Я уже садился за руль трейлера, но телефон все звонил и звонил. Будет участвовать и одна из ваших лошадей, мистер Флетчер. Алый Платочек. Хотите пожелать ей удачи?
— У нее есть шанс выиграть?
— Нет. Будь у нее такой шанс, мы бы отвезли ее на ипподром вчера. Она не стоит тех денег, которые пришлось бы уплатить за аренду конюшни.
— Так зачем выставлять ее?
— Ей надо поразмяться.
— Понятно.
— Пусть набирается опыта.
— Толк от нее будет, Макс?
— Нет.
— Зачем тогда я ее покупал?
— Понятия не имею. Возможно, она неплохо выглядела в ту неделю, что вы провели у нас.
— А потом — нет?
— И до того, тоже.
— Может, уехав, я увез с собой ее боевой дух.
— Возможно. Вам надо почаще бывать у нас.
— Чтобы покупать новых лошадей?
— Вам надо посещать скачки.
— Зачем мне лишние разочарования, Макс?
— Может, если вы появитесь на скачках, Алый Платочек сотворит для вас чудо и будет смотреть на финиш, а не на лошадиные задницы.
— У этой лошади анальная фиксация?
— Я не уверен, что она склонна к извращениям, мистер Флетчер. Дело в том, что она не видела практически ничего, кроме лошадиных задниц.
— Вы прекрасно разбираетесь в лошадях, Фриззлевит.
— Приходится, раз уж я занимаюсь этим делом. Лошади, они как люди.
— А куда поехал мистер Стилл?
— Он покинул страну.
— Ага. Неожиданный отъезд, не правда ли?
— Он собрал чемоданы и отбыл вчера вечером. Хотя сегодня собирался присутствовать на скачках.
— Круто, однако, он изменил свои планы. Он говорил, какая страна поманила его к себе?
— Франция. Он упомянул Францию.
— И как он думает туда добраться?
— Самолетом, мистер Флетчер.
— Это я понимаю. Через Майами? Или Нью-Йорк?
— Кажется, через Атланту.
— Значит, он уже улетел. Отбыл за пределы Соединенных Штатов.
— Скорее всего.
— Мистер Стилл позвонит вам?
— Надеюсь, что да.
— Скажите ему, что в Голубом доме проведен обыск. Искали наркотики.
— Правда? Вчера демонстрация. По телевизору показывали белые балахоны и коричневые рубашки. Сегодня — обыск. Чего ожидать завтра?
— Интересный вопрос, не правда ли?
— Именно им обычно задаются перед скачками.
Не испытывал Флетч угрызений совести и набирая в столь ранний час номер начальника детективов Роз Начман. Полицейские участки работали двадцать четыре часа в сутки. Если б она еще не пришла, он попросил бы дежурного сообщить ей о его звонке.
Но его соединили с Роз Начман.
— Вам когда-нибудь удается поспать, чиф?
— Благодарю за заботу, мистер Флетчер.
— И вам спасибо.
— За что?
— За организацию обыска в Голубом доме. Полагаю, я знаю, чем он вызван. Вы хотели знать, кто с кем спит. Могли бы и спросить. Раньше-то спрашивали.
— Какая погода в Ки-Уэст?
— Отличная.
— И у нас не хуже.
— Вашими стараниями Джона Мида арестовали из-за нескольких таблеток.
— Джона Мида?
— Он может получить срок, знаете ли. Личность известная. Власти Ки-Уэста попадут на первые полосы газет.
— Его арестовали за незаконное владение таблетками, на которые у него не было рецепта?
— Именно так.
— Жаль. Он отлично сыграл в «Летней реке».
— И я того же мнения. Но теперь ему долго не придется радовать нас своим талантом.
— Что ж, посмотрю еще раз «Летную реку». Ее постоянно показывают по телевизору. А теперь, о вашем вопросе. Насчет машины Стивена Питермана.
— И что вы выяснили?
— Машину мы нашли на автостоянке в Бонита-Бич. Синий «кадиллак».
— Взятый напрокат?
— Да. Никаких повреждений. Ни царапинки. Так что эта линия расследования закончилась тупиком.
