Страсть способна на многое. Она может пробудить в человеке небывалую сверхчеловеческую энергию. Она может своим неослабным давлением выжать даже из самой уравновешенной души титанические силы.
Великое отчаяние всегда порождает великую силу.
Творческая личность подчиняется иному, более высокому закону, чем закон простого долга. Для того, кто призван совершить великое деяние, осуществить открытие или подвиг, двигающий вперед все человечество, для того подлинной родиной является уже не его отечество, а его деяние. Он ощущает себя ответственным в конечном счете только перед одной инстанцией - перед той задачей, которую ему предназначено решить, и он скорее позволит себе презреть государственные и временные интересы, чем то внутреннее обязательство, которое возложили на него его особая судьба, особое дарование.
Могущественные силы, разрушающие города и уничтожающие государства, остаются все же беспомощными против одного человека, если у него достаточно воли и душевной неустрашимости, чтобы остаться свободным, ибо те, кто вообразили себя победителями над миллионами, не могли подчинить себе одного - свободную совесть.
Гений человека всегда одновременно и его рок.
На человека, которого довели до того, что он даже не боится быть смешным, столь же мало можно положиться, как и на преступника.
Нет ничего прекраснее правды, кажущейся неправдоподобной! В великих подвигах человечества, именно потому, что они так высоко возносятся над обычными земными делами, заключено нечто непостижимое; но только в том невероятном, что оно свершило, человечество снова обретает веру в себя.
Духовное значение подвига никогда не определяется его практической полезностью. Лишь тот обогащает человечество, кто помогает ему познать себя, кто углубляет его творческое самосознание.
Любое великое деяние отдельного народа совершается для всех народов.
Быть героем - значит сражаться и против всесильной судьбы.
Судьба - самый гениальный поэт.
О власть с ее взглядом Медузы! Кто однажды заглянул ей в лицо, тот не может более отвести глаз: он остается зачарованным и плененным. Кто хоть раз испытал хмельное наслаждение власти и повеления, не в состоянии от нее отказаться.
В тяжбе с мертвыми живые всегда правы.
Артур Шницлер
(1862-1931 гг.)
писатель
Дилетант - это человек, который не ценит своих идей, но гордится ими.
Как легко писать мемуары, если память слаба.
Новая мысль - это, по большей части, очень старая банальность, в истинности которой мы только что убедились на собственном опыте.
Сентиментальность - алиби жестокосердных.
Сила характера часто есть не что иное, как слабость чувств.
Терпимость - это когда прощают чужие ошибки; такт - когда не замечают их.
Упрямство - единственная сила слабых и еще одна их слабость.

Аргентина
Хорхе Луис Борхес
(1899-1986 гг.)
писатель
Быть может, всемирная история всего лишь история нескольких метафор.
Великий писатель создает своих предшественников. Он их создает и в какой-то мере оправдывает их существование. Чем был бы Марло без Шекспира?
Вечность есть образ, созданный из времени.
Всякий, повторивший фразу Шекспира, становится Шекспиром.
Демократия - это злоупотребление статистикой. Жизнь есть сон, снящийся Богу. Литература - это управляемое сновидение.
Мы уже не верим в прогресс - разве это не прогресс?
Оригинал неверен по отношению к переводу. Реальность одна из ипостасей сна.
Фолклендская война была дракой двух лысых из-за расчески.

Бельгия
Жюльен де Фалкенаре
(1898-1958 гг.)
писатель,
писал на фламандском языке
Афорист несколькими словами стремится превзойти целую книгу и одной книгой - целую библиотеку.
Брак: одно «да», за которым следует длинная вереница «нет».
Дорогие меха больше бросают в холод тех дам, которые их видят, чем согревают тех, кто их носит.
Если все тебя хвалят, значит, это твои похороны.
Женщины очеловечивают своих богов и обоготворяют своих любимчиков.
Знаменитостей стало столько, что стоит большого труда оставаться известным.
Когда ядовитая змея хочет ужалить в шутку, она не знает, что ей делать с избытком яда.
Невозможно надеяться на рай одной религии, не рискуя попасть в ад всех других.
Неудивительно, что Соломон в мгновение ока разрешил спор между двумя женщинами: ведь у него было семьсот жен и триста наложниц.
Общение с учеными дамами полезно: начинаешь более снисходительно судить о дурочках.
Овцы, завидующие волку, - волки в овечьей шкуре.
Охотнее всего он слушал себя перед многочисленной аудиторией.
Смех умолкает, когда эхо не отвечает.
Под конец была создана женщина. От дальнейшего Бог отказался.
Подарите ему весь мир, и он потребует еще оберточную бумагу.
Поцелуй изобрел мужчина, чтобы заставить женщину замолчать хотя бы на минуту.
