Процесс превращения будет протекать более или менее стабильно, пока концентрация золота не достигнет шести-семи процентов. В результате мы получим около четверти унции на двоих – в целом неплохо. Но чтобы жить на широкую ногу, придется немало времени проводить в лаборатории, занимаясь одним и тем же делом. Думаю, через несколько месяцев, не говоря уже о годах, оно не покажется нам таким увлекательным, как сейчас.
– Ты права, – согласился Марк. – Однообразие утомляет.
– Конечно, есть колдуны, – продолжала Андреа, – которые так и живут. Добывают алхимическое золото, потом его транжирят, потом снова запираются в лаборатории, чтобы снова накопить деньжат – и так по замкнутому кругу. К счастью, таких колдунов не слишком много. У людей, способных овладеть искусством трансмутации элементов, как правило, более высокие запросы. И тем отраднее сознавать, что мы принадлежим к их кругу.
– К кругу избранных, – подхватил Марк. – Как раз это я имел в виду. Теперь уж мы можем смело утверждать, что деньги нас больше не волнуют. И это ни в коей мере не будет преувеличением.
В двадцать минут седьмого они остановили реакцию, а реторты просто поставили в свой шкафчик, даже не потрудившись отделить золото от ртути.
– Отдадим Ульриху, – предложил Марк. – Насколько я помню, именно в третьем триместре четвероклассники изучают амальгамы Амальгама – раствор металла в ртути или сплав металла с ртутью.

. Думаю, им интереснее будет работать с раствором золота, а не серебра.
Андреа не имела ничего против, только с улыбкой заметила:
– И таким образом ты ненавязчиво похвастаешься перед Ульрихом, что уже умеешь превращать ртуть в золото.
Убрав за собой в лаборатории и сообщив мастеру Алексису об окончании своей работы, они поднялись на седьмой этаж, собираясь следующие полтора часа, оставшиеся до ужина, посвятить теории инфернальных сил. Это была, безусловно, самая мрачная дисциплина из всего университетского курса, но обязательная для любого колдуна, претендующего на ученую степень. Как говорил Ильмарссон, самолично курировавший их занятия по этому предмету, для успешной борьбы с врагом нужно досконально знать весь его арсенал.
Пропуская Марка в свою квартиру, где они обычно и занимались, Андреа сообщила ему радостное известие:
– Появления Гвен можешь не опасаться. Сегодня весь вечер ее не будет в школе. Она пошла с Ульрихом в оперный театр – там какая-то громкая премьера, съехался весь бомонд Ольсборга.
– Ну и хорошо, – невольно вырвалось у Марка.
С некоторых пор Гвен все больше времени проводила с Сондерсом – но вряд ли по причине слишком большой симпатии к нему, а скорее просто от скуки. Ведь сама она продолжать учебу не хотела, а с Андреа и Марком, когда они вдвоем штудировали книги, решали задачи или ставили опыты, Гвен чувствовала себя третьей лишней.
Андреа захлопнула за собой дверь и остро взглянула на Марка:
– Вот интересно, что значит твое «хорошо»? Ты рад дружбе между Гвен и Ульрихом или доволен тем, что сегодня ее не увидишь? Думаю, второе ближе к правде. Все-таки Гвен не зря обижается на тебя. Ты ее почему-то невзлюбил.
– Это она меня невзлюбила, – возразил Марк. Он сунулся было вслед за Андреа в спальню, но затем спохватился и прошел в кабинет. – Она меня на вид не переносит.
– Глупости! – отозвалась Андреа. – С какой еще стати?
– А то ты не знаешь! Гвен злится, что мы постоянно занимаемся вместе. Она считает, что я мешаю вашей дружбе.
Андреа вышла из спальни в переднюю. Ее волосы, прежде стянутые на затылке в элегантный узел, теперь были распущены и свободно ниспадали на плечи. Она посмотрела на Марка через открытую дверь и покачала головой:
– А вот Гвен считает иначе. Говорит, что ты первый начал. И мне кажется, она права. Хотя вы оба хороши. Как дети, честное слово!
С этими словами Андреа скрылась в ванной. А Марк взял с полки толстый том «Введения в теорию инфернальных сил» и стал его листать в поисках места, где они остановились в прошлый раз. В глаза ему бросилось название одной из глав: «Особенности магической структуры фальшивых котов-оборотней», – и он тут же вспомнил о призраке Нильса, которого якобы повстречала Абигаль. Нет, конечно, тот кот никак не мог быть порождением Нижнего мира. Торнин был надежно защищен от проникновения любой нечисти, поскольку Ильмарссон, будучи высшим магом, обладал достаточным могуществом, чтобы регулярно закупоривать все инфернальные каналы на Грани. Так что существо, которое видела Абигаль, не имело отношения к Преисподней. А что она действительно видела кого-то, похожего на кота, Марк не сомневался. У Абигали было множество недостатков – что правда, то правда, – однако ни лживость, ни истеричное фантазерство не принадлежали к их числу.
