Ему пришло в голову, что существует определенное сходство между Монро, певшей «С днем рождения, мистер Президент» президенту Кеннеди, и Барбарой Стрейзанд, мурлычущей одну из своих грустных любовных песенок президенту Клинтону.Правда, что все президенты были бабниками. Он это знал. Это знала вся Америка. Но это не имело значения. Внешность в Америке – это все; привлекательный человек может добиться всего.«Я очень привлекателен, – самодовольно подумал Он. – Я очень красив. Я был бы знаменитой кинозвездой, если бы все сложилось иначе».Стук в дверь испугал его. Кто осмелился потревожить его? Как смеют они нарушать его одиночество?– Кто там? – спросил Он.– Шерри.– Шерри?Он не знал никого по имени Шерри. Он вообще почти ни с кем не был знаком. Он был один, и ему это нравилось.– Вы должны помнить меня, – с надеждой сказала Шерри. – Я живу в этом доме. Мы иногда встречаемся. Моя мать прислала мне домашний пирог с фруктами, и я хочу угостить вас.– Нет! – резко сказал Он.– Пожалуйста, – захныкала она. – Вчера у меня был день рождения.Ему не хотелось, чтобы она что-нибудь заподозрила.– Сейчас выйду, – сказал Он мрачно.– Зайдите в мою комнату – она рядом с бассейном. Он задумался: не хочет ли Шерри, чтобы Он переспал с ней. Это то, к чему стремится большинство женщин. Большинство. За исключением девушки, которая сначала завлекла его, а потом, когда Он хотел закрепить их отношения, повела себя с ним, Как с посторонним.Вспоминая об этом, Он радовался, что убил ее: предатели должны погибнуть. Все эти суки и шлюхи.Он вспомнил, как впервые увидел ту девушку. Она была так хороша и обольстительна, что трудно было не влюбиться в нее.Но она совершила роковую ошибку. Она отвергла его. Она не должна была так поступать.Он быстро оделся и отправился к Шерри.Хотя дверь была открыта, Он вошел не сразу, а некоторое время стоял на пороге.– Наконец-то! – Она подбежала к нему. – Думала, что вы никогда не придете.Он вошел и неловко остановился в середине комнаты.– Могу предложить вам чай из трав, яблочный сок или вино.– Ничего не надо.– Скажите-ка, вы не возражаете, если я буду называть вас Джон?Джон? Тут Он вспомнил, что представился ей как Джон Сигал.– Нет, – спокойно ответил Он.– А что вы делаете весь день? – с любопытством спросила она. – Я вас никогда не вижу. Вы кажетесь таким… одиноким.– Я же сказал, что я писатель.– Вы пишете сценарии? – Она пришла в восторг. Он отметил, что волосы у нее такого же цвета, как у той девушки. Натуральный золотистый цвет, не крашеные, как у большинства голливудских девок.– Книги, – ответил Он.Она была еще больше обрадована.– Это серьезно. Какие книги?– Вендетты.– Вендетты?– Вендетта – это месть. Если кто-нибудь поступает с тобой плохо, он должен получить по заслугам.– А, это как в «Предсмертном желании». Мне нравятся фильмы, где Чарльз Бронсон убирает разных плохих парней. Почему бы вам не написать об этом сценарий?– Я вам сказал: я не пишу сценарии.– Очень жаль. Вы могли бы написать один для меня, а, став звездой, я снималась бы во всех ваших фильмах. Тогда я бы всем говорила: нет, извините, я снимаюсь только в фильмах Джона Сигала. Это мой самый близкий друг. – Прежде чем продолжить, она замялась: – Пожалуй, это и в самом деле так, потому что у меня нет друзей в Лос-Анджелесе. Я почти никого не знаю.Ему не верилось, что такая красивая девушка, как Шерри, никого не знает в городе.Ему пришло в голову, что, возможно, дядя договорился с его матерью, и они решили подселить ему девушку, чтобы она шпионила за ним. Это бы его не удивило.