Скорее всего Лоуик не лжет и Джеанна из Хейвуда предпочла его мужу. Но архиепископ по опыту знал, что женщина не станет внимать столь истово голосу совести, в особенности, если думает, что муж ее погиб. Если леди Джеанна просто боялась бежать от законного мужа, то его смерть избавила бы ее от страха; если же она искренне раскаивалась в совершенном грехе, то могла вместе со всем своим имуществом уйти в монастырь, что для Фламбара было крайне нежелательно.Джеанна из Хейвуда могла помочь Фламбару ослабить власть Вильяма Брома и упрочить собственное положение на севере. Но также она могла стать источником бедствий, ибо то, что он успел узнать об этой женщине, всерьез беспокоило его. Он предпочитал иметь дело с женщинами глупыми и смирными.— Брат Фортред также поведал нам, что кто-то напал на лорда Галерана близ его дома.— Разбойники? — без особого интереса спросил Лоуик.— Вряд ли. Некто, вооруженный самострелом. Лоуик вздрогнул всем телом, и все его безразличие пропало.— Самострел! Дьявольское орудие… На что же рассчитывал этот злодей?— Убить лорда Галерана, думается мне.— Галеран был ранен? — спросил Лоуик, и Фламбар, как ни старался, не заметил в его глазах и тени надежды.— Нет, остался невредим.— Хвала господу, что так. Не должно христианину умирать столь недостойной смертью. Клянусь Святым Распятием, попадись мне этот несчастный…— Он уже получил по заслугам, сэр Раймонд. Лорд Галеран сам разделался с ним, проявив при том, как я слышал, недюжинную отвагу.— Он на такое способен, — одобрительно кивнул Лоуик.Фламбар не спускал глаз с благородного глупца.— Но, знаешь ли, случись Галерану из Хейвуда погибнуть тогда, это не было бы так уж нежелательно.— А при чем тут наше дело? — недоуменно сдвинул брови Лоуик.Фламбар счел за благо сменить направление беседы.— Ты дал мне понять, что лорд Галеран немногого стоит как воин.— Разумеется, ведь он мал ростом. Но разве много нужно сноровки, чтобы зарубить смерда?— В Святой Земле лорд Галеран как будто бы сражался отважно. — А я разве когда-нибудь отрицал это? — с еще большим недоумением нахмурился сэр Раймонд.— Но ты никогда не ценил его боевое искусство особенно высоко.Чистый лоб Лоуика прорезала глубокая морщина, золотые брови слились в одну сплошную линию.— Я говорил, что у него нет особого вкуса к битвам. Ростом и статью он не вышел. Но сражается честно и отважно.— И все же ты полагаешь, что в поединке мог бы разбить его?Лоб Лоуика разгладился.— Несомненно, милорд. Я не хотел бы, но ради Джеанны и нашего ребенка мне придется сделать это.Фламбар уже не был так уверен, что может рассчитывать на победу Лоуика, хотя тот и слыл опасным противником. Все дело внушало ему некоторые сомнения. Поведение хозяина Хейвуда после его возвращения из похода было совершенно неожиданным, кроме того единственного тумака, который достался жене при встрече. Да и исход поединка чести так сложно предугадать! Нет, не стоит на него полагаться. При возможности поединка лучше избежать, воспользовавшись способами более верными и тихими.— Король мертв, — без предупреждения промолвил он.Смысл сказанного дошел до Лоуика не сразу.— Рыжий? Как?— Не в пример лорду Хейвуду, не успел уклониться от вовремя пущенной стрелы.— Король был с Галераном?— Нет, — терпеливо отвечал Фламбар, — он охотился в Новом лесу со своим братом Генрихом, который, верно, теперь уже захватил трон. К несчастью, он не дружен со мною. Нам остается лишь уповать на скорое возвращение в Нормандию герцога Роберта.— Вы полагаете, герцог встанет на мою сторону?