— Совершенно верно, — сержант встал. — Хотите кофе?
— Нет, благодарю.
Сержант скрылся за дверью и вернулся с пластмассовой чашкой, в которой дымился кофе.
— Вы говорите, что у вас есть некая информация, которая может снять Мида с крючка?
— Нет. Извините, но ничего конкретного у меня нет. Только идея.
— Почему вы не сказали мне об этом раньше? В Голубом доме?
— Потому что идея эта пришла ко мне позже. До вашего появления я не обращал внимания на то, что следовало бы и заметить.
— По-моему, вы хитрите.
— Нет. Предлагаю вам сотрудничество.
— За определенную плату.
— Джону Миду не место в вашей тюрьме, и вы это знаете не хуже меня. Когда полиция арестовывает известную личность из-за наркотиков, вы лишь создаете им бесплатную рекламу. Я уверен, что для вас это не новость. Вы делаете то же самое, что и рекламное агентство, которое нанимает Джона Мида для рекламы прохладительных напитков или жевательного табака.
— Значит, знаменитостей арестовывать нельзя?
— Этого я не говорил. Возможно, к ним надо подходить с особой меркой. Возможно, нет. Не знаю. Если вы ловите настоящего наркомана, наверное, без решительных действий не обойтись. В противном случае необходимо задумываться, а каков будет конечный результат. Руководствоваться надобно благоразумием.
— Вы полагаете, мы поступили неблагоразумно, арестовав Джона Мида?
— Глупо. Этот арест только способствует распространению наркотиков. Или полиция уже занимается и этим?
— Никогда не слышал такого аргумента.
— Может, я слишком долго крутился около кинозвезд. Целых три дня.
Сержант Хеннингс присел рядом с Флетчем.
— Так что вы хотите сказать?
— Я хочу повидаться с Джоном Мидом.
— Давайте разберемся, правильно ли я вас понял. Вы хотите сообщить Джону Миду некие сведения, которые он может использовать, чтобы дать важные свидетельские показания и, таким образом, уйти от ответственности за собственные правонарушения.
— Вы все поняли правильно.
— К сожалению, закон такого не допускает.
— Жаль.
— Попробую выразиться иначе. Вы готовы поделиться с нами полезной информацией, если мы отпустим Джона Мида.
— Отпустите его и уничтожте все протоколы, касающиеся его задержания.
— Так почему вы не предложили этого сразу?
— Вы лучше скажите, согласны вы или нет?
Сержант Хеннингс улыбнулся.
— Согласен.
— Согласны?
— Именно так. Готов поклясться на могиле собственной бабушки.
— Ваша бабушка была настоящей леди?
— Будьте уверены.
— Голубой дом принадлежит Теду Стиллу.
— Я это знаю.
— Тед определенно не хотел сдать мне в аренду Голубой дом. Я буквально вырвал из него согласие. У меня не было другого места, неподалеку от Форт-Майерса, куда я мог отвезти Мокси Муни, чтобы она пришла в себя…
— После убийства Питермана.
— Вот-вот. Ей требовались тишина и покой.
— У нас в достатке и того, и другого.
— Я этого не заметил. Наконец, Стилл затребовал с меня непомерную плату. Я удивил его, согласившись.
— Сколько?
— Вы все равно не поверите. Однако, едва узнав из выпуска новостей, что Мокси Муни поселилась в его доме и на него глазеют туристы и нацелены телекамеры, Стилл позвонил мне и поднял дикий крик. Он напоминал щенка, у которого отняли кость местные дворовые псы.
— Не стал бы его винить.
— Сержант, он не хотел привлекать внимания к своему дому. Он позвонил еще раз, угрожал, что заявится с дробовиком и выгонит нас вон.
— Однако вы остались.
— Разве у меня был выбор? Попробуйте выселить из дома Эдит Хоуэлл. А Фредерик Муни? Чтобы увести его из бара надо обладать тактом и умом Эйзенхауэра.
— Чак говорил мне тоже самое.