Старая любовь не ржавеет, она высыхает.
Что может быть прекрасней старых друзей, старых книг, старого вина и молодых женщин?
Эксперт: лицо, имеющее право ошибиться в главном, при условии, что детали бесспорно верны.
Юмор - это улыбка человека, знающего, как мало оснований для смеха.

Бразилия
Жоржи Амаду
(род. 1912 г.)
писатель
Нельзя перелюбить всех женщин, но надо к этому стремиться.

Великобритания
Герберт Асквит
(1852-1928 гг.)
политик
Военное министерство готовит три вида отчетов: один, чтобы обманывать общественность; второй, чтобы обманывать кабинет министров; и третий, чтобы обманывать самих себя.
Молодость была бы идеальным состоянием, если бы наступала чуть позже.
Первый, если не единственный долг члена палаты общин - как можно реже говорить и как можно чаще голосовать.
Асквит (Вайолет Бонем Картер)
(1887-1969 гг.)
политик
Тори не всегда ошибаются, но ошибаются всегда в самый нужный момент.
Марго Асквит
(1865-1945 гг.)
герцогиня Оксфордская
Мой мальчик, ты должен верить в Бога несмотря на все то, что тебе говорят священники.
Нэнси Астор
(1879-1964 гг.)
виконтесса,
первая женщина - член английского парламента
Единственное, что мне нравится в богатых людях, - это их деньги.
Что может быть хуже, чем мир, которым управляют мужчины? Разве что мир, которым управляют женщины.
Роберт Баден-Поуэлл
(1857-1941 гг.)
офицер и педагог,
основатель скаутского движения
Ни одного дня без доброго дела!
Джеймс Мэтью Барри
(1860-1937 гг.)
шотландский писатель
Не знаю, в самом ли деле Бэкон написал все пьесы Шекспира, но если он этого не сделал, он упустил величайший шанс своей жизни.
Бог дал нам память, чтобы у нас всегда были розы в декабре.
Его светлость может заставить нас быть равными в верхнем этаже, но никогда не будет равенства в комнате для прислуги.
Жизнь каждого человека - это дневник, в котором собираются записать одну историю, а записывают совсем другую.
Никогда не приписывайте своему оппоненту мотивов более низких, чем ваши собственные.
Я уже не настолько юн, чтобы знать все на свете.
Макс Бирбом
(1872-1956 гг.)
критик
Если женщина по-настоящему любит собак, можно не сомневаться, что она разочаровалась в любви к мужчинам.
Женщины, которые любят одного и того же мужчину, образуют как бы масонскую ложу страдалиц.
Женщины обыкновенно не так молоды, как они себя малюют.
Зависть тупицы к людям незаурядным всегда смягчается подозрением, что они-таки плохо кончат.
Нельзя создать человека, поставив овцу на задние ноги. Но можно создать человеческую толпу, поставив на задние ноги стадо овец.
Она была наделена впечатлительностью истинного художника и больше ни одним из его качеств.
Рецензенты делятся на две половины: тех, кому мало есть что сказать, и тех, кому нечего сказать.
Я не знал ни одного гениального человека, которому бы не приходилось платить - физическим недугом иди духовной травмой - за то, чем наградили его боги.
Сократический диалог не та игра, в которую можно играть вдвоем.
Только душевнобольные принимают друг друга совершенно всерьез.
Хотя в пятнадцатом столетии не раз можно было услышать, как какой-нибудь римский сноб говорит, словно бы между прочим: Сегодня я ужинаю у Борджиа, ни один римлянин не мог сказать: Вчера я ужинал у Борджиа.
Чтобы точно и обстоятельно описать эти годы, необходимо гораздо менее блестящее перо, чем мое.
Можно, не рискуя ошибиться, сказать, что человечество делится на две категории: хозяева и гости.
В Оксфорде и Кембридже исподволь учат всему тому вздору, который с таким трудом выбивали из нас в школе.
У меня определенно сатирический темперамент: когда я над кем-то смеюсь, то очень мил; когда же делаю комплименты - до невозможности скучен.
Самую большую дань восхищения, какую только может отдать Шекспиру его французский переводчик, - это не переводить его вовсе. Даже рискуя не угодить Саре Бернар.
Чем человек менее жизнеспособен, тем он более чувствителен к искусству с большой буквы.
В прошлом всегда есть что-то абсурдное.
Для подробного и исчерпывающего описания эпохи необходимо перо, куда менее талантливое, чем мое.
Она (Зулейка Добсон) принадлежала к той категории женщин, которые, оказавшись на необитаемом острове, целыми днями ищут на песке отпечаток голой мужской ступни.
Завидуя гению, бездарь тешит себя надеждой, что гений все-таки плохо кончит.
