— Еще бы. Но я хотела бы узнать подробности.— Сегодня утром нам пришло письмо. Оно было странное. Но тогда мне это в голову не пришло.— Странное? Где оно?— Я взял его с собой и показал молодой леди.— Мисс Треларкен?— Да. Она была очень озадачена и попросила меня дать ей его посмотреть. Понимаете, я сказал ей, что приехал по вызову, а она не могла понять, о чем я говорю, поэтому я показал ей письмо, и она сказала, что отведет меня к вам, поскольку мистера Менфрея нет дома.Я даже обрадовалась. Было письмо. Это чья-то злая шутка, и при наличии улики мы можем выяснить, кто за всем этим стоит.— Пожалуйста, дайте его мне, мистер Хэмфорт.Он раскрыл свой портфель и начал в нем копаться. Он, казалось, был озадачен, потом на его лице выразилось облегчение, и он произнес:— Ну, конечно, его взяла молодая леди и не вернула.Я направилась к звонку и, когда появилась горничная, сказала:— Пусть мисс Треларкен немедленно явится сюда.Видимо, она была неподалеку, потому что появилась почти тотчас же.— Мне нужно письмо, — сказала я.— Письмо? — повторила она.— Письмо, которое дал вам мистер Хэмфорт. То самое, из-за которого он сюда приехал.— О да. Но… я вернула его вам, мистер Хэмфорт.— Нет, мисс.— Но я точно помню.Они в растерянности посмотрели друг на друга, и я почувствовала, как меня охватывает какой-то болезненный страх.— Но оно должно где-то быть, — бросила я Джессике. — Посмотрите у себя в карманах.Джессика вывернула оба кармана своего платья и покачала головой. Она выглядела очень расстроенной — или просто была хорошей актрисой? Именно тогда мне в голову пришла эта мысль: она играет.Но что это значило? Или они с Бевилом устроили все это, состроив против меня этот дьявольский заговор? Если меня здесь не будет, на ее пути не останется препятствий… а может быть, и на его пути тоже.— Надо его найти, — сказала я. — Я очень хочу видеть это письмо и знать, кто написал мистеру Хэмфорту с просьбой приехать и похоронить меня.Мы обыскали библиотеку, и Джессика сказала:— Наверное, письмо осталось в вестибюле. Я собиралась выйти в сад, когда вы приехали, мистер Хэмфорт, и мы сначала постояли в вестибюле. Мы пошли в библиотеку уже после.Я первая двинулась в вестибюль, и мы обшарили его весь, но ничего не нашли.— Это очень странно, — проговорила я почти в панике. — В конце концов, вы видели это письмо. Кто его написал?Они посмотрели друг на друга.— Я не узнала почерка, — сказала Джессика. — В нем было сказано, чтобы мистер Хэмфорт приехал и подготовил все к похоронам миссис Менфрей.— Но там должна была стоять подпись, — настаивала я.— Я подумал, что оно написано секретарем мистера Менфрея, — сказал мистер Хэмфорт.— Мистером Листером?— Нет, его написал не мистер Листер, — вмешалась Джессика. — Я хорошо знаю его почерк. Но подписано оно было «Б. Менфрей».Я переводила взгляд с мистера Хэмфорта па Джессику.Кто сделал это и почему? Может быть, этот кто-то избрал такой мрачный способ предостеречь меня?Бевил вернулся из Лондона в тот же вечер. Я уже лежала в постели, но не спала, перебирая в памяти события дня. Я все еще видела перед собой перепуганного и озадаченного мистера Хэмфорта и Джессику — на сей раз она не улыбалась, но была столь же загадочна, как и всегда.Бевил вошел в спальню:— Проснись, Хэрриет. У меня для тебя потрясающие новости. Бэлфур пригласил меня на вечер в конце недели. Там будут и несколько других политиков.— Это замечательно. Но…ты слышал о Хэмфорте?— Хэмфорт? Какого черта премьер-министру приглашать Хэмфорта?