Спасибо за внимание и будьте бдительны!
На весь экран выплыла моя фотография — на ней я хмурился с особо злодейским видом и смотрел куда-то вверх.
Клер бросила на меня всего лишь один взгляд, сравнивая.
— Сердце всегда подводит, правда, Герман? — тихо спросила она. — Мозги перестают работать, язык начинает болтать лишнее… Со мной тоже так часто бывает.
Я молчал, разглядывая свою фотку. Телевизор не имел никакой возможности передавать третье измерение, и мое изображение получилось несколько сплюснутым по бокам, но все же легко узнаваемым.
— Что ты собираешься делать, Герман? — мягко поинтересовалась Клер. Словно с ребенокм общается, подумалось мне.
— Вопрос в том, что собираешься делать ты, Клер, — ответил я. — Принимай решение сама. Чтобы тебе было легче, учти что убивать я тебя не собираюсь, грабить — тоже. Я — не преступник, что бы обо мне ни говорили.
Она помолчала, нервно теребя кончик своей ночной рубашки.
— Ты убил этого Цвейга? — спросила Клер.
Я, конечно, мог ей рассказать о том, что стрелял Антон, но зачем? И так из меня вышел плохой разведчик. Много лишнего болтаю в последнее время.
— Да, — ответил я. — Он — один из тех, кто пытается разрушить Стазис.
— Я читала про вашу планету, — задумчиво проговорила Клер. — Насколько я помню, Стазис невозможно разрушить ни одним из видов оружия.
— У них есть этот способ, — сказал я уверенно.
— Ты собираешься убить их всех? — насмешливо проговорила Клер.
— Для начала только президента планеты Макс-3, который все это затеял, — ответил я.
— А вдруг ты ошибаешься, Герман? — спросила Клер. — Представь себе такую ситуацию. Может, разрушив Стазис они и впрямь спасут экономику вашей планеты? Может быть, они хотят только лучшего.
— Стазис — это живые люди, Клер, — сказал c каким-то нелепым ненужным пафосом я. — Они до сих пор живы, просто застыли во времени…
— Ну и что? — упрямо повторила девушка. — Их жизнь важнее для тебя жизни твоих сородичей? Да?
— Все не так, Клер, — устало произнес я. — Я не хочу с тобой сейчас спорить, поверь мне на слово: президент Макса-3 ищет выгоду вовсе не для моих соотечественников, а только для себя любимого. Я уверен в этом, Клер. Давай не будем спорить, пожалуйста.
— Но…
Резкая трель видеофона заглушила ее слова. Я похлопал по карманам, достал трезвонящую трубку.
Со мной связывались со Статики.
Сон как рукой сняло — я не раздумывая нажал на кнопку приема. Сердце стучало, будто бешеный молот, отбивая свою смертельную чечетку. Время застыло…
Изображение на экранчике так и не возникло — слишком большое расстояние, видеофон не вытягивал, но мне было достаточно голоса.
— Гера! Гера, ты меня слышишь?
— Привет, Лера, — сухо произнес я.
— Что ты натворил, Герман? — плакал голос моей секретарши.
Черт возьми, сколько я ее не видел? Месяц? Два?
Недели три на самом деле, не больше.
— Тебя разыскивают везде! ГСБ, полиция, даже журналисты! Зачем ты убил этого Цвейга, Герочка…
— Я не убивал его, — зло произнес я и нажал на кнопку сброса. Связь прервалась.
— Зачем ты это сделал? — испуганно спросила Клер.
Я не ответил. Подошел к окну, раскрыл его и, размахнувшись, забросил трубку на крышу соседнего двухэтажного дома. Видеофон жалобно звякнул, скатился к водосточной трубе и там похоже застрял.
Свежий воздух охладил мое разгоряченное лицо, вернул способность соображать.
— Что случилось? — повторила Клер.
Я закрыл окно и обернулся.
