– У нас в замке Данридж так же, – кивнула Роберта.
– Расскажи, как прошел твой первый день в Инверэри? – поинтересовался герцог.
– Очень познавательно.
– Есть какие-то проблемы?
– Только одна, да и та недостойная вашего внимания, – ответила Роберта достаточно громко, чтобы услышал муж. И, подняв к губам кружку с сидром, сделала глоток.
– Вы жена нашего папы, – неожиданно заявил вдруг Гэвин. – Мы должны называть вас «мама»?
Роберта поперхнулась сидром. Когда же снова смогла заговорить, то ответила:
– Ну, ведь ваша настоящая мама обидится, если ты будешь называть меня так, как и ее. А как вы зовете Фергуса?
– Мы зовем его просто Фергус, – ответил Дункан.
– Тогда зовите меня Роб.
Ребята кивнули, и по лицам их было видно, что они почувствовали большое облегчение оттого, что вопрос улажен.
– Леди Роб, – обратился тут же к ней снова Дункан. – Вы, наверное, подарите нам братьев и сестер?
Роберта с удивлением уставилась на него. И тут же услышала слева тоненький голосок:
– Пап, а у нас будет маленькая сестренка? – спросил у отца Гэвин.
– По мне, это было бы прекрасно, сынок, – ответил Гордон с лукавой улыбкой, мелькнувшей на лице. – Но этот вопрос вы должны выяснить с моей женой.
Роберта бросила на мужа недовольный взгляд.
– Не хочешь ли после ужина поиграть в шахматы, дорогая? – как ни в чем не бывало спросил он.
– От игры в шахматы мы сестренку не получим, – заявил Дункан. – Это все знают.
Роберту начал душить смех. Она совсем не ожидала, что разговор примет такой оборот. Она пристально посмотрела на мужа и сказала:
– Нет, благодарю, милорд.
И прежде чем он смог возразить, поднялась с места и, взяв щенка на руки, сказала:
– Я все еще чувствую себя немного усталой после путешествия. Пойду немного прогуляюсь со Смучесом, а потом поднимусь к себе. – Затем повернулась к Гэвину и добавила: – Мы увидимся завтра утром?
Малыш расплылся в улыбке и кивнул.
– И с тобой тоже? – спросила она его брата.
Дункан с готовностью кивнул головой.
– Ну, завтра и начнем дрессировать Смучеса.
Не оглядываясь на главный стол, Роберта медленно двинулась сквозь толпу воинов и вассалов и исчезла за дверью. Все четверо мужчин за столом, от старших до младших, молча наблюдали, как она уходит.
Как только она скрылась за дверью, герцог Магнус весело хмыкнул.
– Ну вот она и поставила тебя наместо, – сказал он сыну.
– Ты говоришь так, словно рад этому, – бросил Гордон, круто повернувшись к отцу.
– Ну, в Инверэри было скучно, пока она здесь не появилась, – признался герцог. – А теперь я смогу развлекаться до конца своих дней. На твой счет, разумеется.
– Не вижу в этом ничего забавного, – хмуро ответил Гордон отцу.
– Запомни вот что, сын, – предостерег его герцог Магнус, – излишняя гордость часто ведет к падению.
– Не могу поверить своим ушам, – поднимаясь со стула, ответил Гордон. – Сатана ссылается на Священное писание. – И с этими словами вышел из зала.
Герцог Арджил посмотрел ему вслед и громко расхохотался. Потом взглянул на внуков, которые с изумлением глазели на него.
– Над чем ты смеешься? – спросил Дункан.
– Над вашим отцом, – ответил им дед.
– А почему? – спросил Гэвин.
– Потому что у вашего отца здравого смысла не больше, чем у осла, – все еще улыбаясь, ответил им герцог Магнус. – Но если вы будете повторять другим то, что я сказал, то не получите пони, которых я обещал вам на день рождения.
– Я ничего не слышал, – сказал Дункан.
