И ничто и никогда этого не изменит.
Она почувствовала, что слабеет.
– Ник, не надо так говорить…
– Но я должен это сказать, ведь это правда.
И они снова начали целоваться. Она сделала еще одну слабую попытку отстраниться:
– Надо идти. Мой самолет…
– К черту твой самолет. Ты останешься со мной. Мы проведем такую ночь, которую никто из нас никогда не
забудет. «О, да, этого я и хочу. Только этого и хочу».
– Ник, ты не понимаешь, я не могу…
– Эй, Лорен, так должно быть и, значит, будет, – сказал он властно.
Она еще пыталась возражать:
– Не знаю, я…
Но он ничего не хотел слышать, никаких возражений и доводов.
– Зато я знаю.
И опять поцеловал ее. И все вокруг исчезло.
После того случая, с ложной беременностью, она дала себе обещание, что больше не обманет Оливера. Но такова ее жизнь, и она требовала совсем другого. Ей хотелось жить. И к черту последствия. Ник прав. Они заслужили хоть одну чудесную ночь вдвоем.
77
Ник проснулся первый. Повернувшись на бок, он смотрел на Лорен, спавшую рядом с ним. Иисусе! Она самая замечательная, самая красивая женщина на свете, других таких нет.
Он встал, осторожно и тихо двигаясь, чтобы не потревожить ее. Когда Ник покупал этот дом, он был уверен, что однажды он пригодится. Единственный человек, который знал о покупке, это Фредди, он и оформил сделку, и заплатил из гонорара, о котором Энни не знала.
Господи, Энни! Он ей не позвонил, и она, наверное, сходит с ума. Уже, наверное, звонила в полицию и сообщила о его исчезновении. Он уже видел воображаемые газетные заголовки: «Ник Эйнджел исчез!», «Жена – единственная наследница». О, да, Энни бы с удовольствием все унаследовала и была бы наконец в центре внимания. Может быть, это даже дало бы толчок ее карьере.
Он знал, что несправедлив к ней и она не виновата, что ему мешает. Это все от того, что произошло в Вегасе, и от чувства вины, которое тяготило их и Синдру.
Ник прошел на кухню. В холодильнике ничего не было, кроме шампанского и «севен-ап». Он открыл шкаф и обнаружил банку апельсинового сока. Затем взял телефонную трубку и позвонил домой.
Энни ответила жестко:
– Да?
– Это я.
– Где ты?
– У друга.
– О? – сказала она ледяным тоном. – И что это за друг?
– Не задавай мне вопросов, Энни, – предупредил он.
– А ты не держи меня за дуру. Ты с женщиной, да?
– Э, где бы и с кем бы я ни был, я дам тебе знать потом, со мной все в порядке и через некоторое время приеду домой.
– Но, может быть, не стоит беспокоится и приезжать?
– Это угроза, Энни?
– Мне не нравится такое обращение!
– Нам надо поговорить, – сказал он.
– Может быть, мне надо было поговорить несколько лет назад!
Он очень хорошо понимал, что она имеет в виду, и пришло |ремя, когда об этом надо сказать, но не сейчас, не по телефону.
– Я через некоторое время буду дома, – повторил он. И повесил трубку.
Наливая апельсиновый сок, он вдруг осознал, что впервые за много лет ему не хочется добавлять в стакан водку.
Он вернулся в спальню, где все еще спала Лорен, сел на Постель и опять стал смотреть на нее. Она спала нагая, укрывшись только тонкой простыней. Кожа у нее была гладкая, белая и очень нежная. Он коснулся пальцами ее сосков. Она вздохнула, застонала и медленно открыла глаза.
– А я думала, что мне это все снится, – сказала она, потягиваясь с наслаждением.
– Да, наконец-то мы провели вместе ночь, – ответил он, – первый раз в жизни.
Она села, держа простыню на груди:
– О Господи, я же опоздала на самолет.
