Гэбби осторожно взяла Смучеса из рук Гэвина.
– Спасибо тебе за помощь, – сказала она.
– Спасибо, парень, – добавил и Дьюи, ласково похлопав мальчугана по плечу. – Мы отнесем леди Роб ее любимца.
– А с ней все будет хорошо? – спросил Гэвин.
Дьюи кивнул.
– Горди позаботится о ней.
Он и Гэбби вместе направились вслед за Гордоном по тропинке. Оставшись один, Гэвин смотрел, как они уходят, и слезы катились по его лицу.
К тому времени, как все четверо добрались до охотничьего домика, Роберта перестала вздрагивать и рыдать. Дьюи прошел вперед и открыл им дверь. Держа жену на руках, Гордон переступил через порог. Гэбби последовала за ними.
– Можешь опустить меня теперь, – тихо сказала Роберта.
Гордон осторожно поставил ее на ноги. Она оперлась о спинку стула и невидящим взглядом уставилась на темный очаг.
– Могу я чем-нибудь вам помочь? – спросил Дьюи.
– Оставь нас одних, – сказал Гордон, бросив обеспокоенный взгляд на жену.
– Я пришлю вам ужин позднее, – предложила Гэбби, опуская на пол Смучеса.
– Я сам приготовлю ужин, – отказался Гордон.
– Нет, я приготовлю его, – слабым голосом, больше похожим на шепот, проговорила Роберта.
Попрощавшись, Гэбби и Дьюи вышли из домика. Как только за ними захлопнулась дверь, Гордон подошел к жене. Он не знал, с чего начать, как облегчить ее душевную боль. Черт побери, да его и самого все еще немного трясло! Из-за каких-то глупых бабьих суеверий он едва не лишился любимой. Что, если бы он задержался в лесу и не спустился вовремя в долину, Роберта была бы сейчас мертва, а не стояла здесь, рядом с ним. От этой мысли он похолодел. Но нельзя было выказывать слабость перед женой. Она пережила тяжелую драму и нуждалась в его поддержке, как никогда.
– Пожалуй, тебе нужно лечь в постель, – сказал Гордон. – Я думаю, нам обоим это не повредит.
Роберта согласно кивнула и медленно повернулась к кровати. Но в следующее мгновение пошатнулась и упала без чувств на пол.
– Ох, черт! – выругался Гордон. Подняв ее с пола, он уложил жену на кровать, а сам сел рядом.
Что же ему теперь делать? У него не было опыта, он не знал, как обращаться с женщинами в обмороке. Но, вспомнив свой первый вечер в усадьбе Деверо, решил просто немного подождать, пока Роберта сама не придет в чувство.
Со вздохом облегчения через несколько минут он увидел, как ресницы ее затрепетали и дыхание выровнялось.
– Не шевелись пока что, – проговорил он, положив ладонь на ее бледную щеку.
Осторожно сняв с нее блузку и юбку, он накрыл ее одеялом. Затем, подойдя к столу, налил в стакан немного виски.
– Приподнимись и глотни вот это, – сказал он, садясь к ней на край постели.
Роберта сделала глоток, как он велел, но глаза ее оставались закрытыми, словно она боялась встретиться с ним взглядом. Прислонившись к спинке кровати, она медленно выпила жгучую янтарную жидкость.
Увидев, какую она состроила гримасу при этом. Гордон улыбнулся.
– Минуту назад тебе было гораздо хуже, – заметил он.
– Не каждый же день меня топят, – не глядя на него, ответила она.
Левой рукой Гордон приподнял ее подбородок и подождал, пока она встретится с ним взглядом.
– Это никогда больше не повторится, – пообещал он.
– Я… я не ведьма, – пролепетала Роберта, и ее изумрудные глаза наполнились слезами.
Гордон придвинулся к ней и нежно поцеловал в губы. Потом сбросил башмаки и, устроившись на кровати рядом с ней, заключил в свои объятия.
