https://wodolei.ru/catalog/dushevie_dveri/steklyannye/
.. Главной сутью объединенного народного фронта должно быть непреклонное сопротивление империализму. Такой фронт неизбежно будет черпать свои силы в активном участии в нем крестьян и рабочих».
У Неру, хотя он и был избран председателем ИНК, не было достаточной поддержки в партии, но он уже тогда являлся наряду с Ганди признанным общенациональным лидером. Огромной популярностью Неру пользовался в профсоюзах, в крестьянских массах, во Всеиндийской федерации студентов, в патриотических кругах интеллигенции, среди прогрессивных писателей. И все знали, что он выступал на сессии ИНК не только как председатель партии, а как общенациональный лидер, обращавший свои слова ко всему индийскому народу.
Вскоре после сессии Конгресса Неру беседовал с группой рабочих. Кто-то из них спросил его:
— Какая польза от вашего сотрудничества со «старой гвардией» в Конгрессе?
— Я стремлюсь добиться успеха в борьбе за независимость путем пробуждения во всех слоях народа острого чувства национального самосознания, — ответил Неру, хорошо осознававший роль национальной буржуазии в освободительном движении, интересы которой и выражало руководство ИНК.
Непоследовательность и колебания Конгресса отражали классовую ограниченность буржуазии. Неру был достаточно прозорливым политиком, чтобы разглядеть относительную прогрессивность миссии индийской буржуазии на данном этапе антиколониальной борьбы.
После своей программной речи на сессии Неру стал известен всей Индии как «проповедник социализма», и где бы он ни появлялся, газетчики и представители различных политических партий забрасывали его вопросами: «Как вы мыслите ликвидировать феодальные землевладения? Намерены ли вы повернуть политику Конгресса на социалистический путь?» Среди вопросов были и такие: «Чем отличается социалистическое общество от коммунистического и что такое марксизм? Что вы думаете о классовой борьбе? Есть ли будущее у капитализма в Индии?»
Неру никогда не принимал марксизм полностью: «На меня слишком большое влияние оказал Оксфорд, — говорил он, — возможно, я слишком большой индивидуалист». А в «Автобиографии» писал: «...Я очень далек от того, чтобы быть коммунистом. Истоки моего мировоззрения, вероятно, все еще частично восходят к XIX столетию, либерально-гуманистические традиции оказали на меня слишком большое влияние, чтобы я мог совсем от них освободиться. Это буржуазное воспитание неотделимо от меня».
Неру порой упрекал индийских коммунистов в нигилистическом отношении к истории своей родины и к национальным традициям, говоря, что для них история начинается с 1917 года. Такое мнение о коммунистах в Индии тогда было довольно распространенным, и это до известной степени препятствовало росту рядов компартии. Но, не всегда соглашаясь с индийскими коммунистами, Неру в то же время восхищался их огромным мужеством и самоотверженностью: «Коммунист... ощущает себя частицей движущейся вперед великой армии, вершительницы судеб человечества, и он чувствует, что „идет в ногу с историей“.
Кампания по выборам в провинциальные законодательные собрания достигла летом 1936 года своей вершины. Неру с поражавшей всех энергией включился в проведение предвыборной кампании. Он летал на самолетах, ездил по железной дороге, в автомашинах, передвигался в крестьянских повозках, на велосипеде, верхом на лошадях, верблюдах и даже слонах, плыл на пароходах, в рыбачьих лодках, шел пешком, иногда бежал, чтобы успеть вовремя на митинг, забирался в самые отдаленные и глухие уголки Индии. Оставляя на сон по пять-шесть часов в сутки, Джавахарлал за четыре месяца кампании покрыл расстояние в восемьдесят тысяч километров. Он ежедневно выступал в среднем на двенадцати митингах, в каждом из которых принимали участие от двадцати до ста тысяч человек. По самым скромным подсчетам, за время поездки Неру по стране около десяти миллионов индийцев имели возможность услышать и увидеть своего лидера. Часто на митингах люди стояли так плотно друг к другу, что Неру не мог пройти к трибуне, и тогда тысячи рук поднимали его в воздух и переносили к месту выступления.