— Сегодняшним утром вы провели обыск в Голубом доме.
— И ничего не нашли.
— Рад это слышать. После вашего ухода я позвонил Теду Стиллу. Сообщить ему об обыске. Так вот, сэр, вчера вечером он внезапно покинул Соединенные Штаты. Хотя сегодня намеревался присутствовать на скачках.
— Да, Флетчер, тут вы попали в десятку: мы полагали, что Стилл замешан в торговле наркотиками. Так когда же вы перейдете к важной информации?
— Я предположил, что Стилл не хочет привлекать внимания к Голубому дому, потому что там хранятся наркотики. Утром вы обыскали дом. Наркотиков не нашли.
— Ни грана.
— Рад это слышать, — Флетч уставился в пол. — Джона Мида освободят?
— Клянусь могилой бабушки.
— Протоколы уничтожат?
— Я съем их на ленч. С майонезом. Где героин?
Флетч вскинул голову, посмотрел на сержанта.
— Точно не знаю.
— Так какого черта я трачу…
— Но кое-какие соображения у меня есть.
— Так выкладывайте их. Сколько можно тянуть резину.
— За завтраком я обратил внимание на люк цистерны. Петли хорошо смазаны. К чему бы это? Я, правда, не знаю, как используются в Ки-Уэст водяные цистерны.
— Никак не используются, с тех пор, как на Сток-айленде построили опреснительную установку и провели на Ки-Уэст водопровод. Вы подняли люк и заглянули в цистерну?
— Нет.
— Почему?
— Я — не полицейский. Если б я обнаружил, что наркотиков в цистерне нет, отпала бы нужда в нашем разговоре.
— О, Господи. Очень уж вы бережете покой ваших кинозвезд.
— Стараюсь, но не очень-то у меня получается. Эдит Хоуэлл говорит, что в следующий раз не приедет ко мне. Я не нахожу себе места от горя.
— Это уж вряд ли. Она запустила флаконом с аспирином в патрульного Оуэна Кинга. Теперь у него на щеке синяк. Я бы мог обвинить ее в нападении на полицейского, находящегося при исполнении служебных обязанностей, да дама бросила флакон, лежа в постели. Боюсь, полицию поднимут на смех, если передать дело в суд.
— Нельзя давать повода для насмешек над полицией.
— Тут вы совершенно правы.
— Хорошая у меня идея?
— Проверить ее стоит, — сержант Хеннингс поднялся.
— Вы отпустите мистера Мида?
— Конечно. Как только он распишется на ремнях всего личного состава.
Глава 33
Флетч стоял на балконе второго этажа, положив руки на ограждающий поручень. Он наблюдал за полицейскими, бравшими штурмом цистерну под руководством сержанта Хеннингса.
Внизу, в гостиной, гости запивали завтрак спиртным. Эдит Хоуэлл, Сай Коллер и Фредерик Муни, с бокалами в руках, образовали тесный кружок и делились воспоминаниями далекого, а, может, и не столь далекого прошлого. «Оливьер этого не говорил… — доносилось до Флетча. — Я был там все время…» Джеффри Маккензи в одиночестве сидел в углу, потягивая из высокого бокала виски. Миссис Лопес сказала Флетчу, что Джерри Литтлфорд уехал в больницу за Стеллой. Лопес отправился в хозяйственный магазин за стеклами. Мокси смотрела телевизор в спальне.
Во дворе двое полицейских подняли люк и уступили место Хеннингсу. Сержант посмотрел в чрево цистерны, сунул в люк руку, вытащил пластиковый пакет. Затем — второй.
Посмотрел на Флетча и победно вскинул руку.
Флетч покивал, показывая, что он все понял.
— Туман рассеивается, — Флетч выключил телевизор. Мокси никак не отреагировала. — Копы только что нашли героин. В цистерне.
Выражение ее лица не изменилось.
— С твоей помощью?
— Конечно.
— С чего ты взялся им помогать?
