В конце концов он взял себя в руки и твердо произнес: — Я не хотел беспокоить вас, миледи. Я просто хотел захватить щит и шпагу.
Мысли Илис, которая сразу же подумала о страшном людоеде Хиллиарде, собрались в мрачную тучу.
— Что-то случилось? Уже… — Ее язык словно закостенел, неспособный произнести ненавистное имя. — Кто-то прибыл?
— Вам нечего тревожиться, миледи, — попытался успокоить ее сэр Кеннет. — Ничего существенного. Просто потерялась одна из лошадей, да и фрау Ганс куда-то пропала. Его светлость седлает коней. Мы хотим пройти по следу, чтобы выяснить… ну, чтобы выяснить, в каком состоянии дорога.
Коротенькая пауза в его фразе сказала Илис больше, чем входило в намерения рыцаря.
— Вы считаете, что бегство фрау Ганс повлечет за собой неприятности?
Сэр Кеннет прокашлялся и постарался увильнуть от четкого ответа:
— Осторожность никогда не помешает, миледи.
— Естественно, — согласилась Илис. — И у нас есть все причины остерегаться фрау Ганс. Боюсь, она никогда не была на нашей стороне.
— Его светлость придерживается того же мнения, миледи, — признался сэр Кеннет. — У него были подозрения, что она сбежит, он не исключал такой возможности.
Илис молча обдумывала услышанное. Она знала, что ее муж редко забывает о мелочах. До их отъезда в Любек он относился к экономке с полным безразличием… но вскоре после возвращения стал проявлять осторожность. Стоило фрау Ганс приблизиться к мужчинам, обсуждавшим какую-нибудь проблему, он обязательно переводил разговор на другую тему или замолкал и ждал, пока она не отойдет. У него уже вошло в привычку ставить у дверей Фича или Спенса, когда он собирал мужчин на совет в свою спальню. За недолгую супружескую жизнь Илис поняла, что ее муж не из тех, кого можно легко захватить врасплох. Поединок с Густавом показал, насколько он хитер и дальновиден, но главная опасность для противников таилась в его храбрости, в его решительности идти до конца, при этом апломб, сопровождавший его действия, и точность наносимого удара приводили всех в крайнее изумление. Поэтому Илис не без гордости заключила, что скорее стоит пожалеть тех, кто осмелится бросить вызов ее мужу.
— Не надо волноваться из-за Хиллиарда, — вывел ее из задумчивости сэр Кеннет. — Таким, как он, не под силу одолеть вашего мужа. Помяните мое слово, миледи.
Убежденность, звучавшая в его голосе, заставила Илис улыбнуться:
— С удовольствием, сэр Кеннет. Спасибо.
— Всегда к вашим услугам, миледи.
Он взбежал по лестнице и, вернувшись через несколько минут в зал, вышел из замка. Стук копыт по бревенчатому мосту и скрип опускаемой решетки возвестили об их отъезде.
Оставшись одна в зале, Илис почувствовала, что напряжение отпускает ее. Ее радовало, что больше не придется терпеть нахмуренные взгляды и недовольные гримасы фрау Ганс. По мере приближения вечера ее настроение улучшалось. Преисполнившись энтузиазма, Илис накинула плащ и надела старые сапожки. Стоявший на страже у ворот Шербурн начал было спорить с ней, но она так жалобно упрашивала выпустить ее, обещая не уходить далеко от замка, что он сдался и принялся крутить ворот подъемного механизма.
Илис направилась на восток вдоль стены, где солнце расчистило в сугробах узенькую тропинку. В нежном южном ветерке чувствовался запах весны, и Илис откинула капюшон и подставила лицо теплым лучам. Она простояла так некоторое время и собралась было идти дальше, но внезапно ее внимание привлекло какое-то яркое пятно у самого основания стены. Наклонившись и приглядевшись, она увидела, что из трещины выглядывали зеленые листочки, согретые солнцем. А между листочками… Илис встала на колени. Да! Это был белый цветок, такой крохотный, что казалось, будто он извинялся за свое дерзкое появление. Сняв перчатку, Илис осторожно сорвала его.
Однажды, много лет назад, она набрала целую охапку полевых цветов, сплела из них венок и водрузила его на темноволосую голову отца. Мысли девушки унеслись к далеким и милым сердцу воспоминаниям, которые как бы дразнили ее, на мгновение приоткрывая дверцу в другое время и в другую страну. Из прошлого возникла узкая полоска берега с возвышавшимися над ним скалами со множеством пещер. На берег накатывались волны, верша свой извечный бег. Неожиданно Илис наполнило восхитительное ощущение свободы, и она словно почувствовала, как бежит босиком по мокрому песку, а отец догоняет ее. Память подняла на поверхность сознания туманную пустошь с редкими островками деревьев, большой дом, старые развалины, где они сидели и наблюдали за лениво плывшими в вышине облаками. Отец любил это место и много раз звал ее побродить по пустоши, обследовать — пещеры ведь она так любила лазать по ним в детстве, — насладиться прикосновением нежного ветерка к коже или просто посидеть на камнях. Странно, что за несколько месяцев до похищения им завладела настоятельная потребность вернуться к их старому дому, в то место, с которым были связаны самые приятные воспоминания. Он даже взял с нее слово, что после его смерти она обязательно побывает там, заберет портрет матери, который долгие годы висел в доме, и повторит все, что они обычно делали, когда приезжали туда вместе.
