– У этого послания несколько смыслов, – объяснил Шанд. – Когда-то Ялкара выдала секрет врат, и Феламора наконец увидела путь на Таллалам. В тот момент у нее и зародился план, который она выполняла в течение последних трехсот лет.
Послание Ялкары искушало Феламору заглянуть в Зеркало, а, памятуя о древнем прорицании феллемов, она просто не могла противиться этому искушению. В то же время в послании была и насмешка: «Увидь то, что хочешь увидеть»! Дескать, у Феламоры не хватит силы заставить Кривое Зеркало открыть правду. И предсказание о судьбе Таллалама, которое подчеркивало недопонимание Феламоры насчет троекровницы.
– А символ луны? – спросила завороженная Лилиса. – Он тоже предназначался для Феламоры?
– Отнюдь нет! – ответил Шанд. – Он предназначался только для Элиоры. Это символ единственной надежды Ялкары, надежды на то, что кароны породнятся с другими расами. Взгляните! – Шанд сделал рисунок на клочке бумаги.
– Внешний круг символизирует нас, представителей древней человеческой расы – завершенной, но, по мнению Ялкары, слишком примитивной. Три алых полумесяца изображают феллемов, каронов и аркимов – могущественных, но в некотором смысле незавершенных.
– А внутренний кружок? – спросила Карана.
– Три золотых шара, должно быть, изображают троекровницу, и они заключены в кружок, который, наверно, символизирует новую человеческую расу.
Малиена, молча сидевшая во время этого обсуждения, вдруг подхватила его слова:
– … Или клетки человеческого эмбриона… А еще этот символ являлся угрозой, Ялкара пыталась навсегда отбить у нас охоту использовать Зеркало. Дело в том, что символ на Зеркале является переработкой древнего аркимского символа рока. Мы все были в ужасе, когда увидели его. Даже Тензор, у которого жажда выведать секреты Зеркала перевесила-таки страх перед ним.

В тот год награда Выпускных испытаний была присуждена на заключительном вечере подруге Лиана, Тандиве, – хотя, конечно же, она не могла выступить со «Сказанием о Зеркале». Вместо этого она выбрала самое первое Великое Сказание – трагическую «Сагу Нульки». Она, единственная из всех Великих Сказаний, относилась к периоду, предшествующему похищению Золотой флейты Шутдаром. Хотя Тандива была скорее летописцем, нежели мастером-сказителем, она изложила эту сагу очень просто и трогательно. Даже на Лиана ее выступление произвело впечатление.
Карану поразило, как сильно изменилась Тандива. Меньше года прошло с их последней встречи, но Тандива уже не была той девчонкой-студенткой, изнывавшей по своему возлюбленному. После того как она закончила свое выступление, ее провозгласили мастером-летописцем. Она стояла на сцене в своем простом черном платье и выглядела равной любому из мастеров.
На следующий вечер Лиан начал первую часть «Сказания о Зеркале». Оно было в четырех частях, и его должны были слушать четыре вечера подряд. Прошло два года с того момента, как он рассказывал здесь «Сказание о Непреодолимой Преграде».
– Первая часть «Сказания о Зеркале» называется «Тень в Зеркале», – начал Лиан, – и то было мимолетное появление лица Ялкары в Зеркале в Фиц-Горго…

«Сказание о Зеркале» было закончено. Лиан поклонился. Воцарилась полная тишина. Затем кто-то в заднем ряду издал громкий крик. Молодая женщина откликнулась с другого конца зала. И вдруг все вскочили на ноги, выкрикивая слова одобрения и восторга. Овация следовала за овацией, затем студенты устремились на сцену и дюжину раз пронесли Лиана взад и вперед, вдоль и поперек зала.
В конце концов они опустили Лиана и прошли на свои места. Старый Вистан, шаркая, поплелся на сцену. Он был теперь таким немощным, что крепкому коренастому мастеру пришлось помочь ему подняться по ступеням.
Вистан кивнул Лиану и приблизился к краю сцены.
– Прекрасное сказание! – произнес он. – Чудесное сказание, и я уверен, все с этим согласны. А сейчас подошло время, которое я ждал всю мою жизнь – как, несомненно, многие из вас. Сегодня здесь присутствуют все мастера-летописцы. – Вистан прочел шестьдесят четыре имени, одно за другим, очень медленно и с расстановкой.
Карана, сидевшая в первом ряду на месте почетного гостя, вся горела от нетерпения.
И вот наконец Вистан назвал последние три имени из списка, Тандивы, Лиана и самого Вистана.
– Мои коллеги мастера, уважаемые гости, студенты! Я буду краток. Я выдвигаю «Сказание о Зеркале» на присвоение ему статуса Великого Сказания. Мастера-летописцы прочли документы, побеседовали со свидетелями и проверили факты. Теперь вы услышали само сказание, изложенное Лианом, выпускником Школы Преданий. Каково будет ваше решение? Это Великое Сказание? Да или нет? Отвечайте по одному, секретарь будет регистрировать ваши голоса.