Когда Андреа вышла из ванной и присоединилась к Марку в кабинете, он поведал ей о призраке Нильса. Она выслушала его рассказ без тени улыбки, а затем серьезно произнесла:
– Это случается уже не впервые. Еще несколько таких встреч, и в школе может возникнуть нездоровый ажиотаж. Надо попросить Абигаль, чтобы она помалкивала.
– Она и так молчит, – ответил Марк. – Боится, что ее поднимут на смех… А ты что-то знаешь об этом призраке?
– Знаю, – кивнула Андреа. – Но это не призрак. В позапрошлом году я тоже столкнулась с ним в подвале – и примерно в такой же ситуации, как Абигаль. Но я уже взрослая девочка и не испугалась, а сразу закляла его и вызвала мастера Ильмарссона. Он признался мне, что это его рук дело. Существо было не призраком, но и не живым котом, а астральной проекцией Нильса.
– А что это такое? – удивился Марк.
Вместо ответа Андреа достала второй том «Большой Имперской Энциклопедии» (от «Ап» до «Ая») и показала ему соответствующую статью. Ее содержание было коротким:
«АСТРАЛЬНАЯ ПРОЕКЦИЯ, редчайший колдовской конструкт, самостоятельно мыслящий образ ранее жившего, но уже умершего разумного существа. Все известные А.п. были созданы высшими магами. Ни одного случая создания А.п. Великими не зарегистрировано. Физические и магические свойства А.п. не изучены; известно лишь, что они обладают всеми признаками материальности, но способны к мгновенной дематериализации. Время существования А.п. – от одного до нескольких часов, после чего они рассеиваются. По утверждению высшего мага Кароя Ференца, А.п. не имеют ничего общего с призраками или зомби».
– Значит, вот оно как, – произнес Марк, прочитав статью. – Главный мастер был очень привязан к Нильсу. Видно, сильно скучает по нему и оттого создает его астральные проекции.
– Думаю, тут все гораздо сложнее, – заметила Андреа. – Ты представляешь, сколько близких потерял мастер Ильмарссон за свою долгую жизнь? Его повсюду окружают призраки прошлого, и ему очень хочется повернуть время вспять, встретиться с теми, кто был ему дорог и кто от него ушел. Но он не может так поступить с людьми, это было бы слишком жестоко. Вот и довольствуется котом – наивным и беззаботным созданием, которое не страдает от осознания краткосрочности своей псевдожизни.
– Значит, для этого предназначена шестьсот двенадцатая аудитория? – предположил Марк. – Чтобы держать там Нильса? Если не ошибаюсь, она была замурована как раз тогда, когда он умер.
– Ошибаешься, – сказала Андреа. – Нильс умер за несколько дней до начала учебного года, тогда мы с Гвен только поступили на работу в школу и еще застали его в живых. А шестьсот двенадцатая, насколько мне известно, была замурована месяцем раньше. И я уже говорила тебе, что не знаю, зачем она понадобилась Ильмарссону. Что же касается Нильса, то главный мастер держит его в своей квартире и старается не выпускать оттуда. Но беда в том, что через несколько часов астральная проекция теряет стабильность и начинает «мерцать» – то дематериализуется, то снова материализуется. И в своем нематериальном состоянии Нильс иногда убегает – как правило, отправляется в подвал, где при жизни любил ловить мышей. А у мастера Ильмарссона рука не поднимается уничтожить его, пока он сам собой не рассеется. В общем, ничего опасного. Только дети порой пугаются, принимая его за призрака.
Марк криво усмехнулся:
– Они бы пугались еще больше, если бы знали, что Нильс – какая-то непонятная астральная проекция.
Андреа согласно кивнула:
– Вот именно. Так что пусть и дальше считают его призраком.

ГЛАВА 14

Ларссон был занят чернокнижием. По общепринятому определению, этим словом обозначалось сознательное обращение к инфернальным силам со стороны обычного человека, не обладающего магическими способностями, либо колдуна, не имеющего связи с Нижним миром. Чернокнижие было запрещенным разделом ритуальной магии; его практическое применение являлось уголовно наказуемым деянием.
Впрочем, Ларссон не боялся правовой опенки своих действий; ему просто было противно. Он испытывал глубочайшее отвращение, раскладывая на лугу с увядшей травой камни – так, чтобы они образовали внутренние и внешние углы пентаграммы. Затем с не меньшим омерзением стал читать специальное заклятие, призванное открыть инфернальный канал и направить по нему вызов к Локи.
Даром что Ларссон по-прежнему не считал черную магию абсолютным злом, он больше не желал иметь с ней ничего общего – даже с таким, в сущности, безобидным ее проявлением, как чернокнижие. Каждый раз, когда ему приходилось вызывать Локи, он чувствовал себя крайне паршиво. Благо, это случалось нечасто: со времени своего воскрешения Ларссон лишь трижды прибегал к такому ритуалу – сначала по результатам визита к доктору Нуйону на Вориане; потом, когда он выяснил, что случилось с Визельдой и куда подевалась ее дочь; а также в начале июля, после своего знакомства с Герти. Тогда Ларссон и Локи договорились, если не произойдет ничего экстраординарного, встретиться через три недели. Сегодня как раз истекал этот срок.
