Фабиана остановила взгляд на месте ниже его широкого пояса.– Твое тело хочет меня. Я могу тебя любить. Ты никогда не имел такой женщины…– На месте Джона Брендона я высек бы тебя кнутом, – ответил Сойер, презирая себя за то, что она вызывает в нем сводящее с ума желание.– Нет, мой юный друг, ты бы этого не сделал. При всей твоей жестокости в тебе есть нежность. Я еще не встречала мужчины, который бы так понимал женщину. Другие меня били за то, что я их мучила своими насмешками и кокетством.“Похоже на правду, – думал Сойер, – против обыкновения сейчас она довольно чистосердечна”.Фабиана молчала, задумчиво глядя на него.– В чем твоя слабость, жесткий мужчина? – наконец спросила она.– Сам бы хотел знать.– Ты кого-то разыскиваешь. Мне сказала об этом девочка. Она тебя обожает.– Каролина еще ребенок.– Нет, почти женщина. На границе женщинами становятся намного раньше. Она была ребенком, когда уезжала из дома, а теперь с каждым днем взрослеет.– Ревнуешь? – спросил он. Фабиана влекла его и вызывала отвращение. Эта женщина, решившая мстить и ломать судьбы, преисполнена зла. Но какое же у нее ангельское лицо и какое тело, сводящее с ума мужчин!– Я никогда не буду ревновать к другой женщине, – засмеялась Фабиана. – Если у меня вырвали сердце, откуда взяться ревности? А эта девчонка… вся как на ладони, честная и простодушная. Она ранима, ты разобьешь ее юное сердце. Возможно, мы с тобой и правда в чем-то схожи.– Нет! – возмутился Сойер. – Я хочу лишь отомстить человеку, который предал меня. Хочу вернуть то, что принадлежит мне по закону. Потом я намерен вести скромную, обычную жизнь.– Ты никогда не сможешь стать обычным человеком, мой юный Друг. Когда дело касается мужчин, я сама – мудрость.– Ладно, пойду-ка я в дом, – усмехнулся он.– Можешь называть меня старухой. Я действительно стара как вечность. Порой мне кажется, что я всегда была старой, и я всегда довожу до конца свою месть. Всегда! Ускользнуть тебе не удастся.– Думаю, удастся, – возразил Сойер, гадая, а не превратила ли она его за час в отпетого лжеца. – И пусть небеса помогут неудачникам, – гневно добавил он, злясь на себя за влечение к этой фурии.Внезапно Фабиана спустила с плеч блузу, обнажив немыслимо красивые груди, приподняла руками тяжелые полушария с торчащими сосками и, чуть наклонившись в его сторону, как бы предложила ему свое тело.– Я могу быть твоей, – шептала она. – Ты когда-нибудь видел такую красивую женщину? Я отдам тебе свою любовь. Возьми меня с собой, ты никогда об этом не пожалеешь.Сойер дрожал, словно ива под ветром, кровь громко стучала в висках, заглушая ее слова. Он завороженно двинулся к ней, Фабиана шагнула ему навстречу, и тут он увидел, каким торжеством горят ее глаза.Проскочив мимо, он вылетел из конюшни, а вслед ему несся звонкий смех.– Проклятый идиот! – выругался Сойер.Он хотел эту женщину сверх всякой меры, однако не мог забыть, что она предлагала свое тело другим, имея на руках больного мужа. Сойер помчался к ручью так, будто за ним гнался сам дьявол. От ледяной воды у него перехватило дыхание, зато прояснились мозги. Через пару минут он вылез на берег и неторопливо пошел к дому работников.– Что с тобой? – спросил Рамон, глядя, как Сойер прямо у двери начал снимать мокрую одежду.– Упал в ручей.– А я думал, ты чинишь повозку на конюшне, – спокойно заметил Максимо.– Я давно оттуда ушел. – Сойер невозмутимо выдержал его подозрительный взгляд.