Путешествуя, Джавахарлал открыл для себя новые черты Индии, своего народа. При всем богатом разнообразии Севера и Юга, Востока и Запада страны в главном и основном Индия и ее народ оставались едиными.
Кажется, еще никогда Неру не воспринимал так остро все увиденное. Его завораживали пещерные скульптуры и фрески знаменитых Аджанты и Эллоры, он пристально всматривался в лица соотечественников, встречавшихся ему на длинных проселочных дорогах, и находил в облике простых крестьян общие черты с их легендарными предками.
Широкая агитационная кампания, проводимая Неру, не на шутку встревожила не только колонизаторов, но и представителей крупного индийского бизнеса. Двадцать предпринимателей, объединившись, издали в мае 1936 года манифест, в котором обвинили Неру в осуществлении «разрушительной и подрывной» пропаганды, могущей привести к беспорядкам в стране, что, по их мнению, только затруднит получение Индией прав на самоуправление.
В ответ, выступая на многолюдном митинге в Бомбее — «городе большого бизнеса», Неру определил крупных индийских промышленников как союзников английского империализма.
Через своих ставленников в Конгрессе индийские банкиры, промышленники и князья все настоятельнее требовали отстранения Неру от политического руководства партией. В то время, когда он, разъезжая по стране, вел кампанию за избрание конгрессистских кандидатов в законодательные собрания, консервативные лидеры в ИНК делали все, чтобы настроить Махатму Ганди против Неру.
Однако изменить отношение Махатмы к Джавахарлалу никому не удавалось. Несмотря на разительные расхождения во взглядах с Неру, вера Ганди в политическую честность и глубокую личную порядочность своего ученика и соратника была непоколебима. В этом проявились его проницательность и удивительное умение, пусть временно, но уравновешивать различные конфликтующие, порой, казалось бы, непримиримые общественные силы, участвовавшие в национально-освободительном движении.
Махатма, советуя Неру поубавить воинственный тон в публичных выступлениях, в то же время защищает его от нападок представителей «старой гвардии». Больше того, на пост председателя ИНК на следующий, 1937 год Ганди вновь выдвигает Неру, считая, что было бы неразумным заменять руководителя партии в период продолжающейся в стране избирательной кампании.
Очередная, пятидесятая по счету, сессия ИНК собралась в конце декабря 1936 года в деревне Файзпур, находящейся в западной части Индии в Махараштре.
Одновременно с сессией Конгресса здесь проходила всеиндийская крестьянская конференция. Ганди и Неру заявили, что Файзпур выбран ими не случайно, а для установления более широких и прочных связей Конгресса с крестьянством.
Всеиндийская крестьянская конференция приняла «Хартию крестьянских прав». В хартии указывалось, что борьба за хлеб и землю неразрывно связана с борьбой за национальное освобождение, и выдвигалось требование уничтожения всех видов помещичьего землевладения и передачи крестьянам прав на землю.
Неру предложил делегатам сессии ИНК принять резолюцию, в которой говорилось, что «фашистская агрессия расширилась, фашистские державы создали союз и объединились, чтобы начать войну, целью которой является достижение господства в Европе и во всем мире, уничтожение политических и социальных свобод. Конгресс полностью осознает необходимость противостоять этой всемирной угрозе в сотрудничестве с прогрессивными нациями и народами земного шара».
29 декабря 1936 года Неру, подводя итоги сессии ИНК, сказал: «Сессия имела исключительный успех. Она продемонстрировала единство индийского народа в великой борьбе за независимость... Огонь, который мы зажгли в Файзпуре, осветит не только сельские и городские районы Махараштры, но озарит также всю Индию, и десятки тысяч мужчин и женщин, собравшиеся здесь, понесут факелы, зажженные от этого огня для того, чтобы запылало пламя борьбы за независимость в бесчисленных деревнях и городах Индии».