Вистан сделал эффектную паузу. Карана ощутила легкое беспокойство, но оно сразу же прошло.
– Мастер Квендрита, твое решение?
В самом конце ряда поднялась маленькая седовласая женщина. Она кивнула Лиану, Вистану и своим коллегам.
– Да! – произнесла она глухим голосом. – Это Великое Сказание. – И, больше ничего не добавив, села на место.
– Мастер Лэрни? – вызвал Вистан. Смуглолицый человек, сидевший рядом с Караной, вскочил на ноги.
– Да! – заорал он, дабы не было никаких сомнений относительно его мнения. – Великое Сказание! Очень Великое Сказание! Запиши как следует мой голос, секретарь! – И он рухнул на стул, отчего закачался весь ряд.
– Мастер Керита? – выкрикнул Вистан.
Полная женщина средних лет, одетая в черное, поднялась на другом конце зала.
– Да! – тихо произнесла она. Потом улыбнулась, заражая своей доброжелательностью весь зал. – Это Великое Сказание, Мастер Вистан.
– Мастер Тандива? – спросил Вистан.
Поднялась Тандива – самая младшая из всех мастеров. Карана заметила, что Лиан пристально смотрит на нее, и снова ощутила легкий укол ревности. В тот вечер Тандива действительно была сногсшибательна в узком платье из красного атласа, облегавшем ее соблазнительные формы. Она проголосовала за Великое Сказание и быстро села на место.
Так и продолжалось голосование, из конца в конец переднего ряда. И вот проголосовали все, кроме одного – директора Школы Преданий. Разумеется, Лиан не мог голосовать. И снова Карана почувствовала легкое беспокойство. Вистан когда-то ненавидел Лиана. А что, если он до сих пор его ненавидит?
Вистан безмолвствовал. Зал притих. Тревога Караны усилилась. И тут заскрипел стул под Квендритой, и Карана поняла: директор школы ожидает, когда к нему обратятся.
– Мастер Вистан, – сказала Квендрита, – ты проверил документы, опросил свидетелей и услышал «Сказание о Зеркале».
– Сказание достойно моего голоса, – ответил Вистан, потом сделал паузу. Он выглядел совсем старым и измученным, и вид у него был мрачный.
Пауза затягивалась, минута проходила за минутой. Карана слышала, как рядом тяжело дышит мастер Лэрни. А она же, напротив, совсем не могла вздохнуть, в груди болело.
– И каково ваше решение?
Вистан набрал воздуха в легкие и покачнулся.
– Это… это Великое Сказание, – произнес он шепотом и после этого вынужден был сесть. – «Сказание о Зеркале» – Великое Сказание, двадцать третье.
Зал взревел от восторга. Все поднялись на ноги. Карана тоже медленно встала, растроганная до слез. «О Лиан, – подумала она, – наконец-то ты получил то, чего так хотел!»
Теперь Лиан стоял один в середине большой сцены, не в силах сдержать слезы, которые текли по щекам.

Когда смолкли аплодисменты, на сцену снова вышел Вистан.
– Нужно решить еще два вопроса, – сказал он. – Я занимаю место директора Школы Преданий вот уже более пятидесяти лет. Я провел Школу через войну, сохранив ее в целости и сохранности, и мы вошли в новый век. Я услышал только что созданное Великое Сказание. Мое здоровье быстро ухудшается, и приходит время передать заботы о Школе достойному преемнику. Сегодня, прежде чем мы покинем этот зал, нам нужно избрать нового директора.
По залу прошел шумок. Вистан поднял трясущуюся руку:
– Старый мир ушел навеки. Школе Преданий нужен новый директор. Только не предлагайте никого из старой гвардии. Выбирайте молодость, талант и прямоту и верьте, что мудрость появится с годами. Прошу называть кандидатуры!
– Мастер Лиан! – выкрикнул голос из толпы.
Лиан шагнул вперед, кивая в знак согласия. Даже после бурных оваций он горел желанием получить еще и эту почесть. Она стала бы знаком, что изгой-дзаинянин наконец-то принят.
Карану терзали сомнения. Откажется ли Лиан от нее ради поста директора Школы? Ведь если он станет директором, ему придется жить в Чантхеде. Но разве она станет цепляться за него, если он решит уйти?
Секретарь аккуратно записал его имя в древнюю красную книгу.
– Другие кандидатуры! – выкрикнул Вистан со своего места.
– Мастер Лэрни, – предложил мастер, сидевший через проход от Караны.
– Ты согласен, Лэрни? – спросил Вистан. Смуглый человек, сидевший рядом с Караной, поднялся.
Он поклонился сцене и человеку, выдвинувшему его кандидатуру.
– Нет! Я слишком стар для этого, – произнес он и сел на место.
Вистан пристально вглядывался в зал. Никто не шевельнулся.
– Ну давайте же! – сказал он раздраженно. – Тут у нас с полдюжины мастеров заслуживают этой чести.
После длительной паузы выдвинули еще двоих. Оба отклонили свои кандидатуры. Выборы казались совершившимся фактом.
