Очевидно, он мне не поверил.
Элинор ухватила его пальцами за рукав и повернула лицом к себе, чтобы заглянуть в глаза.
– Но вы ведь не убьете его? – воскликнула она, радуясь, что ее голос был заглушён грохотом подноса с посудой, который уронил лакей.
– Я этого не исключаю, – сказал Валентин в ответ, удивляясь тому, как участился у него пульс, когда она прикоснулась к нему. – Но это произойдет только в крайнем случае. Я сказал, чтобы вы о нем больше не беспокоились, Элинор, а я слов на ветер не бросаю.
Она опустила глаза, которые вдруг наполнились слезами. Валентин протянул ей свой носовой платок, и она притворилась, что чихает, с тем, чтобы незаметно смахнуть слезы. Когда она снова подняла голову, он не смог по выражению лица прочесть ее мысли.
– Могу я что-нибудь еще сделать для вас?
– Посмотрим. Вы совершили немало подвигов: обратили в бегство моего врага, оберегли меня от его угроз, помогли сохранить свободу, скрыли мое плохое поведение от братьев… Думаю, на данный момент этого вполне достаточно.
Он усмехнулся с довольным видом. Господи, да она еще и остроумна! Он знал, что у нее развито чувство юмора, но не обращал на это особого внимания, считая ее просто забавной. Судя по всему, она обладала не только острым умом, но и твердым характером.
– В таком случае увидимся позже.
Когда он повернулся, чтобы уйти, Элинор приостановила его.
– Я забыла, есть еще одна вещь. В моей карте остался свободный танец. Вы не возражаете…
Валентин взял из ее руки карту и поставил карандашом свою подпись на зарезервированном месте.
– Вы хотите, чтобы именно я станцевал с вами вальс? Уверены?
Она почувствовала, что краснеет.
– Вполне.
Глава 9
Поскольку до вальса с Элинор у Валентина оставалось около часа, он отправился в игровые комнаты. По причине отсутствия крепких горячительных напитков игра шла чрезвычайно скучно, но даже попытать счастья в вист или ломбер было лучше, чем стоять с глупым видом, подпирая стену.
Наверное, можно было бы потанцевать с другими женщинами, но в зале присутствовала Лидия Фрэнк. Как только его ноги коснутся натертого до блеска танцевального паркета, она всеми правдами и неправдами найдет возможность оказаться в его объятиях. Раньше он бы особенно не возражал, но сегодня ему совсем не хотелось тратить время на упреки женщины, которая вышла замуж ради денег.
Как получилось, что он всякий раз связывался с неудовлетворенными охотницами за большими состояниями? Задавая себе этот вопрос, он уже знал на него ответ: они были ему удобны, он вырос в их среде. Его отец ожидал, что он станет ради приличия называть их тетушками, как будто восьмилетний парнишка не мог догадаться, что вся эта вереница женщин, ложившихся на спину в Корбетт-Хаусе, – не приходится ему родней. Они, разумеется, стремились сблизиться, а наиболее оптимистичные и честолюбивые даже называли его сыночком.
Каждая из них, глядя на старого Деверилла, мечтала стать новой маркизой. Мало кто верил, что покойная жена была любовью всей его жизни, к тому же он был вдовцом с тех пор, как Валентину исполнилось пять лет. Старший Корбетт позволял им думать все, что угодно, укладывал в постель, использовал, а потом бросал, если они становились слишком прилипчивыми или слишком скучными, или если его внимание привлекала другая, более красивая и более молодая женщина.
Валентин однажды спросил отца, намерен ли он снова жениться, а тот лишь рассмеялся: «Наследник у меня есть. Зачем же платить деньги за то, что они дают мне даром?» Конечно, ни одна из его любовниц этого не знала. По крайней мере, догадывалась не сразу.
В конце концов, они ему отомстили. В пятьдесят два года старый маркиз, которого к тому времени одолели безумие и болезни, уже мало напоминал высокого красавца, за которого они так стремились выйти замуж. К тому времени они направили свои жадные взгляды на его восемнадцатилетнего сына. И он, в свою очередь, смог отомстить, презрительно отвергая приличных женщин и предпочитая иметь дело с теми, кто предлагал и хотел получить взамен всего лишь немного страсти.
Однако все это отнюдь не объясняло его влечения к Элинор Гриффин. Он был уверен, что это пройдет, однако в данный момент всякий раз, когда он находился в ее компании, ему хотелось схватить ее в объятия и поцеловать. Более того, возникало жгучее желание сорвать платье с ее стройного девичьего тела и, проведя руками по теплой гладкой коже, развести ножки и оказаться глубоко внутри ее.
– Деверилл! – послышался голос Мельбурна. – Мне нужно поговорить с тобой.
Валентин, оторвав взгляд от стола, за которым играл в вист, посмотрел на него. Разумеется, разговор состоится. Герцог желал получить отчет о поведении Элинор, а Валентин не был настроен, его давать.
– Дай мне несколько минут, чтобы я смог отобрать у Эвертона все его деньги. Встретимся чуть позже.