— Конечно, он этого не делал. Но Хэмфорт сегодня приезжал сюда, чтобы снять с меня мерки для гроба.— Что?!Я объяснила.— Господи боже! Кто мог это сделать?— И мне бы хотелось это знать. Было письмо, но Джессика Треларкен куда-то его задевала… и оно потерялось.— Но какой смысл?— Сначала остановились часы… а теперь еще это. Очевидно, что меня избрали жертвой.— Хэрриет, ради бога, не смей думать о таких вещах.— Похоже на то, что кто-то меня предостерегает.— Знаешь, мы должны разобраться во всей этой нелепице. Завтра я поеду к Хэмфорту.— Он не скажет тебе ничего нового. Если бы у нас было письмо…но его взяла Джессика…и потеряла. Очень глупо.— Должно быть, она разволновалась не меньше тебя.— Во всяком случае, не для нее собирались делать гроб.— Что за мрачный розыгрыш. Моя бедная Хэрриет…Он нежно обнял меня. Как же мне хотелось уткнуться ему в плечо и выплакаться.Он выключил свет, и мы еще долго говорили о происшествии с Хэмфортом и о том, что может означать приглашение премьер-министра.На следующий день Бевил отправился в Ласеллу. Я не поехала. У меня не хватало духу предстать перед всеми, кто сейчас наверняка обсуждал мою смерть. Я решила подождать какое-то время — пока разговоры не стихнут.Фанни внесла поднос с завтраком и сказала, чтобы я не торопилась подниматься с постели.Вид у нее был очень удрученный. Я не сомневалась, что приезд Хэмфорта напугал ее не меньше, чем меня.— Фанни, — сказала я, — не волнуйся.— «Не волнуйся»! — вскричала она. — Я последнего ума лишилась, думая, что делать.— По-твоему, нам следует рассказать о ячменном отваре? Теперь все предстает в ином свете.— Об этом вам не нужно беспокоиться, — сказала Фанни, кивая на мой поднос. — Я спустилась в кухню и сама все приготовила.— О, Фанни, пока ты со мной, я — в безопасности.— Я не позволю никому причинить вам зло.— Подумай, Фанни. Меня предупреждают. Кто может это делать?Ее лицо скривилось, словно она собиралась заплакать.— Кто-то остановил часы, чтобы предостеречь меня. И он же послал письмо Хэмфорту, чтобы я знала, что мне грозит опасность. Похоже, тот, кто все это делает, хочет, чтобы я была настороже, и это не тот человек, который хочет моей смерти, так?Фанни вытянула вперед руки и принялась разглядывать их, качая головой.Неожиданно она замерла и бросила на меня зоркий взгляд:— Я должна вам кое-что сказать. О мисс Треларкен. Вы можете не сомневаться. Я это вижу в ее лице. Женщины от этого меняются. Я-то знаю, говорю вам.— Знаешь — что?— Сегодня утром я вошла в ее комнату. Мальчишка забежал в кухню, когда она еще не встала. Я отвела его назад, и она была без платья. В нижней рубашке. Она носит широкие юбки, но в нижней рубашке уже видно.Я уставилась на Фанни.— Клянусь, это правда, — сказала она, — мисс Треларкен ожидает ребенка.— Фанни, это невозможно.— Говорю вам, это так.— Нет, — сказала я. И повторила: — Нет. — Меня охватил такой ужас, что я чуть не лишилась чувств. Я не могла заставить себя посмотреть на Фанни, боясь прочесть в ее глазах страшный приговор.Это так походило на ту старую историю, что уже превращалось в ночной кошмар. Беременная гувернантка. Жена у нее на пути. Что тогда сказала Джессика: «Они, должно быть, ненавидели друг друга. И хотели убить одна другую».Но это невозможно. Я просто приняла слишком близко к сердцу ту историю. И тут я неожиданно вспомнила, как Джессика стояла рядом со мной у парапета — перед тем, как упасть в обморок.Да, конечно же. Джессика Треларкен, подобно гувернантке из старой легенды, ждала ребенка.