— Да, когда ты пообещаешь ему поддержку. Если Вильям Бром поставит на Генриха, герцогу Роберту тоже нужна будет надежная опора на севере. Я поддержу его, и ты тоже, раз Галеран из Хейвуда погибнет, и его вдова станет твоею женой.При этих словах Лоуик словно бы стал еще выше ростом. Фламбар провел рукою по гладкому белому черепу, лежавшему на столе.— Что это? — с отвращением спросил Лоуик. — Детский череп?— Череп Иоанна Крестителя, когда он был ребенком. Лоуик почтительно опустился на одно колено.— Боже милостивый! Можно мне дотронуться до него?— Конечно, — вздохнул Фламбар.Раймонд благоговейно коснулся белой кости, поцеловал ее, и на его лице отразилось почти детское изумление.— Откуда у вас такое чудо, милорд?— Воистину, чудо. Это благодарственный дар Галерана Хейвуда мне за то, что я примирил его с тобою.Лоуик вскочил с колен.— То есть взятка! О, теперь понимаю. Вы поддерживаете его, не меня.Фламбар взял в руки череп и стал внимательно изучать его.— Должен признать, я мог бы. Но нет. Это лишено смысла, ибо семья лорда Галерана ни за какие посулы не встанет на мою сторону. — Он положил череп обратно и, отбросив тонкие намеки, заговорил с Лоуиком прямо. — Мы должны обернуть смерть Рыжего себе во благо, но, что бы мы ни делали, ключом к успеху все же остается смерть лорда Хейвуда.— Я счастлив буду убить его в честном бою.— Остается дождаться, пока он бросит тебе вызов.— Он не осмелится! — рассмеялся Лоуик.— Осторожнее со словами, сэр Раймонд. Не забывай: лорд Галеран — крестоносец. О нем надлежит отзываться с должным уважением.Лоуик мерил шагами комнату, то плащом, то ножнами меча опрокидывая мелкую утварь.— Только потому, что он был там? О, почему я тоже не принял обет! Уж я бы показал им, что такое истинный героизм!— Уверен, многие разделяют твое сожаление. Раймонд продолжал ходить взад-вперед, и, когда он чуть не свалил, задев ножнами, подсвечник, Фламбар прикрикнул:— Да стой же, наконец!Лоуик повиновался. — Слушай внимательно, — продолжал Фламбар. — Я слышал, Вильям Бром и Галеран Хейвуд хотят отправиться на юг, чтобы представиться Генриху. Разумеется, они рассчитывают на его поддержку. Леди Джеанна с младенцем, вне всякого сомнения, едет с ними. Вот и тебе надобно мчаться сейчас на юг и постараться войти в милость к королю, пока они еще в пути. Я пошлю с тобою брата Фортреда; он охотно поможет и делом, и советом, ибо, кажется мне, у него с Хейвудом свои счеты.— Но я думал, что принесу присягу Роберту Нормандскому?Фламбар небрежно махнул рукою.— В Лондоне много окажется таких, кто преданно смотрит на Генриха, но не упускает из виду Роберта. Кроме того, Роберт до сих пор прохлаждается в Сицилии и вернется, быть может, только через несколько недель. Я и сам завтра отправлюсь в Лондон, но ты, конечно, доберешься быстрее меня.Лоуик кивнул.— Так что я должен сделать, милорд?— Открыто поддерживай Генриха; заручись дружбой тех, кто окружает его. Как только появится лорд Хейвуд, постарайся довести дело до ссоры и убей его в поединке. Поскольку через твой меч господь явит волю Свою, у Генриха не будет иного выбора, как отдать тебе в жены леди Джеанну со всем ее имуществом. А потом, если Роберт пойдет на Генриха войной, ты в твоем новом качестве поддержишь его и возвысишься под его началом.У честолюбивого Раймонда при этих словах загорелись глаза.— Убить Галерана будет легко; надобно только втянуть его в перепалку.