Она по-настоящему оплакивала смерть своего брата. Эта утрата была еще слишком свежа.
Генерал отпустил ее руку.
– Я прикажу обыскать твой дом. Причем немедленно, – проворчал он.
– Но почему? – спросила она, задыхаясь от слез. – Я ничего не знаю о вашем монахе.
Он повернулся и посмотрел на нее. Казалось, он готов был испепелить ее одним взглядом. Стоя на коленях, она вновь ощутила этот мерзкий запах страха и застыла на месте.
– Потому что это мой монах, тигрица Ши По, – сказал он.
Ши По вполуха слушала генерала. Она, словно зачарованная, внимательно всматривалась в этого человека. Сейчас она видела его профиль. Может, ей помог луч света, отразившийся от натертого до блеска пола и осветивший лицо мужчины, а может, в его жестах она уловила что-то знакомое, но теперь Ши По знала его тайну. Во-первых, оба мужчины были маньчжурами, во-вторых – воинами, хотя один из них ушел в монахи. Что ж, тайное стало явным.
– Вы его отец, – задумчиво произнесла она.
Именно в этот момент все изменилось. До сих пор Ши По думала, что приютила в своем доме человека, который искал правду, монаха, имевшего связи в политических кругах и нуждавшегося в том, чтобы прийти в себя после ужасной резни. Еще бы, ведь погибли все, кто находился в его монастыре! Этот монах принес известие о смерти ее старшего брата. Сейчас Ши По поняла, что спрятала сына от отца, то есть совершила грех, за который в Китае карали смертной казнью.
Женщина медленно поднялась. Осторожно переступая на своих крошечных ножках, она вытерла слезы. Генерал молчал. Его сжатые кулаки говорили о том, что он был в ярости.
– Ты ничего не знаешь о моем сыне! – прорычал он. – Не делай вид, будто понимаешь сильных мира сего, ведьма хань.
Ши По опустила голову, уставившись в пол. Она вдруг вспомнила, что генерал упомянул ее титул, назвав ее тигрицей. Он знал, кто такая Ши По, знал, чем она занимается, поэтому и обозвал ведьмой. Все же это лучше, чем, если бы он назвал ее шлюхой.
– Это всего лишь предположение, мой господин, – мягко произнесла она, стараясь придать своему голосу заискивающий тон, отличающий застенчивых китаянок. – Только отец может назвать монаха своим.
– И только предводительница такого извращенного учения смеет перечить мне, – раздраженно ответил он.
Она ни в чем не перечила ему. Пока еще не перечила. Те оскорбления, которые ей пришлось выслушать в свой адрес, она просто не воспринимала всерьез. Однако это ничего не меняло. Ши По по-прежнему находилась в очень трудном положении, поскольку она приютила у себя в доме сына генерала Кэнга. Ей даже захотелось выдать этого парня за то, что он навлек на ее дом такую беду.
– Мой дом, – сказала Ши По, – открыт для вас. Вы можете осмотреть все, за исключением женских комнат. – Она почтительно посмотрела на него, продолжая изображать смущение. Ей больше не хотелось быть зеркалом и отражать его гнев. – Вы – могущественный человек. Вы сильны и душой, и телом. Я не могу подвергать чувствительных и утонченных дам, живущих в моем доме, опасности, ведь ваше присутствие может создать суматоху и панику.
– Ты имеешь в виду блудниц, которых ты своей извращенной религией сбила с пути истинного?
Ши По не ответила ему. В самом деле, если генерал так много знает о ней, что даже назвал ее тигрицей, то этого достаточно, чтобы стать посвященным, – конечно, при условии, что он сам захочет. Но Кэнг, похоже, не хотел, и ей ничего не оставалось, как смиренно терпеть обрушившиеся на нее несправедливые обвинения. Таков уж был удел всех китайских женщин – и уроженок Маньчжурии, и женщин хань.
Сощурив глаза, генерал продолжал пристально смотреть на нее.
– Меня не интересуют твои женщины. Мой сын не стал бы марать себя, общаясь с такими, как они, – заявил он.
О, как же ей хотелось открыть генералу правду! Его сын не только запятнал себя общением с «развратницами» тигрицы – он совершил еще больший грех. Он вступил в отношения с белой женщиной. Но рассказать генералу об истинном положении вещей – все равно, что собственноручно дать ему горящий факел, чтобы он сжег ее дом дотла вместе с ней и всеми ее учениками. Поэтому Ши По продолжала молчать, медленно продвигаясь вперед и делая вид, что каждый шаг приносит ей нестерпимую боль, ведь ступни ног у нее были перевязаны.
Ши По повела генерала через основные комнаты своего дома. Он жестом приказал своим шестерым солдатам следовать за ними. Все это время она была весьма любезна и обходительна, как и подобает женщине, несмотря на то, что солдаты опрокидывали большие урны с рисом и разбивали цветочные горшки. Все домашние слуги и коты в ужасе разбегались в разные стороны. Солдаты заглядывали за каждую штору и тщательно осматривали всю мебель. Переворошив корзины с овощами и груды белья, они, конечно же, ничего не нашли.