– Ты ангел!.. – прошептал он, целуя ее черные как смоль волосы. – Мой ангел!..
– Но все равно Кэмпбелы никогда не примут меня как свою хозяйку, – с тяжелым вздохом сказала Роберта и без сил опустила голову ему на плечо. – Ты должен аннулировать наш брак ради спокойствия собственного клана. А я вернусь к дяде Ричарду.
– Это невозможно, поскольку мы уже вступили с тобой в супружеские отношения. – Гордон старался говорить спокойно, хотя это и давалось ему с трудом. Несмотря ни на что, он не отпустит ее от себя, никогда не расстанется с ней.
– Тогда развод.
– Ни за что.
Роберта поглядела на него взглядом, в котором отразились вся боль и страдания ее души.
– Ты должен будешь развестись, – болезненным шепотом проговорила она. – Жить здесь точно отверженная я не смогу.
– Они примут тебя со временем и полюбят, как свою, – уговаривал ее Гордон.
Роберта с сомнением покачала головой:
– Ты же не сможешь насильно заставить их принять меня. Моему отцу это не удалось в своем собственном клане. Он как-то сказал мне, что клан сильнее, чем один его глава. Живя со мной, ты только восстановишь всех против себя.
Гордон поймал себя на том, что с удовольствием убил бы кого-нибудь из этих тупых невежественных Макартуров, которые довели до такого состояния Роберту. Какую же рану они ей нанесли! Возможно, даже неизлечимую. Ее боль сделалась его болью, и Гордон теперь точно знал, что не перенесет разлуки с ней. Им вместе придется пережить это тяжелое испытание, но когда-нибудь он все же найдет способ заставить людей своего клана принять ее.
– В горе и в радости ты моя жена, и ты не вернешься в Англию, – сказал ей Гордон твердо. – Даю слово, что Кэмпбелы примут тебя как свою хозяйку и госпожу.
Роберта подняла левую руку так, чтобы ему был виден ее дьявольский знак.
– Этот «цветок» на моей руке всегда будет стоять между ними и мною.
– Не будь глупой, – шутливо возразил Гордон. Он поднес ее руку к губам и поцеловал родимое пятно. – Это «цветок» Афродиты, а не дьявола.
Роберта, не понимая, взглянула на него.
– Афродита – богиня любви у древних греков, – пояснил он. – И «цветок» на твоей руке – ее символ.
Это утверждение, казалось, удивило Роберту.
– Тогда почему же люди считают его знаком дьявола?
– Святая церковь убедила людей, что заниматься любовью надо только с целью произвести потомство, а иначе это тяжкий грех, – пояснил он. – Так продолжается уже много веков, и люди забыли, что этот цветок происходит от богини любви. А церковь постаралась связать его с именем дьявола.
– Но почему?
Гордон усмехнулся:
– Сегодня церковью правят плешивые толстые каплуны, которые не способны заниматься любовью. Они не хотят, чтобы другие были счастливы в любви.
Роберта хмыкнула и невольно рассмеялась.
– Твой смех звучит божественно, он как ангельское пение, – сказал Гордон, проводя губами по ее виску.
– Но откуда ты все это узнал? – спросила Роберта.
– Кроме всего прочего, я люблю читать.
Указательным пальцем он приподнял ей подбородок и заглянул глубоко в глаза. Потом приник к ее рту губами в долгом, сладострастном поцелуе. Она порывисто обвила руками его шею, и Гордон опустил ее на спину на постель. А еще через несколько мгновений были забыты все горестные события этого несчастного утра.
– Пойдем, Смучес, – позвала Роберта, открывая дверь домика. – Пора тебе сделать свои дела.
Она вышла на улицу и прищурилась, наслаждаясь теплом полуденного солнца, греющего ей лицо и плечи. Но вдруг сильное головокружение и тошнота пронзили все ее существо, заставив покачнуться и ухватиться за ствол дерева в ожидании, когда этот приступ пройдет.
