– Но тебе двадцать два, – заметила Лорен, – что за спешка?
– Но я недолго буду так выглядеть, как сейчас. Как только начнут появляться морщины и тело одрябнет, все будет кончено.
– Ты сумасшедшая, – ответила Лорен, – ты еще двадцать лет будешь выглядеть великолепно!
Нейчур покачала головой:
– Двадцать лет? Шутишь, наверное! Сзади наступают все эти шестнадцатилетние девчонки, они дышат мне в затылок и хотят на мое место. Быть фотомоделью очень непросто.
И Лорен понимала, да, это трудное дело сниматься для рекламы, и самые удачливые очень тяжко трудились, чтобы быть на высоте. Нейчур никогда не позволяла себе набрать хоть один лишний фунт. Каждый день – независимо от того, как рано ей пришлось утром подняться, – она занималась гимнастикой целый час, напрягая все силы.
В город после кругосветного турне вернулся Эмерсон Берн. Нейчур прочла об этом в «Нью-Йорк пост» и сразу же придумала новую затею. Она просила Лорен позвонить ему домой.
– Скажи, что я хочу дать обед в его честь.
– Когда?
В любой удобный ему вечер. Раз он бросил эту глупую корову Селину, у меня появился шанс.
Лорен позвонила и разговаривала с его личным секретарем, который весьма невежливо сообщил, что календарь светских обязанностей мистера Берна забит до отказа.
Она выждала день, опять позвонила и сказала, что это Кэндис Берген. На этот раз ее соединили сразу.
Эмерсон Берн говорил точь-в-точь с тем же акцентом, что Нейчур, и с теми же интонациями, и столь же крикливо.
– Алло?
– Эмерсон Берн? – спросила для верности Лорен.
– Кэнди Берген?
– Нет, это Лорен Робертс, секретарь Нейчур. Она хотела бы пригласить вас на обед на следующей неделе.
Он явно был разочарован:
– А я думал это Кэнди Берген!
– Ваш секретарь, наверное, перепутал звонки.
– О'кей… обед с Нейчур. Внес его в список.
– Когда?
– Во вторник, в восемь вечера. Но только, если она сама умеет готовить.
Лорен подавила смешок. Представить Нейчур на кухне – надо иметь очень бойкое воображение. – Есть ли у вас особые пожелания?
– Да, передайте ей, что я хочу ростбиф, йоркширский пудинг и жареный картофель.
Когда Лорен сообщила об этой просьбе Нейчур, та запаниковала:
– О Господи, я чертовски не умею готовить. А ты?
– Не беспокойся, мы наймем повара.
– К черту, никакого повара, – взвыла Нейчур, – у обеда должен быть домашний вкус. Вот что, найди поваренные курсы и немного туда походи. А потом я притворюсь, что это все сделала я. А? Каково придумано?
Лорен засмеялась:
– Ну, это дело другое.
Она срочно записалась на кулинарные курсы и быстро выучилась готовить ростбиф и йоркширский пудинг.
В день свидания Нейчур и Эмерсона она приготовила еду, дала строжайшие инструкции, как все сервировать, и удалилась в свою спальню, в глубине квартиры.
В три часа ночи она проснулась и тихо вышла из комнаты, чтобы погасить свет в гостиной, и обнаружила, что Нейчур и
Эмерсон, крепко обнявшись, голые спят на белой медвежьей шкуре.
Мгновение она стояла очень тихо и смотрела на них. Потом, почувствовав всю нескромность своего поведения, поспешила к себе, заперла дверь и попыталась заснуть.
Но это было невозможно.
И она поняла, что настало время уезжать. Нечего ей прятаться от жизни за спиной Нейчур. Надо начинать жить заново.
45
В утро предстоящей поездки в Тижуану Ник проснулся в семь часов. Вообще он рано не вставал, но сегодня нервы были так напряжены, что спать не хотелось.