Страшные мысли теснились в моей голове. Был ли призрак на острове, увиденный девочками, Бевилом — который тайком отправлялся на свидания со своей любовницей? Он ведь всегда использовал остров для своих юношеских приключений. Я могла себе представить отчаяние любовников, разговоры шепотом, надежды, страхи. А потом… отравленный ячменный отвар. Дженни умерла оттого, что принимала мышьяк, который добывала у своих театральных друзей. И Джессика? Я знала, что кожа на ее лице, такая безупречно гладкая, такая свежая, все же слегка просвечивала — как у Дженни. Может, у Джессики тоже был мышьяк? Откуда ей его взять? Ну, это просто. Ее отец наверняка использовал мышьяк при составлении лекарств, и какое-то количество яда могло оставаться в его аптечке после смерти. Джессика, несомненно, знала, что это такое. Или прочла в газетах о Дженни и решила попробовать это средство на себе. Естественно для женщины, которая видит, как ее красота очаровывает окружающих, попытаться стать еще прекрасней.Но если у Джессики имелся мышьяк, разумно предположить, что какое-то его количество попало в мой ячменный отвар.С тех самых пор, как она оказалась в Менфрее, она страстно желала запять мое место — а теперь, возможно, если Фанни права, отчаянно в этом нуждается. Но я стою на ее пути.Неужели Джессика пыталась убить меня?Но тогда кто меня предостерегает? Этот человек, без сомнения, знает, что она задумала.Но тогда почему он не придет ко мне и просто не расскажет? Для чего пускаться в такие хитрости — останавливать часы и присылать гробовщика, чтобы спять с меня мерку для гроба?Ответ был только один. Кто бы ни пытался меня предостеречь, он или она не хотели открывать себя.У меня перед глазами встало озорное лицо А'Ли. Может, это он? Он всегда был моим другом. Возможно, он видел их на острове. В конце концов, именно он перевез их через пролив, когда они попали на острове в ловушку.Мысли мои кружились, а Фанни присела, нахмурившись, на краешек кровати, теребя уголки своего фартука.Обедали мы в тот день очень тихо. Кроме меня, за столом сидели сэр Энделион и леди Менфрей; они были расстроены и встревожены, как и все в замке, после истории с Хэмфортом. Джессика обедала в детской вместе с Бенедиктом — и я обрадовалась; мне казалось, стоит мне ее увидеть, и мой взгляд помимо воли выдаст те подозрения, которые заронила мне в душу Фанни. Уильям Листер тоже не присоединился к нам, а работал в кабинете. Бевил еще не вернулся из Ланселлы; я предположила, что они обсуждали в штаб-квартире приглашение премьер-министра.После обеда я вернулась в свою комнату. В Менфрее царила тишина. Слуги были на своей половине; хозяева отдыхали. Джессика оставалась с Бенедиктом, а Уильям погрузился в свою работу.Раздался стук в дверь, и вошла Фанни.— Я собираюсь поехать на остров, — сказала она. — Поедете со мной? Я бы хотела поговорить с вами о том, что еще нужно там сделать. Кроме того…Я много говорила Фанни о своих планах касательно дома на острове, и она горячо их поддерживала. По моим расчетам, ее помощь была бы неоценима, когда я начну привозить сюда детей на каникулы. Возможно, подумала я, она правда хочет обсудить что-то со мной, но, скорее всего, просто не желает меня оставлять.— Наденьте теплое пальто, — сказала она. — Ветер ледяной. Вот так. Укутайтесь хорошенько. Идите вперед. Я за вами.Она догнала меня прежде, чем я спустилась к берегу. Мы столкнули лодку и погребли к острову.Я печально улыбнулась ей и сказала:— Ты не хочешь оставлять меня без присмотра, да, Фанни?— Вроде того, — отвечала она. — Но помимо этого я еще кое-что хочу вам показать.