https://wodolei.ru/catalog/unitazy/Am-Pm/
В нашей профессии главное – не дать сердцу зачерстветь. А она показалась мне очаровательной собеседницей. У этой дамы есть дядя, который, по ее словам, уехал в Индию… – Гиацинта поморщилась, и Примула опомнилась. – Короче говоря, она вполне открыто признала: брошка – что-то вроде эмблемы, а птицы символизируют женщин, которые смыкают ряды, чтобы построить новое гнездо, новую жизнь.
– Звучит вполне логично. Птицы – вороны и все остальные пернатые, – должно быть, так же борются с горем, как и мы. – Я отодвинула стул. – Мне было чрезвычайно интересно с вами побеседовать, но, как вы знаете, Бен не вполне поправился, и, если я не попаду домой в самое ближайшее время, Магдалина накроет всю мебель чехлами, а Папуля превратит мою гостиную в столярную мастерскую.
– Элли, сядьте! – неумолимо приказала Гиацинта. Я покорно опустилась на стул.
– Не поймите меня превратно, я вовсе не применяю к вам допрос третьей степени и китайские пытки, но подумайте сами: если вы нам не поможете, не придется ли вам умолять родичей остаться в Мерлин-корте навсегда, потому что жизнь вдвоем с мужем станет невыносимой…
Я пошатнулась, едва не опрокинувшись вместе со столом, но, как ни странно, нашлась и вытянула туза из рукава:
– Доркас и Джонас скоро вернутся! Примула печально покивала головой:
– Ваши дражайшие друзья тотчас почуют, что между вами и Беном что-то неладно, и будут страдать вместе с вами. Дорогая, друзья вас не спасут…
Я скрутила угол скатерти в жгут. Завтра же отправлю телеграмму Джонасу и Доркас: мол, я с ног сбилась, развлекая родителей Бена, и в доме яблоку негде упасть. Более милосердного поступка не придумаешь. Гиацинта встала из-за стола.
– Элли, брошки просто знак, и они не доказывают, что эта убийственная организация существует. Однако «Цветы-Детективы», как мне кажется, могут вас убедить.
– Звали, мадам? – Привычка Страша вырастать как из-под земли действовала на нервы.
– Да. И в следующий раз постарайтесь быть порасторопнее. Вы принесли то, что я просила?
– Надеюсь, я не ошибся, мадам? – Он бесстрастно вручил Гиацинте книжку в красно-белой обложке.
– Великолепно, Страш! – просияла Примула. – А насчет той мелочи вы тоже позаботились?
Страш величественно наклонил голову.
– Я нашел указанную особу дома, и она изъявила желание посетить вас в назначенное время.
Когда за Страшем закрылась дверь, я спросила:
– Простите, а кого это он зазвал к вам? Или, лучше сказать, к нам?
– Всему свое время.
Гиацинта взяла принесенную Страшем книгу. Ярко-алые кляксы на обложке отражали представление художника о пятнах крови. Книга называлась «Веселые вдовушки». Сумка съехала у меня с коленей, рассыпав содержимое вокруг стола.
– Это же… – сказала я прерывающимся голосом, – книжка Эдвина Дигби, то есть Мэри Грифф. Я наткнулась на нее в кабинете Дигби.
Оранжевые губы Гиацинты скривились в улыбке.
– Вы упомянули про нее, когда описывали свое пребывание в доме Дигби.
– Когда я просила Страша принести еще гренков из кекса, – Примула поправила кудряшки на лбу, – то шепнула ему, что он окажет нам огромную услугу, если проскользнет в «Гусятницу» и позаимствует там этот томик. Естественно, мы вернем его в отличном состоянии.
– А если бы он столкнулся с Эдвином Дигби? Гиацинта небрежно отмахнулась:
– У Страша свой подход к делу, мы в это не вникаем. Мне кажется, он больше волновался, что столкнется с Герцогиней, но все прошло благополучно. – Она постучала кроваво-красным ногтем по книге. – Мы узнали про книгу в ходе расследования. Не хотите ли ознакомиться с сюжетом, Элли? Аннотация на внутренней стороне обложки.
– Конечно…
Примула придвинула стул поближе.
– Вас не затруднит прочитать вслух, Элли? Я прокашлялась.
