* * *

Добродетель сама себе награда. Лежа на серебристо-серых простынях, я чувствовала, как меня ласкают ночной ветерок и руки Бена, и радовалась, что не уступила петрушке в масле и бисквитам с шерри. Интересно, можно обезжирить брюссельскую капусту? Фазаны на обоях затрепетали, когда я почувствовала колючую щеку Бена на моей, его учащенное дыхание и эти удивительные руки… Я блаженно улыбалась, глядя в потолок…
Они поджидали меня во сне. Два гамбургера-гуманоида. Миссис Ширли Шиззи и миссис Амелия Джоппинс. Запихивая меня в холодильник, они вопили:
– Дура, ты его потеряешь! Он сбежит в Чикаго с кем-нибудь посочнее! Вроде меня! – Их огромные кетчупные рты разверзлись в жутких ухмылках.
В холодильнике было темно и холодно. Сердце мое рвалось из груди. Ворочаясь в морозилке, я на собственной шкуре испытала, что такое замкнутые емкости. Бедный Бен, как же ему, наверное, пришлось несладко в ларе с картошкой!
Я проснулась от ужаса. Спальня выглядела пугающе незнакомой, враждебной, холодный лунный свет заливал комнату. Темный продолговатый предмет напротив выглядел слишком громоздким для комода. Я захотела встать и поняла, что уже стою. Хуже того, сжимаю что-то в руке. Нащупала выключатель и в вспышке слепящего света обнаружила, что нахожусь в кухне. И сжимаю в руке бутерброд, странный бутерброд – салат, язык, яйцо и мандарины, перемазанные томатным соусом. Содрогнувшись, я швырнула его в раковину, включила горячую воду и рукояткой деревянной ложки запихнула чудовище в сливное отверстие. Никто, и паче всего Бен, не должен об этом узнать!
Включать свет в холле не было никакой надобности – луна старалась вовсю. У дверей мирно поблескивали доспехами железный Руфус и его безымянный напарник. Я помахала им рукой и в следующий миг замерла. В гостиной у камина маячил мужской силуэт! Я ухватилась за каменную тумбу, едва не свалив египетскую урну. Может, это Джонас решил напоследок взглянуть на портрет Абигайль? На счастье… Или старик уже затосковал по дому. А вдруг они едут в треклятую Америку против своей воли?
Из ложной деликатности, чтобы оставить нас с Беном одних?
Ноги медленно несли меня наверх.
Гардины развевались по всей комнате, когда я скользнула обратно в кровать. Прижимаясь к Бену, я чувствовала себя паразитом, высасывающим тепло. Но что было делать – окно открыто, да и в проклятом холодильнике намерзлась.
На следующий день я, как ни странно, не утопила аэропорт Хитроу в слезах. Доркас же – в голубом пиджаке с эмблемой своей старой школы на лацкане – не на шутку разволновалась. Нет, она не боялась, что самолет рухнет, но ее страшили восемь часов без приседаний и отжиманий.
– Тебе нужна хорошая книга, – решила я.
– Точно, я не прочь развлечься беллетристикой… про девочек-скаутов.
– Отлично! – Бен растворился в толпе и через несколько минут вернулся с книгой, где кровавые буквы расползлись по черной обложке. «Смерть-подружка».
Бен пытался перекричать громкоговоритель, который хрипел, что пассажиров парижского рейса просят пройти к выходу номер восемь.
– Вот, прочти на обороте – про девчушек, как и заказывали. «Хорошенькая хохотушка Сара, впервые оказавшись в летнем лагере, обнаруживает в своем спальном мешке какую-то гадость. Дохлое? – спросите вы. Именно так! Лягушку? Не-е-ет!»
Джонас презрительно чавкнул жвачкой.
– То, что надо! Так, написала Мэри Грифф… – Доркас хлопнула себя книгой по лбу. – Вот склероз! Эта самая Мэри… то есть мистер Эдвин Дигби заходил в Мерлин-корт в день свадьбы через несколько минут после вашего ухода.
– Это такая же честь, как визит Греты Гарбо? – Бен придерживал ногой багаж путешественников, не давая ему упасть.
– Парень был пьян в стельку, – проворчал Джонас. – Я открыл дверь, когда он пытался всунуть свой ключ в замочную скважину.
– Вполне простительная ошибка, – мягко заметил Бен. – Наши усадьбы всего в полумиле друг от друга.
– А с ним была огромная гусыня, похоже, она тоже опрокинула пару стопочек. Я их пригласил войти, но они развернулись и поковыляли прочь.
– Жалко его, – поморщилась Доркас. – Я слышала, он уже много лет не публиковал ничего нового. Наверняка чувствует себя дураком. – Она встретилась глазами с Беном и пошла пятнами от смущения. – Послушайте, это не наш рейс объявили? Вперед! Джонас, плечи назад, грудь вперед, а вы все не смейте плакать!
Мужчины засуетились с багажом, а Доркас наградила меня своим фирменным хлопком по спине.
– Прости меня за бестактность. Уверена, шедевр Бена скоро выйдет в свет! – Она повысила голос: – Не волнуйся, Элли, я прослежу, чтобы Джонас как следует выспался в самолете.
– Я и глаз не сомкну. – Джонас сдвинул набекрень ковбойскую шляпу. – Всю прошлую ночь я спал как убитый. Наверное, это из-за шерри в бисквите.