— Это… моя секретарша, — сказал я тихо, будто и здесь меня могли услышать. — Она наверянка позвонила мне по указке копов. Теперь, если им удалось взять пеленг, они найдут меня здесь, на Чаки.
— Почему ты решил, что она звонила по чьей-то указке? — спросила Клер.
— Интуиция, — криво улыбнулся я. — И кодовое слово. Она назвала меня «Герочкой». Мы с ней условились еще давно — если Лера произносит его, значит разговор прослушивается. Плохо то, что она произнесла его слишком поздно. Значит, долго не могла решиться — предавать меня или нет…
— Что ты собираешься делать теперь? — спросила испуганно Клер.
— Не знаю, — честно ответил я. — Мне необходимо оружие, которое я могу достать здесь на Чаки. Но у меня слишком мало денег…
— Я помогу тебе, — задумчиво произнесла Клер. — Потому что… это судьба, правда? Не зря же я записала эти новости? Будто подтолкнуло что-то… У меня лежит на счету шесть тысяч евро…
— Клер, — сказал я, — не надо. Мне не нужны твои деньги. И твоя помощь, это слишком опасно…
Девушка посмотрела мне в глаза.
Я в ее.
У нее очень красивые глаза, если не обращать внимания на язвы. Ярко-синие с радужной каемкой огромные глаза.
— В городе есть здания высотой больше, чем четырнадцать этажей, — медленно проговорила она.
— Зачем тебе это? — спросил я.
— Я тебе уже рассказывала о своей мечте, — сказала твердо Клер. — Что еще надо? Этого слишком мало?
Слишком много, девочка… Но зачем тебе это знать?
— Значит, будем действовать быстро, — решил я. — Мне нужно завтра после обеда попасть в район монорельсовиков. Ты знаешь, как можно туда добраться максимально быстро и желательно безопасно?
— Черные возьмут тебя, — покачала головой Клер. — Просто чудо, что еще вчера не арестовали. Хорошо, что ты к нам в бар зашел — они туда не рискуют соваться. Но пролететь через весь город? Я даже не знаю…
Она нервно зашагала по комнате, скрестив руки на груди.
Потом остановилась, подперев подбородок кулачком.
— Эврика! — вдруг прошептала она.
— Да?
— Герман, ты знаешь в какие мероприятия белых черные обычно не лезут? Где они оставили нам шанс повеселиться?
— Где? — спросил я.
Клер подошла к платяному шкафу и распахнула его.
— На похоронах и свадьбах.
* * *
Не думаю, что таксисту было очень приятно везти парочку, которая всю дорогу только и делала, что целовалась. Копы пару раз нас останавливали, но стоило водителю кивнуть на заднее виденье, где расположились мы с Клер, и полицейские сразу давали отмашку. Влюбленные голубки, что тут поделаешь.
Пускай даже и грязые, мерзкие белые.
— Ты плохо целуешься, — прошептала Клер, когда мы пролетали над «цветным» кварталом. Дома здесь были побогаче и повыше. Самое высокое здание — шпиль в виде копья — возвышался метров сто над землей.
— Совсем не стараешься! — добавила обиженно моя новоиспеченная невеста, поправляя сбившуюся прическу. В своем белоснежном платье Клер выглядела куда симпатичнее. Мне пиджак слегка жал в плечах, но издали это заметить было сложно.
* * *
Я в ответ крепче прижал Клер к себе и постарался вспомнить как целовался когда-то с Мариной. Получалось плохо, но я все-таки старался.
— Да, так уже лучше, — удовлетворенно проговорила Клер.
Я почувствовал себя как нерадивый студент, который только что по чистой случаности сдал трудный экзамен.
Через три минуты она прошептала мне на ухо:
— Вот уж никогда не думала, что наша несостоявшаяся свадьба с Патом сослужит мне службу, — и Клер захихикала, прижимая душистый платочек ко рту. — Пригодились таки костюмчики!…
— Со свадьбы сбежали? — спросил любопытный водитель.
