– Пусть так, – бросил Брейс, – но только не от вас. А теперь мы можем идти?
– Да, убирайся, пока я не передумал, – гневно произнес король. – Желаю, чтобы твое предприятие увенчалось не только спасением кристалла. Я буду молиться о том, чтобы оно вселило в твое сердце сострадание и прощение. Даже только ради этого его стоит осуществить!
Брейс взглянул на него:
– Прости меня, дядя. У меня слишком много дел.
С этими словами он повернулся и вышел из камеры переброски. Марисса и Родак последовали за ним.
* * *
Два глайдера неслись в воздухе. Холмистые окрестности Ректора, столицы Беллатора, сменились поросшими лесом предгорьями. Марисса и Брейс сидели в ведущем глайдере, Родак – во втором. К полудню они поднялись довольно высоко, приблизившись к белым, покрытым снегом вершинам гор.
Стоял чудесный день, прохладный, но солнечный. Небо сияло прозрачной голубизной. Они не стали включать защитное поле. Марисса запрокинула голову, радуясь лучам солнца, ласкающим лицо, и ветерку, треплющему ее каштановые волосы.
После всего пережитого, после напряженного объяснения Брейса с дядей, сомнений и неуверенности она изумлялась и радовалась неожиданному ощущению беззаботности. Это было совершенно нелогично, но Марисса не могла ничего с собой поделать. Да не повредит же им то, что она на краткое время позабыла неприятности и позволила себе немного радости? Такие моменты не столь уж часто выпадали на ее долю в последнее время.
Она оглянулась. Родак не отставал, управляя своим глайдером с небрежной уверенностью. Марисса была признательна ему за то, что он согласился идти замыкающим. Иначе их преследовал бы его резкий запах.
Иногда Марисса спрашивала себя, почему Родак пошел на это – случайно или нет. Ей начинало казаться, что в этом огромном скрытном симианине появилось нечто вроде любезности.
Впрочем, чему тут удивляться, подумала Марисса и переключила внимание на Брейса. Он уверенно вел глайдер над высокими горами. Девушка спокойно откинулась на спинку сиденья.
Могла ли она предположить, что ее враждебное чувство к Брейсу Ардейну так быстро сменится на прямо противоположное? Но именно так и случилось, поэтому теперь ей придется справляться с последствиями этого. Она снова бросила на него взгляд:
– Кстати, ты так и не сказал мне, что тебе приснилось прошлой ночью.
– Это снова был Магический кристалл – и еще голос. Но теперь я знаю чей.
– И чей же?
– Отца. Это был голос отца. Я уже очень давно не думал о нем. И вот теперь услышал его голос в ночных кошмарах!
– Ты как-то говорил, что голос предостерегал тебя от кристалла. Если это правда, тогда понятно, что то был голос твоего отца. Он любил тебя и хотел защитить.
– Я плохо помню отца, – печально признался Брейс. – Он умер, когда мне было всего пять циклов. Настоящим отцом мне и Тирену стал Ватис. А теперь умер и он.
– Прости, Брейс. Я знаю, как тяжело терять тех, кого любишь.
– Ничего, я это уже пережил. Да и к чему говорить о своих бедах?
Гордый, он явно не желал открывать душу. Как они с ним похожи, подумала Марисса, и как много им пришлось пережить! Да, Брейс и она сама постоянно носят маски. А под ними скрываются души, глубоко, до боли жаждущие любви, понимания и покоя.
– Ты понимаешь, почему снова слышал голос отца? – осторожно спросила Марисса. – И что, важное для нашего дела, он хотел сообщить тебе?
Брейс удивленно покачал головой:
– Не знаю. А тебя не беспокоит наше неведение о том, что связано с нашим делом и с тем, как мы должны завершить его? Ты ведь тоже опытный воин, Марисса. Мы выбрали самый глупый способ действий, надеясь добиться успеха.
– Согласна, Брейс. Если что меня и тревожит, то это прежде всего недостаток информации. Не знаю, удастся ли нам выжить, а уж в том, что мы преуспеем, тем более сомневаюсь.
– Я боюсь за тебя, Марисса, – тихо сказал он.
«Я тоже боюсь за тебя», – подумала Марисса.
Ее внезапно охватило неудержимое желание рассказать ему о том дьявольском заговоре, в котором ей поневоле выпала роль главного действующего лица.
Но этот порыв прошел так же внезапно, как и возник. К чему признаваться в том, чего скорее всего не произойдет. Слишком много поставлено на карту. А сколько еще предстоит совершить! К тому же она должна побольше узнать об их совместном деле и о человеке по имени Брейс Ардейн.
Кроме того, решила Марисса, у нее всегда будет возможность освободить сестру, не предавая Брейса в руки Фирокса. Ардейн не заслужил такой участи.
– Будем уповать на то, что ни с кем из нас ничего не случится, – проговорила Марисса, надеясь, что голос не выдаст ее чувств. – Нам только нужно время для того, чтобы раздобыть недостающую информацию, вот и все. И тогда мы победим, – добавила она, желая завершить этот тягостный разговор на светлой ноте. – Мы не можем не победить. Сама судьба благоприятствует нам.
