— пробормотала она.— Уверена, что ничего особенного, — слишком уж поспешно отреагировала Франческа.Конни покосилась на сестру.— Может, стоит вернуться к Бартонам? — проговорила она. — У меня недоброе предчувствие.— Пойдем поговорим с папой. — Франческа взяла сестру под руку. — Мне нужна твоя поддержка.— Ну хорошо, — согласилась Конни, но, выходя из комнаты, снова посмотрела в окно. — Если бы я знала. — Покачав головой, она замолчала.Сердце гулко стучало в груди у Франчески. Ясно одно — Конни любит своего неверного мужа, а потому правду ей ни в коем случае открывать нельзя, чтобы не нанести сестре глубочайшую рану.Франческа не знала, хватит ли у нее сил вынести этот груз.
— Так что же привело вас ко мне, мои девочки? — с приветливой улыбкой встретил дочерей Кахилл. Он сидел за письменным столом в кабинете, перебирая бумаги.Франческа осторожно прикрыла за собой дверь.— У тебя был сегодня хороший день, папа? — улыбнулась она. Ей всегда было уютно и покойно в отцовском кабинете, когда он сидел за столом, а в камине потрескивал огонь. В кабинете приятно пахло сигарным дымом.— Все хорошо, как и следовало ожидать, — ответил отец. — Если не считать трагедии в доме Бартонов. Меня очень беспокоит, что до сих пор не найдены ни мальчик, ни его похититель.— Мы тоже волнуемся, — негромко сказала Конни, опускаясь в большое зеленое кресло.— Это не так-то просто, — не преминула защитить Брэгга Франческа.— Вероятно. У преступника явно садистские наклонности. Я вчера видел Брэгга в отеле на Пятой авеню, мы перебросились несколькими словами. Он прилагает нечеловеческие усилия, чтобы раскрыть преступление. — Ка-хилл покачал головой. — Похоже, он принимает все это близко к сердцу.Франческа насторожилась. Ее отец — умнейший человек, который многое замечает.— Что ты имеешь в виду, папа? — Франческа оперлась о край письменного стола.— Не думаю, что Брэгг останется комиссаром полиции, если не поймает этого маньяка и не отыщет мальчика — живого и здорового.Франческа испытывала противоречивые чувства. Разумеется, ей хочется, чтобы справедливость восторжествовала и тем более чтобы Джонни Бартон благополучно вернулся домой. Но, Боже милосердный, ведь это несправедливо, если Брэгг потеряет работу при неудачном исходе дела! Он делал все от него зависящее, действовал решительно и целеустремленно. Франческа была абсолютно уверена, что он лучший комиссар полиции со времен Тедди Рузвельта.— Почему ты так считаешь? Ты разговаривал с мэром? — обеспокоенно спросила Франческа.— Я не стану столь бесцеремонно вмешиваться в дела мэра, — ответил Кахилл. — Но разве ты не читаешь газет? Пресса вот уже несколько дней не стесняется в выражениях, обвиняя Брэгга в некомпетентности.— Ужасно! — прошептала Франческа, меняясь в лице. Она настолько занята этим делом, что ей некогда читать газеты. — И несправедливо! — энергично добавила она.— Прессу не упрекнешь в справедливости, — заметил Кахилл.Франческа внезапно почувствовала, что Конни внимательно, изучающе смотрит на нее. Она вспомнила, как та наблюдала за ней у Бартонов, и залилась румянцем. Сестра редко ставила ее в неловкое положение, но сейчас был как раз такой случай. Интересно, что скажет Конни, узнав о том поцелуе? Должно быть, упадет в обморок.— Так что вы хотели обсудить? — Кахилл обратился к Франческе: — Между прочим, ты как-то осунулась. Ты здорова?— Я просто устала, папа. Эта ужасная история с Джонни Бартоном не выходит у меня из головы, и я плохо сплю. Кахилл встал, обошел вокруг стола.— Дорогая девочка, ты очень добра. Чудесно, что ты полна сочувствия, но не принимай чужие беды слишком близко к сердцу.Франческа выдавила улыбку.— Я знаю, — сказала она и после паузы добавила: — Папа, я думаю, что Эван и Сара Чаннинг совершенно не подходят друг другу.Кахилл нахмурился, опускаясь в кресло:— В самом деле?Франческа кивнула и торопливо заговорила:— Она совсем не в его духе. Ты ведь знаешь, его всегда привлекали красивые и энергичные женщины. Она мила, но мой брат нуждается в женщине самостоятельной, папа. Ты должен согласиться со мной! Сара застенчивая и робкая, Эван будет с ней несчастлив, я уверена!Кахилл улыбнулся:— А ты, конечно, большой знаток взаимоотношений полов?Франческа покраснела.— Папа… — начала она.Он перебил ее:— Франческа, я не могу с тобой согласиться. Я знаю, что ты обожаешь брата и идеализируешь его. Однако он крайне беспечен, и этому пора положить конец. Настало время ему почувствовать себя моим сыном и наследником. Я полагаю, Сара именно та женщина, которая ему необходима. Она может повлиять на него положительно. Менее всего твоему брату нужна этакая искусительница, которая будет потакать его слабостям. Со временем, я уверен, твой брат и Сара станут близкими друзьями. Именно это сделает их брак счастливым. А отнюдь не огонь, не страсть. — И отец улыбнулся дочери.