Мендарк платил достаточно, чтобы требовать немедленного исполнения своих приказов.
Когда он соскользнул со стола, то почувствовал себя так хорошо, как не бывало за последние месяцы. Конечно, эффект будет длиться недолго, но за это время нужно многое успеть.
Мендарк пролежал всю ночь без сна. Ради Сантенара он совершал подвиги, но они не были должным образом признаны, да, наверное, и не будут. А ведь стать частью Сказаний, когда твои деяния вплетены в общее полотно Истории, было величайшей честью, какую можно было пожелать себе на Сантенаре. И Мендарку не было безразлично, попадет ли он в Предания или нет.
Мендарк стремился, чтобы его роль в истории Сантенара была увековечена в Сказаниях, которые заучивают наизусть ученики в любой школе. И наконец, эта цель была достигнута. Но даже это больше не удовлетворяло его. Теперь Мендарк мечтал попасть в Великие Сказания. После заточения Рулька в Ночной Стране имя Мендарка наконец-то зазвучало в Великом Сказании о пленении Рулька, но теперь и этого было мало.
Ему захотелось, чтобы о нем было сложено отдельное Великое Сказание, в котором были бы изложены все его деяния и подвиги, совершенные на благо страны.
«Ну что же, быть непризнанным – такова участь всех реформаторов. Я смогу это перенести, – подумал Мендарк. – Но мне невыносимо осознавать, что после моей смерти другие присвоят себе мою славу, а мне припишут все ошибки и глупости, содеянные Советом.
У меня непременно будет собственное Великое Сказание! Никто не заслуживает этого так, как я. И у меня под рукой есть Лиан! У него передо мной долг: ведь это я поддерживал его в годы учебы в Школе Преданий! Он-то и напишет Великое Сказание, причем не «Сказание о Зеркале», а «Сказание о Мендарке»!» С этими приятными мыслями Мендарк наконец уснул.

Лиана держали на первом этаже крепости, в маленькой чистой комнате с зарешеченным окном. За окном виднелся двор, обнесенный стеной, и одно-единственное дерево – старое, без листвы, с искривленными ветвями, похожими на ревматические пальцы.
Едва забрезжил рассвет, Мендарк появился на пороге у Лиана.
– Твое время пришло, летописец!
– Что ты имеешь в виду? – осторожно осведомился Лиан.
– Я хочу, чтобы ты сложил сказание обо мне. Мир должен знать, как я жертвовал собою ради него.
Этого еще недоставало!
– В данный момент я занят «Сказанием о Зеркале», – ответил Лиан.
– Хорошо. Но ты можешь изменить название на «Сказание о Мендарке» – ведь по сути это сказание о моей жизни.
Лиан был поражен его самонадеянностью.
– Школа Преданий никогда этого не допустит. Лучше найми платного сказителя.
– Ах ты, неблагодарный мерзавец! – загремел Мендарк. – Это мое сказание, и ты мне должен!
Лиану хотелось дать Магистру хорошую затрещину, но вместо этого он, хромая, доплелся до окна. Он стоял, глядя в окно и пытаясь обуздать свою ярость. Вдруг ему пришло в голову, что таким образом он сможет узнать, что на самом деле произошло во времена Непреодолимой Преграды, а также при пленении Рулька. Возможно, ему удастся сыграть на слабости Мендарка и получить доступ к документам, которых никто не видел. Однако ему нужно быть осторожным.
– Я прекрасно сознаю собственный долг, – начал Лиан. – Пришли свои записи, и я их изучу. Возможно, я соглашусь, но тебе хорошо известно, что каждый факт должен быть подтвержден, и мастера-летописцы лично будут проверять все доказательства. Кроме того, запомни, что ты должен будешь предоставить те документы, которые я попрошу. Иначе даже величайшее из всех существующих сказаний не будет признано Великим Сказанием.