Максимо отложил в сторону винтовку, которую чистил, сдернул с гвоздя шляпу и ушел. * * * Каролина лежала на диване, когда на пороге возник Джон Брендон, держа над головой фонарь.– Фабиана? Каролина?– Я здесь. – Девушка села, натянув до подбородка простыни.– А где Фабиана?Врать Каролина не научилась, поэтому молча смотрела на дядю, не зная толком, что ответить. Помрачневший Брендон заглянул в соседнюю комнату. Та была пуста.– Я не знаю. Наверное, вышла подышать свежим воздухом.– Перебирайся в эту спальню, она твоя. С меня хватит, теперь Фабиана будет спать вместе со мной.Каролина сразу поняла, что это не жест вежливости, а приказ хозяина.– Спасибо, – тихо ответила девушка.– Ты больше похожа на мать, чем на отца. А вот глаза наши, брендонские, зеленые. – Помолчав, он добавил: – Благодарю за заботу.– Я так рада, что вам лучше, дядя Джон.Брендон нахмурился, и она поняла: тот сердится на Фабиану, поскольку ее мало заботило состояние мужа.– Спокойной ночи, дядя Джон.– Спокойной ночи, Каролина.Девушка тут же ушла в свою комнату, легла на неразобранную кровать, подумав, что Фабиана просто взбесится, когда обнаружит ее на своем месте. Интересно, с кем она сейчас? С Максимо, Рамоном? Или с Сойером? От последней мысли Каролине стало нехорошо, и она села, обхватив руками колени.Вскоре она услышала неразборчивое бормотание, потом голоса стали громче. Значит, Фабиана вернулась и они с Джоном выясняют отношения.– Твое место в моей постели! Я взял тебя в жены…– И что ты мне дал? Кругом дикари, работа с утра до вечера, не с кем словом перемолвиться, одни лишения, и никаких радостей. – Фабиана сорвалась на визг. – В этой глуши я превращаюсь в старуху и…– В старуху! – перебил ее Брендон. – Для своих лет ты слишком молода и красива. Где тебя носило?– Отпусти меня, слышишь?– Будешь спать в моей постели, жена.– Ты мне не указ. Как захочу, так и сделаю. Раздался звук пощечины и отчаянный вопль Фабианы.Девушке захотелось оказаться сейчас где-нибудь в другом месте, и она зажала уши. Как ей теперь жить под одной крышей с Фабианой?Наконец все стихло. Каролина лежала на спине, глядела в темноту и никак не могла уснуть. Тогда она подошла к окну и начала смотреть на дом работников, стараясь представить, как там Сойер.– Сойер, – тоскливо прошептала она.Чтобы хоть как-то отвлечься, девушка взглянула на расстилавшуюся перед ней равнину, скрытую темнотой. В ясном небе мерцали крупные звезды, вокруг царили мир и покой.Вдруг она заметила шевельнувшуюся тень. Господи, команчи! Но, приглянувшись, Каролина увидела невысокую стройную фигурку в длинном плаще. Фабиана, идущая к бараку! Вот она пропала в густой тени дерева, затем появилась снова с каким-то мужчиной.Каролина испугалась, что это Сойер, однако любопытство пересилило. В лунном свете она разглядела широкие плечи и коренастую фигуру. Значит, Максимо. Когда парочка исчезла в конюшне, девушка опять легла на диван. Она не понимала Фабиану. Впрочем, она не всегда понимала и Сойера, особенно его упорное нежелание остаться.Зевнув, Каролина легла поудобнее и наконец заснула.