Рядом тихо лежала Девилль, с ее бледно-рыжими волосами и чудесным белым телом. Он не звал ее, но она все равно приехала, и, так как очутилась у него прямо на пороге, он позволил ей войти. Он попытался все объяснить Энни, которая сделала вид, что это ей безразлично, схватила сумку и выбежала из его квартиры со скоростью ракеты. Он не знал, рассердилась она или нет. Наверное, да. Это свойственно всем женщинам – они принимают чересчур близко к сердцу такие вещи.
Дня на два он с головой ушел в секс. Ему было так хорошо, как может быть только в таких беззаконных отношениях – с Девилль особенно, потому что она знала все, что ему нравится, действовала так, чтобы он почувствовал себя счастливейшим человеком.
– Если хочешь, я сниму себе квартиру, – предложила она не слишком серьезно.
– Хорошая мысль, – ответил он, тоже не воспринимая ее предложение всерьез, и они опять пошли в постель.
Но теперь они уже провели вместе пять дней, и он понимал, что ей пора уходить, – только ему не очень хотелось самому заговаривать об этом.
«Завтра скажу, – подумал он. – Дам ей пятьдесят долларов и деликатно выставлю ее за дверь, скажу, что из-за карьеры нам сейчас не очень хорошо жить вместе».
«Какой карьеры?»
Карьеры, которую он решил сделать после того, как Джой Байрон посмотрит, как он играет, и найдет ему агента, который, в свою очередь, подыщет ему где-нибудь место профессионального актера.
Уверенность в себе, главное – надо верить в себя, а у него этого хватало под завязку.
В восемь он пробежался по пляжу, съел полезный для здоровья завтрак из зерен пшеницы и бананов и психологически подготовился к первому телефонному звонку. Он позвонил Энни.
– Эй, послушай, – сказал он, – ты помнишь, что я должен приготовить какую-нибудь сценку из пьесы для Джой Байрон?
– Да? – сказала она тоном «какого черта ты звонишь?».
– Ты обещала мне помочь. Но на этой неделе у меня было мало времени.
– Могу представить, – перебила она.
– Я нашел сцену, которую мне хотелось бы сыграть. Я подумал, нельзя ли завтра заскочить к тебе и пройти ее?
– Завтра я работаю, – сказала она сдержанно.
– Но мне очень надо пройти ее, прежде чем я покажу ее Джой, – он старался ее убедить.
– «Мисс Байрон», – поправила она, – ее никто не зовет Джой.
– Но ты почитаешь со мной, правда, Энни?
– А разве я тебе обещала?
Время включить обаяние, но по телефону это не так-то просто, лучше получается при личном контакте.
– Ты что, очень злишься на меня?
– А почему я должна злиться?
– Ну, не знаю, – и после короткой паузы он добавил: – Ну, а что касается Девилль, то, что она приехала, так это моя старая приятельница из Чикаго, она прилетела сюда, но ей негде было остановиться. И скоро она переедет – при этом он взглянул на Девилль, которая все еще спала в его постели. Девилль никуда пока не собиралась переезжать.
Повисло неловкое молчание, наконец, Энни сказала:
– Я вчера случайно увидела Синдру, она хотела, чтобы ты ей позвонил.
– Я как раз собирался.
– А чего ты ждешь, ведь она твоя сестра.
– Я ей завтра позвоню. Сегодня я еду в Мехико.
– Мехико?
– Да, надо там взять пассажира, какую-то школьницу из пансиона.
– Пансиона в Мехико? Там разве они есть?
– Ты думаешь, я разыгрываю тебя?
– Да с тобой никогда не знаешь, когда ты правду говоришь, а когда все это выдумки.
Он не стал развивать тему и спросил:
– Так… я смогу увидеться с тобой завтра?
Вновь последовало долгое молчание, и наконец она сказала:
– Ладно, наверное, увидимся. Приезжай в пять, пойдем вместе на занятия.
– Буду, – сказал он и повесил трубку.
