты должна обещать, что она тебя не испугает. — Она сжала Жожо руку. — Ради меня, Жожо. Обещаешь?
Жожо, улыбаясь, дала слово. Магду она обожала.
— Никто ему не объяснил, как правильно наложить грим. Но он милейший человек, и, как я уже сказала, денег — куры не клюют. Идем, я тебя представлю.
Она утянула Жожо через весь зал и подвела к мужчине в розовых шелковых шароварах и красном кушаке.
— Жожо, познакомься, это Генри. Я уверена, вы друг другу понравитесь.
Жожо посмотрела на красавца, и от нее потребовалась вся ее воля, чтобы не расхохотаться вслух. Под оранжевым тюрбаном лицо Генри имело такой вид, будто его раскрашивали мастерицы индонезийского батика. Неумело насурьмленные глаза были не лучше.
Магда удалилась, а Генри прокашлялся (после коктейля с текилой) и сказал:
— Прошу меня извинить за мою полосатую физиономию. Я не знал, как правильно наложить этот крем, имитирующий загар, — и вот результат.
— Да ну что вы! Откуда вам это знать, вы же мужчина.
— Теперь, говорят, неделю сходить будет. Жожо сочувственно кивнула.
— На работу показаться стыдно.
— А вы кем работаете?
— Диктором.
Новый прилив смеха — но она опять сдержалась. Чуть не задохнулась, даже кулаки пришлось сжать.
— Новости с фондового рынка, не политические. Но все равно неудобно.
Жожо стала думать, как бы удрать, но Магда ее опередила и появилась с каким-то розовым кроликом.
— Генри, познакомься, это Афина, самая младшая из сестер Гермиона. Я знаю, на тебя можно положиться, позаботься о ней, пожалуйста, а Жожо я вынуждена украсть, как ни грустно прерывать вашу беседу.
Удалившись на приличное расстояние, она шепнула:
— Крем для имитации загара, да?
— Нет…
— Неважно, у нас еще масса симпатичных мужчин. Итак, с кем теперь будем знакомиться?
У Магды был особый дар: она умела к себе расположить.
— Видишь ли, Магда, мне не нужен кавалер, у меня уже есть. Правда, он женат.
— Боже, как здорово! — Она увидела, какое у Жожо лицо. — Не очень здорово, да? Иди сюда, посидим.
Естественно, как раз рядом оказалась кушетка, причем такого размера, что на ней в аккурат разместились Магда и Жожо. Откуда ни возьмись появилась одна из племянниц, Магда велела ей принести бутылку шампанского, которую они и распили, пока Жожо изливала душу.
— И ты думаешь, такой мужчина тебе нужен? — спросила Магда, когда Жожо закончила рассказ.
— Не знаю. Мне так кажется, но разве можно знать наверняка?
— Знаешь, как я определяю, нужен мне мужчина или нет? У него обязательно будет жуткая обувь. Такая, что на людях стыдно показаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71