— В какой день он взял напрокат эту машину?
Последовало долгое молчание.
— Хороший вопрос, — ответила, наконец Роз Начман. — Похоже, вы постоянно пытаетесь опередить меня на шаг, мистер Флетчер.
— Неужели вы думали, что он будет ездить на поврежденной машине? Взятой, к тому же, напрокат.
— Когда он прибыл во Флориду?
— Понятия не имею. Но, полагаю, узнать это — не проблема.
— Пожалуй, вы правы. Ладно…
— Так что расследование продолжается?
— Да, конечно.
— И вот что еще. Вы знаете, что вчера какие-то люди чуть не разнесли Голубой дом. Устроили демонстрацию. Бросались камнями и бутылками.
— Об этом написано в газетах. По телевидению назвали всех, кроме вас. Кто вы, мистер Флетчер?
— Чиф, возможно, одна из этих групп хотела сорвать съемки фильма. Любыми средствами, не останавливаясь даже перед убийством. Джерри Литтлфорд вчера сказал мне, что получал письма с угрозами. Ему звонили…
— Письма он сохранил?
— Нет. Но вчера Стелле Литтлфорд разбили голову. Этим людям не чуждо насилие.
— Насилие — да, но вот с умом у них слабовато. Не думаю, чтобы кто-то из этих дуболомов мог незаметно проникнуть на съемочную площадку, всадить нож между ребер Стивена Питермана, а затем исчезнуть, оставаясь невидимым как для людей, так и для камер. Вы бы смогли все это проделать?
— Нет.
— Но вы не отчаивайтесь. Хотя тучи над вашей мисс Мокси Муни сгущаются. У меня просто руки чешутся арестовать ее.
— Это еще почему?
— Эксперты, которых мы наняли, не слишком к ней расположены. Ее танец вызывает у них большие подозрения.
— Какой танец?
— Разве вы не видели? Мне казалось, что вы там были.
— Какой танец?
— Перед самым убийством, знаете ли, Мокси Муни встала с кресла, чтобы по просьбе Дэна Бакли продемонстрировать зрителям его программы танец из «Бродвейского успеха».
— В халате?
— Да, в халата. Махровом. Он сейчас у нас. Полагаю, он ей сильно велик.
— Значит, она не могла убить Питермана.
— Наоборот, могла. Оттанцевав, она вернулась к своему креслу, пройдя за спиной Питермана и Бакли.
— Она прошла за их спинами?
— Да. Это зафиксировано на пленке. Странное дело, знаете ли. С того места, где она закончила танец, она могла пройти к своему креслу двумя путями: прямо, через съемочную площадку, или вокруг, за спинами Питермана и Бакли. Она выбрала второй вариант.
— О, Господи.
— Эксперты исчертили всю площадку какими-то линиями. Они говорят, что более естественным для нее был первый путь, между камерами и Бакли с Питерманом. Но вы не опускайте руки. По мне лучше арестовать по обвинению в убийстве толпу сумасшедших, но не Мокси Муни. Обретать славу таким способом я не хочу.
— Есть другие версии?
— Конечно. Но вы позволите мне сохранить их в секрете? Еще раз предупреждаю вас, мистер Флетчер. Вы и мисс Муни можете покинуть Ки-Уэст только в одном случае, если решите вернуться сюда.
— Я вас понял.
— Кое-кто занервничал, когда вчера вы решили поплавать под парусом.
— Вы об этом знали?
— Береговая охрана отрядила вертолет, чтобы следить за вами.
— О, нет.
— О, да. Они сказали, что вдвоем вы очень хорошо смотрелись. Как в кино.
Глава 31
— Скорее кошки залают, чем я вновь приму приглашение остановиться в вашем доме, мистер Как-вас-там, — заявила Эдит Хоуэлл за завтраком.
— Какой Кац? — переспросил Сай Коллер. — Сэм или Джок?
Они сидели за белым столом у цистерны, во дворе Голубого дома. Мокси к завтраку не спустилась.
— Эти погромщики едва не разнесли дом. Они бросались камнями. Бедной Стелле разбили голову бутылкой. Почему вы не вызвали полицию?
