С восемьдесят первого года дело шляется по судебным инстанциям.
— Система охраны, похоже, классно поставлена, — сказал Хоук. — Взгляни на собак.
— Ага.
По внутренней стороне периметра, за оградой, шел охранник в пятнистой форме с немецкой овчаркой на коротком поводке. С его плеча свисал автомат.
— Там еще трое, — заметил я.
— Да, и идут таким образом, что каждый наблюдает а одной из сторон прямоугольника.
— Сторожевые вышки по углам, — сказал я.
— Могу поспорить, что ограда находится под током, — заявил Хоук. — Рейчел упоминала, что они тут делают?
— Нет. Производство оружия. Но какого именно и зачем здесь вся эта зеленоберетная гвардия, она не уточнила.
— Что ты намереваешься предпринять? — спросил Хоук.
— Судя по всему, здесь больше ничего нет.
Следовательно, если ребятишки выпивают, то приезжают за этим в Пекод. Значит, нужно пошататься в баре и посмотреть, что мы сможем выудить. Если, конечно, ты не хочешь с боем прорываться на завод.
Хоук ухмыльнулся.
— Покамест не хочу, — сказал он.
Из ворот выехал темно-голубой «джип» и направился по дороге в нашу сторону. Хоук выхватил из-под утепленной куртки пистолет и взял его в руку так, что он почти исчез между его ногой и дверцей машины.
«Джип» остановился рядом, из него вылезли двое мужчин в голубых комбинезонах и голубых бейсбольных кепках. Они направились к нашей машине. Один остановился сзади, второй подошел к водительскому окну. Оба носили армейские закрывающиеся сверху кобуры на плетеных ремнях. На рукавах нашивки: «ОХРАНА ТРАНСПЕН». Мужчина наклонился и заглянул в окошко: зеркальные очки от солнца, густая борода, лица из-под надвинутой на глаза голубой кепки не разглядеть.
— Прошу прощения, — сказал охранник, — могу ли я полюбопытствовать, почему вы, джентльмены, остановились именно здесь?
— Гм-м, — промычал я. — Мы не хотели причинять вам беспокойство. Нам просто было интересно, что это за местечко. Военная база? — Извините, — сказал охранник, — но здесь запретная зона, и я должен попросить вас проследовать дальше.
— В этом месте? Я и не знал. Думал, обыкновенная государственная дорога.
Охранник покачал головой:
— Я должен просить вас уехать отсюда.
— Да ради Бога, офицер, — сказал я. — Мы не местные. А скажите-ка, есть тут где-нибудь местечко, где можно было бы получить бифштекс и пару пива?
— "Пекод-Хаус", — посоветовал он. — Езжайте вон туда, через мост, и милях в пяти восточнее наткнетесь.
— А вы там бывали? — спросил я. — Кормят-то неплохо?
Он ухмыльнулся, и в темной бороде внезапно сверкнули ослепительные зубы.
— Плохо, неплохо — какая разница, если на пятьдесят миль в округе это единственная забегаловка.
— А, — сказал я. — Понял. Ладно, спасибо. Тогда туда и отправимся. А вы, ребята, армейские?
— Нет, частное подразделение. А теперь разворачивайтесь и проезжайте.
— Слушаюсь, сэр, — отрапортовал я. — Спасибо за помощь.
Я развернул машину и неторопливо поехал в направлении, откуда мы прибыли. «Джип» катил за нами, провожая до самого моста.
Переехав на другую сторону реки, Хоук сунул «магнум» обратно под куртку.
— Ты держался достойно, — сказал он. — Не стал прыгать вокруг и лизать ему задницу.
— Я человек маленький, но гордый, — изрек я. — Зато теперь мы знаем, куда направляются охранники, когда заканчивается смена.
Глава 28
Мы с Хоуком сняли номер на втором этаже «Пекод-Хауса», закинули багаж и спустились в бар.
Это был большой квадратный зал со стойкой по одной из стен и столиками, занимавшими остальное пространство. У стойки сидели трое мужчин, а в дальнем конце зала ужинала пожилая пара, хотя было еще довольно рано.