Мендарк бросил на Лиана яростный взгляд, но не успел он ответить, как в дверях показался Иггур. Поспешно сказав «Конечно!», Мендарк фальшиво улыбнулся.
– Мир распадается на куски прямо вокруг нас, а все, о чем ты можешь думать, – это твоя слава, – презрительно отчеканил Иггур. – Просто невероятно! И неважно, что будет делать Рульк, в то время как вы вдвоем сочиняете свои сказочки? – И, плюнув на пол и чуть не попав на сапог Мендарка, он вышел, хлопнув дверью.

На следующий день, сидя у окна, Лиан начал сортировать первый ящик с бумагами Мендарка, но никак не мог сосредоточиться: мысли о Каране не давали ему покоя. В дверь робко постучали.
– Входите! – крикнул Лиан, не вставая со стула. Ноги у него заживали, но каждый шаг все еще давался с большим трудом.
Лилиса просунула голову в дверь:
– Можно мне посидеть с тобой, Лиан?
– Конечно. Как сегодня чувствует себя Надирил?
– Он еще спит.
– А твой отец? – Джеви избегал Лиана после их разговора в повозке.
– Уплыл с Пендером в Ганпорт.
– И оставил тебя совсем одну?
– Ему нужно делать свою работу, – сдержанно ответила девочка.
– Даже со сломанными костями?
– Он много чего умеет.
– А тебе нечем заняться, да?
– Да! Мне одиноко. Я скучаю по Джеви и Таллии. – Лиану было любопытно кое-что выяснить.
– Скажи мне, Лилиса, а что думает Джеви о Таллии? – На лице девочки отразились разные эмоции.
– Он считает, что она самая чудесная женщина в мире.
– А ты?
– Я люблю Таллию всем сердцем.
– А Джеви собирается что-нибудь предпринять в ее отношении?
– Он боится. О Лиан, это как в сказке! Он считает, что бедный моряк никогда не сможет…
– Не думаю, чтобы это имело какое-то значение для Таллии, – заметил Лиан.
– Конечно, для Таллии это не имеет никакого значения, – заявила Лилиса. – Но он-то этого не знает. Джеви совсем не понимает женщин.
– Быть может, ему нужна твоя помощь, – предположил Лиан.
– Да, нужна! Как же все сложно! – Лилиса вздохнула и сменила тему. – Мне бы хотелось вновь оказаться в Великой Библиотеке. Там так хорошо! – Лилиса воодушевилась, худое личико раскраснелось.
– У меня есть неплохая идея! – с улыбкой сказал Лиан. – Почему бы тебе не помочь мне в моей работе?
– О! – с восторгом выдохнула Лилиса. – Но ты такой умный! Чем же я могу тебе помочь?
– В основном моя работа самая обычная: нужно проверять документы, приводить в порядок бумаги, находить книги в архивах, переписывать. И только когда складываешь все вместе, получается нечто умное. Посмотри! – Лиан указал на беспорядочную кипу документов, которые прислал ему Мендарк. – Все эти бумаги нужно разобрать и составить каталог.
– Пожалуйста, позволь мне сделать это для тебя! Мне нужно многому научиться, но, с тех пор как мы покинули библиотеку, мы… – Она замолчала, чувствуя, что по отношению к Надирилу нехорошо так говорить. – Надирил был занят важной работой, а сейчас он болен.
– Не все из того, что необходимо знать, можно найти в книгах, – заметил Лиан. Он и сам никак не мог усвоить эту истину. – Конечно, ты можешь поработать вместе со мной. Вообще-то мне очень нужна твоя помощь. Иди сюда, я покажу тебе, что делать.
Следующие несколько дней прошли очень приятно, и присутствие Лилисы подбадривало Лиана. Скоро все документы были приведены в такой идеальный порядок, что стоило Лиану подумать о чем-то, и Лилиса тотчас же подавала ему нужную бумагу. Правда, через какое-то время его стало отвлекать, что Лилиса постоянно суетится рядом.
