А я побреду в бар и чего-нибудь выпью. Скорее всего, дайкири. Янки, которые работали на железных рудниках в Дайкири и изобрели этот коктейль, приписывали ему целебные свойства, а это как раз то, что мне нужно сейчас. Сильное снадобье. А потом попробую найти мужчину под тридцать, который был бы не прочь повеселиться.
Франческа, озадаченная истоками этой истории с дайкири, недоуменно проследила взглядом, как ее сестра змееобразно ввинтилась в толпу и, откровенно виляя бедрами, удалилась. Не было ни одного мужчины на ее маршруте, который бы не оборвал беседу на полуслове и не уставился бы на нее. Это могла быть и старая консервативная публика, но Карлотте было все равно — она привыкла быть гвоздем программы вне зависимости от окружения.
«Буду держаться рядом с ней, — решила Франческа. — Бог знает, какое у нее настроение и что она задумала. Чем консервативнее общество и значительнее люди вокруг нее, тем более вызывающе она себя ведет, тем сильнее в ней желание эпатировать. Она даже может напиться и, сидя на стойке бара, распевать „Мама, положи мне пистолет“. Франческа поспешила за Карлоттой.
— Подними крышу! — сказала Карлотта Биллу, когда они сели в машину.
— Но ты всегда любила ездить в открытой машине.
— Не этим вечером. Сегодня мне холодно. Я замерзла, — проговорила она с угрозой в голосе и отвернулась от него.
Билл понял, что она имела в виду.
Карлотта не была сегодня в центре внимания ни у Билла, ни у всех остальных, — это ее раздосадовало. И это тогда, когда прочила себя в мини-сенсацию сегодняшнего вечера, когда она выглядела лучше, чем могли ее видеть когда-либо… А его почти не было рядом, он едва обмолвился с ней двумя словами за весь вечер.
Несмотря на то что Карлотта на него дулась, Билл был на седьмом небе, голова шла кругом от успехов сегодняшнего вечера. Практически всем, с кем его познакомили сегодня, он понравился — своими воинскими заслугами и тем, что работает в фирме судьи Хардвика. Он получил массу приглашений выступить в различных организациях — Союзе ветеранов войны за рубежом, Женском клубе, Обществе святого имени, а лидер одного из профсоюзов попросил его произнести речь перед портовыми грузчиками. Все были заинтересованы послушать героя, вернувшегося с войны.
Он обдумывал, сможет ли именно сейчас порвать с Джудит, прикидывая, хватит ли ему знакомств, завязанных сегодняшним вечером, или стоит еще с ней немного покрутиться…
Мог ли он рискнуть не продолжать отношений с Джудит? С другой стороны, Карлотте все могло стать известным. Предположим, она согласилась бы на помолвку, поклялась бы выйти за него замуж, перестала бы заглядываться на других, а потом все бы вылезло наружу? Джудит, конечно, не тот человек, кто ей все расскажет. Нет, из двух зол… он не может рисковать потерять Карлотту. Он справится и без Джудит, если постарается, но он не сможет без Карлотты…
Билл протянул руку и дотронулся до руки Карлотты, смотревшей в темное окно машины. Она ее отдернула, и он почувствовал, что она не дуется, а обижена по — настоящему. Это было что-то новенькое! Она часто дулась, но никогда так не замыкалась. Черт возьми! И это, тогда когда он собирается вручить ей чертово кольцо!
— Ты плохо провела время? — спросил он с фальшивым участием.
— А ты хорошо? Ты слышала, Фрэнки? — Она повернулась к Франческе на заднем сиденье. — Билл спрашивает: хорошо ли я провела время? А ты хорошо? Или, по-твоему, только Джудит и Билл неплохо провели время сегодня?
Франческа не ответила.
Карлотта не просто злится на Билла, она его ревнует! Ревнует его к Джудит! Она не могла припомнить, чтобы Карлотта кого-нибудь раньше ревновала. Сестра всегда была слишком самоуверенна. Не означает ли это, что она действительно влюблена в Билла, и настолько, что даже сама еще не осознала?
Билл тоже пришел к такому же выводу. Карлотта ревнует! Он ликовал. Если девушка ревнует, это означает только одно! Она любит, даже если и сама не допускает мысли об этом!
Может быть, то, что он был занят с Джудит сегодня вечером, вместо того чтобы, как обычно, вздыхать подле Карлотты, наоборот, сработало на него. Может быть, сегодня вечер для него удался как раз во всех отношениях. Может быть, он сегодня и должен отдать ей кольцо, когда она разгорячена ревностью?
Пожелав всем спокойной ночи, Франческа пошла наверх, оставив Карлотту и Билла наедине в гостиной. Она была более чем подавлена. Она была напрочь выведена из душевного равновесия.