В 1937 году конгрессистские кандидаты завоевали на выборах в законодательные собрания в шести провинциях абсолютное большинство голосов. Успех Конгресса, который впервые выступил с демократической аграрной программой, обеспечили голоса крестьян и рабочих, всех левых сил страны.
Внутри ИНК снова возник острый спор о том, принимать ли конгрессистам министерские посты. Члены Рабочего комитета вопреки мнению Неру высказались за то, чтобы передать решение этого вопроса провинциальным комитетам Конгресса. После чего во многих провинциях конгрессисты заняли министерские должности, в том числе сестра Неру Виджайялакшми стала первой в истории Индии женщиной-министром в правительстве Соединенных провинций.
Министерская деятельность конгрессистов, как и предполагал Неру, ничего не дала народу: власть по-прежнему оставалась в руках колонизаторов, и конгрессисты даже частично не смогли выполнить своих предвыборных обещаний.
Прошло несколько месяцев, и Джавахарлал, говоря о деятельности министров — членов ИНК, написал Ганди: «Они слишком горячо пытаются приспособиться к старому порядку и оправдать его. Все это, хотя и плохо, было бы еще терпимо; гораздо хуже то, что мы теряем высокое доверие, которое с таким трудом завоевали у народа. Мы превращаемся в заурядных политиканов...»
К концу 1937 года из-за обострившегося конфликта между консервативной группировкой и левыми в Конгрессе назревал внутрипартийный кризис. Это крайне беспокоило Ганди, и он высказывал Джавахарлалу свое недовольство некоторыми его действиями как председателя партии. Неру и сам не хотел раскола Конгресса и делал все, чтобы предотвратить кризис. Его успокаивала мысль: после Лакхнау и Файзпура капитулянты уже бессильны повернуть движение вспять, если даже на посту председателя ИНК окажется не он, а другой человек.
Глава X
Посмотрите вокруг! Всюду жизнь, всюду труд.
Люди грудью за землю родную встают,
За человечество жизнь отдают.
Мир великой охвачен борьбой.
Рабиндранат Тагор
«Мне стало известно, что некоторые конгрессисты предложили выдвинуть мою кандидатуру на пост председателя ИНК на следующий срок. У меня нет желания баллотироваться, и я хотел бы попросить вас вычеркнуть мою фамилию из списка кандидатов. Буду также признателен вам, если вы объявите об этом в печати с тем, чтобы избиратели не проголосовали за меня по ошибке. Искренне ваш Джавахарлал Неру». Такое письмо получил в начале января 1938 года один из руководителей Конгресса.
Двумя месяцами ранее в калькуттской газете «Модерн ревью» появилась анонимная статья под заголовком «Раштрапати», что на санскрите означает «Глава государства». Неизвестный автор, воздавая должное Неру и не оспаривая его заслуг перед индийским народом, решительно возражал против его избрания на пост председателя ИНК на третий срок. В статье утверждалось, что люди, подобные Джавахарлалу Неру, несмотря на все их достоинства и способности, опасны для дела демократии. В результате слишком широкой популярности Неру (кстати сказать, заметно раздражавшей автора) в нем развилась потребность к поклонению толпы; сила воли, позволявшая ему сравнительно легко добиваться поставленной цели, грозила обернуться беспринципностью при выборе средств для достижения ее, а развитое чувство собственного достоинства все чаще стало походить на заносчивость, и так далее. Избрание Неру, который уже семнадцать лет занимает ответственные посты в ИНК, в третий раз председателем Конгресса, предупреждал автор, породит в нем уверенность в его незаменимости, и дело закончится тем, что Индия получит своего Цезаря, под лозунгами социализма и демократии насаждающего деспотизм. Несколько неожиданно для читателей сменив гнев на милость, автор доверительно сообщал, что Неру основательно переутомился и крайне нуждается в отдыхе, который они и должны ему предоставить, дабы сохранить Неру для будущих важных дел. «Мы вправе ожидать от него потом хорошей работы, давайте же не портить его излишними лестью и хвалой», — восклицал автор и, снова перейдя на воинственный тон, заканчивал: «Мы не хотим цезарей!»