— Уж ты постарайся. Если к тому времени, как я прибуду в Лондон, ничего не произойдет, у меня есть некоторые соображения, как нам поступить. Надобно только, чтобы ты выполнил свою часть дела и убил его. Ступай с богом, сэр Раймонд.Раймонд упал на колени, благоговейно поцеловал сначала перстень Фламбара, затем — иерусалимскую святыню и отправился исполнять святое дело.Архиепископ задумчиво смотрел на череп.— Полезная ты вещь. Как раскрываются пред тобою люди! Но в этой схватке я, пожалуй, предпочел бы иметь на своей стороне не Раймонда Лоуика, а Галерана Хейвуда. 12 Через два дня отряд Галерана выехал из Хейвуда.На время недолгого пути в Бром Галеран, хотя и чувствовал себя от этого довольно глупо, согласился предпринять исключительные меры предосторожности. Вся округа была прочесана вдоль и поперек; всем и каждому было приказано держать ухо востро с чужаками. В подкрепление к восьмерым стражникам, которых брал с собою в Лондон Галеран, лорд Вильям прислал еще шестерых.Отряд выглядел весьма внушительно, так как, кроме Джеанны, Алины и няньки, приставленной к Донате, за всадниками следовало еще десять вьючных лошадей, нагруженных пожитками.Рауль был настроен крайне несерьезно. Он подскакал к середине кавалькады, где степенным шагом ехал Галеран.— Хочешь, мы повезем тебя в обитых железом носилках? Даю слово, останешься цел и невредим.— Не оставить ли тебя приглядывать за Хейвудом, пока мы в отъезде? — хмуро бросил Галеран.— Ты мне не указ, — жизнерадостно возразил друг. — А я ни за что не соглашусь пропустить такую потеху.— Потеху? Надеюсь, нас ждет прескучное путешествие до Лондона, а затем — утомительная возня с бумагами, и ничего больше.— Увы и ах, нет у тебя в крови тяги к опасным приключениям!— Да, нет. Я хочу мирно и счастливо жить на своей земле в окружении семьи. — Галеран задумчиво взглянул на Рауля. — Тебе опять не сидится на месте? Неужто станешь искать новых приключений, когда закончится это?— Как знать, — отрешенно промолвил Рауль, глядя перед собою, словно мерное покачивание конских крупов завораживало его.— Как же иначе? — с любопытством спросил Галеран. — Мне-то север мил, но что в нем притягательного для тебя?— Тут ты прав, — и Рауль нарочито зябко повел плечами. Погода портилась, и в воздухе уже пахло дождем. — Еще до холодов я покину этот неласковый край и вернусь в тепло. Но я потерял вкус к войнам во имя господа и к бессмысленным сражениям. Быть может, твой пример заставляет и меня подумывать, не пора ли где-нибудь осесть.— Мой пример! — расхохотался Галеран. — Пожалуй, мой опыт скорее подскажет тебе, что от женщин следует держаться подальше!— И все же вид у тебя не самый несчастный.— Верно, верно, — согласился Галеран, все еще улыбаясь. — А если с Донатой все устроится и с Лоуиком мы поладим, я буду счастлив.— Отчего же тогда ты отказываешь в этом счастье мне?Галеран насторожился. Рауль как будто больше не шутил.— Я не отказываю, нет. Просто не знаю, позволит ли твой нрав жить оседлой жизнью и быть верным. — После минутного раздумья он решил все же задать давно тpeвoживший его вопрос: — Уж не с Алиной ли ты решил вить гнездо? Дело даже не в том, что она хочет стать монашкой. Она — северянка. А как же быть с твоим возлюбленным южным солнцем?— Придется попробовать соблазнить ее южными плодами… — Рауль отвел взгляд, печальная улыбка тронула губы. — Воистину, леди Алина так резво бежит от моих греховных привычек, что, боюсь, может поймать меня.Галеран повел бровями.— Да, похоже, нас все-таки ждет большая потеха.Переночевав в Броме, они направились в Ричмонд еще более внушительной, чем прежде, кавалькадой. Оттуда начиналась прямая, как стрела, старая дорога на юг.