Франческа почувствовала смятение. Она не верила своим ушам.— Папа, но ведь ты веришь в любовь?— Да, конечно. Но я скорее реалист, нежели романтик, Франческа. Полагаю, и ты тоже.Франческа озадаченно молчала. Да, она реалистка, но все же гораздо больший романтик, чем считала раньше. При мысли о Брэгге ее сердце вдруг учащенно забилось.— Но ведь Эван не любит Сару Чаннинг. Как можно заставлять его жениться на ней, а тем более — так спешить со свадьбой?Кахилл вздохнул:— Он полюбит ее со временем.— А что, если нет? Честно говоря, не представляю, чтобы Эван ее полюбил. Скорее, она начнет раздражать его. Ты не думал об этом? — спросила Франческа.— Нет, дочка. Я уже принял решение. Сара — восхитительная женщина. Она пряма и искренна и будет отличной парой для твоего брата. Тебе меня не переубедить, и не пытайся.Франческа чувствовала себя обескураженной.— Ну а что за необходимость объявлять о помолвке послезавтра? Нельзя ли подождать? К чему такая спешка?— Я не вижу причин откладывать, — спокойно возразил Кахилл.— Папа, пожалуйста, отложи помолвку! По крайней мере дай им время получше узнать друг друга! — взмолилась Франческа с милой улыбкой, надеясь все же добиться своего.Отец покачал головой:— Надеешься найти способ помешать этому браку?Франческа вспыхнула.— Эван расстроен. Сара совершенно ему не нравится! — воскликнула она.— Довольно, дочка. Помолвка состоится вечером в субботу, и больше не будем об этом говорить.Франческа не верила своим ушам. Отец был всегда так добр, прислушивался к ней.— Ты хочешь наказать его за карточные долги? — спросила она наконец.— Нет, дорогая девочка, — серьезно ответил Кахилл. — Я хочу исправить его характер. Только и всего.— У него чудесный характер!Кахилл встал. Лицо его залилось краской.— Франческа, не будем впустую терять время.— Мы не теряем время впустую, папа, мы обсуждаем судьбу моего брата и твоего сына!— Фрэн! — Конни поднялась с кресла. — Папа сердится. Он не намерен менять решения. Мне тоже нравится Сара. Я думаю, папа прав. Она действительно может повлиять на Эвана.Франческа повернулась к отцу:— Скажи мне, что это не так!— Что именно?— Что ты не пытаешься заставить его жениться, пообещав уплатить его карточные долги?После некоторой паузы Кахилл сказал:— Я вправе тратить свои деньги так, как я хочу. Я упорно работал всю жизнь, Франческа. Я родился совсем не во дворце. Моя мать работала на фабрике, отец — на ферме, и наш стол был весьма скуден. Я сам свежевал коров. Я упорно работал, чтобы обеспечить тебя, твоих сестру и брата. С какой стати я должен оплачивать чудовищные, безрассудные долги твоего братца? Я устал, мне тошно видеть, как он проигрывает все, что я заработал в поте лица! — воскликнул Кахилл.Франческа растерялась. Она хорошо знала о прошлом отца и о том, в какой бедности он рос. Но она никогда не видела его таким сердитым. Она не знала, как ей себя вести, и наконец повторила свой вопрос:— Но ты все-таки не пытаешься использовать его безвыходное положение?— Не я первый отказываюсь оплачивать безрассудные долги. А теперь извините, мне нужно идти.Франческа наблюдала, как отец, с трудом сдерживая гнев, покидал комнату. Он не хлопнул в сердцах дверью, но все же слезы подступили к ее глазам.— Что ж, — нарушила молчание Конни, — можно не сомневаться, что Эван женится на Саре Чаннинг.Франческа скрестила на груди руки.— Папа не хочет слушать мои доводы, — дрожащим голосом проговорила она. — Я впервые видела его таким. И хуже всего, что он шантажирует нашего брата.Конни обняла сестру:— Все не так страшно, как ты думаешь, Фрэн! Ведь все делается для блага Эвана.— Но отец даже не стал меня слушать! — в отчаянии воскликнула она.— Похоже, он уверен в своей правоте, — сказала Конни. — Ну-ка, выше голову! С Эваном могло произойти и кое-что похуже.Но Франческа не могла с ней согласиться.— Так или иначе, я иду домой. — Конни поцеловала сестру в щеку. — Если не увидимся раньше, то до встречи в субботу вечером.Франческа в испуге посмотрела на сестру. Конни собирается домой. Интересно, Монтроуз там? Или он вместе с Брэггом в полицейском управлении? Господи, у нее нет сил тревожиться еще и за сестру!— Хорошо, — сказала она.После ухода Конни Франческа глянула в окно на черные газоны. Сгустились сумерки, быстро темнело. Она внезапно поняла, насколько устала.К тому же им с Брэггом так и не удалось обсудить то, что произошло в его доме утром.Ее взгляд упал на газету, лежавшую на письменном столе. С нее довольно, она не станет читать о неудачах Брэгга. Франческа отвернулась.Но что-то бросилось ей в глаза, она резко повернулась и схватила последний выпуск «Сан». Заголовок гласил:«Последняя подсказка — Вечность».Франческа ахнула, и тут же ее осенило. Все стало предельно ясным.Утечку информации организует сам маньяк.