Статья наделала много шуму в конгрессистских кругах. Правых, особенно тех, кто с опаской относился к Неру и считал его марксистом, она порадовала, а у левых, естественно, вызвала возмущение. Но тех и других одинаково занимал вопрос: кто же автор статьи? На этот вопрос не смог ответить даже редактор «Модерн ревью», получивший статью по почте. Правые подозревали, что автор находится среди них. Левое крыло ИНК допускало причастность к появлению статьи как англичан, так и правых. Неру же, невозмутимо наблюдавшего за реакцией конгрессистов, это нисколько не волновало. Автором статьи, шумно обсуждавшейся его коллегами, был не кто иной, как он сам.
Что же побудило Неру пуститься на такую уловку? Не пытался ли он с помощью статьи, в которой он нападал на самого себя, выяснить, насколько расстановка сил в Конгрессе благоприятствует продолжению его работы в качестве председателя партии? А потом, собрав нужные сведения и убедившись в шаткости своих позиций, уже открыто заявить об отказе вновь стать кандидатом на этот пост? Но Неру всегда неприязненно относился к различного рода закулисным маневрам и считал недостойным для себя прибегать к приемам, которыми обычно пользовались иные деятели от политики.
В течение двух последних лет он возглавлял Конгресс, и какими бы тяжелыми ни казались ему подчас его обязанности, он никогда не стремился облегчить их или переложить часть своей ответственности на плечи других. За эти годы численность ИНК увеличилась почти в десять раз и достигла 5 миллионов человек. Неру гордился тем, что и он содействовал возрождению Конгресса как подлинно массовой политической организации индийского народа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
У Неру, хотя он и был избран председателем ИНК, не было достаточной поддержки в партии, но он уже тогда являлся наряду с Ганди признанным общенациональным лидером. Огромной популярностью Неру пользовался в профсоюзах, в крестьянских массах, во Всеиндийской федерации студентов, в патриотических кругах интеллигенции, среди прогрессивных писателей. И все знали, что он выступал на сессии ИНК не только как председатель партии, а как общенациональный лидер, обращавший свои слова ко всему индийскому народу.
Вскоре после сессии Конгресса Неру беседовал с группой рабочих. Кто-то из них спросил его:
— Какая польза от вашего сотрудничества со «старой гвардией» в Конгрессе?
— Я стремлюсь добиться успеха в борьбе за независимость путем пробуждения во всех слоях народа острого чувства национального самосознания, — ответил Неру, хорошо осознававший роль национальной буржуазии в освободительном движении, интересы которой и выражало руководство ИНК.
Непоследовательность и колебания Конгресса отражали классовую ограниченность буржуазии. Неру был достаточно прозорливым политиком, чтобы разглядеть относительную прогрессивность миссии индийской буржуазии на данном этапе антиколониальной борьбы.
После своей программной речи на сессии Неру стал известен всей Индии как «проповедник социализма», и где бы он ни появлялся, газетчики и представители различных политических партий забрасывали его вопросами: «Как вы мыслите ликвидировать феодальные землевладения? Намерены ли вы повернуть политику Конгресса на социалистический путь?» Среди вопросов были и такие: «Чем отличается социалистическое общество от коммунистического и что такое марксизм? Что вы думаете о классовой борьбе? Есть ли будущее у капитализма в Индии?»