На другую ночь они попросили пристанища в монастыре, но для мужчин и женщин там были только отдельные спальни, так что Галерану и Джеанне пришлось на время расстаться.— Может, это и к лучшему, — заметил Галеран, — чтобы в пути мы блюли целомудрие.Джеанна посмотрела на мужа с легкой тревогой.— Так я, пожалуй, начну думать, что безгрешная жизнь тебе по нраву.— Ничего подобного, — он нежно провел ладонью по ее щеке, — Это достойная жертва господу именно оттого, что мне так трудно без тебя.— Разве нам нужна сейчас Его помощь?— Разве она не нужна нам всегда?— И все же, Галеран, раньше ты не был столь привержен воздержанию.— А у тебя всегда был острый язычок. Нет, если ты настаиваешь, чтобы я исполнил супружеский долг, мы могли бы найти укромный уголок и здесь…— Нет, нет! — поспешно промолвила Джеанна, схватив его дразнящую руку. — Не обращай меня в новую Еву. Конечно, мы должны терпеть лишения. Ты — во славу божию, а я — в наказание за мой грех.Она повернулась и быстро пошла к женской спальне. Галеран покачал головой ей вслед. Джеанна всегда останется острой, как лепесток той розы, что осталась дома, в Хейвуде.И, слава богу!..Галеран неслышно прошел в часовню, дабы посвятить господу свое воздержание и вознести Ему молитву о помощи в трудном, запутанном деле.Рауль учтиво помог Алине спешиться и препроводил ее до дверей предназначенной для женщин опочивальни.Она с лукавой усмешкой оглядела надежную, прочную дверь.— Боюсь, сэр Рауль, это путешествие предоставит вам не много возможностей для атаки на мою крепость.— Вы полагаете? Но в том и заключается военное искусство, чтобы в любой твердыне найти слабо защищенное место.Алина вскинула на него глаза, улыбающиеся губы чуть дрогнули.— Здесь вы вряд ли найдете подобное место.— Отчего же? Часовня даже в самых благочестивых домах общая для мужчин и женщин.Ее чудесные голубые глаза расширились от негодования.— Кто осмелится заниматься блудом в часовне!— А разве никто? — в свою очередь лукаво улыбнулся Рауль.— Если вы способны на столь нечестивый поступок, это лишь укрепит мою защиту.— Тогда к чему вам отговаривать меня?Алина надменно вздернула хорошенький, круглый подбородок.— Единственно из страха за вашу бессмертную душу, сэр Рауль. — И потянулась к дверной ручке.Рауль удержал ее руку.— Не бойтесь ни за душу мою, ни за какую другую часть меня, леди Алина, — молвил он, поднимая ее руку к своим губам. — Я в безопасности, разве только сердце мое переполняется от чувства, кое может быть началом любви к вам.Она вырвала руку.— Если что у вас и переполняется, сэр болтун, то вовсе не сердце! — С этими словами она выразительно глянула на его чресла, залилась краской, рывком распахнула дверь и скрылась в темной спальне.Рауль рассмеялся. Алина попала в точку, но никакого разбухания не было, пока она сама, так сказать, не заставила этот предмет подняться своим острым языком и дерзким взглядом.Рауль, вздохнув, отправился к коновязи, присмотреть за лошадьми и направить свой пыл на полезное дело.
Алина ворвалась в спальню с затуманенной головой, браня себя за низменные шутки и нескромные взгляды.Вот как действовало на нее общение с Раулем де Журэ.Порочный, порочный человек!И, разумеется, она ни за что не пойдет в часовню встречаться с ним.С другой стороны, так приятно перед отходом ко сну помолиться в святой часовне… Нет, она не позволит этому нечестивцу мешать ей говорить с господом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51