* * *
Из-под пера Мэри Грифф вышла еще одна леденящая душу история. На сей раз местом действия стала очаровательная деревушка Неттлтон-Деллс, где несколько дам, обыденных, как хлеб с маслом, образовали клуб. Клуб будущих вдов. Женщины, которые предпочли разводу вдовство. Эта организация действует уже много лет, оказывая следующие услуги:
1. Устранение с лица земли неверных мужей с искусной имитацией несчастного случая, самоубийства или смерти от естественных причин.
2. Психологическая поддержка членов клуба, страдающих от чувства вины или раскаяния.
3. Вовлечение членов клуба в светскую жизнь и общественную деятельность.
Сюда входят ежемесячный обед, бридж, вист, секция садоводов-любителей и благотворительные мероприятия. Собрания Правления клуба проходят при закрытых дверях.
Основатель клуба пишет сценарий очередной смерти. Членов клуба поощряют за добровольное содействие воплощению задуманных планов. Личность Основателя известна лишь учредителям клуба, которые более не принимают активного участия в его деятельности. Его (или ее?) инструкции передаются по телефону Президенту клуба, который следит, чтобы указания в точности исполнялись. Героиней этого захватывающего романа стала…
* * *
Руки у меня тряслись так отчаянно, что я выронила книгу.
– Вы хотите сказать, что преступник – Мэри Грифф?
Примула скептически поджала губы:
– Дорогая Элли, вам не кажется, что это слишком очевидный вывод?
Я запустила пальцы в волосы, отчего они окончательно рассыпались у меня по плечам. Зажав шпильки в зубах, я пробормотала:
– Мне кажется, надо покопаться в прошлом мистера Дигби, которое, по словам Рокси, отмечено тяжкими трагедиями. Но, пьяный или трезвый, он далеко не дурак. Все указывает на него – эта книга, брошки (он ведь помешан на птицах!). По-моему, Основатель подстроил все так, чтобы топор палача, если тому суждено сыграть свою роль, обрушился на шею мистера Дигби.
Гиацинта переглянулась с Примулой и снова уставилась на меня.
– Но, возможно, злодей намеренно играет с огнем. Даже если «Веселые вдовушки» до сих пор лежат в книжных магазинах (в чем я сомневаюсь, ибо книжка была издана больше двадцати лет назад, а миссис Мэллой говорила, что ранние детективы Мэри Грифф давно уже стали раритетами), никому в голову не придет связывать выдуманную историю с реальной. Разве что самим вдовам. Но и они вряд ли знают, соучастник мистер Дигби или всего лишь вдохновитель.
Примула закуталась в шаль. В комнате стало темнее.
– Элли, я понимаю, у вас не было ни минутки покоя – то болезни, то смерти, но вам не пришло в голову спросить леди Теодозию Эдем, зачем она в тот вечер заглянула в кабинет «Абигайль», где обнаружила бездыханное тело Чарльза Делакорта?
– С того дня мы с ней не разговаривали. Сегодня вечером, по дороге сюда, я встретила Тедди, но она поспешно перешла на другую сторону. В «Оратор дейли» я читала, что леди Эдем сказала полиции.
– Она заявила, что вошла в кабинет, перепутав его с туалетом. – Гиацинта задумчиво постукивала пальцем по зеленому блокноту. – Не вполне правдоподобно, но истина зачастую именно так и выглядит. Кстати, Элли, забрал ли мистер Дигби назад свой костюм?
– Да, на следующее утро после смерти Делакорта. Вы думаете, его поспешность неприлична и вызвана страстным желанием получить фото обратно?
Что со мной такое? Неужто я готова любой ценой восстановить доброе имя «Абигайль»? Ну… если мистера Дигби посадят за решетку, то Герцогиню кто-нибудь приютит.
Примула переглянулась с Гиацинтой и заметила:
– Страш вплотную займется мистером Дигби. Завтра же!
– Правильно. – Гиацинта разлила по чашкам остатки чая. – Ему придется проверить и леди Теодозию, а также Лайонела Шельмуса, который, по словам его жены, весьма склонен сочувствовать своим клиентам, в особенности клиенткам. Да и Наяду Шельмус не стоит отбрасывать – она ведь выскочила замуж (хотя злые языки отрицают наличие брачных уз) за человека, который ей в отцы годится. Какова причина этого неравного брака? Страсть, деньги или что-нибудь фрейдистское? И пусть Страш не забудет мистера Сидни Фаулера – его родитель сбежал, бросив сына в нежном возрасте, а у самого мистера Фаулера в юности была репутация Казановы…
– Скорее всего, именно он запер Бентли в ларе с картошкой во время игры в прятки, – внесла Примула свою лепту.
