Обычная, как правило, ослепляет нас. Поэтому любая густонаселенная местность представляется нам как бы затянутой туманом – порой густым, порой не очень.
– А как же школа Ильмарссона? – спросил Ларссон. – В ней и вокруг нее полно разных чар. Но тем не менее вы пристально наблюдаете за всем, что там происходит. И мало того, вы даже смогли встретиться со мной – причем не во сне, а наяву.
– Школа Ильмарссона – случай особый, – туманно ответил Вышний и больше не стал об этом говорить.
Отсутствие информации о Герберте Вольце заметно усложняло задачу Ларссона. Он не мог четко спланировать операцию, не зная, со сколькими противниками придется иметь дело. Поначалу он собирался похитить Тару вне дома – к примеру, выманив ее из школы, – но эту идею пришлось отбросить. Она училась в закрытом заведении для детей из богатых семей, слуга подвозил ее прямо к школьным воротам и там же дожидался, когда заканчивались занятия, а на переменах учеников не выпускали за пределы школьного двора. Вернувшись домой после уроков, Тара больше не выходила на улицу – ни к друзьям и подругам, ни просто погулять; а в субботу и воскресенье Ларссон вообще ее не видел. Посему оставалось лишь напасть по пути в школу или обратно – однако на людных улицах средь бела дня это было нереально.
Другое дело – убийство. Тут не возникало никаких проблем – Ларссон мог запросто нанести смертельный удар, проезжая мимо двуколки, и тут же скрыться, прежде чем кто-нибудь сообразит, что произошло. Но он не собирался убивать девятилетнюю девочку, даже если того потребуют Вышние. Очевидно, они понимали это, поскольку Ривал де Каэрден ни разу не упомянул о такой возможности. Впрочем, Ларссон не сомневался: если затея с похищением Тары провалится, Вышний мир без колебаний прибегнет к самым радикальным мерам. Абсолютное Добро не ведает жалости, когда речь идет о борьбе со Злом…

В начале пятого слуга выехал на двуколке из внутреннего двора и направился вниз по улице к речной набережной. Судя по всему, хозяйка послала его к очередному важному клиенту – либо доставить ранее заказанную покупку, либо же, наоборот, предварительно осмотреть артефакты, которые тот намерен продать магазину.
Ларссон решил, что дальше тянуть время бессмысленно. Он надел новый добротный костюм, который купил уже здесь, в Бльомстаде, и поправил перед зеркалом прическу. Еще по пути на Эрендаль Ларссон перекрасил свои волосы в темно-каштановый цвет и натер специальным составом кожу, из-за чего она приобрела оливковый оттенок и слегка загрубела. А вот глаза остались прежними, светло-голубыми, что было нетипично для внешности смуглого брюнета. Но Ларссон поостерегся накладывать на них чары, а с контактными линзами решил не связываться, тем более что сам изготовить их не мог, тут требовалось мастерство колдуна-окулиста. В конце концов, его маскировка была предназначена только для того, чтобы избежать случайного опознания. А если какой-нибудь черный маг заподозрит в нем разыскиваемого Эйнара Ларссона, то никакой цвет глаз тут не поможет.
Прихватив с собой Сибиллу (ее шерсть он тоже перекрасил – из рыжего в серый), Ларссон вышел из своего номера и спустился в вестибюль гостиницы. Портье встретил его профессионально вежливой, но равнодушной улыбкой:
– Здравствуйте, господин Боммель. Что-то рано вы сегодня собрались ужинать.
За восемь дней обслуга привыкла, что Ларссон почти все время сидит у себя в номере и покидает его в основном для того, чтобы поесть в ресторане по соседству с гостиницей. Впрочем, тут никого не интересовали странности постояльцев; главное, чтобы они платили деньги. А Ларссон платил, причем щедро.
– Я еще не иду на ужин, – ответил он. – Решил прогуляться по городу, посмотреть здешние магазины колдовского антиквариата. Кстати, вы не подскажете, где находится ближайший из них?
– Да вот у нас под боком, – с этими словами портье указал в окно. – Называется «Артефакты Бернарда», но сейчас им владеет господин Вольц. По мнению сведущих людей, весьма солидное заведение.
– Очень хорошо, – сказал Ларссон. – Значит, можно пройтись и пешком.
Он усадил кошку себе на плечо и направился к выходу, но возле самой двери вдруг остановился, как будто кое-что вспомнил, и вновь повернулся к портье:
– Да, кстати, когда у вас забирают почту?
– В полседьмого, господин Боммель.
Ларссон изобразил раздумье.
– Не знаю, успею ли я вернуться… Ладно, если к тому времени меня не будет, пошлете коридорного, чтобы он забрал из моего номера посылку. Она уже упакована и лежит на столе.