Генерал проявил милосердие, приказав своим людям действовать аккуратно и осторожно, но Ши По просто кипела от злости, наблюдая, как они начали отрывать деревянные половицы и лить воду на каменные полы в поисках возможных тайников. Она ничего не могла сделать и молча стояла, глядя, как ее дом постепенно превращается в груду развалин.
Внезапно она услышала крик, доносившийся с женской половины. Именно там занимались ее ученики. Эта часть дома состояла из множества спальных комнат, и в одной из них скрывался сын генерала со своей белой подругой.
Ши По в ужасе встрепенулась и, схватившись за стену, пошатываясь, пошла в ту сторону, откуда донесся крик. Генерал шел за ней. Она ускорила шаг. Хорошо зная свой дом, женщина без труда находила удобные опоры для рук и быстро достигла внутреннего сада. Она пыталась понять, что произошло, хотя уже с самого начала знала, что это должно было случиться. Она до последнего надеялась на то, что вернется ее муж и сможет все это предотвратить, но Куй Ю до сих пор не приехал.
Ши По стремглав пронеслась мимо фонтана с золотыми рыбками и цветущими лотосами и увидела, что ее лучшая ученица, Маленькая Жемчужина, отчаянно отбивается от схватившего ее солдата. Остальные солдаты генерала врывались в спальни и бесцеремонно вытаскивали оттуда воспитанниц тигрицы Ши По. К счастью, в этот момент все они были одни, без своих партнеров. Слуги уже успели выпроводить оттуда мужчин.
Всех, кроме одного – монаха. «Нет, – мысленно поправила себя Ши По, – он не монах, он – сын генерала».
Ши По замедлила шаг, лихорадочно пытаясь что-то придумать. Она не могла допустить, чтобы солдаты учинили здесь обыск, иначе очень скоро им удастся добраться до той комнаты, в которой скрывается монах. И когда генерал подошел к ней, она резко набросилась на него, дав волю своему безудержному гневу. Этого мужчину не проймешь ни мольбами, ни слезами. Поэтому она решила пустить в ход свою ярость.
– Как вы можете допускать подобную грубость? – пронзительным голосом закричала Ши По. – Вы же пообещали мне, что не потревожите этих утонченных и ранимых женщин! – Тотчас, словно по команде, все ее воспитанницы начали громко и скорбно стенать. Признаться, никто из них не притворялся – они делали это абсолютно искренне. – Неужели слово, данное генералом императора, ничего не значит? – возмущенно спросила она.
– Примите мои глубочайшие извинения, госпожа Тэн, – произнес Кэнг, внимательно осмотрев все вокруг. От его глаз ничего не укрылось. Он заметил и то, как красивы и стройны были ее воспитанницы, и то, насколько прозрачны и легки их одежды. – Мои люди неправильно истолковали приказ. Они действовали в спешке, – сказал он.
Ши По ни секунды не сомневалась в том, что солдаты совершенно правильно поняли приказ своего генерала, однако не посмела перечить ему, тем более после того как генерал велел солдатам отпустить учениц Ши По. Они подчинились, но продолжали рассматривать девушек своими похотливыми голодными глазами. Что ж, по крайней мере, никому из ее подопечных они не причинили вреда.
Ши По выразительно посмотрела на Маленькую Жемчужину, и та, мгновенно сообразив, о чем ее хотела попросить наставница, быстро увела всех девушек из комнаты. Их переоденут в обычную одежду, и все они исчезнут отсюда, разойдясь по своим собственным домам. Те же, кому некуда идти, переоденутся служанками и уже под видом посудомоек с красными воспаленными руками или сирых и убогих нищенок, просящих подаяние, вернутся в этот дом. Не останется и следа от тех грациозных красавиц, которых она учила. Зато они будут в безопасности. Что касается монаха и белой женщины, которые прятались в верхнем этаже ее дома, рассчитывая на то, что Ши По сможет их защитить, то об их дальнейшей судьбе она ничего не могла сказать.
– Генерал, уберите отсюда своих солдат! На верхнем этаже находятся больные женщины, – солгала Ши По.
– Болезнь – это естественный результат твоих порочных занятий, – равнодушно ответил они, обратившись к лейтенанту, сказал: – Предупреди их, чтобы они там были поосторожнее со всей этой заразой.
– Вы же сказали, что они не потревожат женщин! – снова закричала Ши По.
– О да, – медленно произнес генерал Кэнг. – Это было ошибкой с моей стороны. Никто не пострадает. Мои люди вернутся буквально через минуту.
И что она теперь может сделать? Да ничего. Только придумать оправдание, почему она не выдала монаха и белую женщину раньше. А Куй Ю так до сих пор и не появился. Уже ничто не спасет ни ее мужа, ни ее саму от верной смерти.