Брейс иронически усмехнулся:
– Значит, сама судьба благоприятствует нам? Да ты становишься неисправимой оптимисткой, госпожа. С чего это вдруг?
Она улыбнулась:
– О, право, не знаю. Возможно, причиной тому чудесная погода. Трудно быть пессимисткой, когда так сияет солнце, а жизнь полна возможностей.
– Могу ли я несколько скорректировать ваш новый взгляд на жизнь?
– А это обязательно?
«Клянусь Хрустальными Огнями, – подумала Марисса, пристально взглянув на Брейса, – до чего же он красив! Эти высокие скулы и тонкие, правильные черты лица… А его чувственный рот…»
Трепет пробежал по телу девушки, когда она вспомнила, как эти губы касались ее руки. Сделав над собой усилие, Марисса заставила себя отогнать эти мысли.
Они приближались к засыпанному снегом ущелью. Далеко внизу в лучах заходящего солнца блестело замерзшее озеро, его сиреневато-синий лед отчетливо выделялся на фоне снега. У подножия гор располагался монастырь Эксуль. Когда они направились к озеру, чтобы приземлиться, Марисса снова взглянула на своего спутника:
– Брейс?
– Да, Марисса?
– Тирен и Элайя питают к Фироксу какую-то особую ненависть. Почему?
– Все это началось в Имперской Академии. Фирокс учился там, получая государственную стипендию, но считал, что заслуживает гораздо большего. Почему-то он решил, что Тирен стоит на его пути к успеху. Их соперничество стало для Фирокса препятствием, которое разрушило его многообещающую военную карьеру. На последнем году учебы его поймали на списывании, с позором изгнали из Академии, и он стал преступником.
– Я слышала про его жестокие набеги на планеты Империи, – сказала Марисса. – Особенно бесчеловечно он обошелся с Моракой.
– Возможно, это связано с тем, что первая любовь Тирена была мораканкой. Ее звали Дарла. Во время набега на Мораку четыре цикла назад Фирокс схватил Дарлу и силой увел с собой. Он жестоко насиловал ее, пока она не избавилась от него тем единственным путем, который у нее оставался, – сойдя с ума.
– И что с ней стало? – спросила Марисса. Она страшилась услышать ответ, ибо знала, что Кандру может постигнуть такая же судьба.
– Тирен спас ее, но было уже слишком поздно. Она стала бояться мужчин, а больше всего почему-то самого Тирена. В конце концов Дарла покончила с собой, выбросившись из окна.
– Неужели Фирокс может проделать то же самое с Кандрой? Изнасиловать и довести до безумия? – прошептала Марисса, побледнев.
Брейс взглянул на нее и положил глайдер в вираж, выбирая место посадки возле озера.
– Не знаю, Марисса. Полагаю, Фирокс похитил Кандру по совсем иным причинам – не из-за мести, – хотя результат может быть таким же. Если он станет владыкой Империи, то, несомненно, уничтожит Тирена.
– Элайя как-то сказала, что между Тиреном и Фироксом было не просто соперничество, – задумчиво проговорила Марисса. – Они исступленно ненавидели друг друга.
Брейс пожал плечами:
– Вполне возможно. Я никогда не встречался с этим человеком. Когда я поступил в Академию, его там уже не было.
Глайдер мягко приземлился.
Марисса молча наблюдала, как Брейс выключал системы и двигатель. Затем повернулась и посмотрела в его глаза.
– Что такое, Марисса?
– Судьба моей сестры незначительна в сравнении с угрозой существованию Империи, но для меня ее благополучное возвращение дороже жизни.
– Я знаю это, госпожа. Мы спасем ее.
– Но как мы поступим, если придется выбирать между ней и Магическим кристаллом? – спросила она.
– Разве у меня будет выбор? – тихо откликнулся Брейс. – Да и у тебя тоже?
Марисса всхлипнула:
– Да, Брейс. Нам придется поступить так, как мы сочтем необходимым.
Каменные стены монастыря возвышались перед ними в лучах заходящего солнца. Размяв затекшие после полета ноги, трое путников направились по склону невысокого холма к монастырским воротам.
Старик-привратник открыл забранное решеткой смотровое окошко.
– Да правит нами кристалл! – приветствовал он их. – Чем мы можем служить вам, дети мои… – Он умолк, заметив Мариссу. – …И… э, дочь моя?
Брейс выступил вперед:
– У меня письмо для настоятеля от короля Фолькена.
Привратник удивленно воззрился на Брейса:
– Вот как, письмо? И лично для его преподобия? Подождите здесь, дети мои.
Дверца захлопнулась, и они услышали, как удаляется привратник.
Спустя полчаса раздались шаги нескольких человек. Окошко снова открылось. Монах, который приветствовал их на этот раз, имел начальственный вид. Он внимательно оглядел их:
– Я настоятель монастыря аббат Леон. У кого из вас послание от короля?
