Ты знаешь, где он?— Нет.Франческа уже потянулась к кошельку — похоже, давать взятку входило у нее в привычку, — но затем вспомнила о серебре.— Джоэл, как ты мог? — вырвалось у нее.Мальчик насторожился:— Как я мог что?— Как ты мог стянуть серебро моей матери?! — воскликнула Франческа.— Не брал я никакого серебра, леди, — заявил Джоэл.— Ну как же! Ты убежал, украв наше серебро, — после того как тебя накормили и дали теплую постель и работу.— Не брал я никакого серебра! — резко ответил Джоэл.Похоже, он не на шутку рассердился, и это озадачило Франческу.— Джоэл, ты едва приступил к работе. У тебя были приводы в полицию. Моя мать убьет меня, узнав, что произошло.Он явно враждебно смотрел на нее.— Я думал, вы хотите узнать о Гордино.— Да, так оно и есть! — воскликнула Франческа.— Он прячется с воскресенья. Так говорят на улице, — сказал Джоэл.— Но где он прячется? Мы должны его найти!— Никто не знает, где он прячется, леди.Франческа поджала губы, затем после паузы спросила:— Джоэл, а ты знаешь, почему мы его ищем?Мальчик скорчил гримасу, словно спрашивая: «Вы считаете меня идиотом?»— Кто же не знает! Это из-за мальчишки Бартонов.— А на улице говорят о похищении?— Говорят, только мало, — пожал плечами Джоэл.— И что именно говорят? — Франческа опустилась на единственный маленький диванчик в комнате, взяла Джоэ-ла за руку.— Не знаю. — Он выдержал паузу, его щеки вспыхнули. — Говорят, что дело какое-то странное. Все так думают.— А почему странное? — допытывалась Франческа.— Это не обычное похищение. Говорят, кто-то хочет насолить Бартонам. Говорят, что целят в Бартона.Итак, это сделал враг Роберта Бартона, подумала Франческа.— А как нам поймать Гордино? Ты мне поможешь?Он с минуту колебался.— Придется. Вы ведь дали мне работу и все такое, хоть я от нее и отказался.Франческа опять задумалась: правда ли, что он не брал серебра?— Ты убежал, стянув серебро, Джоэл? Чтобы продать его и купить еду твоим братишкам и сестренке?Его глаза вспыхнули.— Я ничего у вас не крал, леди! Один из ваших слуг — настоящий жулик. Решил подставить меня, а сам украл! Понятно, что я имею в виду? Вас здорово надули!Франческа поднялась с дивана. Ей стало не по себе. Если Джоэл не врет, значит, кто-то из слуг в их доме вор.— Я поняла бы, если бы ты украл серебро, Джоэл.— Я не крал! Я могу свистнуть десять кошельков в один день! — запальчиво воскликнул Джоэл. — Чихал я на ваше серебро!Франческа ему верила. Она запустила руку в его густые вьющиеся волосы, скривившись от того, что они оказались липкими от грязи.— Прости, — сказала она негромко.Джоэл отпрянул назад, его глаза округлились.— Вы просите прощения у меня? — недоверчиво переспросил он.Франческа улыбнулась:— Ну да. Что тут удивительного?Щеки у мальчика вспыхнули, он отвернулся. Затем, после небольшой паузы, пробормотал:— Может, я и знаю, где его найти.— Что? — Франческа повернула его лицом к себе.— Может, я и знаю, где найти Гордино. — Он посмотрел ей в глаза.— Где же?— Сегодня в одиннадцать вечера приходите сюда. Я провожу вас в это место. Может, он и там.Франческа недоверчиво посмотрела на мальчика:— Сегодня вечером? В одиннадцать? Ты хочешь, чтобы я пришла сюда в одиннадцать часов вечера?Он кивнул.Франческа скрестила руки па груди.— Я должна знать, Джоэл, куда мы пойдем.Джоэл прищурился:— Вы работаете на Лиса? То есть на того полицейского.— Нет.— Тогда приходите сюда в одиннадцать, и, может, мы сумеем найти Гордино, — подтвердил Джоэл.Франческа некоторое время молча смотрела на мальчика. Затем кивнула, хотя ее сердце замерло от недоброго предчувствия. Глава 10 Вторник, 21 января 1902 года, 4 часа пополудни Чаннинги дерзнули поселиться в отдаленном Вест-Сайде. Говорили, что их недавно построенный дом находится у черта на куличках, потому что он стоял вдали от цивилизованного мира. Выходя из экипажа, Франческа окинула взглядом здание в пышном готическом стиле. Интересно, о чем думал архитектор, нагромоздив такое количество башен и башенок, не говоря уже о многочисленных химерах по всему фасаду.Оказывается, отец Сары Чаннинг умер. Мать унаследовала его миллионы и вскоре построила этот дом. Франческа узнала, что Сара была единственным ребенком. Когда-нибудь она унаследует огромное состояние Чаннингов.Франческе было очень трудно сосредоточиться на задаче подружиться с будущей невестой брата. Ее занимала предстоящая вечером встреча с Джоэлом Кеннеди. При одной мысли об этом ее мороз пробирал по коже: как ей пришло в голову в столь поздний час отправиться в эти трущобы?