У официантки оказались жесткие белые волосы и яркая губная помада. Она была худая, и коричневая форма висела на ней мешком. Женщина положила перед нами две отпечатанные карточки меню.
— Главные блюда сегодня — куриный паштет в горшочках и телячья печенка с беконом, — сказала она.
— А отбивные у вас имеются? — спросил Хоук.
— Да, сэр, — сказала она, — лучшие в Долине.
— Верю, — успокоил Хоук. — Мне одну, немного недожаренную. И двойную порцию водки с мартини со льдом из шейкера.
— Подать перед едой, сэр?
— Угу.
Я заказал то же самое. Официантка моментально отошла к стойке.
— Хочешь спросить, не видела ли она здесь Сюзан Сильверман? — повернулся ко мне Хоук.
— Пока не хочу.
Официантка принесла наши мартини.
— То что надо перед обедом, — объяснил Хоук. — Правда, я всегда считал, что их подают в толстых стаканах с соломинкой.
Я отпил.
— Похоже, я понял твой план, — сказал Хоук. — Ты намерен сидеть здесь до тех пор, пока сюда не заявятся Рассел со Сюзан, и тогда мы их сможем захватить.
— Черт, до такого изыска я не додумался, — сказал я.
— Ты решил, что будешь делать?
— Нет.
Хоук отпил мартини.
— Неплохо, — отметил он.
— Даже самое плохое мартини не бывает слишком уж плохим, — сказал я.
Мы снова выпили.
— Не хотелось заказывать шампанское, — объяснил Хоук. — В таком местечке попросишь шампанского, а принесут шипучку в пластиковой чашке.
Я прикончил свое мартини и помахал официантке, подняв два пальца. Она подошла к нашему столику.
— Хотите еще чего-нибудь, сэр?
— Еще два, — сказал я.
— Еще два коктейля?
Я обворожительно улыбнулся:
— Да.
— Каких именно, сэр?
Улыбка моя несколько окривела.
— Мартини. Еще два мартини, — уточнил я. — Со льдом, из шейкера. То есть из двух шейкеров, по одному на каждый мартини.
— Хорошо, сэр.
И она поскакала к стойке.
— Резво бежит. Есть шанс, что не забудет, пока дойдет до стойки, — сказал Хоук.
— Ни одного лишнего движения, — заметил я.
Официантка вскоре вернулась к нашему столику, неся перед собой поднос. Поставила тарелки со стейком и жареной картошкой, затем две маленькие посудинки с консервированной морковью и корзиночку с рогаликами. В корзиночке, кроме рогаликов, помещались завернутые в фольгу квадратики масла.
— Сейчас принесу налитки, — пообещала она.
Хоук взглянул на свою тарелку, а затем на меня. Стейки были широкими и плоскими и закрывали практически все пространство тарелки. К тому же оказались в полдюйма толщиной. В каждом из них торчала здоровенная кость.
— Давай-ка лучше подождем второго мартини, — посоветовал я.
— Как тебе кажется, что это? — спросил Хоук.
— Верблюжатина.
Хоук кивнул:
— Правильно, мы ведь не предупредили, что нам нужен говяжий бифштекс.
Официантка принесла вторую порцию мартини. Мы с Хоуком отпили из стаканов.
— Джин, — сказали мы одновременно.
— Можно отправить назад, — предложил Хоук.
— Можно, только учти, что следующее мартини будет смешано с микстурой от простуды, — предупредил я.
— Ты прав, — согласился Хоук и отпил еще глоток.
Потoм мы попробовали мясо. Оно выглядело много лучше, пока спокойно лежало на тарелке.
Картошка оказалась просто несъедобной. А морковь варили не меньше полутора часов, после того как вытащили из банки. Рогалики по вкусу напоминали зефир без сахара.
— Ух ты, ну, ребята, вы, видимо, действительно проголодались, — сказала официантка, забирая наши тарелки.