— Три дня гуляем, — подтвердила Клер. — Мы с юго-восточного поселка, что за Джорджтауном. Не бывали там случайно?
— Нет… — с явным сожалением в голосе проговорил таксист.
— Мой папа — мэр поселка, — похвасталась Клер. — Мы с Гарри уже давно мечтали пожениться, ведь мы знакомы с самого детства. Но все как-то не выходило. То денег на хватало, то еще что-нибудь. И вот, наконец-то! Свершилось! Представляете? Вот только не думала, что и свадьба может наскучить. Все эти поздравления, тосты, бесконечные ящики с виски и шампанским, пьяные в стельку гости и родственники! Поэтому мы с Гарри и сбежали. Пока гостьи гуляют, побудем наедине. Понимаете, что я имею в виду? Кстати, среди гостей и мэр Джефферсона, вот его-то Вы наверняка должны знать…
Я легонько толкнул Клер в бок, мол, ври, а не завирайся.
— Сядьте здесь, пожалуйста, — невозмутимо попросила моя суженая, не обратив на мой толчок ровным счетом никакого внимания. — Да, возле вот этого магазинчика. Ага. Прямо тут. Хочу прикупить себе чего-нибудь из одежды. Гарри-то проще, правда, Гарри? А мне в этой хламиде гулять… Запутаюсь и упаду — хороша невеста!
Мы сели посреди небольшого осеннего парка. Я расплатился с водителем и повел Клер к магазинчику. Ей действительно стоило сменить одежду.
Встретила нас хозяйка — мулатка среднего возраста в строгом желтом костюме. Она поморщилась, увидев что цвет кожи посетителей отличается от доминирующего на планете, но все же постаралась относиться к нам максимально дружелюбно. У нее это стало получаться гораздо лучше, когда хозяйка прониклась симпатией к беззаботной болтовне Клер. И совсем хорошо, когда я, поворчав для порядка, раскошелился на дорогущий модный джинсовый костюм для своей суженой.
Потом мы, весело болтая, вернулись в парк.
— Отсюда до нужной улицы два квартала, — сказала Клер. — Правда, я не знаю, где находится дом номер 119…
Я крепче сжал ее ладошку.
— Не нервничай. Я скоро вернусь.
— Может, улетим? — спросила вдруг Клер, вцепившись мне в руку. — Прямо сейчас. Я не прошу о многом! Забери меня в любой мир Земного Сектора, а потом лети, куда хочешь. Больше мне ничего не надо. Пожалуйста…
— Извини, Клер, — сказал я.
Она отпустила мою руку. Тоскливо посмотрела куда-то в сторону:
— Ты не вернешься, Герман, — прошептала Клер. — не знаю почему, но мне это пришло в голову. У меня иногда бывают такие… предчувствия. Если мы сейчас же не улетим… я больше никогда тебя не увижу. Гарри… Герман… У тебя странное имя, Гарри. Холодное, но красивое. Не уходи, прошу тебя…
Я присели рядом с ней на деревянную скамеечку.
— Я обязательно вернусь через час-два, — пообещал я. — Если же вдруг все-таки не смогу — лети домой. А еще лучше — в ближайший космодром. Оттуда — к акалоитам и не задерживаясь дальше — в Земной Сектор.
— Я боюсь, Герман, — вдруг сказала Клер.
— У тебя все будет хорошо, — заверил я ее. — Ты умная девушка и…
— Глупый! — воскликнула девушка. — Я за тебя боюсь! У меня раньше никогда не было друзей! Я не хочу тебя терять… Это только в глупых книгах говорится, что ради таких моментов стоит прожить жизнь. Но я не хочу! Я хочу, чтобы вся оставшаяся жизнь только и состояла из этих моментов.
— Не уходи… — повторила она, прижимаясь к моему плечу.
Я не знал, что ответить.
Ненавижу прощания…
Да что это со мной? Будто и правда не собираюсь возвращаться!