Лицо Вистана исказила судорога. Он встал со стула и с трудом дотащился до самого края сцены. Его затуманенные глаза искали кого-то в том ряду, где сидели мастера.
– Должно состояться голосование, – прошептал Вистан. – Я предлагаю кандидатуру мастера Тандивы Мурн.
Тандива чуть не упала со стула, до чего она была поражена. По залу прошел изумленный шепот. Лиан смотрел на Вистана, не веря глазам. Потом Тандива поднялась, ее лицо было такого же цвета, как ее красное платье, девушку трясло. Карана прониклась к ней симпатией.
– Ты не против своего выдвижения, Тандива? – спросил Вистан.
– Я недостойна этой чести, – тихо произнесла она.
– У меня другое мнение. Новый директор должен быть молод, как ты. Должен быть блистателен – и все согласятся, что ты блистательна. Должен любить Предания, как саму жизнь. Но что самое главное – новый директор должен быть прямым и беспристрастным. Я считаю, что ты обладаешь всеми этими качествами. Я вновь предлагаю твою кандидатуру.
Тандива взглянула ему прямо в глаза:
– Ты мудр, а я нет. Тебе видно то, чего не могу увидеть я. Я согласна.
– Тогда займи свое место на сцене и жди нашего решения. Есть еще кандидатуры? – Их не было. – Пойдемте, мастера, мы должны обсудить достоинства кандидатов.
Крепыш Лэрни поддерживал Вистана, когда они направились в смежную комнату для дебатов. Остальные мастера последовали за ними, и дверь комнаты захлопнулась. Публика в зале обсуждала кандидатов или просто болтала. Лиан и Тандива сидели на сцене на стульях. Лиан откинулся на спинку, и понадобилось все его самообладание сказителя, чтобы сохранить непроницаемое выражение лица. У Тандивы был такой вид, словно ей хотелось, чтобы пол у нее под ногами провалился, и она бы избавилась от мучений.
Обсуждение длилось очень долго. До Караны доносились повышенные голоса из комнаты для дебатов. В конце концов дверь отворилась, и появились мастера. Они вытянулись цепочкой на сцене позади Лиана и Тандивы, переговариваясь шепотом. Двух кандидатов вытолкнули вперед. Затем мастера опустили в ящик для голосования листки бумаги. Секретарь принялся их считать и медленно записывать в красную книжку.
Наконец он доложил:
– Готово, директор.
– Набрал ли кто-то из кандидатов большинство голосов?
– Да, директор Вистан.
– И сколько же?
– Сорок против двадцати двух. – Вистан улыбнулся:
– Явная победа! Хорошее начало для нового директора. А имя победителя?
Секретарь передал Вистану длинный листок бумаги. Он прогулялся вдоль цепочки мастеров, показывая голоса и счет каждому, включая двух кандидатов. Вистан вышел вперед и встал между Тандивой и Лианом.
– Кандидаты поднимутся? – Лиан и Тандива встали.
– Победитель, – произнес Вистан, демонстрируя такую широкую улыбку, какой еще никогда не видели в Школе, – при соотношении голосов сорок к двадцати двум – мастер Тандива Мурн.
Изумленная публика молчала. Выражение ужаса, за которым последовали гримасы горя и страдания от унижения, должно быть, порадовали врагов Лиана, наблюдавших за его лицом. Но он мгновенно справился с собой. Выдавив улыбку, никого не обманувшую, Лиан протянул руку Тандиве. Он был бы очень рад за нее, если бы она победила кого-нибудь другого, но радоваться в такой ситуации было выше его сил.
– Ты станешь прекрасным директором, – промямлил он. – Поздравляю тебя.
Тандива не смогла улыбнуться в ответ. В глазах у нее стояли слезы. Она не могла поверить в случившееся. Лиан поклонился ей, Вистану, остальным мастерам и повернулся, чтобы сойти со сцены.
Вистан сделал ему знак остаться.
– Тандива Мурн, ты избрана семьдесят пятым мастером Школы Преданий. Ты принимаешь это назначение?
– Да, мастер Вистан, – тихо сказала она.
– Ты займешь свой пост после моей смерти, которая, – он криво усмехнулся, – не замедлит последовать. Я тебя поздравляю. – Он пожал ей руку.
Лиан снова собрался спуститься со сцены.
– Останься на минутку, Лиан! – выкрикнул Вистан неожиданно звучно и твердо. – Нужно решить еще один, последний вопрос.
Лиан двинулся к центру сцены, словно ожидая утешительный приз. Вистан жестом пригласил мастеров подвинуться вперед.
– Мастер Лиан, – обратился к нему Вистан, – ты сочинил новое Великое Сказание и получил за это признание. Ты великий летописец и великий сказитель, в этом нет сомнения. Возможно, величайший летописец и сказитель века, который только что закончился.
Лиан поклонился Вистану и залу. И снова Карана ощутила тревогу.
– Но, Лиан, как я говорил тебе не раз еще в бытность твою студентом в этой Школе, гений без этики – опасный товар. Я даже не представлял себе, до чего опасный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73