Если она шпионка, ему придется убить ее.– Как вы оказались здесь? – спросил Он.– Подруга получила эту комнату от своей подруги и передала место мне.– А вы сказали, что у вас нет друзей. Он был недоволен.– Я встретилась с ней на занятиях по актерскому мастерству.– Вы ходите на занятия?– Да.Ему бы тоже хотелось ходить на занятия, но это невозможно. Надо беречься. Люди – предатели, и чем меньше Он общается с ними, тем лучше.– Скоро я перееду, – разоткровенничалась Шерри. – Мой учитель-актер на три месяца уезжает в Европу, и он попросил меня присмотреть за домом.– А где это?На самом деле ему было неинтересно.– Вверх от Лорел-Каньон, – ответила она. – Это милый маленький домик, полностью изолированный. Может, вы навестите меня.Он кивнул.– Давайте я угощу вас пирогом. – Она встала. – Я из Юты, – сказала она. – А вы?– Нью-Йорк.Довериться ей показалось ему безопасным.– Представляете! – воскликнула она. – Я ни разу не была в Нью-Йорке!На ней были шорты и короткая футболка, и когда она шла к нему с тарелкой, Он видел, как ее маленькие груди колыхались под тонкой тканью.У него долго не было женщины. Когда Он вышел из тюрьмы, Он лихорадочно накинулся на шлюх, и тогда это его удовлетворило, но сейчас…Что, если Он решит переспать с Шерри? Позволит ли она ему это? Или же поведет себя, как та, с золотистыми волосами: будет кусаться, визжать и брыкаться, пока он не сдавит руками ее нежное белое горло, чтобы она замолчала навсегда?..Шерри подала ему кусок пирога на голубой пластиковой тарелке.– Попробуйте, – сказала она, облизывая пальцы. – Это очень вкусно. – Она помолчала немного, затем выпалила: – Может, сходим вечером в кино?Он обдумал предложение и отказался.– Почему – нет?– Я работаю не покладая рук.– И поэтому вы всегда запираетесь в комнате?– Да.– Я ни разу не слышала стука машинки.– Я пишу от руки. Это ее впечатлило.– О, вы настоящий писатель. Это восхитительно. Пауза.– Джон, если вы почувствуете себя одиноко, постучите в мою дверь. Я всегда дома. Мы сможем послушать музыку.Он попробовал липкий, сладкий пирог. Он представил Шерри раздетой. Нежная гладкая кожа…Он понял, что надо немедленно уходить. Она возбуждала его.Он откусил еще кусочек пирога и пошел к двери.– Уже уходите? – разочарованно спросила она.– Должен уйти.– Не забывайте, – с надеждой повторила она. – Заходите в любое время.– Не забуду.Он вернулся к себе, закрыл дверь и, сбросив одежду, встал в позу перед зеркалом.Он был возбужден. Теперь Он мог себе это позволить.Он так долго и пристально смотрел на свое отражение в зеркале, что ему показалось, что Он смотрит в глаза другого человека. Это было удивительное ощущение.Через некоторое время Он принялся гладить и ласкать себя, и когда долгожданный момент наступил, Он вцепился зубами в кулак, чтобы подавить крик.Ночью Он тихо выскользнул из комнаты.Наступило время заняться жертвой номер четыре. ГЛАВА 25 Приятель покойной Герды Хемсли был высоким мужчиной с крупными чертами лица и коротко подстриженными рыжими волосами. Он был встревожен. Он работал менеджером в магазине спорттоваров, куда Кеннеди пришла, чтобы увидеться с ним. Он не обрадовался, когда она, представившись, сказала, что пишет статью.– Я стараюсь забыть это, – нервно оглядываясь, сказал он. – Герда была хорошей женщиной. Мы вместе прожили год, и вот… теперь… все перевернулось. Вчера я съехал с квартиры. Не мог жить там без нее.