— Клер, я пойду, — решительно сказал я. — Господи, ты ведь сама меня сюда привела. Ты знала, что я зайду в этот дом. Но… но я вернусь, Клер! Чем хочешь поклянусь…
— Хорошо… тогда, удачи! — тяжело вздохнула моя неожиданная суженая. Приподнялась и чмокнула меня в щеку.
А потом отвернулась и ни разу не повернулась, даже когда я исчезал за поворотом.
* * *
Я еще раз сверился с блокнотиком.
«Орэнж-сити. Район монорельсовиков. Вотч-стрит 119-66»
Все правильно. Это здесь.
Вот уж никак не ожидал увидеть обычную квартиру во вполне обычном здании, весьма напоминающем московскую общагу. Ощущение де жа вю было слишком сильным, и я все ждал, что сейчас двери откроются и передо мной предстанет ехидный червь Леша собственной персоной.
Отмахнувшись от навязчивых мыслей, я поправил «Целитель» за пазухой, огляделся (на площадке было безлюдно) и позвонил.
За дверью раздались легкие шажки, щелкнул магнитный замок, и она распахнулась.
В проеме показалась белокурая маленькая девочка в розовой легкомысленной пижамке с вышитыми веселыми зелеными и синими слониками. Она вопросительно смотрела на меня, а я как полный идиот уставился на нее. Неужели, брат ошибся с адресом?
— Вам кого, дядя? — пропищала малышка, невозмутимо ковыряясь пальчиком в носу.
— Мне нужен Макс Блэйн, — пробормотал я.
— Это мой папа! — воскликнула девочка и крикнула в темноту комнаты: — Папа, папа, к тебе дядя пришел!
Из квартиры донесся странный звук, будто кто-то свалился с кровати. Через минуту в коридорчике возник растрепанный заспанный мужчина в красном мохеровом халате. Клоки черных волос на голове у Блэйна торчали во все стороны, половину худющего лица прикрывали огромные квадратные очки. На вид ему было лет тридцать-тридцать пять.
— Я же просил приходить ко мне только поздно вечером! — хрипло заявил мужик, хватая девчонку подмышку. Малышка весело рассмеялась и засучила ножками, пытаясь вырваться, но отец оказался сильнее.
— Макс Блэйн? — зачем-то уточнил я. Происходящее казалось мне каким-то фарсом.
— Он самый! — хрипло заявил мужчина и потащил девочку по коридору, завешанному одеждой и захламленному какими-то коробками. — Заходите!
Я осторожно перешагнул через порог,и взгляд сразу же уткнулся в черно-белую картину на стене. На ней был мастерски (насколько мог судить я — полный профан в живописи и прочих изящных искусствах) изображен молодой человек, вонзающий острый как бритва нож себе в ногу. Как-то не вязалась эта картина с Максом Блэйном, отцом-растеряхой.
Впрочем, занимающегося продажей оружия Блэйна у меня тоже не получалось представить.
Мужчина потащил свою дочь в соседнюю комнату. Оттуда сначала раздался возмущенный писк малышки, потом что-то строго говорил Блэйн, отчитывая непослушную дочь, и девочка неожиданно притихла.
Через минуту в коридоре снова появился Макс: он даже не удосужился поменять костюм, только чуть-чуть пригладил рукой непослушные волосы.
— Дал Джулии снотворное, — поведал он мне.
— Не рановато ли для такой маленькой девочки? — спросил я, с изумлением уставившись на «заботливого» папашу.
— А как вы еще прикажете ее усыпить? — удивился Блэйн.
— Колыбельную можно спеть, к примеру, — язвительно проговорил я.
— Так бы я и сделал, — кивнул Макс. — Но раз уж вы пришли… кстати, с кем имею честь?…
— Меня зовут Гарри, — произнес я. И добавил: — С приветом от Хакера.
— Помню-помню, — покивал Блэйн, вытаскивая из комнаты низкое плетеное кресло. Так мы и остались в прихожей. Макс уселся в кресло, а я встал, прислонившись к стенке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47