Франческа села на разобранную кровать в одной ночной рубашке и распустила волосы. Может, ей удастся вздремнуть.Но несмотря на усталость, она не сомкнула глаз. Вспоминала всех участников событий… а затем перед глазами возник маленький Джонни Бартон. Она больше не представляла его этаким улыбающимся чертенком, с озорными искорками в карих глазах и веснушками на носу. Сейчас она видела его бледным, с осунувшимся лицом.Если Элиза решила сыграть злой трюк с мужем, то мальчик находится где-то в безопасном месте и в полном здравии.Интересно, удастся ли привлечь ее к ответственности за похищение собственного сына?Впрочем, подобное предположение слишком сомнительно. Как бы Элиза ни презирала Бартона, она не безумна и не жестока.Монтроуз с явной готовностью ее оболгал.Но тогда безумен он сам, к тому же еще жестокий садист.Франческа попыталась проанализировать факты. Несомненно, явной жестокостью и садистскими наклонностями отличался только один подозреваемый — Гордино.С театральным биноклем в руках она подошла к окну, не стесняясь того, что подглядывает, и навела его на соседский дом.Свет горел лишь в окнах нижних этажей. Франческа вглядывалась во все подряд, но никого не видела. Она навела окуляры на второй этаж и изучала апартаменты Элизы, где была лишь несколько часов назад. Как жаль, что ей не удалось испробовать старую машинку в гостиной! Это не было бы лишним.Гостиная была пустой и темной, а вот спальня…Франческа крепко сжала бинокль и навела его на Элизу и Бартона. Судя по всему, между ними происходила нешуточная ссора. Они стояли на середине комнаты лицом друг к другу. Бартон энергично жестикулировал, Элиза застыла в напряженной позе.Вот и конец мифу об идеальном браке, мрачно подумала Франческа. Она уже собиралась отвести бинокль, когда Элиза повернулась спиной к мужу.В мгновение ока Бартон выбросил руку вперед и развернул Элизу лицом к себе.Она сделала попытку освободиться.Франческа понимала, что пора опустить бинокль. Эту сцену она не должна видеть. Между супругами завязалась борьба.Однако у Франчески не было сил прекратить наблюдение. Она видела, что Элизе удалось вырваться и она заговорила с мужем.Бартон резко ударил ее по лицу.Франческа вскрикнула, увидев, как Элиза упала на пол. Бартон попытался поднять ее, но Элиза отчаянно сопротивлялась, желая освободиться. Франческа не поверила своим глазам, когда Бартон с силой потянул Элизу за волосы назад. Почувствовав страшную боль, та замерла в его руках.Он что-то сказал ей, затем бросил на кровать. Элиза пыталась убежать, но он придавил ее собой. Рукой он зажал ей рот, наклонился и разорвал лиф ее платья.Франческа не посмела наблюдать дальше. Бросив бинокль, она в ужасе смотрела на темный силуэт дома.Девушку трясло, сердце отчаянно колотилось у нее в груди. Как ей помешать происходящему в соседнем доме? Но что она могла сделать? Бартон, судя по всему, насиловал жену.Что делать — бежать туда и попытаться ворваться в дом? Естественно, ее не пустят. И Франческа вдруг поняла, что она не в силах прекратить насилие Бартона над женой.Элиза всей душой ненавидит Бартона.О Господи! Франческа выбежала из спальни, не зная, что делать.Элиза всей душой ненавидит Бартона.Конечно же, она его ненавидит.Франческе стало не по себе.Совершенно очевидно, что у Элизы есть веский мотив похитить сына и наказать своего мужа.Да, у нее есть мотив.
Франческа пропустила два дня занятий. Она была уверена, что декану захочется поговорить с ней. Утром, завернув книги в газету, она вышла через переднюю дверь и тут же увидела маленькую фигурку за дубами в начале подъездной дорожки. Джоэл Кеннеди, закутавшись в поношенное пальто и натянув до бровей шапку, явно поджидал Франческу. Глаза их встретились. Франческа забеспокоилась. Вряд ли он сообщит что-нибудь хорошее. Ей стало страшно при мысли о том, что он хочет ей сообщить.Она сбежала по ступенькам, чувствуя, что ее пробирает холод — утро было морозное. Джоэл вышел из-за деревьев.— Джоэл, для меня это большой сюрприз. Доброе утро.Джоэл зашагал рядом с ней.— Доброе утро. — Он выглядел мрачным. — Нужно потолковать с вами, мисс Кахилл.— Что-нибудь случилось? Что ты хочешь мне сказать? — Она сжалась в комок, молясь, чтобы новость была хорошей.— Не знаю, с чего я решил признаться. — Он сунул руки поглубже в карманы пальто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33