Красота и страсть к знаниям никак не вступят в законный брак.
Американцы, бесспорно, имеют право на существование, но я бы предпочел, чтобы в Оксфорде они этим правом не пользовались.
Она принадлежит к тем женщинам, которые говорят: «Я ничего не смыслю в музыке, но должна сказать…»
Заурядные святые обычно не сохраняются в памяти потомков, зато самые заурядные грешники живут в веках.
Из всех объектов ненависти самый ненавистный - когда-то любимая женщина.
Нет, кажется, на свете человека, который бы отказался позировать. Человек этот может быть стар, болен, нехорош собой, он может ощущать бремя ответственности перед нацией, а нация, в свою очередь, - переживать тяжелейший период своей истории - и тем не менее все эти доводы не помешают ему, не колеблясь, дать художнику согласие.
Быть суетным - значит заботиться о том, какое впечатление вы производите на окружающих. Быть самовлюбленным значит устраивать прежде всего самого себя.
Прошлое - это законченное произведение искусства безупречного вкуса и формы, начисто лишенное любых несообразностей.
Великие люди обыкновенно ничем от нас не отличаются - разве что ростом пониже.
Из всего бессчетного числа людей, что жило на нашей планете, не было ни одного человека, будь то персонаж исторический или легендарный, который бы умер со смеху.
Все, что стоит делать, уже делалось, поэтому теперь, мне думается, есть смысл обратить внимание на то, чего делать не стоит.
Я и без словаря цитат хорошо помню, что глаза - это зеркало души.
Жизненный опыт я черпаю прямо из жизни - быть может, поэтому я так непозволительно груб.
Интересно, что бы они сделали со святым Граалем, если б нашли его?
«Так трусами нас делает раздумье» - особенно раздумье бунтарское.
Нет большего бедствия за обеденным столом, чем гость, который норовит пересказать все свои сны.
Многое говорит в пользу неудачи. Во всяком случае, она куда увлекательнее успеха.
Истинная индивидуальность рождается где угодно - только не у себя дома.
Человек, который вносит в искусство что-то новое, жестоко за это расплачивается: к нему со всех сторон сбегаются эпигоны и продают его оригинальный вклад по дешевке.
Пусть молодые время от времени бунтуют. Но было бы полезнее, если б они призывали не к лучшему будущему, а к лучшему прошлому…
В известном смысле своим благополучием литература обязана критике. Вернее так: хорошая критика литературе полезна, плохая - вредна. С другой стороны, только хорошая литература может иметь хороших критиков.
К сведению политиков. Коль скоро ораторским искусством владеют лишь немногие из вас, коль скоро лишь единицы способны выражаться ясно, гладко и без банальностей, было бы гораздо лучше (и для публики, и для вас самих), если бы вы обращались к народу, стоя за закрытым окном.
Премьера - почти такая же пытка, как вернисаж…
С великими мира сего трудно разговаривать. Они не владеют искусством светской беседы, а вы - искусством беседы на вечные темы.
Утонченные литературные мастера редко гениальны. Ведь гениальность небрежна, она, по самой сути своей, всегда тороплива. Гению не до утонченности…
Время, этот усердный художник, подолгу трудится над прошлым, шлифует его, отбирая одно и отбрасывая другое с большим тактом.
Не будем пренебрегать формой в литературе. Ведь это кубок, куда наливается вино.
В конечном счете, лишь благодаря ревностному служению единиц, хорошие книги становятся классическими.
Моды образуют круг, и, двигаясь по этому кругу, мы всякий раз оказываемся дальше от самой последней моды, чем от давно устаревшей.
Комедия апеллирует к голове, трагедия - к сердцу.
Профессионализм - вещь очень опасная, ведь он подбивает следовать расхожим представлениям и пренебрегать своими собственными, стремиться к тому, чтобы нравиться другим, а не себе самому.
Трагедия маститого критика: задолго до того, как завоевано право так называться, утрачена связь и с жизнью, и с искусством. Мастит, а сказать нечего.
Жажда знаний и любовь к учителю - вещи разные.
Только безумцы принимают себя всерьез.
Многие неразумные вещи естественны. Все естественное - в той или иной мере неразумно.
Всякий, кто любит все недосягаемое, рано или поздно, его возненавидит.
Настороженность человека к сатире можно понять. Сатира всегда бесчестна, ибо является выражением ненависти ко всему тому, что безотчетно нами любимо.
Англия, мне кажется, - это единственная страна, в которой антипатриотическая пьеса пройдет «на ура»… ведь самомнение наше столь велико, что от унижения не страдает.
Некоторые писатели боятся банальностей. Я - нет. Ведь банальность - это не что иное, как старая, испытанная временем мудрость.
Разрушать - это по-прежнему самая сильная из врожденных склонностей человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204