Поднявшись на рассвете, она сразу натянула штаны, синюю холщовую рубаху, ополоснула лицо, причесала немного отросшие волосы. Ей было приятно тихое предрассветное уединение. С легким сердцем она прошла по молчаливому темному дому во двор, чтобы накачать из колодца воды, оглядела розовевший горизонт и вдохнула свежий утренний воздух. Как бы ей хотелось, чтобы Сойер был рядом, деля с ней радость тихого утра! Земля еще дремлет, только под крышей воркуют голуби. Скоро мужчины придут завтракать. Каролина неохотно вернулась в дом и начала разжигать очаг. Обычно первой вставала Фабиана и сама занималась готовкой, но сегодня случилось так, что ее опередила Каролина. Девушка зажгла керосиновую лампу, увидела на столе листок бумаги и пробежала глазами строчки. На миг она буквально оцепенела, потом опрометью выскочила из дома. Глава 10 На пороге барака Каролина замерла, вглядываясь в спящих, Сойера она отыскала за пару секунд по каштановым волосам. Она шла к нему на цыпочках, всякий раз испуганно останавливаясь, когда под ногой скрипела половица. Наконец девушка легонько потрясла его за плечо.Сойер перевернулся на бок, недовольно открыл глаза, но при виде Каролины сон у него как рукой сняло.– Мне надо с тобой поговорить, – шепнула она.– Прямо сейчас?Девушка кивнула и снова на цыпочках двинулась к выходу, моля Бога, чтобы никто не проснулся.Сойер вышел следом, прикрыл за собой дверь и направился к ней, на ходу застегивая штаны. Каролина невольно уставилась на его загорелый плоский живот, видневшийся из распахнутой синей рубахи.– Надеюсь, ты подняла меня в такую рань не для того, чтобы разглядывать мой живот?Девушка готова была провалиться сквозь землю, от стыда у нее отнялся язык, и она молча помахала листком бумаги.Он с любопытством взял его и тихо прочел вслух: “Сеньор Джон Брендон, я не могу примириться с вашей жестокостью. Я уезжаю с Максимо и забираю с собой Джастина. Как ты уже догадался, он не Брендон, а Торрес. Я хочу расторгнуть наш брак, чтобы выйти замуж за человека, которого люблю, и дать сыну его настоящую фамилию. Фабиана Муньос Уэрта”. Сойер чертыхнулся и бросил взгляд на дом.– Брендон еще не видел?– Нет, я первая. Ночью между ними произошла ужасная ссора, и он заставил Фабиану вернуться к нему в спальню.– Дьявольщина! Это страшный удар и для Брендона, и для Рамона, но Джон в любом случае должен узнать первым.– Она правда может расторгнуть брак?Сойер нахмурился и оглядел светлеющий горизонт.– Да. Этим займется Максимо, а то, что Джастин – сын одного из Торресов, ясно и так.– А если…– Погоди.Он ушел в барак, но почти сразу вернулся, неся сапоги, куртку, портупею и кобуру, которую протянул девушке.– Зачем тебе шестизарядник? – спросила она, взвешивая на руке кобуру.– Я никогда без него не выхожу. И ты сейчас должна иметь при себе револьвер.– Но я ведь с тобой.– Когда ты отправлялась в барак, меня рядом не было. Сойер шел быстро, губы плотно сжаты, на лице сердитое выражение.– Если Рамон не дурак, он поймет, что для него это счастье.– Что ты имеешь в виду?– Тебе не понять, малыш.Не успели они подойти к дому, как из дверей вышел Джон Брендом с ведром. Рубаха не заправлена, волосы в беспорядке. Увидев гостей, он улыбнулся и провел рукой по волосам, пытаясь их пригладить.– Хорошее сегодня утро. Похоже, денек будет жарким.– Каролина подняла меня с постели, – спокойно произнес Сойер, но девушка уже научилась распознавать за таким спокойствием ярость. – У нас плохие новости, поэтому не стоит откладывать в долгий ящик. – И он протянул Брендону письмо.Каролине захотелось оказаться сейчас за сто миль отсюда, и она повернулась к мужчинам спиной, поскольку не имела понятия, что в таких случаях говорят и делают. Услышав хруст бумаги, девушка обернулась и увидела, как Брендон молча идет обратно. Они с Сойером тоже вошли в дом.Письмо валялось на столе, а Джон сосредоточенно пристегивал кобуру.– Не надо лезть на рожон, чтобы умереть до срока, – заметил Сойер. – Право слово, она этого не стоит, есть женщины и получше.