Но серьезное ухудшение состояния здоровья все больше мешало ему петь. В апреле 1958 года два известных отоларинголога из Вирджинского университета, побывав на концерте Армстронга, заинтересовались его голосом и попросили разрешения его обследовать. В направленном лечащему врачу Армстронга заключении они указали на поражение голосовых связок лейкоплакией — молочно-белыми наростами, возникающими при воспалительных процессах на слизистой оболочке. При этом было высказано предположение, что пациент уже много лет страдает данным заболеванием, возможно, даже с детства.
Но публике, видимо, нравился хриплый голос Армстронга. Луи казался ей таким же милым и привлекательным, как любимый плюшевый медвежонок на буфете. В Армстронге было что-то такое, что не поддается никакому рациональному анализу. Его откровенность, искренность и прямота согревали души людей. Его пение делало их счастливыми.
Глава 22

АПОФЕОЗ ЛУИ АРМСТРОНГА
В 1946 году Луи Армстронг был всего лишь второразрядной звездой. Но и такого, сравнительно скромного положения он достиг не столько благодаря своим выступлениям с малым свинговым оркестром, сколько тому, что время от времени — в среднем раз в два года — снимался в кино. Однако не прошло и трех лет, как его группа становится «вероятно, самым высокооплачиваемым ансамблем малого состава» . Вскоре Армстронг совершил первую из своих многочисленных, широко разрекламированных зарубежных поездок в качестве посла доброй воли.
«Down Beat», July 1, 1949 .
В 1949 году участники праздника «Марди грасс», ежегодно проводимого в Новом Орлеане, избрали Луи «королем зулусов». «Марди грасс» ["Вторник на пасху". — Перев. ] зародился как веселый карнавал, организованный клубами для белых, большинство которых контролировали состоятельные семейства города. Подготовка к празднику шла в течение всего года. Самым яркими красочным его номером был парад разукрашенных платформ, на которых торжественно восседали «королевы», избранные каждым клубом из числа дебютанток. В начале XX века негритянские похоронные общества, наиболее многочисленные общественные организации цветного населения города, начали проводить собственный фестиваль. Пародируя шествие белых «королев» — аристократок, негры устраивали парад «королей» и «королев», которыми избирались мусорщики, официанты, слуги, люди других рабочих профессий. Главным героем негритянского фестиваля был «король зулусов», и стать им считалось большой честью.
В 1949 году впервые за всю историю праздника и в нарушение его традиций «королем» был избран не простой труженик, а знаменитость, к тому же еще и не гражданин Нового Орлеана. Впрочем, новоорлеанские негры всегда считали Армстронга своим, гордились им. Луи пришел в неописуемый восторг от оказанного ему почета и очень серьезно отнесся к новой для него роли. Он тщательно загримировался, нарисовав на лице темную маску с резко выпяченными губами и огромными белыми пятнами вокруг глаз, надел длинный черный парик, корону, красную вельветовую мантию с блестками, черное трико и юбочку из травы. Рядом с ним на платформе находилась и «королева», полногрудая контролерша местного кинотеатра. Восседавший на троне Луи пил шампанское и щедро швырял в толпу зрителей кокосовые орехи. Фестиваль и прежде всего его главный персонаж представляли собой настолько колоритное зрелище, что привлекли внимание прессы. Снимки Армстронга в пышном «королевском» наряде обошли все газеты Америки.
Поклонники джаза и негритянские лидеры были шокированы и резко осудили Луи за то, что он позволил себе публично изображать шута. Но Армстронг только отмахнулся от этих обвинений. Он по-настоящему гордился оказанной ему честью и получил от праздника истинное удовольствие. Если ханжи не понимают всей прелести таких народных гуляний, говорил он, тем хуже для них.
Скоморошество в Новом Орлеане послужило ему отличной рекламой. «Тайм» опубликовал в качестве основного материала номера статью об Армстронге, поместив его портрет. Автор описывал романтические подробности детства и юности Луи — нищенская жизнь в Сторивилле, исправительный дом, первые выступления в хонки-тонкс. Публикация послужила сигналом для других средств массовой информации. Теперь все знали, что Армстронг — не только великий музыкант и ведущая звезда шоу-бизнеса, но что из него можно сделать еще и сенсацию.
Благодаря случайному стечению обстоятельств, а также умелым действиям его менеджера к 1949 году Армстронг становится настоящей звездой. Еще недавно его считали всего лишь одним из известных негритянских «развлекателей». Теперь он вплотную приблизился к вершине, взойти на которую удавалось немногим артистам. Но при всем этом Армстронг уже не был ни джазовым музыкантом, ни музыкантом вообще. Он был звездой. В 1950-е годы Луи снимается в девяти художественных фильмах и шести короткометражных картинах. Ежегодно он участвует в шести-восьми популярных телевизионных программах. Его концерты регулярно транслируются по радио. Почти каждое его выступление сопровождается появлением в печати хотя бы краткого сообщения.