— Я не люблю героин. Не люблю людей, которые тайком ввозят его в страну. Не люблю тех, кто продает героин другим.
— Не понимаю, какая мне от этого польза.
— И напрасно. Мы знали, что Стив Питерман и Тед Стилл дружили. А вот теперь выясняется, что их связывали и деловые отношения.
— Чертовы контрабандисты.
— Именно. Правда, я полагаю, что контрабандой ведал Тед Стилл, а Питерман обеспечивал финансирование. Голубой дом Стилл использовал, как перевалочную базу. Потому-то он и купил его. Потому-то Лопесы жили здесь в одиночестве. За исключением тех редких случаев, — Флетч печально улыбнулся, — когда сюда приглашали идиотов, готовых купить никому не нужных скаковых лошадей. Питерман оперировал крупными суммами денег, которые постоянно перемещались из одного банка в другой. Из Гондураса и Колумбии в Швейцарию, Францию, и все под эгидой «Джампинг коу продакшн», то есть от твоего имени. Мокси, тебя использовали как ширму. Прикрываясь тобой, они отмывали наркодоллары.
— Неужели они надеялись выйти сухими из воды?
— Мокси, плевать они на тебя хотели.
— Приятно это слышать.
— Питерман понимал, что он-таки должен снять фильм, чтобы сохранить «Джампинг коу продакшн» образ независимой кинокомпании. Или прикинуться, что снимает фильм. Но кассовый фильм мог привлечь к «Джампинг коу» ненужное внимание.
— И потому он сознательно снимал плохой фильм.
— Сознательно.
Мокси вздохнула.
— Такой плохой, что он никогда не вышел бы на экраны.
— Он, должно быть, выпрыгнул из штанов, когда Толкотт нанял хорошего режиссера, Джеффри Маккензи, а тот изменил сценарий в лучшую сторону.
Мокси рассмеялась.
— Бедный Стив.
— Он попал в сложную ситуацию. Ему не оставалось ничего другого, как вывести Маккензи из игры и нанять плохого режиссера, который будет ставить фильм по плохому сценарию, без единого отклонения от последнего.
— С этим ясно. Ты хочешь сказать, что Питермана убил Стилл?
— Я так не думаю.
— Стилла не было на съемочной площадке. И не могло быть.
— Он мог кого-то нанять. Но с какой стати Стиллу убивать Питермана?
— Они могли не поделить прибыль.
— Совершенно очевидно, что для Стилла смерть Питермана — катастрофа. Потому-то он и улетел вчера вечером во Францию. Без Питермана он как без рук.
Мокси устало вздохнула.
— К чему ты клонишь, Флетч?
— Не знаю. Мокси, почему ты согласилась сниматься в этом паршивом фильме? Ты же хорошая актриса.
— Как я понимаю, был другой сценарий. Хороший. Написанный Маккензи. Я летела во Флориду, полагая, что ставить фильм будет он. А потом все завертелось, как в калейдоскопе. Погибла жена Маккензи. Режиссером наняли Сая Коллера. Снимать начали по первоначальному сценарию. Вся съемочная группа была в сборе. Я могла думать лишь о Фредди, где он, не попадет ли под машину? Да и что мне оставалось делать? Демонстративно отказаться от съемок в фильме моего продюсера?
— Однако…
— Флетч. Помнишь то время, когда я сломала руку в Лондоне?
— Я не знал, что ты ломала руку в Лондоне.
— Ломала. Когда снималась в фильме «На виду у всех». Я совсем потеряла голову. Не знала, что и делать. Стивен примчался буквально через несколько часов. Перевел меня в самый дорогой, самый комфортабельный номер в «Монтколме». Завалил цветами. Утряс все возникшие неувязки с контрактом. Позаботился о том, чтобы мне сделали специальную съемную гипсовую повязку. Показал, как продолжить съемки, несмотря на мою сломанную руку.
— Ты снималась в «У всех на виду» со сломанной рукой?
— Во второй половине фильма — да. Посмотри его как нибудь. Моей левой руки ты не увидишь.