Эту посылку Ларссон приготовил еще несколько дней назад. Она была адресована местному посту Инквизиции, и в ней содержались все семь папок с записями Мак-Грегора. Из них были изъяты только три главы: о Визе-льде, Риве Шолем и Небхет Аштой – Ларссон рассудил, что об этом Инквизиции знать не следует. Зато остального материала хватит не на один десяток арестов. Все-таки не зря Мак-Грегор побоялся рассказать Велиалу о своих мемуарах – за них он был бы сурово наказан. А теперь уж точно получит свое…
– Безусловно, сударь, – пообещал портье. – Не беспокойтесь, все будет сделано.
– А стоимость посылки включите в мой счет.
– В этом нет нужды, господин Боммель. Почтовые и курьерские услуги мы предоставляем клиентам бесплатно.
– Тем лучше, – ответил Ларссон. – Заранее благодарю.
Он вышел из гостиницы и не спеша пересек перекресток. Завести разговор о магазине было с его стороны удачной идеей. Теперь портье, увидев через окно, как Ларссон заходит в «Артефакты Бернарда», воспримет это совершенно нормально – сам ведь посоветовал – и не станет проявлять излишнего любопытства, а займется своими делами.
Минуя витрину, уставленную старинными колдовскими изделиями (не подлинниками, конечно, а муляжами оных), Ларссон убедился, что в магазине никого нет: ни покупателей, ни хозяйки. Торговля таким специфическим товаром, как магический антиквариат, не отличалась особой бойкостью, зато даже одной удачной сделки в день с лихвой хватало, чтобы обеспечить продавцу безбедное существование.
Сибилла, крепче вцепившись в его плечо, коротко и настороженно мяукнула. Видимо, кошачье чутье подсказало ей, что новый хозяин, к которому она так быстро привязалась, затевает какое-то рискованное предприятие.
– Спокойно, киса, – шепнул ей Ларссон. – Все будет в порядке. Доверься мне.
Он поднялся по ступенькам на крыльцо и вошел в магазин. Над его головой звякнул колокольчик, извещавший о появлении клиента. Ларссон с нарочитой медлительностью огляделся по сторонам, затем подступил к одному из стеллажей и стал рассматривать кольца, браслеты, серьги, медальоны, прочие украшения, подлинная ценность которых состояла не в золоте и бриллиантах, не в мастерстве ювелира и даже не в их магических свойствах. Покупатели платили большие деньги за древность этих предметов – и, конечно, за их происхождение.
Вскоре из двери, ведущей в служебные помещения, вышла высокая светловолосая женщина. Вблизи Карла Вольц выглядела старше, чем это казалось из окна гостиничного номера. На вид ей было лет сорок, но Ларссон не сомневался, что она еще старше. Локи показал ему все места в мемуарах Мак-Грегора, где упоминалось о супругах Вольц. Тот знал их еще до того, как начал вести свои записи, и уже тогда они были женаты – правда, носили другие имена. А Гербертом и Карлой Вольц они стали лишь четырнадцать лет назад.
– Добрый день, молодой человек, – произнесла хозяйка магазина. – Чем могу служить?
– Я ищу подарок для своего тестя-коллекционера, – ответил Ларссон с точно отмеренной долей неуверенности в голосе, которая была призвана показать, что он сам точно не знает, чего хочет. – В гостинице мне посоветовали обратиться к господину Волыгу.
– К сожалению, мой муж сейчас в отъезде, – сказала Карла Вольц, даже не подозревая, как порадовала этим Ларссона. – Но я буду рада вам помочь. Чем конкретно интересуется ваш тесть?
– В основном магией дохристианского периода. Хотя боюсь, что на такой подарок у меня не хватит денег – я могу потратить не больше семисот крон.
По меркам антикварного бизнеса сумма действительно была небольшая. Но и не такая уж маленькая – с нее магазин мог получить порядка сотни крон чистой прибыли, что равнялось стоимости хорошей верховой лошади.
– Да, это не слишком много для столь древних артефактов, – согласилась хозяйка, однако было видно, что после названной цены Ларссон вырос в ее глазах. Похоже, она ожидала от него куда более скромной покупки. – Впрочем, у меня есть на примете несколько подходящих образцов. Только они не здесь, не в магазине. Недавно умер один наш постоянный клиент, а его наследники выразили желание продать всю коллекцию оптом. Если вы подождете несколько дней…
Ларссон отрицательно покачал головой:
– Увы, не смогу. Завтра я уезжаю – возвращаюсь домой, на Главную Магистраль. Да и, собственно, я ищу какое-нибудь местное изделие, пусть не слишком древнее, но аутентичное, характерное именно для Торнинского архипелага. Думаю, такой подарок понравится тестю больше, чем дешевый дохристианский артефакт.
– Это разумно, – согласилась Карла Вольц. – Тем более что старинные вещи имеют тенденцию дорожать по мере удаления от места их происхождения. Уверена, мы подберем отличный подарок для вашего тестя… Гм. Вернее, будущего тестя. Я ведь права?