Я постаралась прогнать свои страхи и стала думать о лете, когда в дом на острове приедут дети. Но будущее казалось невообразимо далеким.— В большой спальне с окнами на море можно поставить шесть кроваток, — сказала я, — а ведь есть еще другие спальни. Остров станет для детишек настоящим раем. Только нужно строго запретить им самим переправляться на берег — только с кем-нибудь из взрослых.Фанни кивнула, довольная, что мои мысли потекли в новом направлении.Когда мы вошли в дом, она сказала:— Когда я как-то была здесь в кухне, я нашла погреб. Можно его открыть — надо только поднять одну каменную плиту. Ее трудно отыскать, если не знаешь, — она почти ничем не отличается от остальных… Хитрая штука. Пойдемте, и я покажу вам. — Фанни остановилась в дверях дома, глядя на море и на Менфрею, словно ей не хотелось уходить. Но это продлилось одно мгновение. — Красиво, — пробормотала она.Да, вид и в этот январский день, когда по темно-зеленым волнам носились клочья пены, был восхитительным. Я оглянулась на Менфрею — серую, почти грозную в послеполуденном уходящем свете.Глаза Фанни сияли, но их выражение я не вполне понимала.— Пойдемте. Я хочу, чтобы вы взглянули на этот погреб.Я последовала за ней на кухню, где — не без некоторых усилий — она приподняла плиту.— Видите, — проговорила она, — открыть ее совсем не просто.Фанни повернулась к полкам, взяла железный подсвечник, вставила в него свечу и зажгла ее.— Туда ведут каменные ступени, — заявила она. — Я пойду посмотрю.— Осторожней, Фанни.— Я буду осторожна, не сомневайтесь. Они здесь прятали фляги с виски, как сказал Джем Томрит.— Он тебе сказал?— Да. Помните, как он встревожился, когда пошли разговоры о привидении. Он видел тут человека… ясно, как меня теперь, так он сказал. Он решил, что это призрак одного из тех, кого утопили в море. Подержите минутку свечу. Дадите мне ее, когда я спущусь.Фанни спустилась в погреб и протянула руку за свечой.— О, вот это да!— Я сейчас тоже спущусь.— Осторожно. Тут много ступенек. Дайте мне руку.Я спустилась на несколько ступеней и увидела, что Фанни была права. Мы оказались в просторном погребе. Лестница уходила вниз, в темноту.Я сделала еще несколько шагов, вглядываясь в темноту, расстилавшуюся у нас под ногами, когда неожиданно послышался глухой удар и луч света, падавший из кухни, исчез.Я оглянулась.— Крышка упала и заперла нас! — воскликнула я.— Да, мисс Хэрриет, — ласково и успокаивающе проговорила Фанни. — Не тревожьтесь. Все будет хорошо.— Здесь так темно.— Сейчас ваши глаза привыкнут к полумраку.Я спустилась еще на несколько ступеней, и мне показалось, что мою ногу схватила чья-то ледяная рука. Вода!— Фанни, — предупредила я. — Будь осторожна! Тут, внизу, — вода.— Ее нагоняет сюда во время высокого прилива.— Ладно, давай откроем дверцу и впустим сюда немного света. При свече много не увидишь.— Поглядите, — сказала Фанни. — Тут есть свет.— О, правда. Он падает через решетки.— Это люк в саду. Он зарос ежевикой, но я его расчистила.— Зачем?— Я подумала, так будет лучше.— Так ты знала обо всем этом, Фанни?— О да, я знала. Говорю вам, я иногда навещала Джема Томрита. Я сидела с ним и заставляла его говорить. Он боялся. Понимаете, он думал, что призраки вернулись на остров… призраки умерших людей… и что они вернулись за ним.— Но почему?— Потому что он — убийца. Он когда-то был контрабандистом, и кто-то из таможенников напал на их след, они заманили его сюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36