Возобновился и выпуск грамзаписей Армстронга. В 1946 году Глейзер заключает контракт с «Victor». Фирма, однако, успела выпустить лишь несколько его пластинок, поскольку в 1948 году в связи с забастовкой профсоюза музыкантов Армстронг прекратил записываться. Год спустя Луи возобновил сотрудничество с фирмой «Decca», продолжавшееся до 1954 года, когда он перешел на положение «вольного художника», что позволяло ему работать на ту фирму, которая предлагала наиболее удовлетворявшие его условия.
Почти все свои публичные концерты Армстронг давал вместе с группой «All Stars». Во время сеансов записей в ансамбль включали несколько саксофонистов. Но довольно часто он записывался с большими студийными оркестрами под руководством Сая Оливера и Гордона Дженкинса, а также с эстрадными певцами Луи Джорданом и Эллой Фицджералд.
В составе группы «All Stars» время от времени происходили изменения. В 1951 году ушли Джек Тигарден и Эрл Хайнс. Расставание с первым прошло довольно спокойно. Сам Тигарден высказался по этому поводу так: «Луи во мне особенно не нуждался. Он прекрасно обходился и без Тигардена. Что же касается меня, то я хотел иметь собственный оркестр. Мы с Луи все обсудили и прекрасно поняли друг друга» . Уход Хайнса протекал не так гладко. Судя по всему, между ним и Армстронгом произошел какой-то конфликт. Хайнс в течение многих лет тоже считался звездой, и, скорее всего, две знаменитости просто не поделили пальму первенства. "У Хайнса на первом месте всегда было его "я", — объяснял причину размолвки Армстронг. — Именно поэтому он не захотел с нами остаться. Ну и бог с ним! Конечно, музыкант он хороший, но Джо Салливен — вполне достойная замена. Эрл Хайнс вечно носился со своими великими идеями. Мы прекрасно обошлись и без мистера Эрла Хайнса. Что меня действительно огорчило, так это уход Тигардена. Знаете, Джек был мне как родной брат" .
"Down Beat", Aug. 26, 1949. После объявления о своем уходе Тигарден еще целый год выступал вместе с оркестром. — Прим. автора.
«Down Beat», Feb. 22, 1952.
Начиная с этого времени состав ансамбля хотя и постепенно, но неуклонно меняется. Стабилизировался он лишь к весне 1954 года. Среди его участников были тромбонист Трамми Янг, пользовавшийся большим уважением среди музыкантов, пианист Билли Кайл, игравший в стиле Тедди Уилсона, ударник Баррет Димс, а также Бигард, Шоу и Велма Мидлтон. Но уже осенью следующего, 1955, года Бигарда сменил новоорлеанец Эдмонд Холл, которого многие критики считали одним из лучших свинговых кларнетистов. В последние годы жизни Армстронг выступал с ансамблем, состоявшим из Марти Наполеона, Гленна, Барселоны, Мариани и контрабасиста Бадди Кэтлетта.
Удивительно не то, что время от времени в группе происходили перемены, а то, что их было сравнительно немного. Джазовые коллективы всегда отличаются непостоянством. Вечно одни уходят, другие приходят. Причины этому — самые различные. Среди музыкантов встречаются люди, которым просто надоедает работать в одном и том же ансамбле. Нередки и конфликты на личной почве. Кроме того, нам всегда кажется, что хорошо там, где нас нет. Работать в ансамбле «All Stars» было непросто. Армстронг любил давать в каждом городе всего один концерт и сразу же двигаться дальше, поэтому оркестр все время находился в пути. Никто, кроме Луи, не испытывал особого восторга от такого образа жизни. Репертуар был довольно ограниченным, и оркестрантам приходилось изо дня в день играть одни и те же пьесы, что тоже порядком надоедало. Но, несмотря ни на что, некоторые музыканты выступали в ансамбле по десять лет подряд, а то и больше, а трое умерли, как говорится, в седле.
