— думала она. — Взгляните-ка на него! Жизнь в этой лачуге не доставляет ему никаких неудобств, как будто он никогда не видел ничего лучше».
Илис обвела глазами комнату. На стенах и потолке плясали длинные тени, отбрасываемые трепещущим пламенем свечей. Догоравшее в камине полено выстрелило снопом искр. Девушке показалось, что в комнату вползает могильный холод, готовый в любую секунду наброситься на нее.
— Напыщенный болван! — процедила она и подтянула шаль. Потом подошла к камину и подкинула дров, на которые тут же накинулось жадное пламя. Приподняв юбку, Илис повернулась спиной к огню, чтобы погреться. Пока девушка грелась, она внимательно изучала Максима. Рассмотрев длинные, стройные и мускулистые ноги, обутые в высокие сапоги, она позволила своему взгляду подняться выше, к узким бедрам. Не вызывало сомнений, что он отличался тонким вкусом и подбирал для себя только дорогую одежду, не стремясь слепо следовать направлениям моды, как это делало большинство мужчин, наряжаясь в изобиловавшие вышивкой костюмы и украшая себя драгоценностями. Казалось, они щеголяют тем, что принадлежат к мужскому полу… или просто устраивают много шума из ничего. И если быть до конца честной, думала Илис, у этого мужчины нет ни малейшего изъяна. Что касается его лица — мало кто мог бы сравниться с ним по красоте черт, а относительно фигуры — с его высоченным ростом, — любая девушка была бы рада видеть его героем своих снов.
Внезапно сообразив, какое направление приняли ее мысли, Илис резко осадила себя. Железной рукой зажав эмоции, она заставила свои плечи распрямиться, а сердце — закрыться для проявления всяких чувств. Нужно раз и навсегда дать отпор этому мужчине!
Поддавшись внезапно охватившей ее злобе, она носком туфельки сбросила ноги Максима с выступа. И едва не вскрикнула от испуга, когда увидела его мгновенную реакцию. Ноги твердо встали на пол. Комнату огласил скрежет чиркнувших об пол стальных ножен, и в руке вскочившего Максима засверкал обнаженный меч. Он ощупал взглядом каждый угол спальни, но не увидел, никого, за исключением хрупкой девушки. Выпрямившись и отшвырнув оружие, он шагнул к ней. Илис стояла на выступе камина, поэтому их глаза оказались на одном уровне.
— Вы желаете поговорить со мной, мадам? — Его тихий голос звучал абсолютно ровно и был лишен каких-либо эмоций.
Илис, всеми силами старавшаяся разжечь в себе ярость, не могла понять, почему его настроение изменилось. Возможно, нужно попробовать быть с ним поласковее.
— Вы внимательно слушаете меня, милорд?
— Внимательнее, чем любую другую даму, — ответил Максим. Уголок его рта дрогнул в улыбке. — Вы проклянете тот день, когда я обратил все свое внимание на вас. — Он так долго смотрел Илис в глаза, что она зарделась. — Я был знаком с очаровательными дамами, чьи манеры оставляли желать лучшего, они настоятельно нуждались в том, чтобы их перекинули через колено и хорошенько выпороли. Я ни на кого из них ни разу не поднял руку, однако мне было чрезвычайно трудно удержаться от подобного искушения.
— Вы проводите слишком зыбкую грань между тем, что пристойно и непристойно, милорд, — с напускной храбростью заметила Илис. — Вы грозите мне наказанием за нанесенное вам оскорбление и в то же время считаете возможным врываться ко мне, словно у вас, как у хозяина и владельца замка, есть на это право.
Максим увидел, как на точеной шейке девушки пульсирует жилка. Его взгляд опустился ниже, туда, где платье облегало округлую грудь.
— Разве вы поступили по-другому, напав на меня, когда я спал? — осведомился он, вновь встретившись с ней взглядом.
Гордо вскинув голову, Илис принялась ходить взад-вперед вдоль камина, совершенно не отдавая себе отчета в том, что являет собой восхитительное зрелище. Огонь освещал стройную фигурку, сильнее подчеркивая совершенство ее форм, и бросал золотистые отблески на распущенные волосы девушки. Остановившись перед Максимом и склонив голову набок, она устремила взгляд на его красивое лицо.
— Вы и в самом деле подняли бы на меня руку, словно я капризная девчонка?
Она потянула за шнурки на его сорочке и небрежно провела рукой по мускулистой груди, проверяя на нем действие своих чар. Ей было ужасно любопытно, так же ли он восприимчив к ласке и нежным словам, как Николас.
— Неужели я вас так сильно обидела?
Максим уже уяснил, что с этой девушкой надо быть начеку, поэтому пристально следил за ней, спрашивая себя, чего она добивается.
— Да! Клянусь, вы очень сильно обидели меня.
Илис застенчиво опустила глаза и немного отстранилась, чтобы он мог увидеть, как омрачилось ее лицо.