Илис подняла голову, как бы услышав голос из прошлого. Казалось, он эхом отдается в ее сознании. Вернись. Вернись. Вернись. Вернись.
Раздавшийся на башне крик привлек ее внимание, и она посмотрела вверх. Издали донесся ответный крик. Поставив козырьком руку, чтобы прикрыть глаза от слепящего яркого снега, Илис увидела двух всадников, скакавших по дороге. Ее сердце учащенно забилось, когда в одном из них она узнала знакомый силуэт Максима. Приподняв юбки, Илис бросилась к воротам. Грохот копыт по мосту напугал щебетавших вокруг птиц, но для нее он был радостной песнью, наполнявшей душу восторгом. Всадники въехали на двор, и Илис ускорила бег.
Максим развернул Эдди, услышав позади себя стук каблучков. Перед отъездом он предупредил Шербурна, чтобы тот следил, не появится ли Хиллиард, поэтому сейчас был несказанно удивлен, увидев бегущую по мосту жену. Первым его побуждением было отчитать рыцаря, но когда Илис, запыхавшаяся, немного растрепанная, но такая прекрасная и желанная, приблизилась к нему, его сердце дрогнуло. Румяная, с блестевшими золотом волосами, рассыпанными по спине, она являла собой восхитительную картину. Он уже не мог думать ни о каких упреках, когда перед ним стояла его красавица жена.
Максим спешился и, сбросив шлем, раскрыл ей объятия. Прижав Илис к себе, он закружился, и она рассмеялась счастливым смехом. Максим остановился и нашел ее губы, совершенно забыв, что они не одни. Прошла долгая — бесконечная — минута, прежде чем они вновь спустились на землю.
Сэр Кеннет поднял забрало и вытер рот тыльной стороной рукавицы. Он смотрел на эту пару со смешанным чувством зависти и восхищения, в его голове крутилась мысль, что маркиз, который потерял титул, земли и собственность, оказался необычайно везучим.
Максим ослабил объятия, и руки Илис медленно соскользнули с его шеи. Он увидел, что в се глазах появилась печаль, когда она вытянула перед ним руку и раскрыла кулачок, в котором был зажат крохотный цветочек. Девушка снова подняла на него глаза, и на этот раз за печалью крылся страх.
— Пришла весна, — грустно прошептала она. — Зверь, наверное, уже близко?
Максим снял кожаную рукавицу и погладил жену по щеке, наслаждаясь нежностью ее прохладной кожи.
— В Любеке мы были на территории Хиллиарда и все равно выиграли. Здесь же, — он кивнул в сторону узкой дороги, — наши владения.
Глава 25
Юго-западные ветры, прогнавшие зимние холода, принесли в замок Фаулдер нежную и мягкую весну. Лившие в течение двух дней дожди омыли склоны холмов. Но грозы не унимались, и в эту ночь вдалеке периодически раздавались глухие раскаты грома. Вспышки молний освещали облака и окрестности замка мертвенным светом. Эта ночь несла в себе предупреждение об опасности, и Илис, расчесывавшая волосы возле камина, вздрогнула, когда бледный свет молнии превратил расползшиеся по спальне тени в жуткие призраки. В следующее мгновение тишину взорвал треск, заставивший девушку резко вскочить со стула. Ее охватил страх, и она беспокойно зашагала по комнате, в сотый раз спрашивая себя, неужели дорога опять окажется непроходимой. Фич и Спенс уже отвезли их багаж в Гамбург, где Николас готовил свой корабль к отплытию, но сразу же после их возвращения небеса разверзлись и обрушили на землю целые потоки воды, грозившей смыть всякого, кто осмелится выйти на превратившуюся в грязное месиво дорогу.
Обитатели замка опять оказались в плену у погоды. Им оставалось утешаться тем, что дождь, мешавший им выбраться отсюда, точно так же не даст Хиллиарду добраться сюда.
Вынужденное ожидание угнетало людей, заставляя нервничать. Нескончаемая вереница дождливых дней только усиливала страх Максима. И с каждым часом меркла его надежда на то, что удастся увезти из замка жену.
Наконец солнцу удалось разорвать плотное покрывало облаков, и его живительные лучи словно подстегнули мужчин. Илис считала, что они ждали, когда просохнет дорога, но в первый же погожий день они с удвоенной энергией взялись за подготовку стен и замка к ожидаемому нападению. Первым делом они сложили сухие доски у основания внешней стены, под котлами с салом разожгли костры, а на стену перетащили весь имевшийся запас стрел, как для лука, так и для самострела, камни, ядра для пушек, бочонки с металлическими осколками. Отремонтированные ворота были все время закрыты и заперты на железный брус, а расположенная с внутренней стороны решетка опущена.