После того как он добудет две штуки, он скажет Мэнни «прощай». Одной такой поездки достаточно. Скоро у него появится возможность играть и этим зарабатывать, и ему не надо будет заниматься всяким дерьмом.
Мэнни велел купить ему форменную одежду шофера такси. Он неохотно повиновался. Иисусе! Ничего на свете нет хуже, как носить униформу и чувствовать себя чьим-то лакеем.
Форменная одежда висела у него в кладовке. Он взял ее, осмотрел, отложил в сторону и опять пошел в постель. Девилль простонала во сне, когда он улегся рядом, желая дать ей знать, что не спит. Завтра он, честное слово, скажет ей, чтобы уехала. Поэтому сегодня надо как следует использовать последнюю возможность.
– Твой брат мне все-таки позвонил, – сказала Энни, втирая масло для загара.
– И что он поделывает? – спросила Синдра, повернувшись в своем шезлонге у бассейна. – Я ему все время звоню – его никогда нет дома.
– Наверное, потому, что из Чикаго к нему приехала приятельница.
Синдра привстала:
– Какая приятельница?
– Ну, такая высокая видная девица с длинными волосами, рыжая.
– Ревнуешь?
– Кто, я?
– Да ладно, Энни, я знаю, что он тебе нравится.
– Ну… допустим, я думала, что между нами могут возникнуть отношения, но это было до того, как я узнала, что он не только невостребованный актер, но, по совместительству, и Дон Жуан.
Синдра понимающе кивнула головой:
– Ник всегда был такой. Когда он учился в средней школе, он мог любую девушку уложить.
– Ты должна была предупредить меня.
– Но я не думала, что ты собираешься с ним вступить в отношения.
– Но ведь ты дала ему мой телефон.
– У меня было такое ощущение, что вы можете поладить.
– Ну знаешь, мне меньше всего на свете нужен парень, которому все время не терпится.
Синдра засмеялась.
– О'кей, о'кей, ваш намек понят. – Тут она увидела, что из квартиры выходит Рис. На нем были яркие индийские шорты, а с шеи свисало несколько тяжелых позолоченных цепочек.
Энни лениво махнула рукой в знак приветствия:
– Привет, Рис, начинаешь новый трудовой день?
– Но и ты вроде не надсаживаешь на работе задницу, – огрызнулся Рис, бросая на нее скверный взгляд, прежде чем опуститься в свой шезлонг рядом с Синдрой.
– Рис сейчас трудится над загаром, – вмешалась Синдра.
– Ты совсем напрасно что-либо ей объясняешь.
– Но я не объясняю.
Энни вскочила, чтобы уйти, прежде чем они опять начнут ссориться. Последнее время из их квартиры нередко раздавалась громкая ругань.
– А как насчет твоей пластинки, которую ты должна была записать? – спросила она, чтобы переменить тему разговора.
– Ну, такие вещи быстро не делаются, – сказала Синдра. Энни встала и потянулась:
– Наверное. Ну что ж, до встречи, друзья.
Луиджи сделал вид, что не замечает Ника, когда тот приехал за машиной. Ник тоже сделал вид, что не замечает его, и пошел прямо к Мэнни в кабинет.
– А тебе форма идет, – шутливо заметил Мэнни, осмотрев его с ног до головы. – Теперь слушай внимательно и запоминай все точно. Ты переезжаешь границу, подхватываешь у гостиницы Шугу и сразу же возвращаешься в Лос-Анджелес. Если тебя останавливают на границе, ты ничего знать не знаешь. Тебя наняли, чтобы ты заехал за школьницей. – Он затянулся сигарой. – А кто тебя нанял?
– Принс Лимос, – быстро ответил Ник, входя в роль.
– Вот так-то. Ни единого слова о «Великолепных лимузинах». Адрес, который я дал, при тебе?
– Да, все в порядке.
– Луиджи сменил номера на машине? – Да.
– Ну что ж, ты готов.