Хорошо, что Гордон ушел с утра на рыбалку с Дьюи. По крайней мере, он не увидит ее новый приступ. Слишком пристальное внимание и забота уже начинали тяготить ее.
С того страшного дня в долине Глен-Эрей прошло три недели, и все это время Гордон был нежен и внимателен к ней, как самый пылкий возлюбленный. И это понятно, ведь он хотел законного наследника для Инверэри. Он у Гордона, конечно, будет когда-нибудь, но не от нее.
Роберте казалось, что счастье недолговечно. Какая-то неведомая, но разрушительная болезнь подтачивала ее. Может, теперь уже и не нужен будет развод: она умрет раньше, чем они с Гордоном сумеют получить его.
Когда приступ наконец прошел, Роберта медленно поднялась на ноги. Одетая лишь в старую юбку и блузку, она выглядела сейчас, как босоногая крестьянская девушка. Однако ни одна крестьянка не носила золотого кольца с изумрудом и ожерелья со звездным рубином.
Взглянув на свое заветное ожерелье, Роберта увидела, что ее рубин темнее, чем голубиная кровь. Холодок страха пробежал у нее по спине, и она оцепенела в беспокойном ожидании.
Как лань, чувствующая опасность, она подняла голову и настороженно огляделась вокруг. Неужели Кора или кто-то из тех опасных женщин пришел сюда, чтобы довершить то, что не удалось три недели назад?
Но вокруг царило полное спокойствие, и ничто не говорило о надвигающейся опасности. Подняв руку, она дотронулась до своего звездного рубина, и тут же перед ее мысленным взором возник Гэвин.
«Когда-нибудь я уплыву дальше всех…» – вспомнились ей слова малыша, и тяжелое, тревожное предчувствие сдавило ей грудь.
Гэвин в опасности! Гэвину что-то грозит!.. Для этого не было никакого разумного основания, но в ней говорил только инстинкт.
Подхватив быстро Смучеса, Роберта закрыла его в доме и бросилась вниз по тропинке в Глен-Эрей. Страх за мальчика заставлял ее все прибавлять и прибавлять шагу, пока ноги сами собой не перешли на бег. «Гэвин в опасности». Эта мысль отчаянно билась в мозгу, заставляя бежать все быстрее. Она не ощущала даже камней и веток под босыми ногами – так безраздельно владела ею сейчас эта мысль.
– Гэвин! – закричала она, выбежав из леса в долину. И тут же услышала чьи-то истошные
крики. Посредине заводи, образовавшейся от слияния двух рек, она увидела мальчика, беспомощно барахтающегося в воде, в то время как Кора, стоя на берегу, звала на помощь. Несколько женщин и малолетних детей, словно окаменев, стояли с ней рядом, не в силах двинуться, чтобы спасти малыша.
Не замедляя бега, Роберта выскочила на берег и, не раздумывая, бросилась прямо к воде. Вдруг чьи-то руки схватили ее за плечи.
– Не трогай моего сына, ведьма! – закричала Кора. – Не прикасайся к нему!
Роберта обернулась к ней и, сжав руку в кулак, коротким движением ударила Кору в лицо. Ошеломленная, та выпустила ее, и в следующий миг Роберта бросилась в воду.
И едва не задохнулась от ледяной воды. Намокшая юбка мешала ей, но, напрягая все свои силы, она быстро поплыла к середине заводи.
А Гэвин уже исчез под водой. Подогнув ноги, Роберта нырнула вслед за ним в глубину. Прозрачная чистая вода позволила ей сразу же увидеть его. Она схватила мальчика за рубашку и потащила наверх. Вынырнув на поверхность, она прижала его к груди. Маленькая голова Гэвина бессильно упала ей на плечо.
С силой, удесятеренной отчаянием, Роберта быстро поплыла к берегу и с Гэвином на руках вышла из воды. Лицо его было белым как мел, а губы мертвенно посинели.
– Отойдите! – приказала она, видя, как другие столпились вокруг нее. И это прозвучало так властно и резко, что все, включая и Кору, повиновались.
