А вместо этого назвал ее чувства абсурдом. Он защищал Джиллиан! Он уходил. Он не хотел углубляться в ее переживания. Ему нужны были лишь легкая болтовня и секс.Все, что он знал, это как быть несерьезным.– Пойду выпью и немного почитаю, – ответил он. – Мне вдруг расхотелось спать.«Мне тоже», – с грустью подумала Клара, бросившись на постель, как только за ним закрылась дверь.Клара не могла заснуть. Ей было просто необходимо с кем-то поговорить, но она не могла пойти к Джиллиан, как и к своей свекрови, которая обожала племянницу и, вероятно, отнеслась бы к переживаниям Клары так же, как и Сегер.Кларе хотелось поговорить с сестрой, но София и Джеймс уехали на несколько недель в Бат вместе с его матерью и сестрой Лили, которая в этом году хотела избежать тягот лондонского сезона. София объяснила Кларе, что два года назад, вскоре после их с Джеймсом свадьбы, у Лили возникли некоторые сложности. Лили сбежала с французом. Все это осталось тайной, но, к сожалению, Лили все еще не оправилась от случившегося. Она чувствовала себя неловко в обществе мужчин и не доверяла себе.После некоторого раздумья Клара решила написать Софии письмо. Если это не поможет, то она хотя бы поделится чувствами. Она подошла к столу, достала чистый лист бумаги и обмакнула перо в чернила.«Дорогая София, сейчас глубокая ночь, а я не могу уснуть, ибо я в полной растерянности. Сегодня утром Джиллиан наговорила кучу вещей о Сегере, которые обеспокоили меня, и я могу лишь предположить, что она хотела расстроить меня, потому что тайно влюблена в моего мужа.Я знаю, это звучит абсурдно, и мне, вероятно, следовало бы подождать, пока у меня не будет более убедительных оснований, чем мои догадки, а потом только говорить об этом с Сегером. Но мне так хотелось, чтобы мы были близки друг другу. Мне захотелось поделиться с ним своей тревогой. Я рассказала ему о своих подозрениях, но ничего хорошего из этого не вышло. Он не поверил ни одному моему слову! Он назвал меня выдумщицей и заверил, что Джиллиан всегда относилась к нему только как к брату.Теперь я, как никогда раньше, чувствую, что наш брак неудачен. Я понимаю, что ожидала от него слишком многого и слишком скоро, и я оттолкнула Сегера. Он рассердился на меня и ушел, оставив мня в постели, и теперь я боюсь, что если он потеряет ко мне интерес (ты понимаешь, какой интерес я имею в виду), то уже ничто не помешает ему оставить меня.Мне так не хватает тебя, дорогая сестра, и я жду не дождусь твоего возвращения.С любовью, Клара».– Посмотри, что я нашла! – сказала Куинтина следующим утром, входя в будуар племянницы и помахивая письмом. – Оно лежало у входной двери и ждало, когда его отправят вместе с другими письмами нашей семьи, поэтому решила взглянуть.Джиллиан сидела перед туалетным столиком, расчесывая волосы.– Что это, тетушка? Куинтина протянула ей письмо:– Это письмо Клара написала своей сестре. Джиллиан посмотрела на письмо.– Тетя Куинтина, это уже чересчур, читать чужую переписку. Неужели мы можем идти на такие хитрости?– Неужели ты думаешь, что Клара не прибегала к хитростям, чтобы заставить Сегера сделать ей предложение. Могу вообразить, что она выделывала.Джиллиан поколебалась немного, затем медленно развернула письмо и начала читать.– Она рассказала ему, что я говорила!– Ну-ну, не так уж это плохо. Она пишет, что Сегер не поверил ей и назвал ее выдумщицей. Выдумщицей, Джиллиан! Ему очень скоро надоедят ее выдумки. Думаю, мы выбрали Правильную стратегию.Все еще кипя гневом, представляя, как Клара рассказывает Сегеру об их разговоре, Джиллиан раздраженно спросила тетку:– Какую же?– Ты и дальше должна говорить вещи, от которых она будет с ума сходить от ревности. Делай намеки, даже рассказывай о Дафне, но только говори что-нибудь неопределенное. А когда ты будешь с Сегером, веди себя как обычно. Даже обращай на него меньше внимания, пусть он считает, что Клара все выдумала. Если нам удастся довести ее до слез, то это еще лучше, потому что ты знаешь, как он ненавидит женские слезы. Он подумает, что она ненормальная. И тогда я выложу свою козырную карту.– И что это за козырная карта, тетушка?Куинтина улыбнулась.– А тебе действительно хочется знать?Глаза Джиллиан злобно загорелись.– Конечно.Куинтина опустилась на кровать.– Так случилось, что нашелся джентльмен из Америки. Его зовут Гордон Такер, и он согласился кое-что сделать для меня.После полудня Клара и Джиллиан катались на лошадях в Гайд-парке. Клара вовсе не собиралась туда ехать, но ей не хотелось, чтобы Сегер узнал, что она отказалась, поэтому приняла приглашение Джиллиан, надела черную амазонку и высокую шляпу и приклеила налицо улыбку.