Когда Ларссон дочитал заклятие до конца, перед ним возник большущий черный козел с густой бородой и длинными изогнутыми рогами. Он оглянулся по сторонам на разложенные камни и громко фыркнул:
– Как всегда, ты очень небрежно устанавливаешь пентакль. А впрочем, мне плевать. Все равно я ненавижу этот символ, он мне чужд. В начале прошлого тысячелетия Велиал навязал его всем остальным Хозяевам Преисподней под предлогом унификации методов черной магии. Тогда мы с ним согласились, не заподозрив подвоха, а впоследствии оказалось, что, приняв сей знак, мы тем самым подтвердили статус Велиала как первого среди равных.
Но Ларссона не интересовали события тысячелетней давности. Он резко произнес:
– Короче, Локи, давай ближе к делу. У меня особых новостей нет, все по-прежнему. Никакой слежки за девушкой я не обнаружил, никто не пытался ее похитить.
– И не будут пытаться, – сказал Локи. – На днях мне удалось раздобыть кое-какую информацию. Не скажу, что это было легко; пришлось здорово рискнуть, но оно того стоило. Оказывается, Велиал с самого начала планировал поместить девчонку в школу Ильмарссона. Для того и была задумана вся эта комбинация с убийством Визельды, которая не хотела отпускать свою дочь.
– Неужели Марк фон Гаршвиц… – начал было Ларссон, но затем решительно покачал головой: – Нет, не верю!
– И правильно, что не веришь. По первоначальному плану, дочь Визельды должна была попасть в школу через Инквизицию. Велиал все просчитал: его слуга, состоящий в ордене, получил приказ как бы случайно заехать на Зелунд, узнать о происшедшем, забрать девчонку и отвезти в командорство для расследования. А тамошнее руководство, убедившись, что она не имеет отношения к черной магии, сплавило бы ее Ильмарссону, как делало уже не раз. Но тут вмешался Марк фон Гаршвиц – и, кстати, до смерти напугал Велиала, который усмотрел в этом руку Вышних. Не знаю, насколько оправданы его подозрения, однако факт остается фактом, что шесть с половиной лет назад этот парень спутал ему все карты. Посему его появление в том самом месте и в то самое время, когда Велиал осуществлял свою операцию, не может не настораживать. И хотя в конечном итоге девчонка оказалась именно там, где и должна быть, Велиала сильно тревожит присутствие рядом с ней фон Гаршвица. Насколько мне известно, он еще не придумал способа, чтобы тихо и без лишнего шума избавиться от него.
– Н-да, – протянул Ларссон. – Вижу, ты не сидел сложа руки. Честно говоря, я не думал, что ты решишься шпионить за Велиалом. Но если бы раньше удосужился раздобыть эту информацию, то мне бы не понадобилось допрашивать Нуйона, а потом изображать из себя инквизитора перед князем Хабенштадтским.
– Ну не скажи, – возразил Локи, ударив копытом о землю. – Без твоих сведений я бы не знал, где копать. Получать ответы гораздо легче, если можешь правильно сформулировать вопросы. Мне удалось краем глаза заглянуть в ларец с тайнами Велиала лишь благодаря ключику под названием «школа Ильмарссона».
Ларссон недоуменно покачал головой:
– Вот этого я понять не могу! Какой прок Велиалу от пребывания Герти в школе? Здесь ее явно не станут учить черной магии. Как раз наоборот – Ильмарссон как никто умеет внушать ученикам отвращение к Нижнему миру. Его школа известна далеко за пределами Торнинского архипелага, но что-то я ни разу не слышал о ее выпускниках, ставших черными магами.
– Таковые есть, – заверил его Локи, – хоть и в малом количестве. За всю историю школы было лишь семь человек; сейчас в живых четверо. И не в последнюю очередь благодаря блестящему образованию, которое они получили у Ильмарссона, ни один из семерых ни разу не попадался.
– Тем более, – стоял на своем Ларссон, – такая статистика говорит не в пользу планов Велиала.
Локи коротко заблеял. Лишь с некоторым опозданием Ларссон сообразил, что он так хохотнул.
– Ха! А что нам известно о планах Велиала? Только одно: он намерен использовать дочь Визельды, чтобы стать единоличным правителем Нижнего мира. Но как – это вопрос, на который я не нахожу ответа. Лишь знаю наверняка, что он слов на ветер не бросает и при всей своей напыщенности не склонен к преувеличениям, тем более когда говорит о своих замыслах в узком кругу приближенных… Нет, с этой девчонкой не все так просто – вернее, очень даже сложно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41