«Боже милостивый, верни ему жизнь!» – мысленно взмолилась Роберта, перевернув Гэвина на спину и ритмично нажимая ему на ребра. Она снова и снова нажимала ему на ребра, пока из него не полилась вода, смешанная с кровью. Тогда она, прижавшись губами к его рту, начала вдыхать в него жизнь. Казалось, прошла целая вечность, пока ресницы его слабо затрепетали и серые глаза наконец изумленно уставились на нее.
– Он ожил! – выдохнула одна из женщин.
– Леди Роб вырвала его у смерти, – добавила другая.
– Это чудо! – сказала третья.
– Пусть кто-нибудь принесет одеяло для него, – приказала Роберта.
Почувствовав на своем плече чью-то ласковую руку, Роберта подняла глаза и увидела мужа, стоящего рядом с ней. Она перевела взгляд на толпу и увидела, что некоторые из Кэмпбелов осенили себя крестным знамением. Смятение и нерешительность читались в их глазах.
– Леди Роберта – ангел, – сказал Дьюи, передавая Гордону одеяло для мальчика.
Но, услышав это, она покачала головой:
– Я женщина из плоти и крови, только и всего.
– Это божий знак у вас на руке, а не дьявольский, – убежденно сказала Гэбби. – Вас коснулась рука ангела.
14
«Коснулась рука ангела?»
Всего три недели тому назад эти суеверные горцы пытались утопить ее, как ведьму, а теперь готовы принять за ангела. Конечно, это куда лучше, чем прежнее их кровожадное намерение, но если так пойдет и дальше, где гарантия, что настроение их не изменится вновь? Разве можно чувствовать себя в безопасности, живя среди них?
– Я просто женщина, – сказала Роберта, поднимаясь на ноги. – Но, возможно, сам господь помог мне спасти Гэвина. – Она поплотнее завернула мокрого озябшего мальчика в одеяло и сказала, улыбнувшись ему: – Скоро ты согреешься. Папа сейчас отнесет тебя домой.
Она благодарно улыбнулась Гэбби, которая накинула ей на плечи шерстяную шаль, и слегка отжала свои мокрые волосы.
– Я возьму Гэвина с собой в охотничий домик, – сказал Гордон Коре.
– Нет, он останется со мной, – запротестовала та.
Гордон хотел было заспорить, но тут вмешался Дункан.
– Гэвин побоится спать в одном доме с ведьмой, – угрюмо сказал он.
Услышав это, Роберта содрогнулась и тут же инстинктивно прикрыла родимое пятно правой рукой. Ну вот! Только что была для них ангелом, и опять…
– Леди Роберта не ведьма, – сказал Гордон мальчику.
Дункан упрямо набычился:
– Но так мама говорит.
– Не нужно об этом сейчас, – сказала Роберта, дотронувшись до руки мужа, когда тот гневно обернулся к Коре. – Что сделано, то сделано. Гэвину и в самом деле до выздоровления лучше побыть с матерью. – А заметив, как нервно дернулся мускул на его щеке, добавила: – Ну, пожалуйста, Горди.
Гордон посмотрел на дрожащего сына у себя на руках и, помедлив, кивнул:
– Хорошо, я приду к тебе в охотничий домик, как только отнесу Гэвина в хижину Коры.
Кора взяла своего младенца, сидевшего на руках у одной из женщин, и, бросив на Роберту угрюмый взгляд, пошла вперед по тропинке. Гордон с Гэвином на руках отправился вслед за ней.
– Эта стерва даже не поблагодарила вас, – проворчала Гэбби, обращаясь к своей госпоже. – Мы с Дьюи проводим вас домой.
– Спасибо, но я сама найду дорогу, – сказала Роберта. – Мне лучше сейчас побыть одной.
Поплотнее закутавшись в шаль, она прошла сквозь гомонящую толпу Кэмпбелов, предупредительно расступившихся перед ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47