Гиацинта придвинула нам чашки.
– Спасибо, Прим, я сама обо всем помню. Надо перепроверить рекомендации Рокси Мэллой. Основатель слушает, как трава растет, если можно так выразиться, а возможности Рокси в этом отношении в силу ее профессии безграничны. – Гиацинта посмотрела на дверь. – Мне послышалось или кто-то позвонил?
Я встала и оперлась на стол. Чашки и блюдца дружно накренились и поехали ко мне.
– Странное совпадение, не правда ли: все подозреваемые – мои знакомые… – Глубокий вздох, чтобы успокоиться, и чашки замедлили скольжение. – Имена этих людей всплыли в нашем разговоре, и только на этом основании вы предположили, что один из них Основатель. Но ведь он – или она – мог никогда со мной не встречаться, не обменяться и словом!
Черные глаза Гиацинты прожигали во мне дырки.
– Моя дорогая Элли, я не предполагаю, я знаю! – Оранжевые губы расплылись в самодовольной ухмылке. – Вы получили букет роз наутро после смерти Чарльза Делакорта?
– Да.
– И к букету прилагалась карточка с единственным словом: «Сожалею». И никакой…
– …подписи. – Я окунулась в воспоминание, как в холодную воду.
* * *
… Я стою в холле Мерлин-корта, в руках у меня букет чайных роз, душу переполняет восторг. Бен любит меня…
Вихрем взлетела я в спальню и наткнулась на его каменное лицо.
– Галантный Роуленд не дремлет, – отвратительно приторным голосом проворковал супруг при моем появлении…
* * *
Ноги меня не держали, Примула ласково погладила мою руку.
– Моя дорогая Элли, бедный Чарльз Делакорт обязан был в тот вечер умереть. Такого случая они не могли упустить. Пусть это слабое утешение, но кто-то очень сожалел о необходимости причинить вам неприятность. Кто-то, кто вас знает, любит и – что очень возможно – восхищается вами.
– Подпись могли не поставить просто по рассеянности, – возразила я. – А как вы узнали про розы?
– Нам повезло. Мы подумали, что интересно было бы выяснить, кто прислал венки на похороны, поэтому попросили Страша проверить книгу заказов в цветочном магазине, что он и сделал прошлой ночью, – Примула тактично кашлянула, – днем он не хотел мешать продавцам работать.
– Очень предусмотрительно с его стороны.
С некоторым опозданием я собрала высыпавшийся из сумочки скарб. Если бы так же легко можно было собрать и разбежавшиеся мысли! Подозреваемые, мое предполагаемое знакомство с Основателем… Сестрицы Трамвелл были весьма последовательны – еще немного, и они наконец откроют, чего же хотят от меня. Внутренний голосок твердил: «Нет!» Подругой голосок, заикаясь, шептал: «Только подумай, это, может, твой последний шанс вернуть доброе имя „Абигайль“ и Бену, не говоря уже о сотнях жизней ни о чем не подозревающих гулящих мужей! Что значит толика страха и немного риска в сравнении со столь благородной целью!» О, если б я была слеплена по образу и подобию Жанны д'Арк!
– Допустим, Основатель существует на самом деле, – сказала я. – В таком случае я бы поставила на доктора Симона Бордо. Он-то уж точно знает, что стоит за всеми нервными расстройствами в санатории «Эдем». Но вряд ли доктор законченный негодяй, он ведь заботится об Алисе Спендер и ее матери, хотя наружность у него зловещая…
Гиацинта расправила плечи.
– Элли, мы точно знаем об Основателе только одно: он, или она, дьявольски хитер. В докторе Бордо, возможно, и в самом деле есть нечто дьявольское, но хитрости в нем ни на грош. Иначе он сумел бы отправить в мир иной десяток старушек, не возбуждая пересудов и слухов.
– Его никогда не привлекали к суду, – напомнила я.
– А вдруг он ни в чем и не повинен? Женщины, оставившие ему свои деньги, могли сделать это по доброй воле. Незаслуженно порочная репутация плохо вяжется с дьявольским умом, не так ли?