— Неужели вам так тяжело, милорд? Вы действительно хотите выпороть меня и тем самым утолить свой гнев?
Перед ним была совсем не та разъяренная фурия, к которой он уже успел привыкнуть, и когда Илис приникла к нему, Максим почувствовал, что его сердце учащенно забилось, а по всему телу разлился огонь. Ощущая прикосновения ее упругой груди, он всеми силами удерживал себя от того, чтобы не схватить ее в объятия и не ответить на ее вопрос горячими, страстными поцелуями.
— Я никогда не хотел причинить вам вред, Илис, — хриплым шепотом произнес он.
— Да что вы говорите? — Илис резко выпрямилась, словно ее толкнули, глаза яростно запылали. — Тогда, милорд, ваше нежное и ласковое обращение оказалось для меня слишком тяжелым испытанием!
Ее кулачки забарабанили в его грудь, и он отступил, удивленный ее внезапной вспышкой.
— Разве не вы похитили меня из дома моего дяди, милорд? Разве не вы приволокли меня в грязный притон Элсатии, запихнули в ящик и против моей воли привезли в незнакомую страну, сделав пленницей среди совершенно чужих людей? — Она спрыгнула с выступа и последовала за ним, продолжая колотить его. — Разве вы не сделали меня своей рабыней?
Максим попытался увернуться, но натолкнулся на кровать. Он тяжело опустился на матрац, но его противница не давала ему пощады. Илис протиснулась между его раздвинутых колен и прижала пальчик к его груди, как раз над сердцем. Ее ноготь больно впился в кожу. Она засыпала его отрывистыми фразами, словно читала нотацию подростку:
— За кого вы меня принимаете, сэр? Что я, солдат, чтобы спать в палатке? Упаси Боже, поэтому я не в восторге от этой груды развалин, где вы чувствуете себя как дома! У меня хорошее здоровье, но мне не нравится, когда изо всех щелей дует ветер и по всем комнатам гуляет сквозняк. Каждое утро меня трясет от холода, меня берет ужас при мысли, что нужно выбираться из постели. — Успокоившись, она негромко добавила: — Честно говоря, милорд, я бы предпочла более теплую постель и, если возможно, служанку, чтобы она помогала мне с уборкой.
Илис отошла от него и устремила печальный взгляд на огонь. Когда же она вновь повернулась к Максиму, тот был безмерно удивлен, увидев в ее глазах слезы.
— Я не прошу, чтобы вы окружили меня таким же комфортом, как вашу дорогую Арабеллу, — без всякой злобы пробормотала она. — Я больше не требую, чтобы вы еще до весны отправили меня домой. Просто мне очень хочется, чтобы, пока мы вынуждены жить в этом замке, в наших отношениях царил мир. Я устала от сражений. Я знаю, что вы предпочли бы видеть рядом с собой Арабеллу, но ведь не в наших силах что-либо изменить.
Смущенная тем, что позволила себе разоткровенничаться, Илис подошла к открытой двери.
— А теперь будьте любезны покинуть мою комнату, милорд, — тихо произнесла она. — Желаю вам спокойной ночи.
Максим, совершенно сбитый с толку, поднялся. Взяв меч, он убрал его в ножны и направился к двери, задержавшись на секунду возле девушки. Ничего не сказав, так как любые заверения в том, что он не испытывает никаких чувств к Арабелле, выглядели бы как очередная уловка, он с неохотой вышел в коридор.
Илис закрыла за ним дверь, петли которой издали жалобный скрип, и в изнеможении прислонилась к ее ровной поверхности. Тишина, воцарившаяся в спальне, тяготила ее. Она чувствовала себя уставшей и одинокой. Почему каждый раз, когда они оказывались вдвоем, она изображала из себя злобную склочницу? Она не могла удержаться от того, чтобы не устроить скандал. Словно он заставлял ее спорить с самой собой.
Комнату заполнил предрассветный сумрак. Раздалось громкое хлопанье двери, и Илис проснулась. За окном серело налитое свинцом небо. Девушке стало жутко при мысли, что опять начнется снегопад, потому что стоявший на вершине холма замок и так почти полностью был занесен снегом. Мало кому удалось бы пробраться сюда. Натянув сорочку и платье прямо под одеялом, она села и надела башмаки. Потом накинула на плечи шаль и принялась растапливать камин.
Некоторое время спустя, с порозовевшими от холодной воды руками и лицом, с собранными в тяжелый пучок волосами, Илис направилась вниз. Она вела себя очень сдержанно, так как всей душой раскаивалась в том, что позволила своей ярости обрушиться на его светлость. Ей расхотелось встречаться с ним, когда она вспомнила, как била его кулачками в твердый, словно доска, живот. «Что он подумал обо мне? — в отчаянии спрашивала она себя. — Арабелла никогда бы так не поступила».
Спенс сидел возле очага и горящими глазами следил за герром Дитрихом, который как раз вынимал из печи слоеные булочки. Увидев Илис, он подскочил и бросился за стулом для нее. Сегодня был редкий случай, когда Спенса не сопровождал его приятель, и девушка отметила этот исторический факт.