Неру никогда не принимал марксизм полностью: «На меня слишком большое влияние оказал Оксфорд, — говорил он, — возможно, я слишком большой индивидуалист». А в «Автобиографии» писал: «...Я очень далек от того, чтобы быть коммунистом. Истоки моего мировоззрения, вероятно, все еще частично восходят к XIX столетию, либерально-гуманистические традиции оказали на меня слишком большое влияние, чтобы я мог совсем от них освободиться. Это буржуазное воспитание неотделимо от меня».
Неру порой упрекал индийских коммунистов в нигилистическом отношении к истории своей родины и к национальным традициям, говоря, что для них история начинается с 1917 года. Такое мнение о коммунистах в Индии тогда было довольно распространенным, и это до известной степени препятствовало росту рядов компартии. Но, не всегда соглашаясь с индийскими коммунистами, Неру в то же время восхищался их огромным мужеством и самоотверженностью: «Коммунист... ощущает себя частицей движущейся вперед великой армии, вершительницы судеб человечества, и он чувствует, что „идет в ногу с историей“.
Кампания по выборам в провинциальные законодательные собрания достигла летом 1936 года своей вершины. Неру с поражавшей всех энергией включился в проведение предвыборной кампании. Он летал на самолетах, ездил по железной дороге, в автомашинах, передвигался в крестьянских повозках, на велосипеде, верхом на лошадях, верблюдах и даже слонах, плыл на пароходах, в рыбачьих лодках, шел пешком, иногда бежал, чтобы успеть вовремя на митинг, забирался в самые отдаленные и глухие уголки Индии. Оставляя на сон по пять-шесть часов в сутки, Джавахарлал за четыре месяца кампании покрыл расстояние в восемьдесят тысяч километров. Он ежедневно выступал в среднем на двенадцати митингах, в каждом из которых принимали участие от двадцати до ста тысяч человек. По самым скромным подсчетам, за время поездки Неру по стране около десяти миллионов индийцев имели возможность услышать и увидеть своего лидера. Часто на митингах люди стояли так плотно друг к другу, что Неру не мог пройти к трибуне, и тогда тысячи рук поднимали его в воздух и переносили к месту выступления.
Путешествуя, Джавахарлал открыл для себя новые черты Индии, своего народа. При всем богатом разнообразии Севера и Юга, Востока и Запада страны в главном и основном Индия и ее народ оставались едиными.
Кажется, еще никогда Неру не воспринимал так остро все увиденное. Его завораживали пещерные скульптуры и фрески знаменитых Аджанты и Эллоры, он пристально всматривался в лица соотечественников, встречавшихся ему на длинных проселочных дорогах, и находил в облике простых крестьян общие черты с их легендарными предками.
Широкая агитационная кампания, проводимая Неру, не на шутку встревожила не только колонизаторов, но и представителей крупного индийского бизнеса. Двадцать предпринимателей, объединившись, издали в мае 1936 года манифест, в котором обвинили Неру в осуществлении «разрушительной и подрывной» пропаганды, могущей привести к беспорядкам в стране, что, по их мнению, только затруднит получение Индией прав на самоуправление.
В ответ, выступая на многолюдном митинге в Бомбее — «городе большого бизнеса», Неру определил крупных индийских промышленников как союзников английского империализма.
Через своих ставленников в Конгрессе индийские банкиры, промышленники и князья все настоятельнее требовали отстранения Неру от политического руководства партией. В то время, когда он, разъезжая по стране, вел кампанию за избрание конгрессистских кандидатов в законодательные собрания, консервативные лидеры в ИНК делали все, чтобы настроить Махатму Ганди против Неру.
Однако изменить отношение Махатмы к Джавахарлалу никому не удавалось. Несмотря на разительные расхождения во взглядах с Неру, вера Ганди в политическую честность и глубокую личную порядочность своего ученика и соратника была непоколебима. В этом проявились его проницательность и удивительное умение, пусть временно, но уравновешивать различные конфликтующие, порой, казалось бы, непримиримые общественные силы, участвовавшие в национально-освободительном движении.