Гиацинта захлопнула свой зеленый гроссбух и положила его на стол. Сердце мое бешено стучало, ладони стали липкими, словно кто-то вымазал их клеем. Сестры собирались с духом, чтобы воззвать к благородству моей натуры. Сейчас они попросят рискнуть самым дорогим, что у меня есть… Ухватившись за первую попавшуюся мысль, я быстро спросила:
– А как насчет мисс Глэдис Шип? Разве она не под подозрением, как и все остальные? – Дверь гостиной приотворилась и вновь закрылась. Я услышала нерешительное покашливание Страша, но продолжала говорить: – «Девственные дебри», книга о подавленной женской сексуальности, однозначно утверждает, что…
– А почему бы вам не поговорить с самой мисс Шип? Шея и спина словно одеревенели. Страш подвел мисс Шип и придвинул ей стул. Она робко улыбнулась мне, и я постаралась в ответ приветливо растянуть губы.
– Чаю, мадемуазель? – изысканно прогнусавил Страш.
– Ах, спасибо большое, если вас не затруднит, это было бы очень любезно с вашей стороны, очень вам благодарна…
Когда за дворецким закрылась дверь, мисс Шип поправила очки, подергала скатерть и судорожно сцепила костлявые пальцы.
– Миссис Хаскелл, теперь вы знаете все, поэтому я умоляю вас… если в вашем сердце осталась хоть крупица милосердия… не говорите ничего дражайшему викарию. Он будет потрясен и сломлен горем.
– Полагаю, он ужаснется, – прохрипела я, – узнав, что в его приходе почем зря убивают мужчин…
Примула ласково меня перебила:
– Совершенно верно, дорогая Элли, преподобный Фоксворт может подумать, что его проповеди не возымели должного действия. – Примула похлопала органистку по руке. – Вы ведь помните, Элли, что к расследованию нас привлекла особа, лично пострадавшая от безвременных смертей мужчин в данной местности?
– Разумеется, – с легким раздражением ответила я. – Вы ее еще назвали Другой Женщиной… – Я встретилась взглядом с мисс Шип. Выпученные глаза органистки расплывались за стеклами. Она залилась румянцем.
– Боюсь, миссис Хаскелл, вы сейчас на нее смотрите. Могу ли я надеяться, что вы, обычная женщина, с чистой душой и чистыми помыслами, поймете терзания той, что родилась с животным магнетизмом, с неким мускусом, который приманивает мужчин против их – и моей – воли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
– Звучит вполне логично. Птицы – вороны и все остальные пернатые, – должно быть, так же борются с горем, как и мы. – Я отодвинула стул. – Мне было чрезвычайно интересно с вами побеседовать, но, как вы знаете, Бен не вполне поправился, и, если я не попаду домой в самое ближайшее время, Магдалина накроет всю мебель чехлами, а Папуля превратит мою гостиную в столярную мастерскую.
– Элли, сядьте! – неумолимо приказала Гиацинта. Я покорно опустилась на стул.
– Не поймите меня превратно, я вовсе не применяю к вам допрос третьей степени и китайские пытки, но подумайте сами: если вы нам не поможете, не придется ли вам умолять родичей остаться в Мерлин-корте навсегда, потому что жизнь вдвоем с мужем станет невыносимой…
Я пошатнулась, едва не опрокинувшись вместе со столом, но, как ни странно, нашлась и вытянула туза из рукава:
– Доркас и Джонас скоро вернутся! Примула печально покивала головой:
– Ваши дражайшие друзья тотчас почуют, что между вами и Беном что-то неладно, и будут страдать вместе с вами. Дорогая, друзья вас не спасут…
Я скрутила угол скатерти в жгут. Завтра же отправлю телеграмму Джонасу и Доркас: мол, я с ног сбилась, развлекая родителей Бена, и в доме яблоку негде упасть. Более милосердного поступка не придумаешь. Гиацинта встала из-за стола.
– Элли, брошки просто знак, и они не доказывают, что эта убийственная организация существует. Однако «Цветы-Детективы», как мне кажется, могут вас убедить.
– Звали, мадам? – Привычка Страша вырастать как из-под земли действовала на нервы.
– Да. И в следующий раз постарайтесь быть порасторопнее. Вы принесли то, что я просила?
– Надеюсь, я не ошибся, мадам? – Он бесстрастно вручил Гиацинте книжку в красно-белой обложке.