* * *

Доркас как в воду глядела: на следующее утро оправдались все надежды на шедевр Бена. «Чертополох-пресс» собирался опубликовать его книгу. Издатель по имени А.И. Брэд писал: «Мы восхищены рецептами, шутками и всей атмосферой книги, поэтому почтем за честь внести вашу рукопись в весенний портфель издательства».
Бен принес письмо в спальню. Я все еще пребывала в ночной рубашке.
– Какой восхитительный, очаровательный, остроумный человек этот мистер Брэд! – Я потянулась к Бену, но он ускользнул.
В жизни не видела его в таком экстазе. Он пару раз вскочил на кровать, сплясал чечетку, расшвырял подушки, торопливо натянул одежду, взъерошил волосы и объявил, что должен немедленно найти Фредди и поделиться с ним новостями.
– А Папуле ты не хочешь позвонить?
– Чтобы послушать его восторженное молчание? – Мы с Фредди подумываем включить кое-какие из рецептов книги в меню «Абигайль»!
Я открыла рот, но Бен уже исчез. Итак, меня изолировали. Я прижала руки к животу. Честное слово, за эту ночь я потолстела на два кило. Во сне Бен бормотал что-то насчет заварного крема с безе в лионском соусе, но, будь я образцовой женой, давно уже стояла бы у плиты и готовила ему завтрак. Заметит ли он, что я разбавила варенье? Я выскочила из постели и споткнулась о газеты. Хм, надо бы их просмотреть. А вдруг найду что-нибудь изысканное в разделе «Низкокалорийные блюда»? Скажем, фаршированное бычье сердце… Ох, только не на пустой желудок!
Я переключилась на раздел «Ищу работу» – Бен настойчиво уговаривал меня нанять помощницу по хозяйству. Так, личный секретарь, бухгалтер, инструктор по акробатике. Вряд ли они предпочтут карьеру домработницы. Придется дать объявление. Вспоминать о том дне, когда на нашу газетную мольбу о домработнице откликнулась Доркас, не стоило – грозило затяжными слезами. Лучше проштудировать «Письма читателей».
«Пропал очаровательный пекинес. Зовут Валентино, Вознаграждение гарантируется».
А вот еще: «…мужчина ищет привлекательную зрелую женщину для свиданий и не только. Некурящую, непьющую, любящую играть в бинго».
Как же мне повезло, что я удрала из когтей одиночества! Дверь слегка приоткрылась. Вошел Тобиас, зевая каждой клеточкой и потягиваясь. Я похлопала по одеялу, и он вспрыгнул ко мне.
– Хочешь, я почитаю тебе страничку Доброй Надежды? – Только кошки и счастливые замужние женщины могут получать удовольствие от советов несчастным влюбленным. – «Дорогая Добрая Надежда! Я влюблена в человека, женатого на женщине, которая недостойна развязывать ему шнурки на ботинках. Ночами я лежу без сна, представляя, как приду к нему на работу и сорву с себя одежду. У меня великолепная фигура, а я слышала, что в этом вопросе он знаток. Я готова на все, лишь бы заполучить его». Подпись: Страстная и Встревоженная.
Тобиас презрительно зевнул.
– А Добрая Надежда отвечает: «Дорогая Страстная, пригласи его к себе и сорви одежду дома. В этом случае ты сможешь умаслить полицию домашними лепешками и чаем, когда они придут за тобой».
Я плюхнулась на подушки и пробежала глазами письмо женщины, которую свекровь доконала своим назойливым вниманием. Мне бы ее проблемы! А теперь раздел «Личное». «Ответ Заплаканным Глазкам: ваши проблемы скоро умрут естественной смертью».
Какие проблемы? Боль? Страх? Или чувство вины… которое посещает женщину, заполучившую все, о чем только можно мечтать…
Дорогая Добрая Надежда, написала бы я, мой муж – самый совершенный, роскошный и восхитительный мужчина в целом свете, но во мне самой чего-то не хватает. Во-первых, когда я занимаюсь любовью, то не слышу пения скрипок. А во-вторых, безумно скучаю по друзьям, укатившим черт знает куда. Но разве любовь не должна заполнять все мое существо без остатка?