Небо хмурилось и было прохладно. Но прогулка стала доставлять Кларе удовольствие. Может, от того, что Джиллиан в основном помалкивала. Она говорила мало и ни разу не упомянула об их утреннем разговоре.Однако, когда они возвращались домой, Джиллиан поехала медленнее и подождало, пока Клара поравняется с ней.– Какой прекрасный день для прогулки, – сказала Джиллиан. – Нам надо ездить каждый день.– Да, хороший.– Мне очень нравится наша дружба, Клара. Я просто счастлива, что Сегер женился на вас.Это заявление удивило Клару, которая сразу же засомневаюсь, не ошиблась ли она в своем впечатлении прошлого утра. Может быть, она поспешила с выводами, и Сегер был абсолютно прав, не поверив ей.– Мне тоже приятно с вами дружить, Джиллиан, – ответила она, похлопывая лошадь по шее.Они не спеша ехали рядом.– А вы знали, – спросила Джиллиан, – что мой отец одно время хотел, чтобы я вышла замуж за Сегера?Настроение Клары резко переменилось. «О нет!»– В самом деле? – Ей не хотелось поддерживать этот разговор.– Да, – весело сказала Джиллиан. – Я, конечно, отказалась. Я сказала отцу, что Сегер всего лишь друг мне, что я и представить не могу его моим мужем, а затем после скандала с Дафной Сегер перестал появляться в обществе… ну а мой отец после этого заговорил по-другому. Теперь он и слышать не хотел о браке. Ему нужен был респектабельный муж для меня. Конечно, я никогда не верила, что Сегер непорядочный человек. Я знала, что он человек чести, каких мало в Лондоне, и он страшно тосковал по Дафне, которую так сильно любил. Но отец не хотел понимать этого. Он не знал Сегера так хорошо, как знала его я. – Она искоса взглянула на Клару. – Но вы тоже должны знать его хорошо, потому что вы его жена. Он должен разделять с вами все. Вероятно, он говорит, что любит вас, каждый раз, когда вы бываете вместе. – Она подняла глаза к небу. – Вы очень счастливая женщина, Клара.Клара в эту минуту совсем не чувствовала себя счастливой. Ей казалось, что она сходит с ума. В том, что говорила Джиллиан, не было и намека на что-то предосудительное в ее отношениях с Сегером. Джиллиан сказала, что Сегер был ее другом и что она не испытывала к нему глубоких чувств, но что-то слышалось в ее тоне. Что-то, что раздражало Клару и, казалось, достигало цели. В голосе Джиллиан слышалась снисходительность, и она хотела, чтобы Клара чувствовала ее.– Так скажите, – спросила Джиллиан, – Сегер часто говорит, что любит вас?Клара с трудом подавила желание ответить Джиллиан грубостью, но напомнила себе, что девушка член семьи Сегера. И потом, Клара не могла доказать, что Джиллиан нарочно старается расстроить ее. Боже, да это все ее воображение! Она могла чувствовать себя такой уязвимой только из-за всех этих женщин, связанных с Сегером, – были ли они бывшими любовницами, пристававшими к нему на балах, злобными кузинами или призраками из прошлого.Клара уже ни в чем не могла быть уверена.– Если вы не против, – тихо сказала Клара, – я бы предпочла, чтобы некоторые вещи знали только мы с Сегером. Я уверена, вы меня понимаете.Джиллиан переложила стек в другую руку.– Боже, простите меня. Я не хотела выглядеть такой любопытной. Я ненавижу таких людей. А вы?Клара лишь кивнула, и они выехали из парка, направляясь домой.В эту ночь, когда Сегер пришел к ней, она кокетливо улыбнулась и сняла ночную рубашку. Она прогнала из головы все мысли о Джиллиан, и Дафне, и всех остальных женщинах. Она больше никогда не допустит ошибки и не испортит эти единственные минуты близости, существовавшей между ней и мужем.– Сегер когда-нибудь доказывал вам фотографию Дафны? – спросила Джиллиан на следующий день Клару за завтраком. – У него была миниатюра. Должно быть она где-то лежит у него. Я и подумать не могу, что он ее выбросил.Клара старалась сохранять равнодушие.– Я тоже не могу этого представить.– Она была очень красива, вот поэтому я и спрашиваю вас, вы ведь тоже красивы. Надо признаться, что вы похожи на Дафну. Мы все это заметили. Тетушка так и сказала, когда впервые увидела вас. И экономка тоже упомянула об этом.Клара всеми силами старалась не выдавать своей враждебности и выглядеть спокойной и немного любопытной.– Чем же я похожа на нее?– У вас такой же цвет волос и такой же рот. – Она указала на свои губы. – Дело в губах. Сегер разбирается в губах, не правда ли? Вы это заметили?«Как будто ты должна замечать!»Клара держала себя в руках и заставляла себя говорить, как и Джиллиан, уверенным и торжествующим тоном. Она злорадно улыбнулась:– Да, полагаю, он действительно ценитель губ.Она с удовольствием услышала в собственном голосе намеки на всевозможные сексуальные удовольствия. К ее удивлению, Джиллиан быстро взглянула на нее и покраснела. Клара попала в точку.«Вот так!» – сказала она себе и с удовлетворением принялась за чай.