Ши По собралась с духом и сказала:
– Генерал Кэнг, уверяю вас, не стоит этого делать. Вы понимаете…
– Молчать, ведьма! – грубо оборвал он ее. – Тебя никто не спрашивает.
Для пущего устрашения один из солдат, стоявший к ней ближе всех, вытащил из ножен саблю, и в наполненном нежным ароматом саду раздался противный лязг металла. Все остальные мужчины, стоявшие вокруг Ши По, невольно напряглись, готовые сразиться с любой мистической силой, если таковая вдруг появится из Декоративных кустов или душистой травы. Все это могло бы показаться забавной пантомимой, если бы их лица не были так серьезны. И генерал Кэнг, и его солдаты искренне верили в то, что хозяйка этого дома олицетворяет собой некое мистическое зло, которое они собирались уничтожить, как только ветер зашелестит ветвями деревьев.
– Прекрасно, – пробормотала Ши По, бесстрашно пытаясь предотвратить неизбежное. Наверняка ей не удастся помочь монаху и его женщине, но она сделает все, что в ее силах, чтобы защитить учеников. – Я должна позаботиться о своих до смерти перепуганных женщинах, – сказала она и повернулась, собираясь как можно быстрее покинуть сад.
– Вы останетесь здесь и будете ждать до тех пор, пока я не разрешу вам уйти, тигрица, – презрительно усмехнувшись, заявил генерал, снова упомянув ее официальный титул. Из его уст это прозвучало так мерзко, что Ши По предпочла бы, чтобы ее назвали шлюхой.
Ей очень хотелось сказать ему, что обычно мужчины ждут ее, а не она их, иначе ей не удалось бы стать тигрицей. Ши По уже собралась произнести все это вслух, но тут из дома послышался какой-то шум, и в самый последний момент она все-таки сдержалась.
– Что-нибудь нашли? – крикнул генерал своим солдатам. Его голос был таким же суровым, как и лицо.
С верхнего этажа спустился один солдат, потом другой, затем еще двое, но монаха среди них не было. Не было и белой девушки.
– Мы обнаружили только пустые спальни, генерал. А еще смятые простыни и тазы с водой. Но людей там нет – ни больных, ни здоровых.
Генерал шагнул вперед, и исходящий от него запах гнева и страха усилился.
– Вообще никого нет? – спросил он.
– Никого, господин.
– Может, остались какие-нибудь следы, свидетельствующие о том, что там находился мужчина? Что-нибудь, что указывало бы…
– Ничего нет, генерал. Только смятые простыни и вода.
Ши По слушала, смиренно склонив голову и потупив глаза. Значит, они ничего не нашли. Но где же монах? Где белая женщина? Она подняла глаза и прищурилась, пытаясь понять, где эти двое могут прятаться. Куда могла уйти белая женщина?
Сейчас ее совершенно не заботил монах. Ей просто хотелось, чтобы он и его отец как можно быстрее покинули ее дом. Ее вообще не волновал бы его побег, если бы он не забрал с собой свою бледнолицую подругу. Ши По выразилась предельно ясно, сказав белой женщине, чтобы она осталась здесь, и та кивнула в знак согласия.
Ну и где же она теперь?
Праведный гнев охватил Ши По, и она не замедлила дать ему выход.
– Как же больная девушка? Та, которая не может говорить? Ее там нет? – спросила она.
Отвечая на этот вопрос, солдат даже не взглянул в ее сторону, как будто бы не она его задала, а генерал.
– Там никого нет, господин. Никаких больных женщин и никаких мужчин. Мы все тщательно обыскали, – сказал он.
Генерал грубо выругался. Его голос громким эхом разнесся по всему саду. Ши По покраснела от стыда, поскольку сама едва сдержалась, чтобы не сделать то же самое. Куда же делась эта женщина? Она должна найти ее! От этого зависит путь к бессмертию.
Однако сначала ей нужно утихомирить разгневанного донельзя генерала, но, как назло, рядом нет мужа, который помог бы ей справиться с этим трудным делом.
– Неужели вы не понимаете, что вас просто ввели в заблуждение? – сказала она. – Я не знаю, где ваш… – Она хотела сказать «сын», но генерал злобно прищурился, и его глаза стали похожи на две узкие щелки. Ши По моментально сориентировалась и продолжила: – Вашего монаха нет в моем доме. Посмотрите, вы и так перевернули вверх дном все комнаты. А теперь, будьте любезны, покиньте мой дом и оставьте меня в покое.
Генерал не торопясь подошел к ней. Он сам, исходивший от него запах, да и само его присутствие отравляли все вокруг.
– Е я узнаю, что ты лжешь… – с угрозой в голосе произнес Кэнг, но почему-то не закончил фразу. Хотя, честно говоря, в этом не было необходимости. Все хорошо понимали, что он имел в виду.
Ши По поклонилась.
– Его здесь нет, и я понятия не имею, где его искать, – сказала она. Самое ужасное заключалось в том, что она говорила чистую правду, ведь белая женщина, вне всякого сомнения, сейчас вместе с ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44