Махатма, советуя Неру поубавить воинственный тон в публичных выступлениях, в то же время защищает его от нападок представителей «старой гвардии». Больше того, на пост председателя ИНК на следующий, 1937 год Ганди вновь выдвигает Неру, считая, что было бы неразумным заменять руководителя партии в период продолжающейся в стране избирательной кампании.
Очередная, пятидесятая по счету, сессия ИНК собралась в конце декабря 1936 года в деревне Файзпур, находящейся в западной части Индии в Махараштре.
Одновременно с сессией Конгресса здесь проходила всеиндийская крестьянская конференция. Ганди и Неру заявили, что Файзпур выбран ими не случайно, а для установления более широких и прочных связей Конгресса с крестьянством.
Всеиндийская крестьянская конференция приняла «Хартию крестьянских прав». В хартии указывалось, что борьба за хлеб и землю неразрывно связана с борьбой за национальное освобождение, и выдвигалось требование уничтожения всех видов помещичьего землевладения и передачи крестьянам прав на землю.
Неру предложил делегатам сессии ИНК принять резолюцию, в которой говорилось, что «фашистская агрессия расширилась, фашистские державы создали союз и объединились, чтобы начать войну, целью которой является достижение господства в Европе и во всем мире, уничтожение политических и социальных свобод. Конгресс полностью осознает необходимость противостоять этой всемирной угрозе в сотрудничестве с прогрессивными нациями и народами земного шара».
29 декабря 1936 года Неру, подводя итоги сессии ИНК, сказал: «Сессия имела исключительный успех. Она продемонстрировала единство индийского народа в великой борьбе за независимость... Огонь, который мы зажгли в Файзпуре, осветит не только сельские и городские районы Махараштры, но озарит также всю Индию, и десятки тысяч мужчин и женщин, собравшиеся здесь, понесут факелы, зажженные от этого огня для того, чтобы запылало пламя борьбы за независимость в бесчисленных деревнях и городах Индии».
В 1937 году конгрессистские кандидаты завоевали на выборах в законодательные собрания в шести провинциях абсолютное большинство голосов. Успех Конгресса, который впервые выступил с демократической аграрной программой, обеспечили голоса крестьян и рабочих, всех левых сил страны.
Внутри ИНК снова возник острый спор о том, принимать ли конгрессистам министерские посты. Члены Рабочего комитета вопреки мнению Неру высказались за то, чтобы передать решение этого вопроса провинциальным комитетам Конгресса. После чего во многих провинциях конгрессисты заняли министерские должности, в том числе сестра Неру Виджайялакшми стала первой в истории Индии женщиной-министром в правительстве Соединенных провинций.
Министерская деятельность конгрессистов, как и предполагал Неру, ничего не дала народу: власть по-прежнему оставалась в руках колонизаторов, и конгрессисты даже частично не смогли выполнить своих предвыборных обещаний.
Прошло несколько месяцев, и Джавахарлал, говоря о деятельности министров — членов ИНК, написал Ганди: «Они слишком горячо пытаются приспособиться к старому порядку и оправдать его. Все это, хотя и плохо, было бы еще терпимо; гораздо хуже то, что мы теряем высокое доверие, которое с таким трудом завоевали у народа. Мы превращаемся в заурядных политиканов...»
К концу 1937 года из-за обострившегося конфликта между консервативной группировкой и левыми в Конгрессе назревал внутрипартийный кризис. Это крайне беспокоило Ганди, и он высказывал Джавахарлалу свое недовольство некоторыми его действиями как председателя партии. Неру и сам не хотел раскола Конгресса и делал все, чтобы предотвратить кризис. Его успокаивала мысль: после Лакхнау и Файзпура капитулянты уже бессильны повернуть движение вспять, если даже на посту председателя ИНК окажется не он, а другой человек.