Думая об этом, Франческа медленно поднималась по ступенькам. У нее мелькнула мысль сообщить Брэггу о встрече с Джоэлом и предстоящих поисках Гордино, но она отказалась от этой идеи. Джоэл весьма настороженно относится к полиции, что вполне объяснимо. Франческа понимала, что Джоэл сбежит сразу, как только сообразит, что в их план посвящен Брэгг. В то же время она всерьез опасалась за свою безопасность; она хорошо помнила, как груб. Гордино и как он пытался ее поцеловать. Помнила она, что Джоэл назвал Гордино убийцей и чудом избежавшим наказания за преступления, место которому за решеткой.Франческа позвонила в дверь.Что, если Гордино снова к ней пристанет и на сей раз ему больше повезет? От одной мысли об этом ей становилось дурно.Может, стоит все-таки посвятить Брэгга в ее планы и придумать, как комиссару тайно присутствовать на встрече, чтобы Джоэл ни о чем не догадался?Проблема лишь в том, что Франческа терпеть не могла лгать. К тому же она почему-то испытывала теплые чувства к этому мальчишке. Пусть он карманник и вор, но в этом повинны нищета и отчаяние. Похоже, он искренне любит своих братишек и сестренку.Франческа не хотела злоупотреблять его доверием.Лакей внезапно распахнул дверь, и погруженная в свои мысли Франческа невольно вздрогнула.Франческа разделась, и ее проводили в огромную гостиную, чрезмерно перегруженную всевозможными украшениями. На потолке херувимы парили в кудрявых облаках. Мебель сверкала позолотой. Девушка принялась мерить шагами гостиную.Можно ли доверяться Джоэлу — мальчишке, которого она едва знала? Что, если все закончится печально? Озноб пробежал по телу Франчески.Однако на кон поставлена жизнь Джонни Бартона. Если он еще жив. Нужно непременно разыскать Гордино и заставить его признаться в причастности к похищению. Но как ей этого добиться? Единственный выход — это подкупить его. Она была готова предложить ему крупную сумму за имя человека, который вручил ему второе письмо.Появился слуга.— Мисс Кахилл, если вас это не смущает, мисс Чаннинг готова вас принять в своей студии.У нее есть студия? Озадаченная Франческа последовала за слугой. Этот дом тоже претендовал на звание «Мраморного дворца», как и их собственный. Хотя говорить о хорошем вкусе не приходилось. Каждый дюйм пространства был занят мебелью, скульптурами и вазами, зеркалами и картинами. Очевидно, миссис Чаннинг была неравнодушна к роскоши.Громадный зал располагался в дальней части здания. Две стены были сплошь стеклянными, и даже в этот предзакатный час помещение было залито светом. Отсюда открывался фантастический вид на замерзший Гудзон, позолоченный лучами заходящего солнца. Однако больше всего удивило Франческу другое.Все стены залы были увешаны холстами, иногда довольно большими. За редким исключением, это были портреты. Некоторые писанные маслом работы были завершены, другие неокончены. А спиной к Франческе стояла, разглядывая холст на мольберте, Сара Чаннинг собственной персоной.На ней было простое голубое платье с фартуком, даже на спине забрызганное разноцветной краской. Сара повернулась, не выпуская из руки кисть, и еле заметно улыбнулась:— Здравствуйте, мисс Кахилл. Это большой сюрприз для меня.Франческа лишилась дара речи. Робкая маленькая Сара Чаннинг — художница? И притом искусная художница, насколько она могла судить. Искусная и явно преданная своему занятию.Живопись, видимо, была для нее не просто хобби. Ее работы отличались профессионализмом — любой из портретов мог бы украшать дом Кахиллов. Если говорить о стиле, то ее работы отличала некая мечтательность. Каждый человек, позировавший ей, был изображен словно сквозь тонкую вуаль, сохраняя свое неповторимое выражение лица. Франческа увидела портрет мэра — серьезного, с блеском в глазах, активного и целеустремленного. А вот две девочки, невинные и веселые, одна из которых — большая озорница. Портрет матери Сары с легкой усмешкой отлично передавал ее рассеянность благодаря небольшой размытости изображения.— Я и не подозревала об этом. — Франческа была не в силах оторваться от портретов. Их было много — удивительных и достойных восхищения.Сара положила кисть и вытерла руки о фартук.— Мало кто знает об этом. Так хочет мама.Наконец-то Франческа перевела взгляд на Сару. Может быть, у них гораздо больше общего, чем она прежде считала. Как все же обманчива внешность!— Ваши картины превосходны, — признала Франческа.Сара вспыхнула.— Вы мне льстите, — возразила она.— Я не критик и не искусствовед, но, думаю, они великолепны.Сара снова улыбнулась. Ее ясные глаза сияли.Франческа разглядывала Сару. Эта девушка предана своему делу не меньше, чем сама Франческа реформатор-ству. Франческа прежде не замечала у нее такого ясного взгляда.И вдруг ей представился брат, элегантный и радостный, во фраке, уезжающий в один из своих клубов пить вино и пировать всю ночь напролет, чередуя это с игрой в карты.