Именем Ястреба я лишаю тебя свободы говорить о твоей смерти.
Магия волной хлынула на Таера, заставив его неподвижно замереть, пока колдун произносил заклинание.
– Ну вот, – произнес удовлетворенно колдун и откинулся к спинке стула.
«Ну, да, конечно», – подумал Таер. Его трясло. Никто никогда раньше не накладывал на него заклятье. Гаденькое ощущение… насилия над собой и испуга. Все произошло так быстро, что он даже не успел защититься. Холодный пот капелькой скатился по шее. Его трясло и тошнило.
– Тошнит? – спросил Теллеридж. – Обычная реакция большинства людей, но я не завишу от слова неотесанного Вечного Странника… даже если бы ты успел произнести против меня заклятье. Мои молодые друзья легко поддаются влиянию. И я бы разъярился, если вскоре потерял бы хоть одного из своих Воробышков.
– Воробышков? – переспросил Таер, часто дыша через нос и надеясь, что не видно, как его трясет. – Так у вас здесь певчие птицы?
Колдун улыбнулся.
– Я же говорил, с Бардом будет интересно. Мирцерия скажет все, что тебе надо знать о моих Воробьях. Если хочешь, спроси ее, что такое Тайный Путь. Она ждет тебя за дверью.

Разумеется, женщина ждала его за дверью. Она неподвижно сидела на коленях на холодном камне пола. «Хорошо подготовлена вытерпеть любое настроение мужчины», – подумал Таер. Она сидела неподвижно, пока Таер плотно не закрыл за собой дверь.
. – Если хотите, я могу посвятить вас в тайну Орлиного Гнезда, – предложила она и правой рукой указала на открытую дверь с двойными створками. – Там вы можете пообщаться, поесть и выпить. Если предпочитаете задать мне вопросы, мы можем вернуться в вашу комнату. Там стало намного лучше.
– Пойдем поговорим, – решил он.