Кивнув, герцог вышел из игровой комнаты. Валентин, который больше не мог сосредоточиться на игре, проиграл следующую партию и встал из-за стола, потеряв двадцать фунтов. Он попытался, было решить, в какой степени ему следует информировать Себастьяна о событиях, не нарушая слова, данного Элинор. Ничего удовлетворительного не придумал, да и время на обдумывание истекло.
Валентин нашел Себастьяна на балконе, прилегающем к игровой комнате. Он курил сигару.
– Надеюсь, у тебя найдется еще одна такая же для меня, – сказал он, вдыхая пьянящий аромат табака. Американские сигары. У Мельбурна недурной вкус, как, впрочем, и у него.
Герцог извлек сигару из внутреннего кармана сюртука и дал ему. После того как Валентин прикурил ее от одного из стоявших на балконе фонарей, оба подошли к перилам. Некоторое время они курили молча. Валентин пытался придумать, что бы ему сказать, а Мельбурн старательно делал вид, будто ему и так уже все известно и он просто хочет получить подтверждение. За шестнадцать лет дружбы Валентин знал эту его тактику, но она на него не действовала.
– Ладно, говори, что происходит, – нарушил молчание герцог.
– Ничего особенного. Станцевала несколько танцев с разными джентльменами и ездила на прогулку в Гайд-парк с Кобб-Хардингом.
– Не отдавала ли она предпочтение еще какому-нибудь мужчине? Как-никак она утверждала, что намерена искать себе мужа.
– Я этого не заметил, – пожал плечами Валентин. Надо было что-то сообщить Мельбурну, иначе он заподозрит лицемерие. – Ты только что предоставил ей полную свободу. Сомневаюсь, что она поспешит надеть на себя брачные кандалы.
Себастьян взглянул на раскинувшийся внизу сад.
– Поскольку мы говорим о Нелл, я бы воздержался высказывать взгляды, от которых попахивает не которым цинизмом.
– Если хочешь моей помощи, смирись с моими взглядами.
– Наверное, ты прав. Скажи, о чем ты говорил с Нелл сегодня? И не пытайся изобразить святую невинность, потому что ее у тебя никогда не было.
– Ты меня обижаешь. Шей сказал тебе, что она попросила у меня совета насчет участия в каком-нибудь приключении?
Герцог кивнул.
– И какой же, скажи на милость, совет ты ей дал?
– Пока никакого. Ты думаешь, я знаю, что ей посоветовать? У меня нет желания бежать из Лондона, словно дикий кабан, которого затравили братья Гриффин. Поэтому я предпочел пригласить ее на тур вальса.
– А Кобб-Хардинг? Я отнюдь не горю желанием называть зятем этого охотника за богатым приданым.
– Это тебе едва ли грозит. По моим наблюдениям, при ближайшем знакомстве он показался ей отвратительным.
– Это хорошо, – сказал Мельбурн и загасил сигару. – Мне не хотелось бы оставлять ее вдовой, если бы она вздумала бежать с ним или совершила какую-нибудь другую глупость.
– Возможно, ты мало ей доверяешь, Себ, поэтому она и сердита на тебя. Но она все же Гриффин.
– Мне казалось, что именно это ей не нравится.
Валентин хотел, было ответить, но вовремя вспомнил, что его дело – сторона. Для Себастьяна он оставался все тем же незаинтересованным Девериллом, оказавшимся вовлеченным в эту историю только из-за долга чести. Ему должно быть все равно, почему Элинор совершила какой-то поступок, лишь бы она не опустилась до чего-нибудь скандального.
– Тебе лучше знать. Я должен только уберечь ее от беды, а не разгадывать мотивы ее поступков.
– Я подумал, что она, возможно, Проговорилась тебе относительно своих планов. Ты умеешь заставить людей разговориться.
– У меня врожденное обаяние, – сказал Валентин и, затянувшись последний раз, тоже погасил сигару. – Хотелось бы услышать, как долго еще мне быть у тебя на побегушках.
Мельбурн, усмехнувшись, направился к балконной двери.
– Пока я не решу, что твой долг мне погашен, или пока Элинор не бросит свою затею – в зависимости от того, что произойдет раньше.
– Это вдохновляет, – кивнул Валентин. Учитывая, что он мог положить конец всему этому неделю назад, сказав одно слово Мельбурну, он решил, что винить ему некого, кроме себя. Но, как ни удивительно, задача опекать Элинор стала для него более привлекательной, чем он мог ожидать. Одна операция по спасению и один поцелуй перевернули всю его жизнь вверх тормашками. Причем это ему очень нравилось.
После перерыва оркестр заиграет вальс. Как только исчез Стивен Кобб-Хардинг, для Элинор на этом суаре ничто не имело значения, кроме этого танца, – ни жара в бальном зале, ни Фрэнсис Хеннинг, четыре раза наступивший ей на ногу во время контрданса, ни глупые цветистые комплименты неожиданно образовавшейся толпы поклонников, ни отсутствие привлекательного одинокого джентльмена. Она должна была признать, что в некоторых случаях ее братья оказывали ей услугу. Без них охотники за приданым лезли из всех щелей.
