Она не сомневалась, что он не прав. И вдруг ей пришла в голову мысль.
– Зеркало – это мое право первородства? – прошептала она на ухо Шанду.
Немного поразмыслив, он ответил:
– Нет, не твое, а Элиоры. Я всегда считал, что речь шла о Зеркале. Что же еще могла иметь в виду Ялкара?
Однако немного подумав, Шанд поднялся и сказал Магрете:
– Давай выйдем.
– Как всегда, ты удираешь, как только ты нужен, – ядовито заметил Мендарк.
Шанд бросил взгляд через плечо и усмехнулся, и они с Магретой исчезли за дверью.

Карана сидела, слушая разговоры о войне. Она знала, что война грядет: ее сны о Шазмаке и бездне возобновились неделю назад. Скоро она начнется. «Мне нужно домой, – в отчаянии думала Карана. – На сей раз я должна быть там».
– Это пустая трата времени, – горячился Иггур после нескольких часов бесплодных споров членов Совета.
– Да, – согласился Надирил. – У Феламоры золото Ялкары – это единственное, что не вызывает сомнений.
Иггур резко поднялся:
– Меня ждут более важные дела.
– Мы должны повести армию в Эллюдор и отнять у нее золото, – сказал Мендарк.
– У тебя нет армии, – осадил его Иггур.
– Да, Иггур, но если бы она у меня была, мне бы хватило мужества повести ее.
– Хватит твоих хитрых уловок, Мендарк. Я доказал свое мужество! – Порывшись в бумагах на своем столе, Иггур нашел свернутую рулоном карту. – Но в кои-то веки ты прав. Возможно, нам следует отправиться в Эллюдор и отобрать у Феламоры золото.
– Она спрячется, – возразила Карана. – Вам ее никогда не найти.
– У меня есть идея! – воскликнул Иггур. – Стража, очистите помещение!

После того как все ушли, Мендарк и Иггур продолжили обсуждение, словно близкие друзья, а не соперники.
– Ей от меня не спрятаться, – сказал Иггур, разворачивая карту. Это была та самая карта, которую рисовал Шанд в домике у моря, показывая Магрете долину Феламоры в Эллюдоре. – За один день я могу собрать целую толпу иллюзионистов. С их помощью мы можем загнать ее в угол, и ее безупречное убежище превратится в безупречную ловушку. Посмотри, отсюда лишь один выход.
Мендарк разглядывал карту:
– Да, Шанд определенно умеет подмечать детали! Расскажи, как ты собираешься действовать?
– Видишь, долина, выбранная Феламорой, окружена со всех сторон скалами, а вот эту тропу легко перекрыть. Можно спуститься с утесов – есть два варианта, – однако этот путь неудобен. Я бы пошел здесь, – указал он на карте, – хотя нам и нужна будет защита.
Мендарк перебил его:
– Если мы сумеем найти достаточно мастеров-иллюзионистов, и к тому же у нас будет чувствительница, чтобы соединить их, то мы получим возможность почувствовать любые чары Феламоры и разрушить их с помощью своих чар.
Иггур потер подбородок:
– Я знаю, что ты чувствительник, Мендарк. Но рискнешь ли ты своим разумом, а быть может, и своей жизнью ради такого непредсказуемого и… опасного предприятия?
– Я бы предпочел этого не делать, – ответил Мендарк. – Как ты правильно заметил, это предприятие рискованное, а у меня есть и другие обязательства.
– В таком случае есть ли у тебя какой-нибудь чувствительник на примете?
– Тут подойдет не всякий. Нужен такой, который может установить линию связи. Магрета это умеет.
– Но она же не чувствительница. К тому же Феламора ее слишком хорошо знает.
– Вообще-то я имел в виду одну особу – она перед нами в неоплатном долгу. Троекровница, но такая, которую можно держать под контролем. Это Карана. – Мендарк мрачно улыбнулся.
– Я тоже подумал о ней. Приведи ее! – приказал Иггур своему стражнику.