Из протоколов Вдовьего Клуба. 15 декабря

Президент. Миссис Мэри Элизабет Гуиннивер, благодарим вас за согласие вступить в должность члена комитета Прощания, ставшую вакантной после ухода Беатрис Мукбет. Правление постановило выпить по этому поводу рюмочку шерри.
Мэри Элизабет Гуиннивер. Это высокая честь для меня, мадам Президент! У меня нет слов, чтобы выразить чувства, переполняющие мое сердце! Я так давно мечтала трудиться на благо и во имя Клуба! О-о-о, «Мужская кровь»! Целебный напиток! Как говорят в «Темной лошадке», нет ничего лучше лучшего!
(Аплодисменты Правления.)
Президент. Должна огорчить вас, Мэри, мы не сможем дать вам задание раньше Нового Года. Мэйбл Смит-Вессон стоит в очереди раньше вас. Но мы надеемся, что вы начнете готовиться к Великому Свершению. Физические упражнения и психологический тренинг – вот основа нашей великой миссии! Надеюсь, вы понимаете, что фарс с поездом не должен повториться?
М.Э.Г. Это ужасно! И возмутительно! Миссис Мукбет близка к нервному срыву, что, безусловно, говорит в ее пользу, и все же… Я едва не разрыдалась, когда на прошлом заседании с нее сорвали все знаки отличия и изгнали с должности председателя секции Икебаны. Это был прекрасный урок для всех нас, хотя, если мне будет позволено выразить свое скромное мнение, она еще легко отделалась!
Президент. Ну-ну, Мэри! Вы знаете не хуже меня, что члену Вдовьего Клуба не угрожает участь СПКС, если только он не совершит Непростительного Преступления. Выпьем же!

