Внезапно она встрепенулась:
– Ты заговорил о камнях. А где этот проклятый?
– В сейфе наверху. – Он начал стаскивать с нее трусики.
Саманта подняла бедра.
– Хорошо. Я не хочу, чтобы с тебя упало что-нибудь очень важное.
Хмыкнув, Ричард закончил снимать с нее нижнее белье, затем выпрямился, чтобы стащить свою тенниску и расстегнуть джинсы, которые он надел после неудачи с вином.
– Нет, мы этого не хотим.
Восемь месяцев вместе, а она до сих пор становилась мокрой, когда он смотрел на нее таким взглядом. В моменты душевного равновесия ей приходило в голову, что коллекционирующий предметы искусства миллиардер и наполовину отставная домушница, на счету которой более сорока краж, за которые ее могли арестовать, – отнюдь не лучшее сочетание. Однако Ричард сумел проторить путь в ее сердце и сделал это настолько основательно, что она не могла – и не хотела – представить сценарий, по которому их пути могут разойтись. В любом случае она была уверена, что вина была бы ее. Она знала, что должна остаться на стороне закона, но знала слишком много людей, которые думали иначе.
Саманта положила свою рубашку и бюстгальтер на пол и обвила руками его плечи, пока он располагался на ней и медленно, аккуратно входил в нее. Это был момент, когда все отлично работало, все споры и разногласия отступали. Это было время, когда они идеально подходили друг другу.
Ричард поцеловал ее, движения его языка соответствовали движениям его бедер. Где-то вдали кто-то вскрикнул по-японски, предупреждая о появлении монстров, и заревел Годзилла. Ммм… даже с учетом возможного нападения на ее охрану и наличия проклятого бриллианта наверху жизнь была прекрасна.
Саманта кончила быстро.
– Ну вот, у тебя получилось, – пробормотал Ричард ей на ухо. – Я ожидал этого весь день.
Саманта обвила ногами его бедра.
– Теперь твоя очередь, парень! – выдохнула она, прижимаясь к нему.
– О Господи! – Его движения стали быстрее, он застонал и, содрогаясь, упал на Саманту.
Их сердца бились рядом. Он был тяжелый, ростом в шесть футов и два дюйма, весь из мускулов, но она любила ощущать его вес. Своего белого рыцаря, готового убивать драконов и обладателей черных шляп, если того потребует ситуация.
Ричард поднял голову.
– Достаточно для аперитива, – сказал он, усмехаясь и целуя ее в кончик носа. – Основной курс будет наверху, идет?
– Идет, черт возьми.
Ричард поднял бриллиант за тонкий золотой фермуар. Он всегда считал Коннолла Аддисона умным человеком – в конце концов, именно он стал расширять коллекцию Аддисонов, которая считается одной из самых изысканных, если не самой изысканной частной коллекцией картин и произведений искусства в мире.
Замуровать редчайший бриллиант в стене – это, кажется, не вписывалось в стиль Коннолла. Возможно, он поступил так, чтобы умиротворить свою суеверную молодую жену Эванджелину. Но та и сама обладала великолепным вкусом и, если судить по тому, что он слышал и читал об этом, была здравым и равноправным партнером в браке. Трое их детей – два сына и дочь – были здоровы разумом и телом, и Ричард не мог додуматься, по какой причине ни один из родителей не рассказал никому из детей об их фамильной ценности, спрятанной в стене.
Зазвонил его новый мобильник, и он опустил бриллиант в бархатный мешочек.
– Аддисон.
– Доброе утро, сэр, – послышался голос Сары.
– Твой голос звучит не слишком радостно, – заметил он, помахав рукой Саманте, которая вышла из ванной обнаженная, прикрываясь лишь влажным полотенцем.
– Только что звонил мистер Алленбек. Они решили вступить в союз с «Пелмор констракшн», сэр.
Черт побери!
– Спасибо за сообщение. Что-нибудь еще на повестке дня сегодня утром?
– Джон Стиллуэлл звонил из Канады. Он говорит, что городской совет Монреаля удивительно доброжелателен, а детали он пришлет вам сегодня по электронной почте.
Ну что ж! Квебекский проект требовал существенных затрат и не был столь выгодным, как Блэкпулский.
– Я посмотрю. И знаешь что, Сара?
– Да, сэр.
– Я ожидаю пакет от Тома Доннера сегодня. Если он придет, дай мне знать и направь сюда. Я просмотрю его за время уик-энда.
– Непременно, сэр.
– Всего доброго.
Ричард щелкнул мобильником и, повернувшись, увидел закутанную в махровое полотенце спину Саманты, снова скрывающуюся в ванной. Гм… Он схватил бархатный мешочек и затолкал его в карман ее пиджака, который она собиралась надеть на пресс-конференцию сегодня. Может быть, это убедит ее, насколько глупо она себя ведет, в особенности с того момента, как у него появилось желание подарить ей бриллиант. Ее бриллиант.
– Ты точно не возражаешь, чтобы я побыл на твоем представлении? – спросил он, появляясь в дверях.