– А я тебя люблю, – сказал он, поглаживая ее руку. Она попыталась воззвать к его здравому смыслу:
– Ник, ведь это безнадежно!
– Что безнадежно? Я поговорю с Энни, ты поговоришь с Оливером. Мы найдем выход из положения, Лорен. Мы так долго этого ждали.
Она вздохнула:
– Все у тебя просто.
– Но это может стать просто, если мы оба этого захотим.
– Я не очень уверена.
– Ты неправа.
– Все это гораздо сложнее, чем ты думаешь, Ник. Мы же известные люди. Нас замучает пресса, следя за каждым нашим шагом. И все, что бы мы ни предпринимали, сразу же станет достоянием широкой публики.
– Но в мире нет ничего нового.
– И дело не только в тебе, ведь есть ребенок, о нем надо подумать. И что будет с ней, с женой?
– Лорен, поверь мне, мы все устроим.
Она опять вздохнула, опять совершенно им покоренная, – да, он обладал какой-то гипнотической властью над ней. Она не могла ему противостоять и, что важно, не хотела этого. Ее обволакивала его любовь, и ей хотелось в ней раствориться.
– Ну, если так… – тихо сказала она.
– Да, так, – ответил он, обнимая ее и очень-очень медленно и нежно целуя. – И я хочу, чтобы ты знала: эта ночь – самая лучшая в моей жизни, она просто неповторима. И ты – самая неповторимая женщина в мире.
– Но этой ночью я должна была быть в самолете, – сказала она покаянно.
– Но ты не улетела. Ты была в постели со мной, где тебе и надо быть всегда, и ты должна признать, что это прекрасно.
Почему каждый раз в его присутствии сердце так стучит и все тело напрягается до дрожи? Да, он правду сказал, что ночь была самая прекрасная, этого она отрицать не могла. Вместе им как-то особенно хорошо.
Они все целовались, сначала медленно, потом все чаще, все жарче, и его руки были повсюду. Она жаждала этих касаний. Они словно посылали ток по нервам.
Объятия Лоренцо были приятны. Объятия Ника заставляли ее чувствовать себя невероятно счастливой. Он возносил ее на новые вершины, оставлял там и возвращался за ней снова.
Объятия были и стремительны и страстны. Он немного поддразнивал ее, он подводил ее к черте блаженства, но не давал ступить на нее, опять уводил, и она умоляла, чтобы так было еще и еще.
– Скажи то, что я хочу услышать, – повторял он настойчиво, – скажи, я хочу слышать это от тебя.
И она не могла не сказать:
– Я люблю тебя, Ник. И всегда любила.
Был уже полдень, а они все еще не были одеты.
– Мне надо уходить, – сказала она и потянулась за одеждой.
– Но почему?
– Мне надо возвращаться!
– Ты этого хочешь?
Она дотронулась до его подбородка;
– Глупый вопрос.
И прежде чем он успел убедить ее подождать, она позвонила и заказала билет на очередной рейс в Нью-Йорк.
– Мы сейчас поедем в гостиницу, возьмем твои вещи, я отвезу тебя в аэропорт и, может быть, полечу с тобой.
– Да? И будешь сидеть рядом, пока я буду говорить с Оливером? Ты мне, конечно, очень этим поможешь.
– Да, ты права, – согласился он, – я приведу в порядок здешние дела и завтра тебе позвоню. И так, как в прошлый раз, не будет.
– Нет?
– Мы должны быть вместе.
– Ты уверен?
Он наклонился и поцеловал ее:
– Я это просто знаю.
Лорен прилетела в Нью-Йорк в смятенных чувствах. Последние сорок восемь часов казались ей прекрасным сновидением. По дороге в Калифорнию она так была уверена в себе, она знала, как управлять ситуацией, как вести себя с Ником Эйнджелом.