Кеннеди немедленно вычеркнула его из списка подозреваемых. Общаясь с людьми, она всегда доверяла своему первому впечатлению, и теперь чувствовала, что перед ней – обычный парень, попавший в беду.– Вас допрашивала полиция? – спросила она.– Да, – мрачно ответил он. – Как будто они имели на это право. Мало того, что убили мою подружку, так я еще стал подозреваемым. – Он умолк и затем продолжил: – Знаете, что происходит в этой стране?– Что?– Только к преступникам здесь относятся как следует, – горячо произнес он. – Невиновные люди никогда не добьются справедливости.– Уверена, что вы правы, – кивнула Кеннеди.– Я сам знаю, что прав, – с нажимом подтвердил он. Кеннеди взялась за блокнот.– Можно узнать, где вы впервые встретились с Гердой?– Вы тоже допрашиваете меня? – нахмурился он. – Меня в чем-нибудь подозревают?– Конечно, нет. – Она лишь сейчас поняла, насколько он напряжен. – Я пишу о нескольких женщинах, которых убили таким образом. Две из них работали в киноиндустрии. Герда – в банке. Не могли бы вы сказать, чем она занималась до этого?– Она вела деловые книги в каком-то офисе.– А раньше?– Ее мать знает. Поговорите с ней.– У вас случайно нет ее номера?Он написал номер на листке бумаги и подал ей.– Спасибо, – сказала Кеннеди. – Теперь я уйду; я вижу, вы заняты.Он резко кивнул и направился к кассе. Кеннеди вышла из магазина и некоторое время стояла, прежде чем отправиться к автостоянке.Он догнал ее, прежде чем она села в машину.– Извините, – задыхаясь, произнес он. – Но вы должны понимать – мне очень нелегко говорить об этом.– Я понимаю, – сочувственно сказала она.– Подождите. – Ему было трудно говорить. – Я рад, что вы пытаетесь что-то сделать. Вы даже представить себе не можете, что это такое, когда убивают близкого тебе человека. – Он попытался справиться с собой. – Если им удастся поймать парня, который это сделал, я сам хотел бы повесить его.Кеннеди понимающе кивнула.– Если бы это зависело от меня, я приложила бы все усилия, чтобы вам это удалось.Прямо из машины она позвонила матери Герды.Сработал автоответчик, она записала свое имя, номер телефона и попросила перезвонить. Затем направилась на ленч с Розой.Ресторан был набит битком. Роза воодушевленно сверкала карими глазами.– Слушай, Кеннеди, – заявила она. – Я хочу тебе кое-что предложить и настаиваю, чтобы ты сказала «да», потому что идея просто фантастическая.«О Господи, Роза все никак не успокоится».– Если это снова мужчина… – начала Кеннеди.– Нет, – быстро перебила Роза. – Это не мужчина. Это чисто деловое предложение.– О'кей, – вздохнула Кеннеди, – выкладывай. Постукивая длинными ярко-красными ногтями по столу, Роза сообщила:– Дело об убитых женщинах не движется, поскольку полиция не слишком активна, и наша телестудия решила заняться этим. Мы все в ажиотаже. У меня возникла великолепная идея – ты выступишь и расскажешь об этих женщинах в вечерних новостях.Кеннеди чуть не рассмеялась вслух. На этот раз Розе не удастся уговорить ее.– Я? На телевидении? Ты шутишь. Я его даже не смотрю и не собираюсь появляться на экране.– Я не шучу. Ты это сделаешь! – Глаза Розы сверкнули. – Я сказала тебе, это не просто убийца, а какой-то маньяк. Самое время полиции сформировать специальную группу. Влияние телевидения огромно. Ты сама знаешь.– Что ты, Роза, я не сумею! Роза не слушала.– Не беспокойся, все будет прекрасно.– Это ты говоришь.– Директор наших новостей придет выпить с нами кофе. Если к тому времени ты не согласишься, он сумеет тебя уговорить. Кстати, Кеннеди, не вздумай влюбиться в него – он занят.Кеннеди засмеялась:– Наконец занятый мужчина! Вот он-то мне и понравится, да?