Франческа сняла свое праздничное платье, по ее мнению, так шедшее ей, но которое Билл не удостоил ни одним комплиментом. Теперь это не имело значения. Мысли были только о Карлотте: та провела вечер, устроив что-то наподобие самодемонстрации, выпивая и флиртуя с мужчинами гораздо старше ее и к тому же женатыми. А прошлой ночью после свидания с каким-то младенцем из торгового флота она пришла домой в четыре утра, как бисквит, пропитанная ромом. Пропустив столько занятий за последнюю пару месяцев этого семестра, она еле выдержала экзамен в колледже. Что из нее выйдет, если вскоре не остановится? И хотя, по ее же собственному признанию, она еще ни с одним «не прошла все до конца», это оставалось, пожалуй, единственным, что она еще не попробовала. Напрашивался вывод: Карлотта нуждается в чьем-нибудь уверенном влиянии, в ком-то надежном, способном ее исправить.
Франческа почистила зубы, смазала лицо кремом, погасила свет и легла в постель в большом сомнении, что сможет заснуть, как бы она ни устала.
Сегодня вечером на приеме она встретила нескольких не на много старше ее и Карлотты женщин, удачно вышедших замуж за благополучных, спокойных, надежных мужчин. Эти женщины могли не волноваться о своем будущем, наслаждаться жизнью, полной уважения и уверенности в завтрашнем дне. Она подумала, что если бы Карлотта вышла замуж за одного из этих мужчин, то тоже смогла бы стать вполне такой же. И не приходила бы домой пьяная и посреди ночи. Не было бы больше никаких моряков, лапающих ее и спереди, и сзади. Она была бы в безопасности… даже от самой себя.
Франческа признавала, что Билл как раз такой мужчина. Он может сделать гораздо большую карьеру, чем все эти гости на приеме, сможет защитить и воспитать Карлотту и, более того, уберечь ее. Он достаточно любит сестру, чтобы сделать это… А она достаточно любит Карлотту, чтобы помочь Биллу уберечь ее от себя самой. Она должна настоять на том, чтобы ее младшая сестра приняла предложение Билла выйти за него замуж, чего бы это ей ни стоило и как бы больно ей самой ни было. Это было бы единственно правильным, что нужно было сделать… И что она могла сделать.
Они стояли друг против друга. Карлотта ждала, когда он уйдет. Он пытался обнять ее, она его отталкивала.
— Иди и целуйся с Джудит.
Билл попытался засмеяться, так она была близка к правде.
— Почему это я должен с ней делать? Джудит мне даже не нравится, а по тебе я схожу с ума.
— Да-а? Но никто об этом не узнает. Я могла бы поклясться, что ты без ума от Джудит.
— Перестань, Карлотта. Джудит только хочет помочь мне с карьерой.
— По моему мнению, Джудит хочет помочь себе самой… с тобой.
— Джудит? Фригидная Джудит? Смешно!
— У меня такое подозрение, что все это игра. Кроме того, этот старый петух, за кого она вышла замуж, наверняка уже ничего не может, даже если бы она и захотела. Я думаю, она уже из трусов выскакивает и, более того, на тебя глаз положила. А почему бы и нет? Посмотри на ее мужа и посмотри на себя!
Он подошел к ней, чтобы обнять.
— Думаешь, есть разница, а? Теперь она заулыбалась:
— Ты можешь сам на это ответить. Бьюсь об заклад, что у Джудит каждый раз встает, когда она на тебя смотрит.
Он поцеловал ее в шею за ушком.
— Не глупи, — нежно прошептал он. — У девчонок ничего не встает.
— Да-а?
Она откинула голову назад, позволив ему плотно к ней прижаться и положить руки на ее грудь, уступив на этот раз без какого-либо сопротивления.
Даже когда кровь бросилась ему в голову и застучала в ушах, он понял, что разговор о Джудит имеет свои «плюсы» для него, действуя на Карлотту как сексуальный стимул… и тем самым «воплощает» его обычно бесплотную любовь.
Он положил ее на софу, его руки неистовствовали, одна даже сумела забраться под ткань ее корсажа без бретелек — уж этого раньше она никогда ему не позволяла. Ощутив шелковистую кожу ее груди, он сладко застонал, но она отодвинула его руку. Черт!
Это не означало сигнала к отступлению. Наоборот, ее глаза блестели, а красиво очерченные губы приоткрылись в улыбке.
— У меня фантастическая идея! Ты должен переспать с Джудит!
— Что?!
Он, должно быть, ослышался. Но она была возбуждена, ее дыхание стало учащенным; он мог слышать, как ее сердце бьется напротив его.
— Да, ты должен сделать это! Тогда она будет на все готова ради тебя! Ты что, не видишь? Если ты переспишь с Джудит, она будет марионеткой в твоих руках и будет готова сойти с ума или сломать свой хребет ради тебя!
Она поцеловала его и, опустив руку, потрогала его там, отчего голова пошла кругом. Одна мысль о том, что он переспит с Джудит, подвела Карлотту к тому, чего он не мог от нее добиться месяцами ухаживаний!
Решено безотлагательно: это его шанс!
Он склонился над ней опять и зашептал на ухо.