Бар постепенно заполнялся: кто-то надеялся поесть, но большинство — выпить. Я заплатил за еду, и мы прошли к стойке. Заказали пива.
— Чем тут народ на жизнь зарабатывает? — спросил я бармена.
— Большинство вкалывает на «Транспен», — ответил он. — Половина тех, что сидят сейчас здесь, работают на заводе.
— И чем занимается этот «Транспен»? — спросил Хоук.
— Оружие делает, — сказал бармен. Он носил белую рубашку и черный узкий галстук. Седоватая шевелюра была коротко острижена. — Милях в пяти отсюда у них здоровый завод. Есть полигон и стрельбище. Действительно большое предприятие.
— Наняться к ним можно? — поинтересовался я.
— Это сложно, — ответил бармен. — Нужно быть специалистом. Оружейным мастером, спецом по тяжелому вооружению — все в таком духе. Никогда не слыхал, чтобы они нанимали к себе местных.
— Я немного разбираюсь в оружии, — сказал я. — К тому же мы не местные. С кем бы потолковать?
Бармен пожал плечами, но дал совет:
— Видишь мужиков, вон там, за большим круглым столом? Попробуйте подкатиться к ним. Только я бы на вашем месте отправился в контору штата по найму рабочей силы, что в Хартфорде.
И он отошел.
Я повернулся, положил локти на стойку бара, отпил глоток пива и посмотрел на круглый стол.
За ним пили пиво «Пабст Блю Риббон» из бутылок с длинными горлышками, а на столешнице сгрудилось много пустой посуды. Также там был выложен круг из горящих сигарет, в котором состязались в арм-рестлинге: проигравший обжигал себе костяшки пальцев. Победитель первых двух схваток — толстяк с коротко стриженными рыжими волосами и богатой бородищей, в джинсовой рубашке с закатанными рукавами — демонстрировал всем свои лапы: ярко-розовые, сильно смахивающие на ветчинные окорока.
— Попробуем? — обратился я к Хоуку.
— Кто из нас?
— Тот, кто сможет добиться цели, — произнес я.
— Будем выигрывать или проиграем?
— Смотря по обстоятельствам.
Взяв свое пиво, мы подошли к столу и встали рядом, наблюдая за состязанием. Толстяк снова выиграл, медленно перегнув руку подтянутого, худощавого негра и резко прижав его костяшки к горящей сигарете. Сидящие за столом завопили.
Толстый оглядел стол. Рядом сидел еще один черный — приземистый, с длинными ручищами, бейсбольная кепка которого была надета козырьком назад.
— Не хочешь поддержать своего брата, Чико?
Негр пожал плечами и сел напротив толстяка. Он поставил на стол локоть, и они сомкнули ладони.
— Всегда готов, — сказал жирный.
Чико резко надавил, надеясь застать толстяка врасплох, и ему почти удалось его пережать.
Рука нагнулась под углом в сорок пять градусов, но затем плечо толстяка напряглось, и он стал медленно отжимать руку Чико назад, на горящие сигареты. Негр задержал движение в шести дюймах от стола, но тут рука его не выдержала, и тыльной стороной ладони он въехал прямиком в тлеющие сигареты. Толстяк всем весом навалился на руку негра:
— Ты должен закричать, Чико. Должен закричать: «О-о-о!»
Чикр протянул:
— О-о-о-о.
Толстяк ухмыльнулся:
— А ведь ты почти сделал меня, Чико. Почти, да не совсем. Но уж нет, сукой буду, чтобы меня смог сделать какой-нибудь там негритос.
Чико усмехнулся и поднес к губам тыльную сторону ладони.
— Может быть, попытаешься со мной? — вызвался Хоук.
Толстяк взглянул снизу вверх.
— С удовольствием, черт побери, — ухмыльнулся он. — А может, на деньги сыграем? С дружками я всегда за бесплатно. Но с незнакомым...
Хоук вытащил из кармана двадцатку и кинул на стол. Потом сказал, обращаясь к Чико:
— Разреши, брат, — и сел за стол.
— Меня кличут Рыжим, — сказал толстяк.