Как Мирцерия и обещала, за время его отсутствия камера преобразилась. Она была как следует вымыта. Появилась кровать, на которой обычно спят дворяне, а не набитый тростником матрас над растянутыми канатами, как у него дома. Комната была декорирована богатой тканью и деревянными изделиями из древесины редких пород. Все это должно было создавать ощущение захламленности, но вместо этого выглядело уютно. В центре кровати лежала потертая лютня, странно выделяясь из общего декора.
Он шагнул в сторону лютни, но остановился. Он – не Сэра: у него не было желания сделать назло совсем не то, что ему навязывают, хотя это совсем не означало, что ему нравится, когда им манипулируют. Поэтому он решил оставить лютню на потом и обратил все внимание на изучение разных диковин. Освещение лилось из светящихся камней в медных жаровнях, расставленных по периметру комнаты.
– Они вполне безопасны, – раздался сзади голос Мирцерии. Она шагнула за ним и, прижавшись грудью к его спине, потянулась вперед, чтобы вытащить камень из поднятой им жаровни.
Он аккуратно поставил жаровню на место и отошел на шаг.
– Ты очень любвеобильна, красавица, – сказал он. – Но если бы ты была знакома с моей женой, ты бы знала, что если я ей хоть раз изменю, она вырвет мою печень и съест ее перед моим дрожащим в конвульсиях телом.
– Но ее же здесь нет, – прошептала Мирцерия. Она положила камень на место и грациозно потерлась о его тело, обойдя вокруг него, чтобы он увидел, от чего отказывается. – Она никогда не узнает.
– Я не преуменьшаю качества своей жены, – ответил он. – И тебе не следует ее недооценивать.
Мирцерия дотронулась до удерживающей прическу сетки для волос и красиво качнула головой, чтобы волосы каскадом заструились вниз до колен.
– Она поверит, что ты мертв, – сообщила она. – Они все хорошо организовали. А она будет хранить тебе верность, если ты мертв?
Сэра считает, что он мертв? Ему надо попасть домой.
– Теллеридж сказал, что ты ответишь на мои вопросы, – он сменил тему разговора. – Где мы находимся?
– Во дворце, – ответила она.
– В Таэле?
– Совершенно точно, – она прильнула к нему.
Он наклонялся, пока его лицо почти не коснулось ее.
– Нет, – тихо произнес он. – Ты ответишь на интересующие меня вопросы. И на этом все.
В ее глазах проявился страх, и ему стало понятно, что вряд ли она по собственной воле хотела с ним прелюбодействовать.
– По поводу сегодняшней ночи можешь сказать Теллериджу, что хочешь; я не буду отрицать. Но я не нарушу данной мною клятвы. У меня есть моя женщина. Мне нужны ответы.
На какое-то мгновение она застыла, и по выражению глаз было трудно понять, о чем она думает. Именно этот закрытый взгляд, а не обычное покладистое выражение лица готовой на все шлюхи, подсказал ему, о чем она думает.
Медленно, но уже без обольщения она собрала волосы в пучок. Заодно она подальше спрятала свою мощную сексуальность.
– Очень хорошо, – сказала она. – Так что ты хочешь знать?
– Скажи мне ложь, – попросил он. Ее брови поползли вверх.
– Ложь?
– Любую. Скажи мне, что покрывало синее.
– Покрывало синее.
Ничего. Он ничего не чувствовал.
– Скажи мне, что оно зеленое, – попросил он.
– Покрывало зеленое.
Он не мог сказать, когда она лжет. Его магия не работала. Он открыл рот – просто, чтобы убедиться, – сможет ли попросить ее помочь сбежать, но ни одного слова не вырвалось из горла.
– Черт побери! – гневно взревел он. – Черт побери и чтоб он сдох!
Он повернулся к женщине: она вздрогнула и отступила назад. Теперь он взял себя в руки.
– Расскажи мне об этом месте, Воробьях, Тайном Пути, Теллеридже… обо всем.
Она сделала еще один шаг назад, робко села на край кровати подальше от лютни и быстро заговорила:
– Тайный Путь – это секретная организация знати благородного происхождения. Комнаты, которые ты сегодня видел, и еще несколько других находятся в неиспользуемом крыле дворца. В основном деятельность Пути – вовлекать молодых людей, Воробышков. Более старшие члены и мастера – колдуны – приказывают, чем им заниматься. Воробышки – более юные члены Тайного Пути. Их приводят в возрасте от шестнадцати до двадцати лет.
– Как они называют более старших по возрасту членов организации? – спросил Таер.
– Хищники, – ответила она и немного расслабилась, – колдуны и мастера.
– Кто руководит: колдуны или Хищники?
– Высший Путь, который состоит из избранной группы Хищников и мастеров, руководит мастер Теллеридж.
– Что требуется, чтобы стать членом организации? – спросил он.
– Аристократическое происхождение и подходящий темперамент. Никто из них не может быть прямым наследником септа. Большинство парней приходят по рекомендации других Воробышков.
– Теллеридж – септ, – рассудил Таер. При помощи полученных знаний он попытался понять принцип.
– Да. Его отец и братья умерли от чумы.
– Он основал этот… Тайный Путь?
– Нет, – она уселась поудобнее. – Это очень давняя ассоциация, ей больше двухсот пятидесяти лет.
Таер вспомнил историю Империи:
– После Третьей гражданской войны. – Мирцерия согласно кивнула и слегка улыбнулась. – Полагаю, Форан Восемнадцатый, который унаследовал право в середине войны, когда его отец пал от руки наемного убийцы, – предположил он. – Человек, больше известный своим блеском в дипломатии, чем в искусстве войны. Так вот что стало причиной того, что война…
– Думаю, ты знаешь очень хорошо. Я всегда говорила, что Барды должны знать свои истории, – она широко улыбнулась.
– Младшие сыновья влиятельных септов беззаконно захватили земли своих отцов… или братьев, пока септы заседали в Совете. Они объявили, что закон о праве первородства несправедлив, он лишает младших сыновей приличного наследства. Война длилась двадцать лет.
– Двадцать три, – спокойно поправила она.
– Держу пари, Путь основал младший брат Форана Восемнадцатого – лидер в той войне.
Она прочистила горло.
– На самом деле младшим сыном Форана, хотя и его младший брат был одним из первых членов.
– Путь, – рассуждал вслух Таер, нащупав принцип, – привлекает младших сыновей, образованных молодых людей, желающих обладать властью, но которые ничего никогда не получат. Только самым недовольным позволяют стать членом этого тайного общества. Молодым людям обещают возможность противостоять тем, у кого власть. Безопасный способ для них выпустить энергию. Затем, я полагаю, некоторых постепенно внедряют туда, где они могут добиться власти – советник короля, крупный оптовый торговец, дипломат. В такие места, где они получают власть и могут внести вклад в развитие Империи, которую они презирают.
Старый Форан Восемнадцатый был мастером стратегии.
– Ты хорошо образован для… пекаря, – признала она, – из маленькой деревне у черта на куличках.
Он улыбнулся.
– Я сражался под командованием септа Геранта с пятнадцати лет, пока не кончилась война. У него была репутация эксцентричного человека. Его не интересовало происхождение его командиров, но он считал, что командиры обязаны знать гораздо больше о политике и истории, чем они знали о войне.
– Солдат? – в ее голове созрела мысль. – Я совсем забыла, что… они, кажется, не считали это очень важным.
– Ты хорошо образована в твоем положении, – удивился он.
– Если младшим сыновьям не было места в Империи, их дочери имели… – она вдруг резко замолчала и отступила назад. – Почему я тебе все это рассказываю? – Ее голос задрожал в неподдельном страхе. – Ты не собирался применять здесь магию?! Они сказали, что у тебя не получится.
– Я не применяю никакой магии, – ответил он.
– Мне надо идти, – сказала она и ушла. Он заметил, что она не забыла закрыть дверь и запереть ее на засов.
После ее ухода он снял ботинки и, вытянув ноги на кровати, прислонился к стене.