Илис находилась в спальне, когда внезапный взрыв сотряс стекла. Ее сердце едва не выскочило из груди. Она подбежала к окну и распахнула ставни, почти уверенная, что сейчас увидит Хиллиарда и его всадников, скачущих по дороге. Но вместо них обнаружила оседавшие на холме комья грязи. Поискав взглядом, она нашла Максима на стене, возле небольшой пушки. Он склонился над стволом и командовал, куда Джастину и двум рыцарям передвинуть орудие. Установив пушку на новую позицию, они зарядили ее и выстрелили. Ядро, упавшее теперь на дорогу, взметнуло вверх целый фонтан земли.
Меткий выстрел взбодрил мужчин, и они принялись снова заряжать орудие. Максим опять склонился над стволом, прицеливаясь, потом еще раз выстрелил. В конечном итоге дорога, испещренная глубокими воронками, расположенными на расстоянии примерно двадцати шагов и тянувшимися до самого моста, превратилась в сплошное месиво. Удовлетворенные достигнутым результатом, мужчины переместились на другую сторону ворот и принялись пристреливать вторую пушку.
Окинув взглядом то, чего добились мужчины с тех пор, как исчезла фрау Ганс, Илис пришла к выводу, что все свое рвение они скорее вкладывали в укрепление замка, чем в подготовку отъезда. Казалось, они больше не рассматривали бегство как возможный способ спасения.
Вечером того же дня Илис сидела в спальне и ждала мужа. Ее мучило нетерпение, смешанное со страхом. Она уже достаточно много знала о Хиллиарде — хотя видела его только однажды, в общественном зале конторы, — чтобы понять, что он не успокоится, пока не расправится с ними, даже если ему придется до основания разобрать замок. Поэтому, стоило Илис представить, как их крохотная армия будет противостоять жестокому натиску Хиллиарда, ее сердце начинало учащенно биться.
Почувствовав, что не в силах усидеть на месте, Илис закружилась по комнате, при этом ее широкие юбки взметнулись вверх. Внезапно она вскрикнула и резко остановилась, заметив стоявшего у закрытой двери мужа, который весело улыбался. Девушка догадалась, что он воспользовался возможностью полюбоваться ее стройными ножками.
Максим запер дверь и обнял жену. Их губы слились в долгом поцелуе, и Илис ощутила, как вся обмякает в его руках. Однако Максим, к ее полному изумлению и разочарованию, разжал объятия и отстранился. Он пристально посмотрел в удивленные глаза жены, оглядел ее с ног до головы, стараясь запечатлеть в памяти прекрасный образ девушки. Наконец он со вздохом отпустил ее и отвернулся. Но через мгновение снова повернулся к ней, и на этот раз в его глазах отражалась печаль, которую не могло скрыть решительное выражение лица.
— Любимая, мне нужно обсудить с тобой один очень важный вопрос. — Его голос звучал несколько необычно, что выдавало снедавшую его тревогу.
Илис озадаченно посмотрела на мужа, догадываясь о важности предстоящего разговора.
— Я слушаю тебя, Максим. Что тебя беспокоит?
Максим, который все не решался открыть ей истинное положение вещей и рассказать об их затруднениях, отвел глаза и потер подбородок. Ему было трудно найти подходящие слова, чтобы смягчить ожидавший жену шок.
— Родная моя, — осторожно начал он, — поверь, я всеми силами старался сделать так, чтобы тебя доставили к Николасу на корабль и он отвез бы тебя в Англию, где ты была бы в полной безопасности.
— Чтобы меня доставили? — Буря эмоций, поднявшаяся в душе Илис, словно сковала ее язык, он отказывался ей повиноваться. — Если вы собирались отослать меня, милорд, то позвольте заверить вас, что с самого начала этот план был неприемлем. — По ее тону чувствовалось, что она едва сдерживает себя. — Как вы могли подумать, что я оставлю вас, если именно вы заставляете мое сердце биться?
Максим увидел, что у нес на глаза навернулись слезы, и погладил жену по щеке, смахнув скатившуюся слезинку.
— Мне тяжело видеть, когда ты плачешь. Но еще тяжелее сообщать о том, что время сражения настало. Если мы двинемся в путь, Хиллиард настигнет нас в дороге, и мы лишимся возможности защищаться. Он должен прийти сюда и драться по нашим правилам.
— Разве можно столь малыми силами удержать Хиллиарда? Ведь в своем письме Николас написал, что Хиллиард выехал из Любека в сопровождении восьмидесяти наемников. Что нам делать?
— Честно говоря, у нас мало шансов на победу, если им удастся прорваться в замок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74