«Да, пока меня еще не словили».
Что он привезет обратно? Он надеялся, что не наркотики.
Но кого же он обманывает, себя? Конечно, это наркотики. Что может быть другое?
Подъезжая к Сан-Диего, он включил «Роллинг Стоунз» и гонял запись без остановки, доехав в рекордно короткий срок. Он прибыл раньше времени, поэтому припарковал машину в подземном гараже и сел смотреть фильм с Бертом Рейнолдсом, чтобы убить время. После этого помчался во весь дух в Ти-жуану.
Опять припарковался, теперь у гостиницы, и вошел в вестибюль, выглядывая Шугу.
Но ее не было. Черт возьми! Мэнни сказал, что она будет стоять прямо здесь.
Он уже хотел подойти к администратору, как вдруг некто нырнул ему за спину и потрогал за рукав. Это была Шуга, но двенадцати лет, не больше. Ни следа косметики, волосы заплетены в косички, на голове школьная кепка. И вообще в полной школьной форме, причем напоминает злого мальчишку.
– Ты что, ослеп? – прошипела она, скривив капризный рот. – Я уже стою здесь целую вечность,
Он даже сразу не отреагировал, настолько удивительно было превращение.
– Бери этот проклятый чемодан, – скомандовала она, выходя наружу.
Он последовал за ней, таща чемодан, который, казалось, весил целую тонну. Может быть, его надо было открыть, прежде чем они поедут через границу, и проверить содержимое. Кто его знает, может, в чемодане, черт возьми, мертвое тело, он для этого достаточно тяжел.
Шуга уже стояла у лимузина и нетерпеливо постукивала ногой.
Ник открыл багажник, погрузил туда чемодан и сел за руль.
– Выноси отсюда свою задницу и поскорее, – пропищала Шуга, прыгая на сиденье. – Ненавижу эти поездки, каждый раз в штанах мокро.
– А ты часто ездишь сюда? – спросил он, выезжая на шоссе.
– Чересчур часто, – ответила она, жуя резинку. Некоторое время они ехали молча, но он уже больше не мог сдерживаться:
– А что в чемодане?
– А что, Мэнни разрешил тебе задавать вопросы? – огрызнулась она. – Ты должен просто везти меня, и все. Ты делаешь деньги на этом, так какое тебе дело?
Он сбавил скорость, потому что на улицах было полно народу. Теперь уж он нервничал по-настоящему. Две тысячи это хорошо, но они не стоят того, чтобы так рисковать из-за них.
«Да, две тысячи долларов – это много, – продолжал он рассуждать. – Чтобы заработать такую кучу денег, надо несколько месяцев работать для «Великолепных лимузинов», особенно если возишь таких скупердяев, как Эванс». Хотя сейчас, когда он мчался к границе, он просто мечтал вместо этого везти в аэропорт или из аэропорта мистера Эванса.
Шуге «Роллинг Стоунз» не понравились.
– Убери это дерьмо, – ? захныкала она. – Ненавижу Мика Джеггера.
Но он не видел причины, почему надо подобострастно исполнять все ее приказания.
– А тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, чтобы ты заткнулась?
– О, – сказала она язвительно. – Это ты собираешься затыкать мне рот? Имеешь полную возможность.
– На сколько Мэнни тебя старше?
– Занимайся своим дурацким делом и помалкивай.
– А почему ты вышла за него?
– Иди знаешь куда подальше…
Вот весь разговор с обаятельной особой.
У границы стояла длинная вереница машин. Темнело, и с каждой минутой он нервничал все больше.
Шуга сидела позади, жуя резинку и абсолютно спокойная.
Сейчас он уже думал, что в чемодане кокаин. И его посадят за решетку на пятьдесят лет, если поймают. Нет, никогда больше. Это конец.
Когда к ним подошел полицейский, он уже весь обливался потом. Полицейский наклонился и взглянул в окошко.
– Есть ли фрукты, овощи или растения?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74