Какой бы ни была идея существования Пути, он сомневался, что единственной целью было найти занятие молодым аристократам. Теллеридж не производил впечатление человека, готового служить кому-то, кроме себя… и, определенно, никогда ради стабильности Империи.
Размышления о Теллеридже напомнили ему, что с ним сделал колдун. Его магия действительно ушла – в нынешней ситуации в этом не было ничего хорошего. В полном одиночестве Таер сидел на кровати, обхватив голову руками, и снова пытался осознать, что прикрывал на руке ладонью Теллеридж.
Колдуны обычно не произносили заклинания как таковые. Они должны были готовить зелья и рисовать символы – он видел, как они это делали. Только Вороны могли произносить словами заклинания.
Теллеридж говорил на языке Вечных Странников.
Таер вытянулся и уставился взглядом на тлеющую жаровню, но не видел ее. Его кольцо! Он видел это кольцо раньше, в ту ночь, когда встретил Сэру.
Хотя прошло двадцать лет, он был уверен, что не ошибся. У него была профессиональная память, и кольцо Теллериджа имело ту же огранку, что и кольцо… как его звали? Рисен. Рисен был тоже колдуном. Колдун, который преследовал Сэру.
Как Теллеридж узнал, что Таер Бард? Наверное, его неизвестный гость сказал колдуну, если это был не сам колдун. Значит, получалось так, что его схватили, потому что он – Бард. Никто, кроме Сэры, не знал, кем он был… хотя она говорила, что это узнает любой Ворон.
Они следили за ним! Мирцерия знала, что он был пекарем и солдатом. Неужели они следили за ним и Сэрой все эти двадцать лет? Они следят за Сэрой сейчас?
Он спрыгнул с кровати и начал ходить из угла в угол. Ему надо попасть домой. Но даже через час бесполезных размышлений он все еще оставался в закрытой клетке. Снова сел на кровать и рассеянно взял в руки лютню. Все, что он мог сделать, это быть готовым сбежать, когда представится шанс.
Он с удивлением прислушался к мотиву, который наигрывал, перебирая пальцами струны.

Всего лишь год и один день,
Всего лишь год и один день,
И попрошайка – наш правитель,
Всего лишь год и один день.

В песне поется, что доведенные до отчаяния жрецы из-за длящейся целое десятилетие засухи, решили принести самую великую жертву – ею должен стать самый важный человек королевства – король. Не желая умирать, король отказался, но предложил священникам взять любого нищего попрошайку с улицы. Король передаст ему правление на один год: пусть нищий правит королевством. Священники возразили, что одного года будет недостаточно, поэтому они сделали нищего королем на год и один день. В финале засуха кончилась, приняв молодого человека в качестве жертвы, хотя он управлял королевством гораздо лучше, чем настоящий король.
Как король Тайного Пути, Таер должен умереть в конце своего правления.
Он подумал об одном из ограничений, которое на него наложил Теллеридж. Молодые люди, Воробышки, не знали, что он должен умереть – в противном случае, какая другая причина запрещала ему говорить с ними об этом?
Тогда не вызывает сомнений, что его смерть будет служить более великой цели, чем имитация старинной песни. Усмирит ли богов его смерть, как жертвоприношение короля-нищего из песни? Но тогда зачем скрывать от молодых людей? Что хочет колдун от его смерти?
Магия и смерть – он вспомнил, что однажды ему сказала Сэра. Магия и смерть – очень мощное сочетание. Чем лучше маг знает свою жертву, тем больше силы в его магии. Для колдуна гораздо лучше любимый кот, чем приблудный. Друг лучше, чем враг… друг на год и один день.
Ему надо сообщить Сэре. Он должен ее предупредить, чтобы защитить детей.
Его пальцы играли аккорды старинного боевого марша. «Мирцерия, – подумал он. – Я буду влиять на Мирцерию».

Форан торжественно нес кипу пергаментов, направляясь через залы дворца к месту своей учебы. Он подумал, что сначала они будут искать в его комнатах. Никто, кроме старого библиотекаря, не знал о его учебе. Со временем его найдут, но не раньше, чем он будет готов.
На самом деле, был всего лишь импульс. Когда старый дурак Дувер положил ему на подпись бумаги Совета септов, Форан просто взял их со стола, сунул подмышку и объявил почти пустой комнате, что забирает их на более подробное рассмотрение.
Он развернулся и вышел, незаметно проскользнув через сложную систему тайных переходов: некоторые коридоры были всем хорошо известны, но только он знал, где проход. Он не оставил ни одного шанса догнать себя.
Большую часть своей жизни он подписывал то, что ему скажут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48