Карану привели, и Мендарк с Иггуром изложили ей суть дела. Она сидела перед двумя суровыми мужчинами, напуганная и оробевшая.
– Моя жизнь описала круг, вернувшись к началу. Все хотят меня использовать.
– Как это ни печально, такова уж участь чувствительников и двоекровников, и особенно троекровников, – заметил Иггур с сочувствием.
– Это твой долг, Карана! – сказал Мендарк. – Ты предала нас в Каркароне, и лишь благодаря слепой удаче мы уцелели. Как Магистр я заявляю, что у тебя нет выбора. В противном случае тебя ждет суд, а поскольку ты уже признала свою вину, тебя осудят по обвинению в предательстве. Но как обладательницу столь ценного дара, вероятно, тебя приговорят не к смертной казни, а к пожизненному рабству в качестве чувствительницы.
– И первое задание рабыни – участие в этом предприятии.
– Совершенно верно.
Карана опустила голову. «Каждый мой поступок неотвратимо вел к следующему, – подумала она. – Так было с самого начала. Какой смысл противиться судьбе?»
– Я буду вашей чувствительницей, – сказала она. – Когда мы начнем?
– Немедленно, – ответил Мендарк. – Собери своих иллюзионистов, Иггур, а я соберу своих.
– Так скоро! – в тревоге воскликнула Карана. – Мне нужно время на подготовку.
– Если мы замешкаемся, Феламору предупредят, и нам ее никогда не найти.
– Мне страшно, – тихо произнесла Карана, но они не обратили на ее слова ни малейшего внимания, и она умолкла.
Однако прошел чуть не целый день, пока все собрались: стражники Мендарка во главе с Оссейоном и его другом Торгстедом, армия из тысячи солдат, опытных альпинистов, возглавляемая Ванхом, недавно вновь произведенным в маршалы; а с ними – пятьдесят два иллюзиониста (из них половина – женщины). На мужчинах-иллюзионистах были черные одеяния с белым капюшоном, на женщинах – белые с черным капюшоном. Лиан участвовал в экспедиции в качестве летописца.
Никто не знал о месте назначения и цели – за исключением троих. Все вместе они добрались до опушки Эллюдорского леса верхом, а затем спешились и отправились к месту назначения форсированным маршем. Маленький отряд остался охранять выход из долины, чтобы препятствовать возможному бегству. Остальные взобрались на вершину горы и принялись ждать.

Хотя был второй день весны, холода еще были зимние. В полночь пятьдесят два иллюзиониста заняли свои места в затемненной палатке. Они встали в круг, напоминая домино: черное с белым, белое с черным, снова черное с белым, и так далее. Лиан, сидя в углу, молча наблюдал за этой сценой, чтобы потом описать ее в своем сказании. Он был и так расстроен, к тому же ему передавалось настроение Караны, ужас которой все усиливался.
Карана сидела в дальнем конце палатки, за пределами круга. Мендарк стоял напротив нее, и их разделял круг из иллюзионистов. В руках у Мендарка была короткая веточка, похожая на палочку дирижера. Лиан в смятении наблюдал за всем происходящим. Как может что-то получиться, если Карана в таком состоянии?
– Начнем, – сказал Мендарк. – Карана, свяжись с первым.
С отсутствующим взглядом, сразу успокоившись, Карана прикрыла глаза. Вскоре она установила мысленную связь с мастером-иллюзионистом.
– Теперь второй, Карана. – Театральным жестом Мендарк указал палочкой на следующего иллюзиониста.
Наморщив лоб, Карана вошла в контакт со вторым.
– Третий, Карана! – скомандовал Мендарк.
Так он шел по кругу, а Карана следовала за ним, пока каждый иллюзионист не оказался связан со следующим. И наконец, с сильным толчком, который чуть не сшиб Карану с ног, линия связи вернулась к ней, и круг замкнулся. Бледная как смерть, она пошатнулась и схватилась за шест палатки.
Мендарк обратился к главному иллюзионисту:
– Запомни, у вас только две задачи. Первая и самая важная – прикрыть завесой армию, чтобы она не была видна.
– Это сделано, – не очень отчетливо произнес иллюзионист.
– И вторая задача – следить за иллюзиями, которые может создать Феламора, чтобы скрыть от нас свой путь, и любой ценой уничтожить эти иллюзии.
– Мы уже чувствуем одну такую иллюзию, – загробным голосом ответил иллюзионист, – но она слабая – почти неощутимая!
– Осторожно! – предостерег Мендарк. – Вероятно, Феламора уже поставила в этом месте защиту, еще когда здесь побывали Шанд с Иггуром. Но если она вас почувствует, то защита станет такой сильной, что даже всем вам вместе будет трудно с ней справиться. Вы готовы? – спросил он. – А ты, – обратился Мендарк к Лиану, – не мешай Каране. Даже не дотрагивайся до нее, иначе повредишь линию связи.
Мастер-иллюзионист кивнул.
– Теперь пора! – сказал Мендарк адъютанту Иггура – маленькой потрепанной Долодхе, и она поспешила к гонцам. Те помчались к поджидавшей армии, которая должна была проследовать к горной тропе.
Мендарк поплелся туда, где в ожидании его стоял Иггур с Ванхом и лейтенанты самого Магистра.
– Как только я подам знак, ты, Таллия, поведешь первый отряд вниз. Будь осторожна, это опасная тропинка. Торгстед, – сказал Мендарк спокойно, – ты всегда мне верно служил. Ты спустишься с армией и будешь моими глазами и ушами в этом деле!
– Я… – заколебался Торгстед и взглянул на Оссейона.
– Мне нужен там кто-то, на кого я бы мог полностью положиться.
Рука Торгстеда задрожала.
– Я чувствую… что-то здесь не так, Магистр.
– Ты часом не чувствительник, Торгстед? – раздраженно спросил Мендарк.
– Нет, хотя у моей матери и было второе зрение… Но это неважно! Конечно, я пойду.
– Хорошо. Оссейон, возвращайся наверх, размести свое войско вокруг палатки и будь готов ко всему.
Оссейон пожал руку Торгстеду и отправился в путь. Шаги солдат еле слышно прошуршали по тропинке, и снова воцарилась тишина.