– Великолепно, Страш! – просияла Примула. – А насчет той мелочи вы тоже позаботились?
Страш величественно наклонил голову.
– Я нашел указанную особу дома, и она изъявила желание посетить вас в назначенное время.
Когда за Страшем закрылась дверь, я спросила:
– Простите, а кого это он зазвал к вам? Или, лучше сказать, к нам?
– Всему свое время.
Гиацинта взяла принесенную Страшем книгу. Ярко-алые кляксы на обложке отражали представление художника о пятнах крови. Книга называлась «Веселые вдовушки». Сумка съехала у меня с коленей, рассыпав содержимое вокруг стола.
– Это же… – сказала я прерывающимся голосом, – книжка Эдвина Дигби, то есть Мэри Грифф. Я наткнулась на нее в кабинете Дигби.
Оранжевые губы Гиацинты скривились в улыбке.
– Вы упомянули про нее, когда описывали свое пребывание в доме Дигби.
– Когда я просила Страша принести еще гренков из кекса, – Примула поправила кудряшки на лбу, – то шепнула ему, что он окажет нам огромную услугу, если проскользнет в «Гусятницу» и позаимствует там этот томик. Естественно, мы вернем его в отличном состоянии.
– А если бы он столкнулся с Эдвином Дигби? Гиацинта небрежно отмахнулась:
– У Страша свой подход к делу, мы в это не вникаем. Мне кажется, он больше волновался, что столкнется с Герцогиней, но все прошло благополучно. – Она постучала кроваво-красным ногтем по книге. – Мы узнали про книгу в ходе расследования. Не хотите ли ознакомиться с сюжетом, Элли? Аннотация на внутренней стороне обложки.
– Конечно…
Примула придвинула стул поближе.
– Вас не затруднит прочитать вслух, Элли? Я прокашлялась.
* * *
Из-под пера Мэри Грифф вышла еще одна леденящая душу история. На сей раз местом действия стала очаровательная деревушка Неттлтон-Деллс, где несколько дам, обыденных, как хлеб с маслом, образовали клуб. Клуб будущих вдов. Женщины, которые предпочли разводу вдовство. Эта организация действует уже много лет, оказывая следующие услуги:
1. Устранение с лица земли неверных мужей с искусной имитацией несчастного случая, самоубийства или смерти от естественных причин.
2. Психологическая поддержка членов клуба, страдающих от чувства вины или раскаяния.
3. Вовлечение членов клуба в светскую жизнь и общественную деятельность.
Сюда входят ежемесячный обед, бридж, вист, секция садоводов-любителей и благотворительные мероприятия. Собрания Правления клуба проходят при закрытых дверях.
Основатель клуба пишет сценарий очередной смерти. Членов клуба поощряют за добровольное содействие воплощению задуманных планов. Личность Основателя известна лишь учредителям клуба, которые более не принимают активного участия в его деятельности. Его (или ее?) инструкции передаются по телефону Президенту клуба, который следит, чтобы указания в точности исполнялись. Героиней этого захватывающего романа стала…
* * *
Руки у меня тряслись так отчаянно, что я выронила книгу.
– Вы хотите сказать, что преступник – Мэри Грифф?
Примула скептически поджала губы:
– Дорогая Элли, вам не кажется, что это слишком очевидный вывод?
Я запустила пальцы в волосы, отчего они окончательно рассыпались у меня по плечам. Зажав шпильки в зубах, я пробормотала:
– Мне кажется, надо покопаться в прошлом мистера Дигби, которое, по словам Рокси, отмечено тяжкими трагедиями. Но, пьяный или трезвый, он далеко не дурак. Все указывает на него – эта книга, брошки (он ведь помешан на птицах!). По-моему, Основатель подстроил все так, чтобы топор палача, если тому суждено сыграть свою роль, обрушился на шею мистера Дигби.
Гиацинта переглянулась с Примулой и снова уставилась на меня.
– Но, возможно, злодей намеренно играет с огнем. Даже если «Веселые вдовушки» до сих пор лежат в книжных магазинах (в чем я сомневаюсь, ибо книжка была издана больше двадцати лет назад, а миссис Мэллой говорила, что ранние детективы Мэри Грифф давно уже стали раритетами), никому в голову не придет связывать выдуманную историю с реальной. Разве что самим вдовам. Но и они вряд ли знают, соучастник мистер Дигби или всего лишь вдохновитель.