Она могла также представить Эвана в защитных очках и в костюме для верховой езды на красавце жеребце. Или в теннисном костюме на корте, отбивающего мяч за мячом, исполненного решимости победить соперника. Наблюдающие за игрой леди горячо приветствуют победителя.«Какое чудовищное несоответствие!» — подумала Франческа. Вряд ли Сара пожертвует временем, которое она проводит в студии, чтобы болеть за него на теннисном матче или отправиться с ним на морскую прогулку на яхте.— Простите за мой наряд, — извинилась Сара.— Это моя вина, смею вас уверить, — улыбнулась Франческа. Она повнимательнее всмотрелась в Сару, раскрасневшуюся от работы и очень симпатичную. — Я приехала Вас поздравить по случаю предстоящей помолвки с моим братом.— Я так и подумала. Не хотите ли лимонаду? — Сара, направилась к дивану рядом с камином. Возле него стояли два плюшевых в желтую полоску стула, а также маленький столик под кружевной скатертью. На нем находился поднос с графином и стаканами.Франческа с удовольствием согласилась.Они сели, Сара налила лимонада, испачкав зеленой краской хрустальный графин, чего она даже не заметила.Девушки молча пили лимонад. Франческа догадывалась, почему Сара влюбилась в ее брата, — у нее вряд ли было много кавалеров, тем более таких, как Эван. Однако странно, почему в нее влюбился Эван, Он любил пофлиртовать с красивыми женщинами.— Как давно вы знакомы с моим братом? — спросила Франческа, чтобы поддержать беседу, заранее зная ответ.— Две недели, — без улыбки ответила Сара.— Какой головокружительный роман! — воскликнула Франческа.Сара лишь слегка улыбнулась и промолчала.— Эван, кажется, от вас без ума, — заметила Франческа. — Наверное, сотни девушек ревнуют к вам.Сара подняла на нее глаза:— Я уверена, что много сердец будет разбито. Ваш брат красив и обаятелен.Франческа почувствовала в словах Сары невысказанное «но». Когда стало ясно, что продолжения не последует, Франческа спросила:— Вы, должно быть, рады?Сара отставила свой испачканный краской стакан и некоторое время не поднимала глаз. Затем посмотрела на собеседницу серьезно и спокойно.— Я очень рада стать женой вашего брата, — проговорила Сара.Что-то в ее словах показалось Франческе странным. Здесь что-то не так.— Вы, без сомнения, хорошая пара.Сара кивнула:— Да, верно. Моя мать в восторге, как и ваши родители.Это прозвучало так, будто сама Сара отнюдь не в восторге. Франческа понимала, что проявляет неумеренное любопытство, но все же спросила:— Сара, что-то не так?— О чем это вы?— Вам нравится кататься на машине? — вдруг спросила Франческа. — Эван купил автомобиль. В хорошую погоду он обожает целыми днями разъезжать по Лонг-Айленду. Это так здорово!Поколебавшись, Сара ответила:— Надеюсь, что полюблю это занятие.— У него также есть яхта. Летом мы устраивали замечательные морские прогулки на ней. — Франческа улыбнулась. — Вам нравится плавать на яхте?Сара снова заколебалась.— Честно говоря, у меня морская болезнь.Нечто в этом роде она подозревала. У нее нет с Эваном ничего общего. Кроме того, что они оба влюблены.— Знаете, я так удивилась, когда Эван признался, что болен.— Болен?— Болен от любви, влюбился. — Франческа ободряюще улыбнулась.Сара посмотрела на нее и промолчала. Затем с тоской взглянула на холст.Сейчас она работала над портретом молодой женщины с рыжими волосами в ярко-зеленом вечернем платье. Женщина свысока смотрела на зрителя. Фоном служило темно-зеленое окно, рукой она опиралась на еще недописанный стул.— Она очень красива, — сказала Франческа.Лицо Сары просветлело.— Да, очень. Это моя кузина. Ее считают паршивой овцой в семье. Она уже овдовела, хотя ей еще нет и двадцати трех, и с прошлого лета ведет роскошную жизнь в Париже. Я начала портрет до ее отъезда с миллионами почившего мужа. — Сара засмеялась. Франческа впервые услышала ее смех. — Зовут ее Бартолла Беневенте. Ее мужем был итальянский граф. Она напоминает мне Элизу Бартон.Франческа широко раскрыла глаза. В самом деле, похожа. Хотя не столько внешне — Бартолла была настоящей красавицей, — сколько надменным, самоуверенным выражением лица, бьющей через край энергией.Внезапно Франческа вернулась на землю, вспомнив о пропавшем ребенке и грядущей ночи. У нее заныло под ложечкой. Если об этом узнает Брэгг…— Надеюсь, что мальчика найдут, — прошептала Сара.— Я тоже. — Франческа резко поднялась. — Я не слишком оторвала вас от ваших замечательных картин?Сара вспыхнула, от чего стала еще симпатичнее.— Вы мне льстите.— Вы излишне скромны, — твердо сказала Франческа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33