– Я тоже, – повторил за ним Гэвин.
Покинув зал, Роберта торопливо прошла по длинному коридору и по винтовой лестнице спустилась на нижний этаж. Выйдя в сад, она спустила Смучеса на землю.
– Ну-ка, беги, – приказала она. – Сделай свои дела.
Поджидая отбежавшего в сторонку щенка, Роберта стояла, глядя на вечернее небо. Западный ветер унес дневные облака, и теперь, окруженная мириадами сверкающих звезд, прямо над головой, на черном бархатном небе, висела полная луна.
Ужин прошел хорошо, подумала Роберта, двинувшись по каменной дорожке. Так почему же она не чувствовала удовлетворения? Почему не оставляло щемящее чувство какой-то утраты, засевшее глубоко в душе?
Постепенно темная красота ночи и спокойствие, царившее в саду, подняли ее упавшее было настроение. Ей не терпелось дождаться весны, когда этот заповедный уголок превратится, наверное, в рай земной.
– Роберта?
Она медленно повернулась, услышав голос мужа.
– Да, милорд?
Гордон стоял в пяти футах от нее. Даже в темноте он был красив и статен – один из тех, о которых мечтает каждая женщина. Неудивительно, что он был таким волокитой и имел у женщин такой успех. Какой же выдержкой должен обладать подобный мужчина, чтобы не увлечься, не согрешить? Даже Адам в состоянии изначальной безгрешности был не в силах отказаться от печально известного яблока.
– Прости, что я не рассказал тебе про Дункана и Гэвина, – сказал он ей хрипловатым от волнения голосом.
– А ты извини за то, что я ударила тебя, – сказала Роберта. – Я была не права.
Гордон подошел ближе – улыбка осветила его красивое лицо. Он протянул руку и взял ее за локоть.
– Мы могли бы откликнуться на просьбу Гэвина, скрепив наше взаимное прощение поцелуем, – предложил он тем же обольстительно хриплым голосом.
– Какую просьбу?
– Ему хочется сестренку. Помнишь, он за столом говорил.
Роберта отступила на два шага и подхватила на руки Смучеса. Потом, вздернув повыше свой носик, заявила:
– Готовые на все любовницы слишком избаловали вас, милорд. Доверие имеет свои границы, а прощение не означает забывчивость. Может, вам и трудно это понять, но я из другого теста, чем они.
С этими словами Роберта двинулась по дорожке к дому и исчезла за дверью.
«Ангел, ты еще ничего не знаешь о плотском желании, – подумал Гордон, глядя ей вслед. – Но ты непременно узнаешь. И очень скоро. Уж я об этом позабочусь, моя строптивая любовь».
Роберта открыла глаза и поняла по царившему в комнате полумраку, что еще очень рано. Она никогда не просыпалась на рассвете. Что же потревожило ее сон?
Повернувшись в сторону мужа, она увидела, что его половина постели пуста. Но его шаги и легкий скрежет на другой стороне комнаты привлекли ее внимание и, приподняв голову от подушки, она посмотрела, что он там делает.
Стоя к ней спиной, Гордон ворошил угли в камине. Он был обнажен. Только вокруг бедер обернулся полотенцем, видимо, не желая оскорбить ее стыдливость.
Глядя сквозь полуприкрытые веки, Роберта восхищалась игрой хорошо развитых мускулов его плеч и спины, его стройными, покрытыми золотистым пушком ногами. Незнакомый трепещущий жар разлился у нее внутри. Первобытное ощущение, что они – единственные мужчина и женщина на свете, пронзило ее, и ей захотелось… чего?
Оживив пламя, вновь заполыхавшее в камине. Гордон выпрямился, и Роберта тут же быстро закрыла глаза. Она не хотела, чтобы он заметил, что она за ним наблюдает.
Когда же ее ушей достиг звук плещущейся воды, она вновь открыла глаза. Муж стоял на другом конце комнаты возле туалетного столика и, склонившись над тазом с водой, умывался.