Он внимательно осматривал Хоука.
Хоук кивнул.
— A y тебя имя имеется? — спросил Рыжий.
— Черный, — представился Хоук.
— Так ты, браток, крутой, — фыркнул Рыжий.
Хоук поставил локоть на стол. Они с Рыжим сомкнули ладони. Рядом с толстяком Хоук выглядел изящным, как балерина.
— Всегда готов, — повторил свою остроту Рыжий.
Хоук кивнул:
— Скажешь, когда начинать.
— Давай, — сказал Рыжий и надавил рукой.
Медленно-медленно рука Хоука стала клониться к крышке стола. Сквозь бородищу у Рыжего засверкали зубы. Лицо Хоука оставалось совершенно бесстрастным. Он взглянул на меня. В четырех дюймах от стола рука Хоука перестала опускаться. От напряжения Рыжий аж хрюкнул. Хоук смотрел на меня. Я одними губами произнес: «Выигрывай». С тем же невозмутимым выражением лица Хоук принялся поднимать руку Рыжего вверх. Это было ровное поступательное движение, и только мускулы на руке Хоука взбугрились так, что лопнул рукав его рубашки поло. Он медленно и спокойно вжал руку Рыжего в тлеющую сигаретину.
— О-о-о... — взвыл тот.
Хоук отпустил его, забрал две двадцатки и аккуратно сложил их в длину и пополам, проехавшись по краю ногтями большого и указательного пальцев. Рыжий, поднеся тыльную сторону подгоревшей ладони к губам, молча смотрел на него. Никто не проронил ни слова.
Хоук жестом подозвал официантку.
— Принесите всем выпить, — попросил он, отдавая одну из двадцаток.
— Ты победил, потому что я устал, — сказал Рыжий. — Моя правая рука устала.
Хоук милостиво улыбнулся.
— Давай левыми руками, удвоим ставку: — все или ничего, — добавил Рыжий.
Хоук кивнул в мою сторону.
— Попробуй с ним, — сказал он.
Рыжак посмотрел на меня.
— Ты левша? — спросил он.
— Нет.
— Или двойной выигрыш, или ничего? — уточнил Рыжий у Хоука.
Хоук встал, и я занял его место. Мы с Рыжим сомкнули ладони.
— Я скажу когда, — произнес Рыжий.
— Конечно.
— Поехали, — сказал он, и я вдавил его руку в горячие сигареты так, что они разлетелись по столу.
— Минутку, — взмолился он. — Минутку. Я не подготовился.
— Хорошо, — сказал я. — Давай сначала. Скажешь, когда будешь готов.
Мы снова сомкнули руки. Рыжий сделал несколько глубоких вдохов.
— Так-так, — произнес он. — Когда скажу, значит.
— Конечно.
— Поехали.
Захват Рыжего стал крепче, и он постарался согнуть мою руку.
— Ты готов? — спросил я.
Рыжий кивнул, напрягаясь еще сильнее.
— Уверен?
— Да.
— Хорошо, — сказал я и впечатал его руку в стол.
Официантка с подносом, уставленным бутылками пива, подошла к нашему столику, и, пока она расставляла их и убирала пустые, никто не проронил ни слова. Затем она удалилась.
— Откуда вы, ребята, объявились? — поинтересовался Рыжий. — Наверное, с какой-нибудь другой планеты.
— Все потому, что мы чисты сердцем и помыслами, — ухмыльнулся я.
— У меня нет сорока баксов, — сказал Рыжак. — Буду должен.
— И когда я получу долг? — отрезал я.
— Давай завтра. Завтра у меня получка.
— Конечно, — кивнул я. — Подождем до завтра.
— Я не юлю, — сказал Рыжий. — Спроси у кого хочешь. Я всегда отдаю долги.
— Я тебе верю, — милостиво произнес Хоук. — Но только скажи нам, где работаешь, на тот случай, если все-таки забудешь и нам придется тебя разыскивать.
— В «Транспен», — сказал Рыжий. — Только я не забуду. Приятель, можешь поверить, все знают:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30