Но нет, все было не так. Как только она оказывалась рядом с ним, вся ее решительность исчезала, а проведя с ним ночь, она поняла, что возврата к прошлому нет. Настало время сказать Оливеру, что их брак не удался. А когда она станет свободной и если Ник сможет выпутаться из сетей своего брака, тогда они смогут быть вместе. Да, так велит судьба.
На полпути к Нью-Йорку она вспомнила, что никого не предупредила о возвращении на день позже. Она знала Оливера и была уверена, что из-за постоянной занятости он этого не заметит. Но Лоренцо, наверное, рвет и мечет из-за того, что она опоздала на их деловую встречу. Она сообщила по рации своему шоферу, что просит его прибыть в аэропорт. План был такой: она едет прямо в офис, вновь договаривается с Лоренцо о встрече, потом звонит Оливеру и заявляет, что им надо поговорить.
В Нью-Йорке шел дождь, над городом нависли мрачные грозовые тучи.
– Пиа Либерти просила вас позвонить ей сразу же, как приедете, – сказал шофер.
– А что случилось? – спросила она, встревожась.
– Это в связи с Оливером. Прошлой ночью у него был сильнейший приступ.
– О Господи, нет!
– Поезжайте сразу же в нью-йоркскую больницу, Лорен. И поскорее.
– Насколько это от меня зависит, – сказал Фредди Леон, – роль она уже получила. Ты ведь этого хотел, признайся?
– Не задавай глупых вопросов… – ответил Ник.
– На студии сегодня утром просмотрели ее пробы – она понравилась. И они готовы заключить с ней контракт. – Он помолчал. – И я… догадайся что?
– Что?
Фредди, очень довольный собой, закончил:
– И я полечу к ней подписывать его. Ник вытянул из пачки сигарету.
– Никогда не замечал прежде, чтобы ты так заинтересовался какой-нибудь женщиной.
– Я? Заинтересовался? – ответил небрежно Фредди. – Я, между прочим, счастливый семьянин.
– Да, да, точно так же, как все остальные.
– Но что-то есть между вами, Ник? – спросил с любопытством Фредди. – Я чувствую, что дело неладно.
– Я уже сказал тебе, – ответил очень медленно Ник. – Мы старые друзья.
– Значит, если я заинтересовался бы…
– Об этом забудь, – оборвал его Ник. Фредди понимающе кивнул:
– Так я и думал.
Ник заехал к Фредди по дороге домой – ему надо было собраться с духом перед встречей с Энни. У него было такое чувство, что, наверное, сначала надо поговорить с адвокатом, посвятив его во все подробности семейных отношений. Но нет, Энни, конечно, не исполнит свою тогдашнюю угрозу. А если исполнит, то найдут ли они тело в пустыне? Оно давно уже разложилось, и никто не сможет установить личность человека. Да и каким образом они сумеют все это поставить ему в вину?
Когда он наконец приехал домой, экономка подала ему записку:
– Миссис Эйнджел и Лисса на несколько дней уехали, – сообщила она.
– Куда? – спросил он, омрачаясь.
– Миссис Эйнджел о том не сказала.
Bот так она с ним обращается. Энни знала, что он хочет поговорить серьезно, и уехала назло. Но как она посмела увезти Лиссу, даже не оставив адреса?
Он сердито прошел в свой кабинет, бросился в кожаное кресло у стола и разорвал конверт.
«Дорогой Ник,
Я отказываюсь подвергаться такому унижению. В Голливуде уже все знают, что ты спишь с проститутками. И я не хочу быть посмешищем. Если ты будешь продолжать в том же духе, я заберу Лиссу, и ты больше никогда ее не увидишь.
Помни также о том, что я знаю и что могу сообщить. Все эти годы это знание лежало на мне бременем, и я почувствую большое облегчение, рассказав все властям.
Но мне нравится быть миссис Эйнджел, и я намерена ею оставаться, так что предлагаю: если ты и впредь будешь шляться, то держи это в тайне. Помни, чем ты рискуешь.
Твоя любящая жена
Энни».