— Джок Кац всегда лаял, — гнул свое Сай Коллер. — Постоянно.
— А обыск на рассвете. Полицейский вломился в мою спальню, когда я спала! Я швырнула в него свой флакон с аспирином. Попала ему в щеку.
— Сэм Кац никогда не лаял. Всегда был такой обходительный, ласковый.
— И они увели Джона. Теперь обвинят его в том, что у него нашли какие-то лекарства…
— Вы говорите, что этим утром наш дом обыскивала полиция? — спросил Фредерик Муни.
— Да, Фредди, — Эдит накрыла его руку своей. — Разве это не ужасно?
Муни потянулся за грейпфрутом.
— Я ничего не слышал.
— Они наводнили весь дом, Фредди, — пояснила Эдит.
— Как тараканы, — уточнил Джерри Литтлфорд.
— То есть они вошли в мою спальню и обыскали ее, пока я спал? — спросил Фредди.
— Да, дорогой, — подтвердила Эдит.
— Они вели себя пристойно, раз не разбудили меня, — Фредди взял нож, чтобы разрезать грейпфрут. — Правда, я сплю крепко.
— И это хорошо, дорогой, — улыбнулась ему Эдит.
Лопес наполнил стакан Флетча апельсиновым соком.
— Вам звонят из «Глоубел кейбл ньюс».
— Пожалуйста, скажите им, что я перезвоню позже.
— Флетчер, — повернулась к нему Эдит, — вы понимаете, что один из ваших гостей в полиции, а другой — в больнице.
— Мы мрем, как мухи, — Коллер задумчиво чистил яйцо.
— Как тараканы, — не согласился с ним Джерри Литтлфорд.
— Вы, янки, ни в чем не видите юмора, — внес в разговор свою лепту Джефф Маккензи.
Сай Коллер оторвался от яйца и вперился в него взглядом. Появилась Мокси, в бикини и легкой белой блузке.
— Доброе утро, дорогая, — приветствовала ее Эдит. Джерри Литтлфорд придвинулся к Саю Коллеру, чтобы освободить место для Мокси.
Сдвинул стул и Флетч. Одна из ножек попала в трещину. Взгляд Флетча упал на цистерну. Ее венчал квадратный люк. Тускло блестели хорошо смазанные петли. С обеих сторон к люку вели приваренные к корпусу скобы.
— Ты хорошо спала? — спросил дочь Фредерик Муни. — Мне сказали, что тут побывала полиция.
Лопес вернулся с полным кофейником и налил Мокси кофе.
— Кто-нибудь знает, как используют эти старые цистерны? — спросил Флетч.
— Все кончено, — Мокси пригубила кофе. — Я только что разговаривала с продюсерами, — она пристально посмотрела на Флетча, как бы говоря, что поправлять ее не надо. — Съемки прекращены.
То есть практически всех, кто сидел за столом, уволили. За исключением Джеффа Маккензи, уволенного ранее, и Флетча, временно не работающего.
Муни не дал паузе затянуться.
— Ты говоришь о съемках «Сна в летнюю ночь»?
— О-би! — тяжело вздохнула Мокси.
— Это плохо, — Фредерик Муни прошелся взглядом по баньяну. — Я надеялся получить роль в этом фильме.
— Но почему? — к Эдит вернулся дар речи. — Все так хорошо шло, — Мокси хмыкнула. — Думаю, Джон согласился бы со мной, если б не попал в тюрьму из-за лекарств. У меня давно не было такой роли. Я бы сыграла ее на отлично. Разумеется, с помощью дорогого Сая.
— С кем ты говорила? — спросил Джерри Литтлфорд.
— Фамилии я не разобрала.
— А почему позвонили тебе? — поинтересовался Сай Коллер.
— Я просто взяла трубку. С сегодняшнего дня мы свободны.
— Вернее, уволены, — поправил ее Джерри Литтлфорд.
— Да, вот они, превратности нашей профессии, — попытался успокоить его Фредерик Муни.