Когда, наконец, Билл собрался уходить, то он чувствовал себя таким счастливым, что не мог припомнить, бывало ли с ним такое раньше. Хотя они и не «прошли до конца», но он был вполне доволен тем, как далеко они смогли зайти. Она позволила ему поцеловать ее «туда», и это было невыразимо сладко. Карлотта тоже постоянно дотрагивалась до него «там», как будто не могла от него оторваться. Но самое главное — она надела его кольцо!
У двери они опять поцеловались, соприкоснувшись языками.
— Я думаю, что интереснее всего в этой истории то, что она заплатит тебе за то, что ты с ней спишь, слышишь, ты, похотливая проститутка, — хихикнула она. — Как мне все это хотелось бы рассказать Фрэнки, но мы не можем. Ей не покажется все это забавным. Ты знаешь, какая Фрэнки, идеалистка, она считает тебя олицетворением морали. Нельзя ее разочаровывать. Поклянись, что никогда ей ничего не расскажешь. Я не хотела бы, чтобы Фрэнки была против нашей помолвки.
Он сам хотел себе в этом поклясться. Его сексуальные отношения с Джудит склонили Карлотту на его сторону, но могли навсегда настроить против него Франческу. И хотя больше всего на свете он желал любви Карлотты, однако он не мог пренебрегать уважением ее сестры.
Когда Билл покидал Карлотту в субботу поздно вечером, он словно плыл по облакам. Однако ко вторнику эйфорическое состояние начинающего политика стало медленно улетучиваться. Направляясь к Джудит, чтобы повидаться с ней перед ее отъездом в Ньюпорт, он был мрачнее тучи: его мучило гадкое отношение к самому себе и к тому, что они проделывали с Джудит. Билл догадывался, что предстоящая помолвка с Карлоттой требовала от него незамедлительного с ней разрыва. Однако в соответствии с жестокой логикой вещей ему следовало бы продолжать отношения с этой женщиной, по крайней мере, еще несколько месяцев.
Сделанное для его карьеры в прошлую субботу трудно было переоценить, и он нуждался в ней сейчас, пожалуй, больше, чем ранее. К тому же выяснилось, что «чары» Джудит и его зависимость от этой сучки самым странным образом распаляли чувственность Карлотты по отношению к нему.
Если бы это могло точно так же вызвать у Карлотты и любовь!..
Вот в последнем он был как раз не уверен. О какой, к черту, любви может идти речь, если девушка, которая, как считается, тебя любит, просто умирает от любопытства, желая услышать все детали интимных отношений своего парня с другой? В кино, по крайней мере, бывало совсем по-другому. Да уж, если это и любовь, то совершенно особого рода… Изволь рассказывать Карлотте мельчайшие подробности их половой связи с Джудит, только чтобы распалить ее воображение! Мысль о том, что Карлотта совсем еще дитя, помогала мало. Франческа, например, была на год старше ее, но Билл и представить себе не мог, чтобы та могла извлекать удовольствие из подобной ситуации. Наоборот, она, скорее всего, была бы полна горя и отчаяния, узнав об измене любимого. Она бы навсегда прекратила любить такого человека, и была бы совершенно права…
Франческа, конечно же, необыкновенная девушка. Умная не по годам. Может быть, и Карлотта подрастет немного и тоже изменится, пытался уверить он себя. Но потом ему пришла в голову мысль, что, когда Карлотта вырастет, наберется опыта… она может просто разлюбить его или, более того, начать его презирать.
Как Билл ни старался объяснить все происходящее, ответы не приходили. Да и вообще, кто на этом свете знает, что такое любовь на самом деле? Наверняка не только серенады при луне и розы при встрече. Возможно, любовь для разных людей представляется совершенно по-разному.
Что ж, пока Джудит будет развлекаться в Ньюпорте, возможно, кое-что само собой образуется. За два месяца может многое случиться. Вдруг все разрешится, и даже без его участия!
Собираясь уходить, он, как всегда, взял деньги из верхнего ящичка бюро, торопясь побыстрее убраться.
Сегодня деньги и в самом деле дались ему непросто. Джудит была чистой фурией. Она выбрала для себя позицию сверху и в буквальном смысле «заездила» его, время от времени подгоняя резкими, едва ли не командными словами, подбирая удобный для себя ритм. Но вот все, наконец, кончилось для него на целых восемь недель…
Неожиданно он услышал, как она произнесла:
— Надеюсь увидеть тебя в Ньюпорте в следующий вторник где-нибудь во второй половине дня.
Он резко повернулся, чтобы взглянуть ей в лицо, но взгляд его напоролся на ее не прикрытые простыней плоские груди с непристойно торчащими сосками.
— Я не имею возможности ездить в Ньюпорт!
— Это отчего же?
— Поездка туда и обратно отнимет у меня целый день, а ведь я работаю, как ты помнишь.
— Не мне забывать про твою деятельность, тем более что ты ее получил с моей помощью… Впрочем, я позаботилась об этом. Я сказала Фэнтону, что мне потребуются твои услуги каждый вторник, чтобы обсуждать интересующие меня детали некоторых проектов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84