– Нелл, нынче вечером я почти не вижу тебя, – огорченно сказала Барбара, отходя от мистера Роберта Мелпина, чтобы обнять и поцеловать подругу.
– Да уж, похоже, я стала весьма популярной, – призналась Элинор, стараясь не усмехнуться, когда ее предыдущий партнер, проходя мимо, отвесил ей глубокий поклон.
– Я думала, что сегодня всеобщее внимание привлечете вы с мистером Кобб-Хардингом. Я видела, как он разговаривал с тобой, но ты с ним ни разу не танцевала. Надеюсь, твои братья не вывели его за конюшню и не пристрелили?
Элинор заставила себя улыбнуться.
– Боюсь, что мы с мистером Кобб-Хардингом абсолютно несовместимы. У него глупейшие взгляды на женщин и брак.
– Как жаль! Он такой красивый. Но мне кажется, что, если бы ты решила выйти за него замуж, твои братья испортили бы жизнь вам обоим.
– Не сомневаюсь, – сказала в ответ Элинор, отчаянно пытаясь сменить тему разговора. К счастью, Роберт Мелпин все еще маячил поблизости, поглядывая на Барбару глазами потерявшегося щенка. – Вы с мистером Мелпином, кажется, танцевали дважды, – заметила Элинор, вздохнув с облегчением, когда Барбара покраснела. Кобб-Хардинг был сразу же забыт.
– Он настроен очень серьезно, – призналась ее подруга. – И папе он, кажется, нравится.
– А ты, Барбара? Тебе он тоже нравится?
– Думаю, что да, но я не хотела бы связать себя словом, а потом понять, что есть другой человек, который нравится мне еще больше.
– Тогда, умоляю тебя, не давай никакого обещания. Барбара улыбнулась.
– Пока не дам, но у меня нет ни твоих средств, ни безграничного терпения твоей семьи. От меня требуется, чтобы я была помолвлена до конца сезона. И ты это знаешь.
Элинор действительно знала, но совсем забыла об этом, потому что ее собственная жизнь за последнее время превратилась в хаос.
– Я бы не сказала, что моя семья отличается терпением – скорее деспотизмом и скептицизмом. Скажи, а кто у тебя еще в списке кандидатов?
– Их несколько. Но я думаю, что здесь не место…
– Ты права. Завтра я обедаю с моей тетушкой Тремейн, а утром буду на гребных гонках, зато в воскресенье свободна целый день.
– В таком случае, не покататься ли нам утром в парке? – спросила Барбара.
– С удовольствием. Век не делала этого. Тебя устроит, если я заеду за тобой в десять часов?
Барбара снова нежно поцеловала подругу.
– Мне давно хотелось поговорить с тобой, но ты была слишком занята.
– Но для тебя у меня всегда найдется время.
– А для меня? – раздался рядом низкий голос Валентина.
Придется поинтересоваться, как ему удается так незаметно подкрадываться к людям. При звуке его голоса по ее телу пробежала дрожь. Возможно, он поддразнивал ее, когда говорил, что ему очень хотелось бы соблазнить ее, но что, если он утверждал это всерьез?
– Разумеется, если вы пришли сюда, чтобы пригласить меня на вальс, – весело сказала она.
Оркестр заиграл вальс. Приподняв бровь, Деверилл взглянул через ее плечо на музыкантов.
– Как они вовремя заиграли. Я как раз пришел сюда с этой целью. Прошу прощения, леди Барбара.
– Разумеется, милорд, – сказала Барбара, изобразив подобие реверанса. Маркиз предложил Элинор руку, и она вложила в нее свои пальцы. Опасен ли для нее нынешний партнер? Думать об этом не хотелось. После угроз Кобб-Хардинга у нее достаточно поводов для беспокойства, чтобы добавлять к ним заранее обреченный флирт с этим завзятым повесой.
Валентин обнял ее за талию, и они присоединились к танцующим. Элинор видела раньше, как он танцует, и знала, что он делает это прекрасно. Но находиться во время вальса в его объятиях – совсем другое дело. Это был человек, который твердо знал, чего хочет. В данный момент он хотел танцевать с ней.
Мельбурн в другом конце зала разговаривал с герцогом Монмаутом и, судя по всему, не обращал на сестру ни малейшего внимания. Элинор нахмурила брови.
– Мой брат спрашивал у вас, почему мы вчера поехали кататься?
– Который из братьев?
– Мельбурн, конечно.
Ей показалось, что он чуть помедлил, но, принимая во внимание то, как отреагировал ее пульс на его виноватую улыбку, она не могла быть в этом уверена.
– Он хотел узнать, не затеваете ли вы чего-нибудь.
– И что вы ответили?
– Я сказал, что ничего конкретного мне неизвестно, но если вы попросите, то я научу вас жульничать, играя в очко.
Элинор хихикнула с довольным видом.
– Возможно, мы это сделаем на следующей неделе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38