Саманта закончила застегивать бюстгальтер.
– Я сказала бы тебе, чтобы ты исчез, если бы не хотела тебя. И я слышала, как ты разговаривал с Доннером минуту назад. Зачем он требует, чтобы меня постоянно отсылали?
Ричард хмыкнул. Он знал, что Саманта и Том восхищаются друг другом больше, чем любой из них способен признать. Его ближайший друг и адвокат неоднократно доказывал, что предпримет все необходимые шаги, чтобы позаботиться о безопасности Саманты, и поэтому он готов был терпеть этот публичный антагонизм.
– Это касается налогов на собственность. Я просил Джона ими заниматься. Он выполняет мои заявки в Канаде.
– Твои и твоих фаворитов. – Саманта повернулась и поцеловала его. – Да, приходи на пресс-конференцию. Если что-нибудь будет не так, я смогу бросить тебя на папарацци, а сама убегу. – Она снова посмотрела в зеркало и потянулась за карандашом для подведения глаз. – Ты так и не заполучил проект, связанный с Блэкпулом?
– Нет. Хотя после вчерашнего не могу сказать, что слишком разочарован тем, что не смогу работать с Алленбеком. Он редкостный кретин.
– Я люблю, когда ты становишься настоящим англичанином.
Ричард вскинул бровь:
– Я всегда настоящий англичанин.
Боже! Она выглядела такой очаровательной сейчас, когда еще не совсем высохшие волосы обрамляли ее лицо, а она критически осматривала на себе то, что называла военной окраской. До того как он женился и после того как обнаружил свою бывшую жену Патрику в постели со своим бывшим товарищем по комнате, у него были свидания главным образом с актрисами и моделями, потому что они были привычны к камерам и прессе, которые его сопровождали повсюду. А потом он встретил Саманту. Она оказалась в его доме в Палм-Бич, была близка к тому, чтобы украсть бесценную каменную дощечку из древней Трои. И все завершилось тем, что она спасла ему жизнь, когда его охранник случайно взорвал бомбу, которую подложил другой вор.
Чистое безумие, но, в конце концов, они оказались вместе. Ричард хотел, чтобы так все и оставалось. И научился быть терпеливым, относился к их отношениям гораздо внимательнее, чем к разного рода деловым отношениям. Пока это срабатывало, однако он до сих пор не представлял, что она предпримет, если ей не понравится, как он к ней относится.
– В чем дело? – спросила Саманта, глядя на него в зеркале.
Он покачал головой:
– Что ты имеешь в виду?
– Ты улыбаешься, меня это пугает. Ричард засмеялся:
– Тебя ничто не испугает. Я горжусь тобой. «Ви-энд-Эй музеум» не случайно оказал тебе такое доверие.
– Спасти всего несколько бесценных картин, украденных из Метрополитен-музея, – и сразу же все музеи мира хотят видеть тебя участником их ленча.
– Ты не должна слушать всякий вздор! Я не имею никакого отношения к тому, что тебя попросили возглавить службу охраны на этой выставке.
– Я не намерена выслушивать от инспектора Ларсона ничего, кроме благодарностей.
– Пожалуйста. Полагаю, я должен представиться ему.
– Давай, я спущусь через несколько минут. Не бей его, Рик. Это хочу сделать я.
Ричард улыбнулся, покидая ванную комнату и хозяйские апартаменты:
– Никаких обещаний, любовь моя.
Генри Ларсон был уже внизу в традиционной утренней комнате, когда туда вошел Ричард. Шеф-повар Жан-Пьер Монтань был третьим из поваров, очарованных Самантой, о чем свидетельствовали три отдельные порции засахаренной земляники на столике и ведро для шампанского со льдом и охлажденной диетической колой. Ларсон уже прилично попробовал того и другого, что было ему не слишком на пользу.
– Доброе утро, – сказал Ричард, взяв яйца всмятку и пару сосисок к чаю. Он возьмет одну из лошадей и выедет на прогулку после обеда в порядке компенсации. Может быть, он, наконец, убедит Саманту присоединиться к нему. Инспектор отодвинул свой стул и встал:
– Доброе утро, милорд.
Легким наклоном головы Ричард дал понять Стйлсону, одному из слуг, чтобы он покинул комнату.
– Аддисон, если вам угодно, – сказал он. Обычно он предпочитал, чтобы его звали Рик, но этот парень создавал ему некоторые проблемы. – А вы, должно быть, мистер Ларсон из Скотленд-Ярда.
– О, значит, мисс Джеллико вам уже сказала?
– У нас с ней нет секретов. Итак. Разъясните мне, почему вы здесь.
– Конечно. Я из отдела предотвращения преступлений Скотленд-Ярда. Три дня назад мы получили сообщение, что кто-то может напасть на выставку, когда она будет в Роли-Парке. Поэтому мое начальство приказало мне заменить мистера Монтгомери, чтобы присматривать за положением дел.
– Однако выставка путешествует по всей Англии и Шотландии в течение последних двух месяцев. Почему именно здесь и сейчас?