Примула закуталась в шаль. В комнате стало темнее.
– Элли, я понимаю, у вас не было ни минутки покоя – то болезни, то смерти, но вам не пришло в голову спросить леди Теодозию Эдем, зачем она в тот вечер заглянула в кабинет «Абигайль», где обнаружила бездыханное тело Чарльза Делакорта?
– С того дня мы с ней не разговаривали. Сегодня вечером, по дороге сюда, я встретила Тедди, но она поспешно перешла на другую сторону. В «Оратор дейли» я читала, что леди Эдем сказала полиции.
– Она заявила, что вошла в кабинет, перепутав его с туалетом. – Гиацинта задумчиво постукивала пальцем по зеленому блокноту. – Не вполне правдоподобно, но истина зачастую именно так и выглядит. Кстати, Элли, забрал ли мистер Дигби назад свой костюм?
– Да, на следующее утро после смерти Делакорта. Вы думаете, его поспешность неприлична и вызвана страстным желанием получить фото обратно?
Что со мной такое? Неужто я готова любой ценой восстановить доброе имя «Абигайль»? Ну… если мистера Дигби посадят за решетку, то Герцогиню кто-нибудь приютит.
Примула переглянулась с Гиацинтой и заметила:
– Страш вплотную займется мистером Дигби. Завтра же!
– Правильно. – Гиацинта разлила по чашкам остатки чая. – Ему придется проверить и леди Теодозию, а также Лайонела Шельмуса, который, по словам его жены, весьма склонен сочувствовать своим клиентам, в особенности клиенткам. Да и Наяду Шельмус не стоит отбрасывать – она ведь выскочила замуж (хотя злые языки отрицают наличие брачных уз) за человека, который ей в отцы годится. Какова причина этого неравного брака? Страсть, деньги или что-нибудь фрейдистское? И пусть Страш не забудет мистера Сидни Фаулера – его родитель сбежал, бросив сына в нежном возрасте, а у самого мистера Фаулера в юности была репутация Казановы…
– Скорее всего, именно он запер Бентли в ларе с картошкой во время игры в прятки, – внесла Примула свою лепту.
Гиацинта придвинула нам чашки.
– Спасибо, Прим, я сама обо всем помню. Надо перепроверить рекомендации Рокси Мэллой. Основатель слушает, как трава растет, если можно так выразиться, а возможности Рокси в этом отношении в силу ее профессии безграничны. – Гиацинта посмотрела на дверь. – Мне послышалось или кто-то позвонил?
Я встала и оперлась на стол. Чашки и блюдца дружно накренились и поехали ко мне.
– Странное совпадение, не правда ли: все подозреваемые – мои знакомые… – Глубокий вздох, чтобы успокоиться, и чашки замедлили скольжение. – Имена этих людей всплыли в нашем разговоре, и только на этом основании вы предположили, что один из них Основатель. Но ведь он – или она – мог никогда со мной не встречаться, не обменяться и словом!
Черные глаза Гиацинты прожигали во мне дырки.
– Моя дорогая Элли, я не предполагаю, я знаю! – Оранжевые губы расплылись в самодовольной ухмылке. – Вы получили букет роз наутро после смерти Чарльза Делакорта?
– Да.
– И к букету прилагалась карточка с единственным словом: «Сожалею». И никакой…
– …подписи. – Я окунулась в воспоминание, как в холодную воду.
* * *
… Я стою в холле Мерлин-корта, в руках у меня букет чайных роз, душу переполняет восторг. Бен любит меня…
Вихрем взлетела я в спальню и наткнулась на его каменное лицо.
– Галантный Роуленд не дремлет, – отвратительно приторным голосом проворковал супруг при моем появлении…
* * *
Ноги меня не держали, Примула ласково погладила мою руку.
– Моя дорогая Элли, бедный Чарльз Делакорт обязан был в тот вечер умереть. Такого случая они не могли упустить. Пусть это слабое утешение, но кто-то очень сожалел о необходимости причинить вам неприятность. Кто-то, кто вас знает, любит и – что очень возможно – восхищается вами.
– Подпись могли не поставить просто по рассеянности, – возразила я. – А как вы узнали про розы?