– Лилиса, – позвал он ее как-то. Девочка мгновенно оказалась рядом.
– Лилиса, прости, но я никак не могу сосредоточиться, когда ты на меня смотришь.
У Лилисы вытянулось лицо.
– Ты хочешь, чтобы я ушла? Хорошо, я уйду, – произнесла она, пытаясь сохранить достойный вид, но ей это плохо удавалось.
– Ну конечно, я этого не хочу. Чем бы тебе заняться? – Лилиса замерла, держась за ручку двери.
– Я сделаю все, о чем ты попросишь, – произнесла она с обиженным видом.
– Есть одна работа, которую необходимо выполнить, но выполнить безупречно. Ты умеешь переписывать?
– Это первое, чему научил меня Надирил, – гордо ответила Лилиса.
– Ты можешь переписать набело вот это? – Лиан передал ей лист бумаги, исписанный собственным прекрасным почерком. Однако в тексте было много исправлений, сделанных чернилами разных цветов. – Но помни, ошибок быть не должно. Если чего-то не поймешь, ты должна спросить.
Лилиса очинила новое перо и склонилась над работой. Очень скоро она вновь оказалась возле Лиана.
– Тебе что-то неясно? – спросил он.
– Я закончила!
– Так быстро? – Лиан взял бумагу. Почерк был красивый и замысловатый, в стиле Надирила. Так писали в былые времена, сейчас этот почерк казался несколько старомодным, но он идеально подходил для данного текста. Лиан проверил каждую букву, сверяясь с оригиналом, и наконец просиял: – Почти идеально.
Лилиса бросилась ему на шею и расцеловала.
– Это все? – спросила она. Лиан засмеялся:
– Это еще даже не начало! У маня тут пропасть работы! Взгляни!
На полу возле письменного стола лежало три тома в кожаных переплетах разных цветов. Два были потрепанные, а третий относительно новый.
– Это мое «Сказание о Зеркале».
– Ты хочешь, чтобы я переписала твое сказание? Но это же работа для мастера-писца! Это слишком большая честь для меня.
– Честь, за которую великие писцы содрали бы с меня большие деньги, а я сейчас совсем обнищал. Но если это слишком трудно или ты не хочешь…
Схватив все три тома, Лилиса прижала их к груди.
– Конечно, хочу! – пылко возразила она. – Я ничего на свете так не хочу, и никто не сможет работать упорнее меня. Я буду стараться изо всех сил, чтобы вышло идеально. Где у тебя чистая бумага?
– Бумага! – повторил Лиан. – Я об этом не подумал. У меня не хватит денег даже на маленькую тетрадь. Попробую что-нибудь выклянчить у Мендарка. Отложи пока эти тома. Может быть, мы сможем начать после обеда.

Лиану удалось раздобыть маленькую тетрадь в кожаном переплете, куда не поместилось бы ни одно из его сказаний даже гораздо меньшего объема. Прошло много времени, прежде чем Лилиса появилась вновь. На плече у нее висела большая сумка.
– Что это – твой обед? – пошутил Лиан.
Открыв сумку, девочка вытащила из нее четыре толстые пачки бумаги, шелковистой на ощупь.
– Но… это же шелковая бумага – самого высокого качества! – воскликнул Лиан. – Где ты ее взяла?
– Я скопила денег на поиски моего отца, но они не понадобились. Вот я и решила купить для тебя бумагу.
Впервые за всю свою жизнь Лиан лишился слов. Шелковая бумага стоила целое состояние – по крайней мере по два золотых тара за пачку, а Лилиса купила целые четыре. А ведь на один тар Лиан мог бы прожить пару лет.
– Я… я не готов принять, – бормотал Лиан, чувствуя слабость в коленях. – Я никогда не смогу вернуть тебе такую сумму.