– Да, – подтвердил Ларссон, изобразив удивление. – А как вы догадались?
– По вашей молодости и отсутствию обручального кольца. Конечно, мужчины его часто снимают – но только не в первые годы супружества.
«Ты смотри, какая наблюдательная! – обеспокоился Ларссон. – Надо поспешить, а то, чего доброго, узнает меня…»
Он как бы между прочим погладил Сибиллу, тем самым привлекая к ней внимание своей собеседницы. Карла Вольц вежливо улыбнулась и заметила:
– Судя по тому, что до сих пор молчит, это самка.
– Точно, – кивнул Ларссон. – Ее зовут Бинки. Хорошая кошка, послушная и выносливая.
Женщина протянула руку, чтобы тоже погладить ее. В этот момент Сибилла, подчиняясь мысленной команде Ларссона, соскочила с его плеча на пол и стремглав выбежала из торгового зала в коридор служебных помещений.
– Назад, Бинки! – крикнул Ларссон. – Ну чего ты испугалась?
Дальше все прошло без сучка и задоринки. Охнув, Карла Вольц немедленно бросилась за кошкой, Ларссон двинулся следом за ней и, как только она миновала дверь, обрушил на нее мощное оглушающее заклятие.
Конечно, некрасиво наносить удар в спину, тем паче если твой противник – женщина. Однако Ларссону было не до хороших манер. Главное, он добился желаемого результата: Карла Вольц рухнула на пол уже в коридоре, и если кто-нибудь в это самое время наблюдал за происходящим в магазине, то увидел только то, что хозяйка и ее клиент погнались за сбежавшей кошкой, а все дальнейшее было сокрыто от постороннего взгляда.
Убедившись, что женщина находится в глубоком обмороке, Ларссон оттащил ее в ближайшую комнату, которая, видимо, служила кабинетом для ведения бухгалтерии. Во всяком случае, на столе лежали счеты и раскрытый журнал с колонками цифр, а все полки книжного шкафа были забиты папками разной толщины. Единственное окно выходило во внутренний двор.
Вслед за ним в кабинет вбежала Сибилла и с тихим мурлыканьем потерлась о его ноги.
– Высший класс, киса! – похвалил ее Ларссон. – Ты отлично справилась с заданием.
Он снова вышел в коридор, осторожно выглянул в торговый зал и, убедившись, что возле магазина никто не околачивается, послал в направлении входной двери прицельный импульс. Табличка с надписью «Добро пожаловать!» перевернулась обратной стороной, и теперь снаружи было видно «Извините, закрыто».
Вернувшись в кабинет, Ларссон наложил на Карлу Вольц еще несколько дополнительных заклятий, которые гарантировали, что она проведет без сознания как минимум десяток часов. Он оставил ее в живых вовсе не из жалости; у него не было никаких причин жалеть эту женщину. В записях Мак-Грегора хватало свидетельств о ее с мужем преступлениях, так что оба заслуживали самой жестокой расправы. Однако был большой риск, что о смерти Карлы Вольц сразу станет известно Велиалу – ведь она воспитывала девочку, в отношении которой у него имелись далеко идущие планы…
Едва закончив опутывать чарами свою пленницу, Ларссон увидел через окно, как во двор въезжает слуга на двуколке.
– Очень вовремя, – пробормотал он. – Еще чуть-чуть, и я опоздал бы.
Спустя минуту в коридоре послышался звук шагов. Густой баритон произнес:
– Госпожа!
Когда шаги поравнялись с кабинетом, Ларссон рывком распахнул дверь.
– Гос… – начал слуга, но в ту же секунду его сразило заклятие, и он упал как подкошенный.
Ларссон быстро втащил мужчину в комнату и первым делом проверил его магическую ауру. Она была слабенькая, ведовская, а тест на одержимость дал отрицательный результат. Если слуга и был связан с черной магией (а наверняка был, иначе Вольцы не держали бы его при себе), то ограничивался лишь чернокнижием.
Ларссон не стал тратить на него много времени, а просто наслал крепкие сонные чары. После чего взял на руки Сибиллу, вышел в коридор и направился в его противоположный конец. Там находилась дверь, ведущая во внутренний двор, и две лестницы – на второй этаж и в подвал. Очевидно, где-то в подвале был вход в инфернальный туннель, обнаружить который, не зная его точного местоположения, можно лишь методом тыка – исследуя каждую пядь с помощью Ключа Освобождения.
Впрочем, Ларссона туннель не интересовал. Он лишь подумал между делом, что слуги Велиала обнаглели вконец, прокладывают инфернальные туннели прямо под носом у своих врагов – ведь на Эрендале находится постоянный пост Инквизиции.
Поднявшись на второй этаж, Ларссон стал по очереди заглядывать в комнаты. В четвертой, обставленной как детская, он увидел девочку в клетчатом платье, которая сидела за небольшим письменным столом, забравшись с ногами на стул, и что-то старательно выводила в тетради.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41