Глава XI

– Как говаривала наша дражайшая матушка, – заметила Примула, когда Страш поставил на стол свежий чай и выскользнул из комнаты, – лучший способ сохранить в браке счастье – найти себе занятие…

* * *

Мы были счастливы, но в том-то и беда. Я никак не могла привыкнуть к своему новому положению. Взять хоть нынешнее утро. Вместо того чтобы сломя голову бежать на кухню в домашнем халатике, я все еще валяюсь в постели, гадая, почему Добрая Надежда избегает общества. Боится, как бы в супермаркете ее не прижали к молочному прилавку, закидав вопросами насчет фригидности и секса? Или загадочность – приманка для читателей? Эдвин Дигби, человек таинственный во всех отношениях, явно прибавил колорита нашим краям. Надо бы спросить Роуленда, не случалось ли ему приглашать этих знаменитостей выступить на благотворительных мероприятиях. Если мы, конечно, увидимся раньше, чем я забуду свой вопрос. Роуленд теперь заглядывает к нам нечасто, и – страшно признаться! – я по нему немного скучаю. Супружество налагает свои ограничения…
В дверь спальни постучали, и вошел Бен с шампанским и яйцами по-бенедиктински Яйца, сваренные без скорлупы в подкисленной (обычно вином или фруктовым уксусом) среде.

. Какой же у меня замечательный муж! Мне стало стыдно.
Шампанское якобы сжигает калории, и я решила ему помочь, делая между глотками упражнение, которому меня научила Джилл: трижды подвигать подбородком вверх-вниз. Бен раз-другой искоса глянул на меня, но ему было не до моих забот. Удерживая на кровати поднос, он вдохновенно повествовал о «Поваренной книге Дамы эпохи Регентства». Я прекратила трясти подбородком и заново прониклась интересом к карьере своего супруга.
– Бен, а вдруг этот твой издатель, мистер Брэд, захочет прийти на открытие «Абигайль»? Вот реклама так реклама для книги!
Ох, сколько же еще нужно сделать, а времени так мало! И еще Рождество вклинилось так некстати… Мой запал угас: я снова вспомнила, что на помощь Джонаса и Доркас могу не рассчитывать.
«Помнишь прошлый год?» – съехидничал Дух Минувшего Рождества.
Увы, слишком хорошо помню. Год назад я пребывала в глубокой тоске и, опустошив по этой причине холодильник, накручивала телефонный диск, чтобы нанять платного кавалера для появления на семейной вечеринке.
Приглашу-ка я к обеду на второй день праздника мисс Шип и Роуленда. Отодвинув поднос, я обняла Бена, который разглагольствовал о запеченном фазане по-венски.
– Звучит восхитительно! – воскликнула я.
– Ты и про завтрак так говорила, – вздохнул Бен, поцеловал меня и поставил мою тарелку с нетронутыми яйцами на пол. – Кис-кис, Тобиас! Вспомни о тысячах голодающих котов в Китае!
Обидные слова. Я слегка рассердилась. Больное самолюбие мужа начинало входить в противоречие с моим здоровьем.
– Бен… – Я осеклась, бросив взгляд в зеркало. Проклятая стекляшка сообщила, что вчерашние калории с комфортом устроились у меня на бедрах.
В поисках утешительного ракурса я завертелась туда-сюда, но Бен поймал меня за плечи. Его взгляд рассыпал в зеркале изумрудно-синие искры.
– Элли, ни одной женщине в мире не удастся выглядеть красиво с перекошенным ртом и невыразимым ужасом в глазах. Знаешь, в чем твоя беда?
В складках жира на животе… Голос Бена смягчился.
– Когда ты в последний раз путешествовала по магазинам? Поезжай-ка в деревню, кутни, сделай прическу…
Я остервенело дернула себя за волосы.
– Ага, а заодно пластическую операцию и подтяжку живота. – Настроение у меня все-таки поднялось. – Ладно, позвоню Сидни и запишусь. Мы с тобой могли бы отправиться вместе.
Бен отвел мои локоны и поцеловал меня в шею.
– Дорогая, увы, я не могу ждать. Через полчаса мы с Фредди должны встретиться с миссис Гуиннивер, владелицей «Темной лошадки». Нам надо обсудить совместные закупки вин. Но ты можешь взять машину, мы поедем на мотоцикле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50