Лиан стоял у входа в палатку, наблюдая за Караной. Она не шевелилась и не произносила ни звука, но пару раз покачнулась на стуле. Иллюзионисты замерли на своих местах.
Вдруг главный иллюзионист выкрикнул:
– Она знает! Почувствуйте силу ее иллюзии! – Казалось, в комнату напустили туману. Кто-то застонал.
– Ах! – воскликнул главный иллюзионист. – Как тяжело! О! О! Держите! ДЕРЖИТЕ! – надрывался он. – Мы теряем путь!
Целую минуту длилась тишина, потом внезапно туман в палатке рассеялся.
– Мы это сделали, – прошептал мастер-иллюзионист. – Мы разрушили ее завесу, скрывавшую тропинку. Смотрите, вот она!
В течение нескольких секунд Лиан ясно видел черную тропинку, петлявшую по снегу между деревьями. Это было начало тропы, которую их разведчики отметили в то утро. Собранным иллюзионистам пришлось труднее, чем они ожидали, из-за тумана, но в конечном счете иллюзии Феламоры оказались не такими уж сильными.
Собравшись под деревьями, солдаты насмехались над врагом. Вскоре к Мендарку прибыл гонец, посланный главным иллюзионистом. Он объявил о победе.
– Феламора была хитрым противником, но мы ее победили. Нас очень много, и мы сильны. Путь свободен.
– Я всегда считал, что ей не справиться с многочисленным противником, – заявил Мендарк. – Правда, в битве один на один ей нет равных. Ты готова, Таллия?
– Да. Шестеро моих людей со мной.
– Ты знаешь, что тебе делать. Ты пойдешь первая и займешь позицию. Когда армия ее отвлечет, ты найдешь золото и вернешься с ним.
– Ванх? – тихо произнес Иггур. – Ты готов? – Приземистый маршал кивнул.
– Помни, что у тебя испытательный срок. Подведешь меня снова – и я навсегда разжалую тебя в простые солдаты!
Во взгляде Ванха отразилась боль. Повернувшись к своим офицерам, он начал раздавать приказы.

Таллия со своей группой спускалась по тропе. Туман сгустился. Ей понадобилась вся ее сноровка, чтобы придерживаться пути, по которому она прошла сегодня днем. И как будто этого было мало, она обнаружила, что, несмотря на похвальбу главного иллюзиониста, долина все еще защищена чарами, от которых у нее стоял туман в голове, и она начинала сомневаться в собственной памяти. Таллия резко остановилась. Куда идти? Направо или налево? Конечно, направо. И тем не менее она очень осторожно ступала по тропинке, опасаясь сделать неверный шаг. Добравшись до края пропасти, Таллия подождала, пока подойдет последний из шестерых.
– Теперь тропинка опускается по скале вниз, и любая ошибка означает смерть. Мы свяжемся одной веревкой, и каждый должен следовать за тем, кто впереди.
Они продолжили путь, и чары так сгустились, что даже Таллии трудно было с ними бороться.
– Что бы мы делали без защиты наших иллюзионистов? – обратилась Таллия к идущему за ней.
Наконец они спустились.
– Теперь подождем, – сказала Таллия. – Армия разделится на вершине, и они будут атаковать с обеих сторон, чтобы отвлечь внимание. А мы тем временем проникнем в пещеры Феламоры.
Однако она понимала, что едва ли это будет так уж просто сделать. Феламора никогда не оставила бы свои сокровища без присмотра. Даже если отряду Таллии удастся найти золото, им еще придется иметь дело с Феламорой и отыскивать обратный путь.
– Теперь уже скоро, – сказала Таллия: уже давно должен был прозвучать сигнал.
Но сигнал не звучал еще долго, и наконец сильно встревоженная Таллия заявила:
– Я не могу больше ждать. Я разведаю в пещерах. Караульте здесь, а если я закричу, немедленно удирайте.
Но она знала, что ее люди ни за что не бросят ее одну. Это были отборные солдаты, и они находились здесь, чтобы защищать своего командира. Однако они подчинились приказу и остались стоять на месте.
Едва Таллия скрылась из виду отряда, как до нее донесся слабый звук горна: трубили отбой. Что-то пошло не так. Наверно, обнаружили армию. Теперь к ней не придут на помощь.
Таллия колебалась. Она была у самой цели! После сражения Феламоры с иллюзионистами феллемка, вероятно, ослабела и испытывает дурноту. Таллия решительно пошла вперед.

Солдаты беспокойно переминались с ноги на ногу. Ванх и его лейтенанты уже прошли по этой сильно петлявшей тропинке днем, чтобы избежать сюрпризов. Он не мог позволить себе ошибки. Наконец солдаты тронулись, утаптывая снег на тропинке. Ванх на секунду задержался между двумя гигантскими деревьями. Его парализовало чувство огромной ответственности.
У него за спиной один из лейтенантов прошептал:
– Мы должны уложиться по времени, маршал!
Ванх резко обернулся. Они могли идти лишь одним путем – тропинкой, которая петляла, чернея на белом снегу. И все же он колебался.
– Маршал! – обратился к нему другой лейтенант.
Ванх двинулся вперед и, свернув налево, растаял в тумане.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73