Джиллиан первой нарушила наступившее молчание:– А вам известно о надгробном памятнике?Клара заметила, как вызывающе блеснули глаза Джиллиан, и подумала, что ситуация выходит из-под контроля. Враждебное поведение Джиллиан больше не вызывало сомнений. Теперь они обе признавали это. Джиллиан не скрывала, что бросает в Клару кинжалы, и знала, что Клара это понимает. Теперь они действовали открыто, это была битва в открытом поле.– О каком памятнике вы говорите? – спросила Клара. Неожиданно ею овладела усталость.Джиллиан с ненавистью и презрением подняла бровь. Она даже не пыталась действовать исподтишка!– Памятник Дафне. Вы не знаете, что он поставил ей памятник?Клара признала, что в этой мелкой схватке потерпела поражение. Она допила чай и поставила чашку на блюдце.– Я этого не знала.– Он установил его в своем имении на том месте, где они тайно встречались, и вокруг посадил нарциссы. Это были ее любимые цветы. Он рассказал мне об этом, когда особенно сильно тосковал по ней.Клара глубоко вдохнула, чтобы успокоиться, и выпрямилась на стуле.– Джиллиан, от ваших рассказов о моем муже у меня начинает болеть голова.Джиллиан чуть вздернула подбородок.– Не думаю, что от этого.– Нет?– Нет. – В глазах этой проклятой женщины Клара видела вызов. И в ярости сжала кулаки.– Давайте попытаемся поговорить о чем-нибудь другом. У вас есть и другие интересы, не правда ли? Музыка? Книги?Джиллиан саркастически улыбнулась.– Понимаю, Клара. Я прекрасно вас понимаю.Клара, готовясь ко сну, как раз закончила расчесывать волосы, когда в спальню вошел Сегер с бутылкой красного вина и двумя бокалами.– Я подумал, что тебе, может быть, захочется выпить, – тихим обольстительным голосом сказал он, ласково глядя на нее.Клара, никогда не знавшая другого мужчины, кроме Сегера, подумала, все ли мужья были так внимательны и очаровательны, как он?Едва ли, решила она, постепенно возбуждаясь. Всепобеждающее обаяние Сегера заставляло женщин желать его, и поэтому она не могла устоять перед ним.– Ты всегда знаешь, чего мне хочется, – ответила она.Клара даже с каким-то восторгом смотрела на его широкие плечи, оценивая совершенство его тела, когда он ходил по комнате. Он, без сомнения, был безупречно сложен. Он был похож на Давида Микеланджело, если только можно было представить Давида в черном шелковом халате.Клара же представляла своего мужа вообще без одежды.Однако в эту ночь обстоятельства изменились. Прежде всего в этот день у нее начались месячные, и она не знала, как с этим быть. Что делали мужья и жены, когда жена была нездорова?Кроме этого, ни один из них не упомянул об их споре о Джиллиан. Как будто его никогда и не было. Прошлой ночью они занимались любовью, но Клара чувствовала, что отдалилась от Сегера, и не знала, как избавиться от этой отдаленности, не начиная нового спора.Она встала и заставила себя улыбнуться, все время думая, как плохо знает своего мужа. Они вели себя как случайные знакомые, беседуя о пустяках, смеясь над банальными шутками и занимаясь любовью. Несмотря на то, что Сегер замечал каждое ее желание, даже еще невысказанное, и удовлетворял его. Он хотел, чтобы Клара только улыбалась, была красивой и развлекала его.Она радовалась, что ей было легко улыбаться и быть красивой, когда они занимались любовью, потому что в эти минуты она чувствовала себя именно такой. Но, наблюдая за тем, как он разливает вино, она с сожалением вынуждена была признать, что роль, которую она играла, когда муж не занимался с ней любовью, начала утомлять и раздражать ее.Были минуты, когда Кларе хотелось накричать на Сегера или швырнуть в него чем-нибудь, но она боялась, что если сделает это, он снова подумает, что она ненормальная. А она не хотела, чтобы он так думал. Ей нужно было сохранить его уважение и на этом построить их близость. Сегер подал ей бокал:.– Попробуй это, дорогая. Это самое лучшее вино в доме.Она пригубила вина и почувствовала приятное тепло, растекающееся по ее горлу и расслаблявшее все ее мышцы. А это было ей так необходимо!– Восхитительно, – прошептала она.Он поднял свой бокал.– Но далеко не так восхитительно, как ты сама. За твою красоту! – Он сделал большой глоток.Клара смотрела на него, освещенного тусклым светом лампы, очарованная его красотой, твердой линией скул, сильными мускулистыми руками. Иногда казалось, он не сознает силу своей привлекательности, а в другое время он прекрасно знал, как пользоваться своими чарами.Как бы она ни восхищалась красотой мужа, у нее все еще не выходил из головы этот памятник Дафне. Сегер установил его в своем имении, и этот памятник его первой любви будет стоять там вечно, даже после того, как там поселится Клара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35