Слегка повернув голову, она прекрасно могла разглядеть его мощные мускулистые бедра, бедра воина, развитые от многочасовых изнурительных скачек и, возможно, от другой, более интимной деятельности. Что бы она почувствовала, если бы эти мускулистые бедра прижались к ее ногам…
Гордон взял в руки полотенце и вдруг обернулся в сторону постели, словно почувствовав на себе ее взгляд.
Роберта тут же зажмурила глаза и, стараясь дышать ровно, будто во сне, услышала, как он подошел к креслам возле камина. Сердце ее бешено колотилось, словно наблюдать за утренним туалетом мужа было страшным грехом, но это уже не могло остановить ее.
Приоткрыв сначала один глаз, потом другой, она продолжала свои наблюдения. Повесив приготовленную одежду на одно из кресел, Гордон неожиданно сбросил свою «набедренную повязку» и потянулся за бельем. У Роберты перехватило дыхание при виде его крепких округлых ягодиц, прекрасно дополняющих впечатление от спины и бедер. Да, все тело было совершенным и неотразимо красивым.
Но в следующий момент Гордон лишил ее этого бесплатного представления, надев длинную холщовую рубашку, которая скрыла самые интересные детали и подробности, и Роберта едва не застонала от разочарования. Потом он надел свои плотные облегающие штаны, затянул их широким поясом и, накинув на плечи короткую кожаную куртку, обул черные кожаные башмаки.
Когда он повернулся, чтобы выйти из комнаты, Роберта быстро вновь закрыла глаза.
– Пошли, Смучес, – тихо позвал он, и щенок тут же спрыгнул с постели.
На несколько долгих мгновений в комнате воцарилась тишина. Роберта чуть приоткрыла глаза и посмотрела в сторону двери, через которую должен был выйти ее муж.
– Еще рано, – сказал Гордон, с лукавой улыбкой наблюдая за ней с порога. – Хочешь, я разбужу Гэбби и пришлю ее к тебе?
– Нет, – пробормотала она, зардевшись от смущения.
Гордон засмеялся и подмигнул ей.
– Надеюсь, тебе понравилось, – сказал он и тут же вместе со щенком исчез в коридоре.
Боже правый, так он знал, что она за ним наблюдает! И нарочно расхаживал по комнате голый. Как унизительно быть застигнутой в таком положении, после того как сама же заявила, что не желает иметь с ним дело.
Роберта натянула на голову одеяло. Еще лучше было бы от ужасного стыда с головой зарыться в матрас.
Когда поздним утром Роберта вышла в сад, чтобы глубоко вдохнуть живительный горный воздух, он неожиданно показался теплее, чем вчера. Куда бы она ни взглянула, везде было заметно, что зима уходит, и душа ее радостно встрепенулась. Весна приближалась, и воробьи на ветках чирикали по-весеннему звонко, возвещая дни, когда начнет пригревать солнце.
Опустив щенка на землю, она зашагала по каменной дорожке к скамье. Долго ждать Дункана и Гэвина ей не пришлось. Заметив ее с противоположной стороны сада, где они в то утро играли, ребята опрометью бросились к ней.
– Ну, вы готовы обучать Смучеса? – спросила Роберта, поудобнее устраиваясь на скамье.
– Да, – в один голос ответили мальчики. Но в этот момент дверь в сад неожиданно распахнулась и появился Гордон Он с улыбкой оглядел всех троих и приблизился к ним. На правом плече у него висела сумка для гольфа, из которой торчала метелка, в левой он нес какую-то миску.
Видя его, Роберта не могла отделаться от воспоминания о том, как он, обнаженный, расхаживал по спальне, и щеки ее снова начали пламенеть. Он ведь тоже помнил, как она подглядывала за ним; недаром, уходя, подмигнул.