Роза тоже засмеялась:– Вот-вот.Кеннеди слегка побаивалась. Все произошло слишком быстро. Ей бы послушаться себя и вовремя сказать «нет», но Роза и ее директор были настойчивыми.Она села и написала свою речь. Затем прочла ее директору.Роза учила ее вести себя перед камерой.– Это легко. Сиди спокойно и смотри прямо в камеру. Когда монитор заработает, ты увидишь свои слова на телепромптере. Все, что тебе надо, – прочитать их. Это будет выглядеть так, словно ты разговариваешь прямо со зрителями.– Ты уверена, что это поможет? – неуверенно спросила Кеннеди.– Конечно, – гарантировала Роза.– Тогда почему бы это не сделать тебе?– Потому, что ко мне все привыкли. Каждый вечер люди видят меня в новостях. Ты популярная журналистка. Зрителям это понравится.– Я – популярная?– Да. Твоя статья о Бобби Раше вызвала разноречивые отклики. «Ю-Эс-Эй Тудэй» даже написал о ней. Сейчас ты знаменитость, и мы воспользуемся этим, чтобы привлечь внимание к передаче.– Я не отвечаю за ту статью.– Думай об этом так: ты делаешь полезную вещь. Если нам удастся заставить шефа полиции создать специальную группу, то дело сделано. Помнишь Душителя из Хилл-Сайда, несколько лет назад? Это становится таким же опасным.– Хорошо, хорошо, я постараюсь.Они устроили репетицию. Что за пытка! Кеннеди запиналась и спотыкалась, чувствуя себя полной идиоткой. Затем она отправилась в гримерную, где ее очень сильно нарумянили и подвели глаза темно-зелеными тенями, которых Кеннеди не выносила.– Я ненавижу такой макияж, – жаловалась она.– Телевизионное освещение размывает черты лица особенно у блондинок, – объяснила Роза. – А с таким макияжем ты будешь выглядеть хорошо.Затем парикмахер взбил ее волосы и покрыл их лаком.– Господи! Я похожа на куклу Барби, – простонала Кеннеди, глядя в зеркало.– Нет. Выглядишь ты великолепно. Прекрати ныть. Вновь оказавшись перед камерой, Кеннеди нервничала уже по-настоящему.Бригада новостей заняла свои рабочие места. Роза и ее помощник – негр с шапкой вьющихся волос и низким спокойным голосом – сели в центре изогнутого стола, остальные сгрудились вокруг них.У Кеннеди пересохло во рту, и она не знала, удастся ли ей что-нибудь произнести. Кому нужна эта нервотрепка?Наконец заработали камеры. Она увидела, как быстро вжилась в роль Роза, и почувствовала себя увереннее. Если это может Роза – значит сможет и она.К тому времени как менеджер подал ей сигнал, Кеннеди была готова.Набрав побольше воздуха в легкие, она заговорила.– Ну вот, – сказала Кеннеди после передачи, чувствуя себя приподнято, – я выполнила, что обещала. Теперь твоя очередь – мы отправляемся на танцы.– А ты уверена, что это хорошая идея? – спросила Роза неуверенно, когда они покинули студию.Кеннеди села за руль своего «корвета».– Хорошая или нет, мы едем на танцы.– Может, нам стоило бы взять с собой Ферди.– Мне кажется, что он не подойдет, – сухо заметила Кеннеди. – Я не думаю, что девы из кантри– и вестерн-клубов без ума от негритянских баскетболистов шести футов четырех дюймов роста.Они отправились в «Бутс» на бульвар Пико, въехали на большую автостоянку и вышли из машины. Роза немедленно забеспокоилась, хорошо ли она выглядит.– Не слишком ли велик мой зад для этих джинсов? – заволновалась она. – Так и вижу, как люди показывают на меня пальцами, говоря: «А вот и толстозадая дамочка с телевидения».– Конечно же, они приходят сюда исключительно для того, чтобы посмотреть на задницы знаменитостей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64