Глава X
Посмотрите вокруг! Всюду жизнь, всюду труд.
Люди грудью за землю родную встают,
За человечество жизнь отдают.
Мир великой охвачен борьбой.
Рабиндранат Тагор
«Мне стало известно, что некоторые конгрессисты предложили выдвинуть мою кандидатуру на пост председателя ИНК на следующий срок. У меня нет желания баллотироваться, и я хотел бы попросить вас вычеркнуть мою фамилию из списка кандидатов. Буду также признателен вам, если вы объявите об этом в печати с тем, чтобы избиратели не проголосовали за меня по ошибке. Искренне ваш Джавахарлал Неру». Такое письмо получил в начале января 1938 года один из руководителей Конгресса.
Двумя месяцами ранее в калькуттской газете «Модерн ревью» появилась анонимная статья под заголовком «Раштрапати», что на санскрите означает «Глава государства». Неизвестный автор, воздавая должное Неру и не оспаривая его заслуг перед индийским народом, решительно возражал против его избрания на пост председателя ИНК на третий срок. В статье утверждалось, что люди, подобные Джавахарлалу Неру, несмотря на все их достоинства и способности, опасны для дела демократии. В результате слишком широкой популярности Неру (кстати сказать, заметно раздражавшей автора) в нем развилась потребность к поклонению толпы; сила воли, позволявшая ему сравнительно легко добиваться поставленной цели, грозила обернуться беспринципностью при выборе средств для достижения ее, а развитое чувство собственного достоинства все чаще стало походить на заносчивость, и так далее. Избрание Неру, который уже семнадцать лет занимает ответственные посты в ИНК, в третий раз председателем Конгресса, предупреждал автор, породит в нем уверенность в его незаменимости, и дело закончится тем, что Индия получит своего Цезаря, под лозунгами социализма и демократии насаждающего деспотизм. Несколько неожиданно для читателей сменив гнев на милость, автор доверительно сообщал, что Неру основательно переутомился и крайне нуждается в отдыхе, который они и должны ему предоставить, дабы сохранить Неру для будущих важных дел. «Мы вправе ожидать от него потом хорошей работы, давайте же не портить его излишними лестью и хвалой», — восклицал автор и, снова перейдя на воинственный тон, заканчивал: «Мы не хотим цезарей!»
Статья наделала много шуму в конгрессистских кругах. Правых, особенно тех, кто с опаской относился к Неру и считал его марксистом, она порадовала, а у левых, естественно, вызвала возмущение. Но тех и других одинаково занимал вопрос: кто же автор статьи? На этот вопрос не смог ответить даже редактор «Модерн ревью», получивший статью по почте. Правые подозревали, что автор находится среди них. Левое крыло ИНК допускало причастность к появлению статьи как англичан, так и правых. Неру же, невозмутимо наблюдавшего за реакцией конгрессистов, это нисколько не волновало. Автором статьи, шумно обсуждавшейся его коллегами, был не кто иной, как он сам.
Что же побудило Неру пуститься на такую уловку? Не пытался ли он с помощью статьи, в которой он нападал на самого себя, выяснить, насколько расстановка сил в Конгрессе благоприятствует продолжению его работы в качестве председателя партии? А потом, собрав нужные сведения и убедившись в шаткости своих позиций, уже открыто заявить об отказе вновь стать кандидатом на этот пост? Но Неру всегда неприязненно относился к различного рода закулисным маневрам и считал недостойным для себя прибегать к приемам, которыми обычно пользовались иные деятели от политики.
В течение двух последних лет он возглавлял Конгресс, и какими бы тяжелыми ни казались ему подчас его обязанности, он никогда не стремился облегчить их или переложить часть своей ответственности на плечи других. За эти годы численность ИНК увеличилась почти в десять раз и достигла 5 миллионов человек. Неру гордился тем, что и он содействовал возрождению Конгресса как подлинно массовой политической организации индийского народа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63