– У нее мой сын. – В глазах Брендона пылала ярость. – Джастин, может, и Торрес, но я воспитал его. И я убью Максимо.Сойер решительно преградил ему путь.– Это не Максимо, а Фабиана. Если вы приведете ее назад, она проделает то же самое с кем-нибудь еще.– Уйди с дороги, сынок. Мне не хочется в тебя стрелять.Сойер отступил, но Каролина даже не успела облегченно перевести дух, а он уже не спеша двшгулся за Брендоном. Стоя в дверях, она смотрела, как мужчины вошли в конюшню, потом выехали оттуда и поскакали за ворота. Ее охватил ледяной ужас. “Сойер, останься”, – беззвучно прошептала она. Максимо стреляет без промаха, Фабиана с Джастином тоже умеют обращаться с оружием. Но если Сойер не поедет с Брендоном, дядю наверняка убьет Максимо. Скакать за ними ни к чему хорошему не приведет – Сойер отправит ее домой, к тому же она пока не научилась попадать в цель.На миг Каролина возненавидела границу, которая натравливает людей друг на друга, заставляет терять человеческий облик, лишает их доброты и заставляет вести себя так, словно никакой цивилизации нет и в помине. Атланта сейчас казалась ей громадной мелочной лавкой в Рождество. Но она здесь, а не в Атланте и намерена выжить.Из барака вышел Рамон, и ее печаль тут же сменилась холодным ужасом: ведь теперь рассказывать о случившемся придется ей.– Доброе утро, Каролина. А где остальные? Девушка вспомнила, как Сойер начал разговор с Брендоном.– Рамон, простите, но у меня плохие новости.– Говори, девочка, – улыбнулся Торрес, – и я решу, насколько они плохи.Приготовившись к неминуемой буре, она кивнула на стол. Рамон увидел письмо, быстро пересек комнату и схватил помятый листок.Зная, что никогда не забудет сегодняшнего утра, Каролина наблюдала, как у него багровеет сначала шея, потом лицо. Рамон начал быстро говорить по-испански. Затем гневно сжал кулаки.– Где Брендон?– Рамон, пожалуйста, не надо…– Где он?– Дядя Джон прочел письмо. Он поскакал следом, а Сойер уехал вместе с ним.– Чтоб ей сгореть в аду! Я знал, что она сбежит с ним. Рамон грохнул кулаком в стену, опять что-то сказал по-испански и бросился к дверям, отшвырнув по дороге стул.Каролина выбежала следом и успела схватить его за ружье.– Не уходите! Пожалуйста, не уходите! – взмолилась она. – Это же будет кровопролитие!– Иди назад. Джастин – мой сын. – Он ударил себя кулаком в грудь, – Мой сын!Каролина не верила своим ушам. А она-тo считала, что Джастин – сын Максимо. Тряхнув головой, она кинулась за Рамоном, схватила его обеими руками, заставила повернуться. Увидев перекошенное яростью лицо, девушка решила, что сейчас он ее ударит.– Рамон, пожалуйста! Если вы убьете своего брата, какой пример это будет для Джастина?– Значит, я должен сидеть, пока он уходит с моей женщиной?– Она ушла потому, что захотела уйти.– Она ушла потому, что у него больше денег и земли. Фабиана любит только себя, но у нее мой сын.– Если вас убьют, это не поможет Джастину. А если вы убьете Максимо, она не вернется к вам.Рамон легко, словно надоедливую букашку, отбросил ее от себя, но Каролина все же удержалась на ногах.– Рамон, пожалуйста!Тот молча исчез в конюшне, через пару минут вылетел оттуда на своем жеребце и поскакал бешеным галопом по прерии, с каждым мгновением становясь все меньше и меньше. “Кому из них суждено вернуться обратно?” – в отчаянии подумала Каролина.Время тянулось бесконечно. Зашел перекусить Уилл Коннорс, но, узнав о случившемся, оседлал коня и тоже уехал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41