– Я пришел помочь мальчикам, – сказал Гордон, прислонив сумку к скамье рядом с ней. – Они ведь не могут обучать Смучеса, если не предложат ему что-то вкусненькое.
В миске, которую он принес, лежали мелко порезанные кусочки мяса.
– Я буду давать, – тут же сказал Дункан.
– Нет, я, – запротестовал Гэвин.
– Оба будете, по очереди, – сказал им отец.
Он сел рядом с Робертой на скамью так близко, что его бедро касалось ее юбки. В ее воображении опять предстали его мускулистая спина и плечи, а потом и крепкие округлые ягодицы. При этом чувственном воспоминании о недавней наготе мужа ее бросило в жар. Оставалось только надеяться, что на этот раз он не догадается, о чем она думает.
– О чем ты думаешь, ангел? – тем временем спросил ее Гордон.
Роберта подняла на него глаза и покраснела, не зная, что ответить.
– По-моему, это вполне разумно, – наугад ответила она. По правде говоря, она даже не уловила, о чем он разговаривал с мальчиками.
– Ты старший, – сказал Гордон Дункану. – Ты и начинай.
Семилетний Дункан, изображая опытного дрессировщика, взял миску с мясом и поднес ее к носу щенка. Смучес тут же начал жадно принюхиваться.
– Сидеть, – приказал ему мальчик и, насильно усадив, дал попробовать кусочек мяса.
Смучес быстро усвоил урок. Через пару минут он уже не бросался к вожделенной миске, а ждал, когда за усердие будет награда. Радуясь их успехам, Роберта схватила в объятия всех троих: и мальчиков, и собаку.
– Отлично, – похвалил Гордон старшего сына. – Теперь твоя очередь, Гэвин. Пусть он усвоит команду «место».
Шестилетний малыш взял из рук брата миску и, подражая отцу, лихо с улыбкой подмигнул Роберте.
Но, увы, усвоить команду «место» для щенка оказалось труднее.
– Сидеть, – приказал Гэвин щенку. И тут же: – Место. Но стоило ему отойти на три шага и положить кусочки мяса на землю, как Смучес бросился к мясу и тут же проглотил его.
– Место! – пригрозил Гэвин пальцем щенку. – Не двигайся!
На этот раз он стал поворачиваться к песику спиной, а пятясь от него, заставил своим взглядом не двигаться, но как только наклонился и положил мясо, Смучес тут же кинулся и сожрал все.
Гордон и Роберта с улыбкой переглянулись.
– Только не смейся, – прошептала она одними губами. – Ты обидишь его.
– Место! – закричал Гэвин, раздраженный непослушанием собаки. – А ну, иди на место! – Он взмахнул рукой, миска выскользнула у него, и кусочки мяса разлетелись в разные стороны. Не успел он и глазом моргнуть, как Смучес проглотил их все до единого.
– Черт побери! – воскликнул Дункан, в точности подражая отцу. – Что ты наделал, братец?
– Он не нарочно, не ругай его, – едва удерживаясь от смеха, начала защищать малыша Роберта.
– Принеси еще мяса, – попросил Гэвин отца.
– Бидди убьет меня, если я стащу у нее сегодня еще одну миску с мясом, – отказался Гордон, стараясь говорить серьезно. – Кроме того, вам пора обучаться гольфу. Вы ведь хотите в один прекрасный день сыграть партию с королем?
– Да, – хором согласились Дункан и Гэвин.
Взяв сумку, Гордон сначала достал оттуда метлу и принялся подметать вымощенную камнем дорожку от остатков зимнего мусора, листьев, веток и мелких камешков. Потом снова взялся за сумку и вытащил оттуда золоченый кубок. Прихватив клюшку и мяч для гольфа, он отошел на несколько ярдов и положил мяч в кубок.
– Сначала вы должны научиться отправлять его в кубок точным ударом, – принялся наставлять он сыновей. – А потом освоите искусство промахиваться всякий раз, как пожелаете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47