– Нам повезло. Мы подумали, что интересно было бы выяснить, кто прислал венки на похороны, поэтому попросили Страша проверить книгу заказов в цветочном магазине, что он и сделал прошлой ночью, – Примула тактично кашлянула, – днем он не хотел мешать продавцам работать.
– Очень предусмотрительно с его стороны.
С некоторым опозданием я собрала высыпавшийся из сумочки скарб. Если бы так же легко можно было собрать и разбежавшиеся мысли! Подозреваемые, мое предполагаемое знакомство с Основателем… Сестрицы Трамвелл были весьма последовательны – еще немного, и они наконец откроют, чего же хотят от меня. Внутренний голосок твердил: «Нет!» Подругой голосок, заикаясь, шептал: «Только подумай, это, может, твой последний шанс вернуть доброе имя „Абигайль“ и Бену, не говоря уже о сотнях жизней ни о чем не подозревающих гулящих мужей! Что значит толика страха и немного риска в сравнении со столь благородной целью!» О, если б я была слеплена по образу и подобию Жанны д'Арк!
– Допустим, Основатель существует на самом деле, – сказала я. – В таком случае я бы поставила на доктора Симона Бордо. Он-то уж точно знает, что стоит за всеми нервными расстройствами в санатории «Эдем». Но вряд ли доктор законченный негодяй, он ведь заботится об Алисе Спендер и ее матери, хотя наружность у него зловещая…
Гиацинта расправила плечи.
– Элли, мы точно знаем об Основателе только одно: он, или она, дьявольски хитер. В докторе Бордо, возможно, и в самом деле есть нечто дьявольское, но хитрости в нем ни на грош. Иначе он сумел бы отправить в мир иной десяток старушек, не возбуждая пересудов и слухов.
– Его никогда не привлекали к суду, – напомнила я.
– А вдруг он ни в чем и не повинен? Женщины, оставившие ему свои деньги, могли сделать это по доброй воле. Незаслуженно порочная репутация плохо вяжется с дьявольским умом, не так ли?
Гиацинта захлопнула свой зеленый гроссбух и положила его на стол. Сердце мое бешено стучало, ладони стали липкими, словно кто-то вымазал их клеем. Сестры собирались с духом, чтобы воззвать к благородству моей натуры. Сейчас они попросят рискнуть самым дорогим, что у меня есть… Ухватившись за первую попавшуюся мысль, я быстро спросила:
– А как насчет мисс Глэдис Шип? Разве она не под подозрением, как и все остальные? – Дверь гостиной приотворилась и вновь закрылась. Я услышала нерешительное покашливание Страша, но продолжала говорить: – «Девственные дебри», книга о подавленной женской сексуальности, однозначно утверждает, что…
– А почему бы вам не поговорить с самой мисс Шип? Шея и спина словно одеревенели. Страш подвел мисс Шип и придвинул ей стул. Она робко улыбнулась мне, и я постаралась в ответ приветливо растянуть губы.
– Чаю, мадемуазель? – изысканно прогнусавил Страш.
– Ах, спасибо большое, если вас не затруднит, это было бы очень любезно с вашей стороны, очень вам благодарна…
Когда за дворецким закрылась дверь, мисс Шип поправила очки, подергала скатерть и судорожно сцепила костлявые пальцы.
– Миссис Хаскелл, теперь вы знаете все, поэтому я умоляю вас… если в вашем сердце осталась хоть крупица милосердия… не говорите ничего дражайшему викарию. Он будет потрясен и сломлен горем.
– Полагаю, он ужаснется, – прохрипела я, – узнав, что в его приходе почем зря убивают мужчин…
Примула ласково меня перебила:
– Совершенно верно, дорогая Элли, преподобный Фоксворт может подумать, что его проповеди не возымели должного действия. – Примула похлопала органистку по руке. – Вы ведь помните, Элли, что к расследованию нас привлекла особа, лично пострадавшая от безвременных смертей мужчин в данной местности?
– Разумеется, – с легким раздражением ответила я. – Вы ее еще назвали Другой Женщиной… – Я встретилась взглядом с мисс Шип. Выпученные глаза органистки расплывались за стеклами. Она залилась румянцем.
– Боюсь, миссис Хаскелл, вы сейчас на нее смотрите. Могу ли я надеяться, что вы, обычная женщина, с чистой душой и чистыми помыслами, поймете терзания той, что родилась с животным магнетизмом, с неким мускусом, который приманивает мужчин против их – и моей – воли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50