— А где же Фич, Спенс? Он не заболел?
— Не беспокойтесь о нем, госпожа. Он и его светлость еще до рассвета отправились в Гамбург.
Улучив момент, когда герр Дитрих отвернулся, Спенс схватил с противня булочку и поспешно ретировался, как раз вовремя, чтобы избежать сурового наказания. Послав нахмурившемуся повару радостную улыбку, он устроился за дальним концом стола, подальше от грозящей ему опасности.
— В Гамбург? — удивленно переспросила Илис. Неужели Максим не выдержал и, обидевшись на нее, покинул замок? — А он вернется… я имею в виду, когда они вернутся?
— Не знаю, госпожа. Его светлость ничего об этом не говорил.
— Думаю, это не столь важно, — вздохнула Илис и печально усмехнулась. — Значит, я могу немного времени посвятить себе.
Спенс, поглощенный ворованной булочкой, не заметил ее разочарования.
— Да, вероятно, его светлость так и решил, когда собирался уезжать.
— Ему повезет, если не начнется метель. Сегодняшнее небо предвещает непогоду, — выдавив улыбку, заметила Илис.
Словно в подтверждение ее слов, во второй половине дня опустился густой туман, превративший близлежащие холмы в мрачные тени. Иногда они полностью исчезали под серой завесой. У Илис, смотревшей в окно, возникло ощущение, будто и она сама, и замок оказались в другом мире, где вознеслись на вершину сказочной горы и больше никогда не вернутся домой, в Англию. Сделав над собой усилие, девушка стряхнула оцепенение и занялась уборкой спальни Максима. Ее руки гладили мягкий бархат, когда она развешивала его дублеты. Несмотря на то что в комнате царил порядок, было совершенно очевидно, что здесь живет человек, привыкший во многих повседневных вопросах полагаться на слуг.
Снизу до Илис доносилось тихое пение герра Дитриха, которое сопровождалось громким стуком, раздававшимся в конюшне, где трудился Спенс. Эти звуки взбодрили девушку, и она с удвоенной энергией принялась за работу, чтобы скоротать время до возвращения Максима. Ей было странно, что без него замок казался пустым, словно одно его присутствие вдыхало жизнь в это древнее здание. Все еще отказываясь признаться себе во владевших ею чувствах, Илис поняла, что успела привыкнуть к его обществу и скучала по чему.
Был уже поздний вечер, когда в зал вошел Спенс. В том, как он поспешно схватил висевший в углу лук со стрелами, сквозила тревога.
— Что случилось? — с внезапным беспокойством спросила Илис.
— Ничего страшного, госпожа, — заверил ее Спенс. — Я услышал какие-то голоса на дороге и решил, что надо вооружиться, — известно, что по этим холмам бродит множество воров и разбойников.
Знаком показав герру Дитриху, чтобы тот запер за ним дверь, он побежал во двор. Илис бросилась наверх и, распахнув окно своей спальни, увидела, что Спенс взобрался на стену возле ворот. Вдали послышался скрип и стук множества подков, потом раздался приглушенный возглас. Вряд ли два всадника могли произвести столько шума. Кто бы ни бродил по холму, не вызывало сомнения, что в случае нападения единственному защитнику замка понадобится подмога.
Илис был виден небольшой участок дороги. Она заметила, как в тумане движется тень, похожая на всадника. Следом появился еще один призрак, окутанный серой дымкой. За ними следовала тень, вскоре принявшая очертания повозки, влекомой быками. Наконец из тумана выползла вторая повозка.
Илис едва слышно вскрикнула, когда перевела взгляд на лошадь первого всадника и узнала ее. Всмотревшись в высокого седока, она испытала непередаваемое облегчение. Участившееся биение сердца подтвердило ее догадку.
«Максим вернулся!» Эта мысль буквально обожгла ее и наполнила душу ликованием.
Подобрав юбки, Илис выбежала из комнаты. В мгновение ока она оказалась внизу и откинула тяжелый засов на входной двери. К тому моменту, когда она добралась до крыльца, Максим и Фич уже въехали во двор. Позади них девушка увидела повозку, доверху нагруженную бочонками и корзинами с курами. Рядом с кучером сидела крупная женщина, закутанная в плащ. Вторая повозка везла деревянные доски, два огромных сундука, рулоны холста и тика для матрацев и две небольшие пушки. Все это было тщательно упаковано и укрыто на случай непогоды. На этой повозке ехала еще одна женщина — нарядная, в добротной одежде, она держала на коленях саквояж из плотной ткани. Замыкали шествие животные: одна корова и небольшое стадо овец, погоняемые пастушком, вооруженным длинным шестом, и лохматой собакой.
Спешившись и бросив поводья Фичу, Максим подошел к крыльцу. Он остановился перед Илис и принялся снимать перчатки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74