Такая стабильность достигалась не только высокими гонорарами, но и тем, что оркестранты не испытывали страха за свой завтрашний день. А он постоянно преследует многих из тех, кто занят в шоу-бизнесе. Их работа была довольно монотонной, зато позволяла отличиться. Чтобы иметь передышку, Армстронг постоянно давал своим коллегам возможность играть сольные номера. Благодаря выступлениям с Луи музыканты становились известными десяткам миллионов зрителей. Сам по себе ни один из них никогда не имел бы выхода на такую огромную аудиторию. Еще более важную роль играла поддерживаемая в коллективе дружелюбная обстановка, отсутствие каких-либо интриг. Музыкантов отбирал сам Глейзер, который подходил к этому делу с большой осторожностью. Не желая иметь в оркестре смутьянов, он заставлял каждого кандидата проходить медицинский осмотр, прежде всего для того, чтобы выявить наркоманов. Глейзер считал надежность более важным качеством, чем талант, хотя, конечно, принимал только серьезных, профессионально хорошо подготовленных инструменталистов. Интересно, что в составе ансамбля играли и негры, и белые. Помимо похвального стремления преодолеть расовую дискриминацию в искусстве, Глейзер руководствовался также желанием расширить аудиторию, полагая, что белым музыкантам легче привлечь внимание белых зрителей. Скандальные, не внушающие доверия люди не задерживались в оркестре, что позволяло сохранять спокойную, доброжелательную атмосферу. Что же касается самого Луи, то, как мы уже говорили, он всегда отличался замкнутостью и ни с кем из коллег особенно не сближался. Основное время он проводил в артистической уборной, принимая посетителей, и в гостинице, куда уезжал после концерта, чтобы поесть, выспаться и послушать музыкальные записи. Это не мешало ему почти всегда быть жизнерадостным, охотно шутить со своими товарищами в автобусе и самолете. Вообще до тех пор, пока тот или иной музыкант добросовестно относился к своим обязанностям и играл так, как хотел того Луи, никаких проблем не возникало. Но если он считал, что ему перешли дорогу, вспыхивала молния и ударял гром.
Вот как описывает отдых Армстронга в его артистической уборной новоорлеанский гитарист, прекрасный знаток и горячий популяризатор джаза Денни Бейкер: «…Его можно было застать сидящим в нижнем белье с одним полотенцем на коленях, другим на плечах и большим белым платком на голове. С намазанными кремом губами Армстронг очень походил на артиста из минстрел-шоу. Он любил пошутить, часто и заразительно смеялся. В его уборной вы могли встретить людей из самых различных социальных слоев: монашек, проститутку в ярком платье, только вышедшего из тюрьмы уголовника и полицейских, слепого, раввина и священника, судью, белых и цветных. Кто только к нему не приходил, и для каждого он находил теплое слово…» .
Из интервью Джексона Берри с Бейкером.
К этому времени выработалась определенная схема выступлений, которой Армстронг придерживался до конца своей жизни и которую он почти никогда не нарушал. Как правило, концерт начинался пьесой в стиле диксиленд. Затем Луи пел одну или две песни, причём по ходу их исполнения каждому оркестранту позволялось сыграть одно-два соло. Заканчивался вечер несколькими пьесами, которые на данный момент имели наибольший успех у зрителей. Армстронг никогда заранее не объявлял своим коллегам, что именно он собирается играть под занавес, но почти всегда его репертуар «ударных» мелодий был очень ограниченным.
Чаще всего заключительным номером программы шла пьеса «Blueberry Hill», автором которой считали исполнителя ковбойских песен Джина Отри. Фактически же это была вольная аранжировка старинной народной песни «Little Mohee». «Blueberry Hill» пользовалась популярностью еще в начале 1940-х годов. Армстронг запомнил ее и десять лет спустя решил записать. Это была лирическая пьеса с очень простой мелодией и бесхитростным текстом, словом, одна из тех, которые так охотно исполняют популярные певцы. В сентябре 1945 года Луи в сопровождении биг-бэнда и хора записал пластинку с «Blueberry Hill» на одной стороне и часто исполняемой в те годы песней «That Lucky Old Sun» — на другой. Пластинка, а точнее, первая из записанных на ней песен очень понравилась любителям музыки. Всего месяц спустя она заняла почетное двадцать четвертое место среди ста пользующихся наибольшим спросом записей. В дальнейшем ее популярность среди покупателей пошла на убыль, но всем уже было ясно, что, несмотря на свой хриплый голос и джазовый характер исполнения, Луи Армстронг вполне может выступать с подобного рода «романтическими» пьесами. Этим тут же воспользовалась фирма «Decca». «Луи обладал своей, неповторимой манерой пения, — вспоминает Милт Гэблер, — и мы предложили ему записать серию популярных песен». В те годы это была довольно распространенная практика. Если какая-то запись, скажем Тони Беннетта, имела успех, фирмы грамзаписей немедленно выбрасывали на рынок пластинки с этой же мелодией в исполнении других певцов, полагая, что большинство покупателей интересует сама пьеса, а не ее исполнитель. По подсчетам Гэблера, две трети песен, записанных Армстронгом для фирмы «Decca», были заимствованы им из репертуара других певцов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68