– Я теперь не бедная, Лиан, – сказала Лилиса. – После того как началась война, я вывела Совет из Большого Зала в безопасное место. Некоторые из членов Совета были богаты. Таллия взяла с них за это плату и отдала все деньги мне. А потом Мендарк щедро вознаградил меня за помощь по пути в Зиль.
– Но такая сумма! – продолжая настаивать Лиан, который только раз в жизни держал в руках целый тар.
– Великое Сказание заслуживает самого лучшего, – просто сказала Лилиса.
«Это сказание стали бы читать, даже если бы оно было записано на самой никудышной бумаге», – не очень-то скромно подумалось Лиану.
– К тому же, – продолжала девочка, – бумага обошлась не так уж и дорого, как ты думаешь. Продавец хорошо меня знает: я пообещала поговорить с Надирилом о контракте на поставку бумаги для Великой Библиотеки, и обязательно поговорю. За это продавец сделал мне очень приличную скидку.
Лиан вернулся к своему стулу. До сих пор он считал Лилису ребенком! А она уже почти совсем взрослая! И немудрено: ведь она выросла на улице, и столько пережила. Во многом она старше и мудрее, чем он.
Лиан задумался и не сразу понял, что Лилиса все еще что-то говорит.
– Я спросила, нет ли у тебя какой-нибудь еще бумаги для переписывания. Я хочу попрактиковаться, прежде чем приняться за твое сказание.
– Я раздобыл только эту маленькую тетрадь.
– Что мне переписывать? – спросила девочка.
– Сейчас что-нибудь найдем.

18
ПРЕДСКАЗАНИЯ И ПРОРОЧЕСТВА

Оссейон открыл дверь в комнату Лиана.
– Тебя вызывают на Совет, – сказал он, – и Мендарк требует, чтобы ты надел эти браслеты. «Первый урок!» – велел он передать тебе. – В руках у Оссейона была длинная цепь, прикрепленная к паре наручников.
Лилиса пришла в ужас.
– Оссейон! – воскликнула она. – Что ты делаешь?
– Не бойся, малышка, – успокоил ее солдат. – Лиану не грозит опасность.
– Мендарк хочет напомнить мне о моем долге, – пояснил Лиан, беря свои костыли. Он был спокоен. Что такое может с ним сделать Мендарк, чего бы он не пережил за последние месяцы? Лиан протянул руки, и Оссейон защелкнул наручники.
Лиана провели в роскошные апартаменты Магистра в крепости. Эти комнаты с барочной экстравагантностью были украшены всем лучшим, что только мог предложить Сантенар: гобелены, вытканные золотыми и серебряными нитями, ковры из самого дорогого шелка, мебель из черного дерева и других ценных пород с инкрустацией из жемчуга и нефрита. На Совете присутствовали Иггур, только что вернувшийся с охоты на транкса, Тензор, Шанд, недавно пришедший из Каркарона, и Малиена. Надирил, которому нездоровилось, не явился.
– Мы выследили транкса по разрушениям, которые он за собой оставлял, – сказал Иггур. Вид у него был еще более уверенный и внушительный, чем прежде. – Он прятался в Фейдонском лесу. Надирил был прав: он не умеет летать, так что в конце концов мы загнали его в ловушку и убили, хотя и понесли большие потери.
– А его детеныш? – спросил Лиан, вспомнив роды, кровь и младенца с яростными глазами.
– Его тоже. Это был дикий маленький зверь!
Лиан представил, как это маленькое существо борется за свою жизнь.
– Я услышал рассказ о твоей победе у городских ворот, – заметил Шанд. – Говорят, именно ты, Иггур, нанес транксу самые сокрушительные удары и прикончил его.
– Я там был, – ответил Иггур. – Но чтобы сразить транкса, потребовались усилия многих, и у нас немало жертв. Мне повезло: я не пострадал.
– Как всегда, скромен! – язвительно вставил Мендарк.
– В отличие от тебя, я не люблю, когда мне расточают похвалы за то, чего я не совершил!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73