Брейс снова выступил вперед:
– У меня, святой отец.
– Дайте мне его.
– Как? – удивился Брейс. – Вы не скажете нам: «Добро пожаловать, дети мои» или «Можем ли мы предложить вам кров и пищу?» А только: «Дайте мне письмо». Довольно странный прием трех усталых путников.
Аббат покраснел от смущения.
– Времена неспокойные, мы должны быть уверены в тех, кого пускаем в эти стены. Если бы вы показали мне королевскую печать на письме, я с радостью предложил бы вам гостеприимство.
Брейс достал из внутреннего кармана куртки письмо. Увидев при последних отблесках солнца сургучную печать, аббат выразил удовольствие.
– Откройте врата, – распорядился он, – и впустите наших дорогих гостей.
Родак недовольно фыркнул, последовав за Брейсом и Мариссой. Дверь за ними тут же закрыли и надежно заперли.
Брейс огляделся. Они стояли в небольшом внутреннем дворике, вымощенном красной плиткой и безупречно чистом, однако выщербленная штукатурка внутренних стен обители, похоже, знавала лучшие времена. Пожалуй, подумал Брейс, нет места в Империи, которое не испытало бы на себе последствий похищения Магического кристалла.
Аббат протянул руку к Брейсу:
– Будьте добры, письмо короля.
Развернув письмо, старик быстро пробежал его глазами, спрятал в рукав рясы, потом обратил испытующий взгляд на Брейса:
– Как тебя зовут, сын мой?
– Я Брейс Ардейн, из дома Ардейнов, племянник его величества. – Брейс указал на своих спутников: – А это мои друзья, Марисса Лаомед и…
– Счастлив приветствовать вас, – прервал его аббат. – Но время позднее, а я должен выполнить повеление короля.
Монах жестом пригласил их следовать за собой. Брейс остановил настоятеля:
– Почему вы не даете себе труда соблюдать элементарную учтивость? Мои друзья упомянуты в послании короля, а я даже не успел представить их вам.
Аббат Леон побледнел.
– Примите мои извинения, милорд, – смущенно пробормотал он, – но тот несчастный уже стоит на пороге вечности, и, если мы не поспешим, вам не удастся поговорить с ним.
Брейс сжал запястье аббата:
– Вы хотите сказать, что король велел вам провести меня к какому-то безумцу? – спросил Брейс с холодной яростью. – Клянусь пятью лунами, заверяю вас, я…
– Это не просто безумец, – прервал его аббат, выказывая крайнее нетерпение. – Его доставили сюда двадцать пять циклов назад по воле короля, его безумие – тайный позор и проклятие дома Ардейнов.
Он замолчал.
– Продолжайте, – потребовал Брейс, охваченный страшным предчувствием.
Марисса подошла к нему и взяла его за руку.
– Брейс, – прошептала она, смутно ощущая что-то неладное. – Возможно, лучше…
– Нет, – бросил он. – Пусть аббат закончит!
Глаза монаха расширились от ужаса.
– Я почти все сказал. – Аббат замялся. – Думаю, вы сами уже все поняли. Безумец, находящийся в Эксуле, – лорд Вар Ардейн, младший брат короля и ваш отец.
Глава 9
Они быстро шли по длинным монастырским коридорам к комнате, откуда доносились дикие крики. Остановившись у двери, аббат пристально посмотрел на Брейса.
– Мне очень жаль, что вам придется увидеть отца в таком виде, – сказал старик. – Еще циклов пять назад он был вполне здоров, если не умственно, то физически. – Он покачал головой. – Но после того, как у него побывал последний посетитель, его состояние резко ухудшилось. Я сделал серьезную ошибку, допустив этого человека к вашему отцу. Теперь я это понимаю.
Брейс схватил аббата за руку:
– Какой посетитель?
– Он назвался лордом Тиреном Ардейном. Трудно было усомниться в этом, поскольку визитер явно знал вашего отца и сказал, что его прислал король.
– Как выглядел этот человек? – глухо проговорил Брейс.
– Высокий блондин весьма необычной наружности, одетый во все черное, с ошейником управления на шее, как у преступников. Я слышал, что ваш брат отбывает срок на Карцере, поэтому ошейник не удивил меня.
Помолчав, аббат спросил:
– Ведь это и в самом деле был ваш брат, не так ли?
– Нет, – поспешно возразила Марисса. – Это был известный преступник Фирокс. Внешность похитителя моей сестры в точности совпадает с вашим описанием.
– А с какой целью этот человек приходил к моему отцу? – спросил Брейс.
– Не знаю. Он сказал, что хочет побыть с лордом Ардейном наедине.
– Я хочу видеть отца.
– Брейс! – воскликнула Марисса. – Позволь мне пойти с тобой.
Она увидела в его глазах невыразимую боль.
– Как вам угодно, госпожа.
Брейс дал знак аббату:
– Я готов.
Тот кивнул и отпер дверь. Марисса последовала за Брейсом. Дверь тихо захлопнулась за ними.
На низкой койке в дальнем углу комнаты жалобно стонал человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33