— Но это несправедливо! — воскликнула Эдит. — Я сдала в аренду свою квартиру в Нью-Йорке. Отказалась от предложения одного театра. Куда я теперь пойду, что я буду делать? Фредди!
— Да? — Фредерик Муни повернулся к ней.
— Ну что, Маккензи, — Сай Коллер уставился на австралийца. — Похоже от твоего иска к «Джампинг коу» толку не будет?
— Чертовы идиоты, — Маккензи побагровел. — Прервать съемки на несколько дней, чтобы похоронить жену режиссера, они не могут. А стоит появиться нескольким недоумкам, закутанным в простыни да разбить пару окон, так они прекращают съемки, в которые вбухали кругленькую сумму.
— Разве средства, вложенные в производство фильма, не страхуются? — спросил Флетч.
— У вас тоже не все в порядке с чувством юмора, Маккензи, — бросил Сай Коллер. Он не улыбнулся, не засмеялся.
— Фильм убила дурная слава, — продолжила Мокси. — Так сказал этот человек.
— Нет такого понятия, как дурная слава, — возразила Эдит Хоуэлл. — Особенно в наши дни. Любая слава — это реклама. И чем больше, тем лучше. Убийство, погромы, полицейские обыски. Мы уже три дня в центре внимания! А фильм еще не снят. Фредди, скажите им, что нет такого понятия, как дурная слава.
— Дело не только в этом, — Мокси, как оказалось, еще не привела всех доводов. — Пресса отзывается о «Безумии летней ночи», как о фильме, воздействующим на самые низменные человеческие инстинкты. И это клеймо уже не смыть.
— Если вы взяли мой сценарий… — пробурчал Маккензи. — Если дали мне возможность поставить этот фильм… Более я не хочу иметь с вами никаких дел.
Коллер улыбнулся.
— Вот вы и поставили крест на вашем судебном иске. Мы все слышали вас, Маккензи. Мы все — свидетели.
— Они говорят, что в фильме затронута расовая проблема? — спросил Джерри Литтлфорд.
Мокси глубоко вздохнула.
— Да. Конечно. Кто-то, должно быть, прочитал этот сценарий. И пришел к выводу, что он зовет к насильственным действиям против черных.
— Теперь мы все можем немного отдохнуть, расслабиться, — Фредерик Муни оглядел сидящих за столом. — Мы пережили тяжелые дни.
— Фредди! Только не я! — воскликнула Эдит. — Если б ты знал, сколько я заработала за последние два года! У меня нет таких денег, как у тебя, Фредди!
— Действительно, нет! — согласился Муни.
Никто уже не ел. Мокси так и не приступала к завтраку. Коллер, Маккензи и Литтлфорд не доели то, что лежало на тарелках. Лишь Фредерик Муни полностью очистил свою.
— А не выпить ли нам? — радостно предложил он.
— Почему бы и нет, — пробурчал Коллер.
— Действительно, почему? — добавил Маккензи.
— А что нам остается, как не напиться! — воскликнула Эдит Хоуэлл. — Черт бы побрал всех коров, особенно прыгающих, и их молоко.
— Тяжелые дни, — повторил Фредерик Муни.
— Что ж… — подал голос Джерри Литтлфорд. — Те, кто хотел прекратить съемки… своего добились.
Глава 32
— Если Джон Мид даст показания, которые помогут следствию, вы снимите предъявленные ему обвинения? — спросил Флетч.
Он не знал, где находится полицейский участок Ки-Уэст, а потому поехал туда на такси. Он также хотел попасть туда побыстрее, пока не закончилось предварительное следствие, и журналистов не ознакомили с его итогами.
Сержант Хеннингс вышел, как только Флетч попросил дежурного разыскать его. Вероятно, у него не было ни кабинета, ни даже стола, потому что беседовать им пришлось на скамье в вестибюле здания, которое занимал полицейский участок.
— Какие показания? — переспросил сержант Хеннингс.
— У него еще их нет, — ответил Флетч. — Я еще не передал их ему.
— Какие показания? — повторил Хеннингс.
— Послушайте, сержант, вы ведь проводили обыск в Голубом доме не для того, чтобы найти несколько «колес» у любимого зрителями киноактера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21