– Мы думаем, что это из-за вашей… из-за мисс Джеллико.
Доброжелательный настрой у Ричарда мгновенно пропал.
– Если вы подразумеваете, что мисс Джеллико делает что-то недостойное, я предлагаю вам немедленно покинуть это место и возвратиться сюда с ордером и персоналом для начала расследования. С этой минуты вы нежелательная персона в моем доме.
– Нет-нет, сэр! – заикаясь, проговорил инспектор. – Я просто неточно выразился. Я имел в виду, что отец мисс Джеллико, Мартин Джеллико, был печально знаменит как домушник. Кому-то могла прийти мысль, что с мисс Джеллико можно договориться.
– И это предположение может основываться на ее помощи в раскрытии интернациональной банды, занимавшейся похищением предметов искусства, восемь месяцев назад? Или, может быть, на расследовании убийства Чарлза Кунца, которое она провела, и которое закончилось арестом обоих его детей за убийство, кражу и попытку вымогательства?
– Возможно, – поспешил согласиться Ларсон, – возможно, что кто-то думает, что он сделает себе имя, если сможет проникнуть в прошлое Джеллико. Ее отец был весьма знаменит в определенных кругах.
– Я понимаю. Замечательно! Но я полагаю, что вы больше не станете говорить в моем присутствии о вещах, не имеющих отношения к мисс Джеллико.
– Разумеется.
– Отлично.
В эту минуту Саманта вошла в комнату. Ее появление было настолько точно рассчитанным, что Ричард не усомнился, что она стояла неподалеку и слушала разговор. Когда она подмигнула ему из-за спины инспектора, он понял, что не ошибся.
– Здравствуйте, мистер Ларсон. Все готово для нашего большого дня сегодня? – спросила она.
– Полагаю, что да, мисс Джеллико.
– Хорошо. Имейте в виду, что пресса будет задавать вам самые разные вопросы о различных камнях. Особенно о проклятых. Многих из носивших их обезглавили.
– Я переадресую подобные вопросы сотрудникам музея, – сдержанно ответил Ларсон.
– Разумно. И не забудьте, что я хочу получить подтверждение из Скотленд-Ярда в письменном виде, прежде чем сообщу вам сегодняшний код.
– Оно будет здесь еще до появления прессы.
– Надеюсь. – Взяв землянику и тосты, она села рядом с Ричардом.
На секунду Ричард испытал угрызения совести зато, что положил бриллиант в ее карман, не сказав ей об этом, поскольку ему придется тяжко, если она обнаружит его до появления прессы или во время общения с ней. Она задает взбучку Ларсону в этот самый момент и никаких отрицательных воздействий при этом не испытывает, так что стоит рискнуть и доказать ей, что все ее суеверные бредни – это сущий вздор. И что обладание бриллиантом никак не может обречь ее на трагический конец.
Глава 5
Пятница, 9.58 утра
У главного входа в имение уже выстроились роскошные автомашины и телевизионные фургоны, когда Саманта и Ларсон шли через сад к старой конюшне. Команда «Ви-энд-Эй музеум» подтянулась из отеля, а ее команда осуществляла патрулирование со вчерашнего дня, с момента прибытия камней.
Ларсон набрал новый, сегодняшний, код и открыл дверь. Саманта помогла своим парням убрать металлодетекторы из дверных рам и установить столики для проверки сумочек. В душе, как бывшей воровке и одновременно как обыкновенной гражданке, ей претила идея открывания личных вещей чужому взгляду, однако ей отнюдь не хотелось, чтобы кто-то мог пронестив кармане нож. Раньше она выполняла свою работу, имея именно такое снаряжение.
Музейная команда заняла информационные точки по всей площади большого зала, еще три человека отвечали за небольшой магазин подарков. Пока все шло хорошо. Саманта подняла свою рацию.
– Как мы смотримся, Крейсон? – спросила она.
– Неплохо, Сэм, – ответил он со своим шотландским акцентом. – Сто процентов в поле зрения камер и датчиков.
– Хорошо. Пусть Херви откроет ворота.
– Я бы хотел иметь одну такую рацию, – сказал Ларсон, подходя к ней.
– В контракте значится мое имя, Ларсон, – сказала она. – Я обеспечиваю безопасность своей командой. Если вы хотите рацию, пусть ваши парни ее закажут. Или зубрят то, что положено знать музейному персоналу, – ведь вы якобы их босс.
– Я не хочу докладывать своему начальству, о вашем нежелании взаимодействовать, мисс Джеллико.
– Я дала вам коды по указанию вашего начальства. Если случится что-либо чрезвычайное, тогда мы поговорим. А до тех пор у вас не будет рации.
Он поджал губы.
– Я мог бы приказать вам дать мне одну.
– Валяйте. – Она скрестила руки на груди. Саманта не собиралась позволить этому парню перешагнуть через нее. Она позволила ему войти в дверь, и уже это грозило ей ночными кошмарами.
– Дайте мне рацию.
– Нет.
– Вы обязаны дать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36