— Ты хочешь сказать, что тогда Питерман оказал тебе немалую услугу?
— Выходит, что да.
— И как твоя левая рука?
Мокси подняла левую руку, пошевелила пальцами.
— Как новенькая.
— Понятно.
— Я нуждалась в деньгах. Если б я вышла из игры, многие лишились бы работы.
— Вот теперь ты вышла, и надолго. Питерман об этом позаботился. Потрясающий тип.
— О, Флетч!
— А вот сердиться на меня не надо.
— Чем же все это кончится? Я — дура, я — убийца, а теперь я еще и гангстер? Из-за меня половина населения Америки колется всякой дрянью?
— Не половина.
— Да хоть один человек, — по щекам Мокси покатились слезы. — Что же мне делать? По сравнению со мной Ева Браун добродетельна, как мадам Кюри.
Дважды звякнул телефон. Они даже не посмотрели на него.
— Спокойнее, Мокси. Главное, мы начинаем осознавать, что же произошло. Узнаем все новые факты.
— Мне от этого не легче! Я ни в чем не виновата! Я никого не убивала! Я ничего не знала о всех этих махинациях! Тем более, о наркотиках!
— Будь Питерман жив, я бы убил этого сукиного сына, — сухо заметил Флетч.
— Потрясающе. Значит, его убила я, так?
— У тебя были на то причины.
— Так вот, я его не убивала, — Мокси вытерла лицо. — Но сижу здесь, лью слезы, увертываюсь от камней, которые бросают в окна.
— Я тут беседовал с Саем Коллером. Он полагает, что у Питермана и Бакли были какие-то общие дела. Может, и его что-то связывало с Питерманом.
— Так пусть Коллера и арестуют. Он сможет поставить сцену собственной казни. Тогда ему никогда не отрубят голову…
В дверь постучали. Открыв ее, Флетч увидел Лопеса.
— Чиф…
— Начман?
— Полиция. Просят вас к телефону.
— Хорошо. Я поговорю с ней из кабинета.
Мокси поднялась с кресла, в котором сидела, и включила телевизор. Передавали прогноз погоды. Осадков не ожидалось.
С Коллером он столкнулся на лестнице. На футболке режиссера темнели пятна пота.
— Сай, — обратился к нему Флетч, — я хочу вернуться к той истории, которую вы мне рассказали. Насчет драки с Питерманом.
Коллер сощурился. От него пахло спиртным.
— Вы сказали, что Питерман собирал деньги на фильмы, которые не собирался ставить, а потом прикарманивал их. Но вы знали, что постановка фильмов — прикрытие для отмывания наркодолларов. Так?
Коллер кивнул.
— Потому-то я и смог прижать его к стенке, — ответил Коллер и двинулся дальше.
— Сай! Вы знали, что «Безумие летней ночи» никогда не появится на экранах кинотеатров?
Коллер обернулся, — Главное для меня — работа. Чего не сделаешь ради того, чтобы неделю за неделей получать чек с кругленькой суммой.
Глава 34
— Как погода в Бонита-Бич? — спросил он, поднеся трубку к уху. — Для съемок в самый раз?
— Я не в Форт-Майерсе, — ответила Роз Начман, — а в аэропорту Ки-Уэст. И бросила в автомат последнюю монету, ожидая, пока вы соизволите подойти к телефону.
— Извините. Слушал прогноз погоды.
— Я жду, пока за мной приедет патрульная машина.
— У полиции сегодня много дел. Поднялись они рано, перебудили полгорода.
— Я пыталась дозвониться от себя, но кто-то убеждал меня, что вас здесь нет.
— Я помогал полиции исследовать некие емкости. Вы что-нибудь выяснили?
— Постарайтесь, чтобы до моего приезда никто не покидал Голубой дом.
— Что же вы выяснили?
— Если кого-то не будет, ответственность я возложу на вас, мистер Флетчер.
— Брал Стив Питерман напрокат другую машину?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21