Он дважды перечитал письмо. Он не верил своим глазам. Стерва! Да она шантажирует его! И она не отступится от него до самой смерти!
Он поднял трубку и позвонил адвокату:
– Керк, мне нужно повидаться с тобой. Ты можешь заехать ко мне сегодня?
Керк Хиллсон, подобно Фредди Леону, принадлежал к могущественной голливудской элите. Как у ведущего адвоката, у него было много связей, он мог держать любой удар и знал всех нужных людей на всех нужных должностях. Ник чувствовал, что от Энни нелегко будет отделаться и ему нужна всемерная помощь Керка, а это означало, что придется обо всем рассказать откровенно.
Настало время разделаться с тем, что случилось в Вегасе, и перестать об этом думать. Он похоронил мертвое тело, вот все, что он сделал, он никого же, Господи Боже, не убивал. А Энни так себя вела, словно именно он тогда спустил проклятый курок.
Он ничего не имел против того, чтобы уплатить Энни большую сумму за развод, в конце концов, это ему по средствам. Но он ни за что не позволит мучить его, мешая встречаться с Лиссой. Дочь, так же как Лорен, была для него самым дорогим существом в мире, и он будет сражаться за нее до конца.
Приехал Керк, и он все ему рассказал, только не упомянул о Синдре. Нехорошо было вовлекать ее всю эту историю, заранее с ней не посоветовавшись.
Керк, худой, хорошо сохранившийся мужчина, с огромными лошадиными зубами, занял беспристрастную позицию.
– Ты сделал себя соучастником преступления, – заметил он, попивая неохлажденный «Эвиан».
– Знаю, – согласился Ник, – а иначе почему я все эти годы жил с Энни?
– Но, с другой стороны, она могла все это просто придумать, – сказал Керк, вставая и подходя к окну.
– Что ты хочешь сказать?
– Ну, что она сможет доказать? Разве она знает, где ты похоронил тело? А ты сам-то помнишь?
– Примерно помню, – сказал Ник неуверенно. – Я помню, куда подъехал, но совершенно уверенно сказать не могу.
– И, поверь мне, к этому времени там уже ничего не осталось.
– Но я могу рисковать?
Керк взглянул на часы – он опаздывал на гольф.
– Основываясь на тех показаниях, которые она может сделать, показаниях бездоказательных, они не смогут достать тебя. Ты – Ник Эйнджел.
– Тогда я хочу развестись, – твердо сказал Ник.
– Ты встретил другую? – спросил Керк.
– Да, эта другая существует, – объяснил Ник, – но она вошла в мою жизнь очень давно, и только теперь мы могли бы соединиться.
– Стоит того?
– Она стоит всего, что у меня есть.
– Конечно, если бы этой другой не было, ситуация была бы лучше, – ответил Керк, любуясь своим маникюром. – Ты знаешь, каково приходится женщине, которой пренебрегли?
– Но к Энни это не относится. Ей на меня наплевать в любом случае. Для нее важны только деньги и статус. Она все время злилась на меня из-за моей карьеры и за то, что сама ничего не добилась.
– Я слышал об этом сто раз, но когда ты это скажешь в открытую, она постарается тебе отомстить.
– Я хочу освободиться, – повторил Ник. – Время настало.
– А у нее есть адвокат? – спросил Керк.
– Ты ее адвокат.
– Но я не могу представить в суде вас обоих. Я кого-нибудь. ей порекомендую. А, между прочим, ты сказал об этом Фредди?
– Еще нет.
– Ты должен ему рассказать.
– Что, и о Вегасе тоже?
– Не теперь. Но сейчас он должен знать, что ты хочешь развестись с Энни.
– Я скажу ему.
– Отлично. – Керк направился к двери. – Я не предвижу осложнений. Если ты согласен уплатить ей девяносто девять процентов всех своих денег, все уладится.
Ник рассмеялся:
– Иисусе, как адвокаты мило шутят, а юмор – это как раз то, чего мне не хватает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74